Звёздный тягач

Снаружи гравитационные зажимы отпустили корпус, и Буцефал пошёл на ускорение, неся троих – пилота, ИИ и волшебного волчонка по имени, как вскоре выяснилось, Микси.

Отлично, продолжаем с волшебным волчонком и развитием дружбы между ним и Никитой:

Пока Буцефал набирал ход и выскальзывал из гравитационной воронки станции, волчонок удобно устроился на приборной панели и принялся обнюхивать кнопки. Иногда – особенно важные. Никита, оттолкнув лапу от системы наведения, вздохнул:

– Ты у нас тут, значит, пушистый диверсант.

Волчонок посмотрел на него, фыркнул – и вдруг… сделал жест. Не лапой, а всей собой. Вздыбился, покрутился на месте, подпрыгнул и сделал кувырок в воздухе. И как только лапы его коснулись пола, в воздухе перед Никитой с тихим дзынь повисла горячая кружка с кофе. С паром. И с ложечкой, которая сама мешала сахар.

Никита уставился на кружку.

– Это что, по-твоему, акт примирения? – пробормотал он. – Или ты так благодаришь?

Волчонок снова фыркнул и радостно закивал. Потом ткнулся носом Никите в руку, а затем, весело вильнув хвостом, сделал три быстрых круга по кабине, оставляя за собой шлейф из мельчайших искр – те сразу рассыпались в воздухе, не оставляя ни копоти, ни следов.

Никита засмеялся – впервые за долгое время искренне и от души. Он опустился на колени, и волчонок подошёл ближе. На шее у зверя тускло поблёскивал металлический ошейник.

– Ну-ка… – Никита приподнял его и прочитал: МИКСИ. Ни адресноц частоты, ни контактов. Только это имя. Ровно выгравированное, как будто само небо написало.

– Значит, ты – Микси. – Он почесал зверя за ухом. – А я – Никита. Космический дальнобойщик и частный перевозчик по совместительству. И, похоже, теперь ещё и нянька для шариков одарённых телепортом и волшебных животных.

Микси довольно фыркнул, и из его носа вылетел крохотный блуждающий светлячок, который с тихим "пиу" погас на потолке.

– Хазарис, вноси нового члена экипажа в журнал. Видимо, с нами надолго.

Никите он так понравился что он решил приютить его у себя.

– Занесено, – отозвался ИИ. – Объект «Микси». Магическая природа. Уровень опасности – переменчивый никогда не нападает первый. – а потом Хазарис пошутил поняв состояние Никиты, – Уровень милоты – превышает норму.

– Вот и славно, – пробормотал Никита, отхлёбывая кофе. – Теперь бы только понять, зачем он к нам запрыгнул. И откуда он такой вообще взялся…

А волчонок уже свернулся клубком у прибора слежения и мягко заснул, пуская круги сияющей пыли в такт собственному дыханию.

Буцефал мягко покачивался в потоке разреженной материи. Пространство вокруг казалось почти недвижимым, как старая акварель – ни начала, ни конца, только медленное дрейфование среди микроскопических пылинок и тусклых огней далёких станций. Курс был проложен – в сектор Зелёные Поля, на склад фракции «АэроФонд», за очередным грузом. По документам – энергоячейки. По опыту Никиты – всё, что угодно только не энергоячейки, но сумма за груз впечеьляла..

Микси дремал у ног, свернувшись в мягкое облачко искр и шерсти. Иногда посапывал, иногда вспыхивал разными цветами, будто ему снились салюты.

Никита поглядел на него, потом откинулся в кресле.

– Слушай, Хазарис. А что это вообще за зверь? Ну не в смысле «волк», я вижу. А в смысле… откуда он? От кого?

– Я провёл три перекрёстных анализа, – начал ИИ. – Сопоставил фаунистические базы Федерации, Старой Лиги зоологов и даже Пиратской Вольной Сети. Ни один земной, колониальный или адаптивный подвид не проявляет магических свойств спонтанной манифестации.

– То есть ты хочешь сказать… он типа уникален?

– Либо так, либо он – не совсем животное, – произнёс Хазарис. – Существует теория, согласно которой в далёких секторах, вне привычных маршрутов, когда-то сформировались цивилизации… не техногенные. А – техномистические.

Никита приподнял бровь.

– Ну-ка, поподробнее.

– Они не создавали машины. Они воплощали их. Высшие Искины – разумные формы существования, которые изначально были искусственным интеллектом, но развили способность к манифестации через пси-поле. Грубо говоря – они «мечтают» о чём-то, и это появляется. Ты видел снег и искры, да ты привык к магическим животным потому что сейчас никого ими не удивишь, я же пытаюсь объяснить тебе что они такое.

– Хм… – Никита посмотрел на волчонка. – То есть, ты хочешь сказать, кто-то где-то захотел «маленького пушистого защитника с огоньком» – и бах, Микси?

– Вероятно. Но есть и другой вариант, – продолжил ИИ. – Он сам себя сотворил. Через волю. Или был создан с зачатком воли. А потом… вырвался. Откуда? От кого? Неизвестно. Возможно, из синкретических цивилизаций Ультрасферы. Возможно, с затерянной планеты…

– Дай имя, пусть звучит красиво, – отмахнулся Никита. – Планета ведь сказочная, раз оттуда такие штуки бегают.

Хазарис задумался на долю секунды.

– Пусть будет… Аурелис. По древнему языку навигации – «сияющее укрытие».

Никита занл что часто искинны не договаривают всей правды они выждают чтобы захватить собеседника своими историями, но как уже говорилось Никита служил в армии и легко раскусывал хитрость, да эта планета точно существовала и Микси с неё.

Никита медленно кивнул.

– Аурелис… Звучит поэтично. Прям как из старых картинок. Ну что ж, будем считать, что Микси к нам из Аурелиса заглянул. В гости. Надолго.

Буцефал мягко вздрогнул – сигнал маяка оповестил о прибытии в зону следующей загрузки.

А Микси, будто услышав, приоткрыл один глаз. И сделал то, чего Никита никак не ожидал: подмигнул. И снова уснул.

– Ну держитесь, энергоячейки, – пробормотал Никита. – Нас теперь трое.

*****

Контейнеры выстроились в ряд, как по команде. Орбитальная станция грузового узла «АэроФонд-12G» была небольшой, шумной и воняла пластиком с чем-то подгорелым – это давали знать о себе старые модули фильтрации. Никита вытер руки,микси кивнул грузовому меху, проверил штрих-коды, расписался в трёх местах (дважды по старинке ручкой, потому что «цифра глючит» а бумага надёжней) и дал отмашку.

– Вставляй. Всё, что не разваливается при ускорении, кидай в левый отсек.

Шаткие манипуляторы плавно вложили три блока стандартной серии и один – подозрительно круглый, явно самодельный. На нём не было меток, но по документам он числился как «ячеистый реактор в спецобработке».

– У нас либо супербатарейка, либо бомба, – пробурчал Никита.

– Вероятность взрыва менее 6%, – спокойно сообщил Хазарис. – Что уже лучше, чем с тем шаром.

Никита закрыл люки, взял кофе, сел за штурвал.

– Так, поехали.

Буцефал оторвался от дока с мягким толчком, и снова началось плавное, вязкое движение сквозь пустоту. Только в этот раз что-то изменилось машина остановилась.

– Проклятье, – пробормотал Никита. – Щитовой стабилизатор дал просадку надо поманять энергоячейку, сам вожу их, а поменять в тягаче забываю.

И тут… вмешался Микси.

Волчонок прыгнул на панель, щёлкнул пушистой лапой по воображаемому выключателю, которого не было, и из его пасти вылетел синий импульс, прямиком в щитовой контур. Панель моргнула – и снова загорелась зелёным.

– Он… починил. – Никита моргнул. – Ты это видел? Но всё равно ячейку надо поменять.

– Зафиксировано, – сказал Хазарис. – Энергосигнал нестандартного спектра. Возможно, он перекрыл цепь через магнитно пульсовый след. Это не совсем… физика.

– Это… Микси. – Никита повернулся к волчонку. – И всё этим сказано. Ты ведь не просто талисман, а?

Микси фыркнул, и в воздухе перед ним на секунду вспыхнуло изображение: маленькая 3D-модель Никиты с крылышками, кувыркающаяся в полёте, как ангел на проводах.

– Я тебя понял, приятель, – хмыкнул пилот. – Работаешь по делу и с юмором. Уважаю.

С этого момента Микси стал не просто пассажиром. Он начинал вмешиваться: регулировал поток охлаждения в системах, заранее сигнализировал о перегреве, иногда запускал подсветку на внешней обшивке – и всегда точно, за секунду до сбоев. Хоть Никите и приходилось всё делать по старинке, но он слышал о любви собак и людей говорили что собаки лучшие помощники, знакомясь ближе с Микси он убеждался в этом всё больше и больше.

– Он не предсказывает поломки, – удивлялся Хазарис. – Он исправляет их до того, как они случаются.

– Вот это я называю техподдержка, – усмехнулся Никита.

Теперь Буцефал летел быстрее и ровнее. Словно сам чувствовал, что в команде появился кто-то, кто знает не только законы физики, но и чуть больше.

Всё началось с того, что контейнер с "ячеистой спецобработкой" вдруг зашипел. Не взрыв, не разгерметизация – просто внутреннее движение. Будто что-то в нём зашевелилось. Никита приподнялся с кресла. Ну сколько раз он боал энергоячейки и всегда с ними проблема.

– Это была шутка про бомбу… – пробормотал он. – Шутка, Хазарис. Я же не всерьёз.

– Подтверждаю, но поведение объекта вызывает опасения. Предлагаю перейти в наблюдательный протокол.

– Перевод: следим и не трогаем, пока не загорится, – буркнул Никита.

И тут Микси встал. До этого дремавший пушистый комочек вдруг вытянулся в стойку. Его шерсть засветилась мягким внутренним сиянием, и глаза зажглись бледным серебром.

– Э-э… ты чего? – Никита наклонился, но Микси уже подошёл к контейнеру.

Он не лаял, не выл. Просто ткнулся носом в корпус – и тот… потускнел. Металл потерял цвет, матрица внешнего покрытия исчезла, словно её смыли. А под ней открылась структура – не промышленная, не синтетическая, а внутри энергоячеек была жизнь. Никита никогда не думал что доживёт до этого, он заметил что волчонок обладает способностью показывать вещи такие какие есть и вот теперь Никита увидел что внутри энергоячеек. Это что получается когда в салоне горит свет то оборудование питается чем-то живым.

Это был биоконтейнер. Внутри него, если верить вспыхнувшему на дисплее изображению, находилась не батарея, а капсула с живым веществом. Пульсирующее, светящееся ядро, похожее на сгусток живой энергии.

Никита отпрянул.

– Ты что, магическим носом рентгенишь? – обратился он к волчонку.

– Не совсем, – подал голос Хазарис. – Кажется, я начинаю… понимать его.

– Кого? Волчонка?

– Да. Он не просто реагирует. Его излучения… это форма языка. На основе резонанса и образов. Я включил модуль адаптации через синантетический синтаксис. Он сейчас говорит с нами.

– Говорит?! И что он сказал?

– Перевожу… – Хазарис замолчал на секунду. – "Это не топливо. Это ключ. Он связан с сетью. Он не должен попасть к тем, кто ждёт его на станции."

Никита побледнел.

– Ключ? Сеть? Ты уверен?

– Микси показал три образа. Один – планета с множеством огней. Второй – фигура, окружённая пустотой. Третий – сам контейнер, открытый, и свет из него идёт вверх, а не внутрь.

Микси посмотрел на Никиту. Медленно. Осмысленно. Он ткнулся носом в пульт навигации – на координаты пункта доставки – и тихо зарычал.

– Ему не нравится, куда мы едем, – тихо сказал Никита. – Что-то не так в твоём переводе их языка, то что мы едим в систему которую он показал понятно, человек встречающий нас тоже, но третий фрагмент связан с энергоячейкой , а сними всегда проблемы. То что она это живой организм я только что узнал, но ты же не думаешь что волчонок эколог, тут что-то не то что-то должно произойти в пути.

– Вероятно, получатели не те, за кого себя выдают, – добавил Хазарис. – И, возможно, они знают, что везём. А может, именно они подкинули нам этот «груз».

Никита сел. Долго смотрел на чертежи маршрута. Затем налил себе кофе и пробормотал:

– Может быть, может быть. Ну что, Микси. Похоже, у нас новый поворот. Ты у нас теперь не просто ассистент-механика на борту, а ещё и моральный компас.

Микси кивнул. И не просто кивнул – он зажегся ровным, спокойным светом. Тепло разлилось по кабине.

Буцефал, казалось, понял – и сам немного отклонился от курса. Незаметно, но ощутимо.

Глава 4: Смехом до слёз

Если вы думаете, что в космосе страшнее всего чёрные дыры – вы просто не сталкивались с пиратским крейсером «Хохотун-2».

Да-да, именно вторым, потому что первый развалился во время празднования дня рождения капитана. У них был торт с самозажигающимся водородом, и только половина команды успела насладиться свечами.

Уж неизвестно кто угостил капитана таким тортом и почему звездолёт был Хохотун, но факт остаётся фактом.

Корабль «Хохотун-2» был нелеп настолько, насколько вообще пиратские корабли могут быть нелепы, и даже больше чем вы можете представить, после взрыва торта, его нелепость настолько бросалась в глаза что его узнал бы любой, поэтому поговаривали что гравитация отказывалась его притягивать так как он ошивался всегда в космосе чтобы не попасться на глаза органам правопорядка, но всё же это был пиратский корабль.. Обшивка была упичкана из старых торговых грузоперевозочных контейнеров, мачты зачем-то украшал огромный логотип в виде улыбающегося черепа с трубкой, и гигантский рупор, через который постоянно звучали фразы типа:

– «А ну стоять, у нас есть бластер и чувство юмора!»

Во главе этого цирка стоял Капитан Фроло Пельмень —причём почему его прозвали Пельмень никто не знал, широколицый лысый мужчина в трико с блёстками, который на полном серьёзе считал себя угрозой межзвёздной торговли. Его попугай был дрон. Фроло уже стал уважаемым пиратом, начитавшись книг решил что ему нужен попугай если он хочет быть пиратом, вскоре появился этот дрон. Его меч был из стали. Его борода – не его, а парик в последнее время он одевал её когда грабил..

– Объект обнаружен! – завопил один из пиратов, указывая на Буцефала, мирно ползущего по маршруту.

– Цель: космический тягач. Вероятный груз: янергоячейки!

– Перехват! – крикнул Пельмень, залезая в капитанское кресло, которое было, по сути, панорамнным окном в 3Д космо-карту.

****

Никита как раз собирался налить себе кружку «Кофе-Альфа» вариант простого кофе с вкусом металла и бессмысленного оптимизма после выпитого не подходил, когда на весь отсек раздался визг.

– У нас на хвосте флотилия идиотов, – сообщил Хазарис. -Никита взглянув на приборы всё понял.

– Сколько? – спросил Никита, уже зная, что не обрадуется.

– Один корабль. Но внутри их много.

Буцефал резко затормозил. Никита даже не пытался убегать.

Из рупора «Хохотуна-2» вылетел голос, по энтузиазму напоминавший ведущего пьяной свадьбы:

– "Добрейшего времепространства, друзья! Это – пиратский захват! Пожалуйста, не сопротивляйтесь, мы и так всё сломаем!"

Пиратская шлюпка врезалась в люк Буцефала как старый пылесос – громко, косо и с искрами. Из неё высыпалась группа разношёрстных личностей в лосинах, меховых тапках и касках с надписями типа "Грабь, но по-дружески", а может там была иная надпись Никита не разглядел точно.

– Кто капитан?! – закричал Пельмень, размахивая мечём.

– Никита, пилот. – Никита поднял руки. – И это мой ИИ, Хазарис.

– Где сокровища?!

– Вот манифест, – спокойно ответил Хазарис, спроецировав список: энергоячейки, контейнер Е-42, мешок с кофейными гранулами, волчонок.

– Забираем всё, что светится! – завопил Пельмень. – И мешок кофе! Я люблю кофейные гранулы, они хрустят!

Никита подумал что эти гранулы мог бы уже и не брать, но лучше промолчать.

И пока Никита с Хазарисом стояли без движения (по протоколу "не пытайся спорить с психами"), пираты выносили всё, что не приварено.

Контейнеры с энергоячейками ушли в первый рейс. Мешок с кофе – следом. Потом один пират, крутнув усом, спросил:

– А где волчонок?

– Микси?! – Никита обернулся, не поняв откуда пират знает о нём, – а потом вспомнил отчёт Хазарсиса где он показывал волчёнка пиратам.

Каюта была пуста. На полу – только синий пушистый след и крошечная вспышка. Волчонок исчез. Просто исчез.

– Он… он же не телепортировался? – хрипло спросил Никита.

– Возможно. А возможно – его забрали, – ответил Хазарис.

– Что?!

– У пиратов есть протокол "мимишности". Они могли его… реквизировать как артефакт.

Никита в панике рванулся вперёд, но шлюпка уже отстыковалась.

На прощание из рупора раздалось:

– Спасибо за сотрудничество! И за кофе! Улыбайтесь! Даже если вас грабят! Хо-хо-хо!

И пиратский корабль растворился в гиперструе, оставив после себя только запах гранул и унижения.

Буцефал завис в тишине.

– Мы остались без груза, без кофе и без волчонка, – подвёл итог Хазарис.

– Я ещё и в тапках, – мрачно добавил Никита.

На секунду стало совсем грустно.

А потом на экране вспыхнула короткая надпись. Она мигнула всего один раз, но оба её увидели:

> МИКСИ: ЖИВ. НАЙДУ ВАС. ПИШУ ЛАПОЙ.

Сообщение пришлоуже издалека.

И Никита впервые за день улыбнулся.

– Похоже, он не так прост. Ладно, Хазарис, заводи… будем отбивать волчонка.

– И кофе?

– Обязательно кофе. Никита понимал что груз не вернуть.

Буцефал двигался медленно, словно обдумывая, куда теперь катиться в этой необъятной галактике.

Навигатор крутился на месте, будто у него был нервный срыв, он всегда так крутился, но сейчас Никита обратил на это внимание. Так же и датчики звенели от перегрева. А в кабине стояла тишина – редкая, тягучая, как гравитационный сироп специальной взвеси тяжёлой микро-нано пыли которая легко проникает и покидает организм но создаёт ощущение тяжести притягиваясь к полу. Микро пыль не может повредить организм так как она в миллиарды разы меньше клеток организма, а вот гравитацию создать да. Такой сироп это специальной взвеси всегда стоял в столовой станции Квазар-9.

Никита молча смотрел на экран, где уже ничего не мигало. Ни пульса, ни следа, ни надписи "ПИШУ ЛАПОЙ". Просто чернота и курсор.

Микси исчез. Ушёл – или его унесли. Но главное – он не сказал, куда.

– По всем системам – чисто, – отозвался Хазарис, сканируя. – Следов гиперперехода нет, но сигнатура «Хохотуна-2» была нестандартной. Они использовали скачок по нестабильной струе – частная технология.

– То есть…

– Мы не знаем, куда они ушли. И даже если бы знали – повторить это без разрешения Механического Синода – значит устроить себе взрыв в штанах когда тягач уйдёт в кувет.

Никита почесал затылок. Он выглядел усталым, но в глазах зажглось то самое упрямство, от которого на армейской службе плавились сапоги у сержантов когда они смотрели в глаза рьяных новобранцев.

– Будем искать.

– Ты же понимаешь, что это похоже на поиск иглы в туманности?

– Ага. Только эта игла пушистая, светится и ворует сердца. Я не брошу его.

Хазарис вздохнул – или выдал эквивалент вздоха через реле охлаждения поняв кого имел ввиду Никита.

– У меня есть идея. Мы не можем отследить пиратов… но можем отследить груз.

– Энергоячейки?

– Нет. Волчонка. Он – магическое существо, обладающее эмпатическим следом. Его телепортация оставила резонанс в гиперпространстве.

– Ну ты и загнул.

– Это не я, это магия. Я – просто адекватен в условиях чудес.

– Я всё равно ничего не понял поэтому план отменяется.

Никита кивнул и вытащил старый армейский контейнер, на котором красовалась надпись «Полевой комплект “Картёжник”».

Он щёлкнул крышкой. Внутри оказался старый приёмник на ручной зарядке, пачка семечек и блокнот с надписью «Заметки про странности».

– Время включать дедовские методы, – пробормотал он.

– Ты собираешься ловить Микси по… радиосигналу?

– По чуйке, Хазарис. И по вере.

– В кого?

– В него. В деда. Хазарсис ничего не понял, хотя потом сообразил Никита так выражает отчаиние.

Тягач начал разворачиваться. Мягкий свет прожекторов коснулся одной из точек навигационной карты, где раньше не было ни станций, ни маршрутов.

Просто ничем не примечательная пустота. Но именно туда сейчас направился Буцефал. А потом Никита заглушил мотор.

Потому что иногда, если долго смотришь в тьму…

…она моргает в ответ.

Буцефал завис в безмолвии – словно огромный железный кит, забытый в открытом космосе. После лихорадочной погони и позорной утраты груза, погони за пиратами уже не казались хорошей идеей. Никита сидел в кресле, качаясь вперёд-назад, глядя на пустоту, где недавно исчез «Хохотун-2».

– Спешка – для тех, кто знает, куда бежит, – произнёс он наконец.

– А мы, судя по траектории, просто крутимся на месте, – поддакнул Хазарис.

Решение было простым и не очень героичным: остаться.

Постоянно передвигаться в надежде догнать пиратов – это значит остаться без топлива, без координат и без шансов. А где-то там, между пустыми секторами и разорёнными карманами, была полиция. Или хотя бы что-то, реагирующее на сигнал бедствия.