Other Side. Когда туман сгущается

– По крайней мере, не наяву. Но сегодня я сам брошу ему вызов.

Света остановилась, внимательно вглядываясь в лицо Андрея.

– Значит, ты наверняка хочешь знать, что со мной произошло, – снова утверждение, не вопрос.

Андрей кивнул, и они снова зашагали по центру города. В ходе этой многочасовой прогулки он узнал то, о чем и так смутно догадывался – подробности обстоятельств, приведших здоровую девушку на больничную койку ТКПБ. Света рассказала, как мерзкая тварь под личиной их общего друга, а затем и под видом Хромого, являлась к ней в снах. Сдержанно и отстраненно она рассказала, как ее нервы не выдержали, и она поддалась на дьявольскую провокацию. Рассказ подошел к концу – Андрей довел девушку до подъезда.

Домофон издал короткий мелодичный звук, когда Света поднесла к нему пластиковый диск-ключ, они попрощались. Уже стоя в дверном проеме, она обернулась.

– Я, наверное, не должна тебе это говорить, но мне кажется, что тебе будет проще сражаться, если ты будешь знать. Даже если ты проиграешь сегодня и лишишься своего дара, это не конец. Та Сторона – увлекательное и многогранное место. Стать пустым не значит обречь себя на вечные страдания.

– Откуда тебе столько известно?

– Я пока не могу тебе сказать, но ты все узнаешь, как только придет время, – ошарашенный Андрей пытался выбрать любой вопрос из бури мыслей, вмиг закружившихся в его голове. Но рыжеволосая девушка не дала ему даже шанса.

– Выполнишь одну мою просьбу?

– Какую?

– Сначала ответь. Да или нет?

«Странноватая девица, похоже, что она что-то знает. Соглашайся».

– Пусть будет да.

Света достала телефон и сфотографировалась с не успевшим опомниться Андреем на фоне печального двора.

– Спасибо. Но теперь мне действительно пора, – придерживая дверь ногой, девушка крепко обняла зябнущего Андрея, – в любом случае, удачи тебе. И помни: когда-нибудь все обязательно наладится!

Затем она исчезла за серой металлической дверью, оставив после себя странное послевкусие.

– Что это вообще такое нахрен было? – Андрей все еще стоял под козырьком, пребывая в таком недоумении, что даже забыл опустить руки после дружеских объятий.

– Еще одна тайна твоей удивительной и интересной жизни.

– Э нет, сейчас у тебя не получится отшутиться.

– А я и сам не знаю, — улыбнулся Клотт, – в любом случае, подбери челюсть, покури немножко и расслабься. Этой тайной займемся, когда разберемся с нашим охотником. А сейчас, думаю, нам лучше пойти домой. Тревожить сестру визитами уже поздновато, а тебе нужно выспаться перед завтрашней встречей.

Безвкусный, но здоровый сон и вкусный, но нездоровый завтрак. В компании, естественно, Клотта.

– Кстати, я тут подумал… Неплохо бы сегодня заглянуть к Кате и попытаться разузнать что-нибудь о квадре, Химике и, если повезет, о Триумвирате.

– Почему именно сегодня?– спросил Андрей, делая первый глоток обжигающего кофе.

– Ну, до вечера у нас полно свободного времени, а сейчас это может сыграть с тобой злую шутку. Надо чем-нибудь себя занять, и лучше чем-нибудь полезным. К тому же, ты и так собирался ее навестить.

– Пожалуй, ты прав.

Андрей потянулся к смартфону и, отыскав среди контактов «Сестрище», нажал вызов.

Несколько гудков, затем строгий голос в трубке.

– Говори, Андрей, – его имя она произнесла уже чуть более мягко, видимо, успев переключиться с рабочего режима на режим общения с семьей.

– Я хотел спросить, во сколько ты сегодня дома будешь?

– Часов в пять, не раньше.

«Значит, в шесть» – машинально подумал Андрей.

– Я просто в твоем районе по делам буду, думал заскочить.

– Заходи, конечно. Очень кстати будет, если Матвея из школы заберешь. В три часа он заканчивает. Проследи, чтоб поел, и сам перекуси чем-нибудь, а потом пусть за домашку садится. И смотри, пусть уроки делает, вечером в музыкалку его везти еще. А то знаю я вас: зарубитесь в игрушку какую-нибудь и до вечера просидите, а мне потом расхлебывать.

– Ладно, ладно, не боись, все в лучшем виде будет.

– Договорились тогда. В пять увидимся, а сейчас мне бежать пора. Счастливо!

– Бывай.

Клотт заговорил, как только раздался сигнал завершения вызова.

– До чего же вы невротики все, семья да друзья твои.

– Это еще почему?

– Да взять хотя бы Катю: ведь не может же человек просто взять и пообщаться, обязательно нужно кучу лишних дел навешивать, инструкций каких-то.

– Просто дел у нее много, а мне помочь не в тягость

– Не об этом речь. Просто нет между вами нормального, не отягощенного всякой бытовухой общения. Вот эту фразу например: а сейчас мне бежать пора, – он произнес это Катиным голосом, что в сочетании с потусторонней внешностью выглядело комично, – она произносит в конце каждого диалога, когда тебе от нее что-то нужно. И наседает до последнего, когда что-то нужно ей.

– Ну что уж ты из нее прямо монстра делаешь.

– Никого я не делаю. Просто ты из-за своего комплекса вины склонен идеализировать окружающих или представлять их совсем уж в инфернальном свете. Почти никогда такой взгляд на вещи не соответствует истине. Черно-белый мир бывает либо у подростков, либо…

– У людей с моим диагнозом.

– Опять ты за свое. Откуда тебе знать, что он действительно есть? Может быть, это очередной способ держать тебя под контролем?

– Да кому это надо – столько возиться ради меня?

– В твоей жизни есть только один человек, который шел на любую авантюру, лишь бы не выпускать тебя из своих цепких, привыкших все контролировать рук. Твой отец. Даже если не брать детство и юность, а все примеры оттуда я знаю, ты хорошо помнишь, кто тебя первый раз к врачу потащил. Еще и сейчас продолжает держать руку на пульсе твоей жизни, но намного аккуратнее, чем прежде. Ведь дважды он уже чуть не упустил тебя из своей стальной хватки. У мужика богатый жизненный опыт и чудовищные способности к манипуляции, а сестричка твоя всю жизнь плясала под его дудку.

– Вот тут ты ошибаешься. Катя всегда была моей защитницей в отношениях с отцом. К тому же, ей доставалось побольше моего.

– Естественно, ведь такой способ воздействовать на чужую волю прошит в его голове. Профессиональная деформация. Она постарше, да и росла в другое время, но метод тот же: холодный намек на поощрение за приемлемое поведение и сокрушающая психическая атака за неприемлемое. Одно то, что он ее с работы вышвырнул за беременность, обходя все законодательные препоны, а потом сам же помог с открытием собственной фирмы, когда нежеланный конкурент в лице ее муженька исчез. И вуаля, он уже не жестокий тиран, а строгий и прозорливый папа, желающий только добра. Как итог – сломленная личность, забитая виной, тянущимися с детства комплексами и неврозами от макушки и до пяток, втайне желающая лишь одобрения и способная на все, лишь бы его получить. Она все также любит тебя сестринской любовью и желает тебе только добра, но добро для нее – это Отец, с большой буквы.

– Ты преувеличиваешь. Катя все время меня выручала, я ей многим обязан.

– О, да. Нашла тебе эту квартиру, утешала после твоего разрыва с Лилей и тут же потащила тебя к врачу, как и в любой непонятной ситуации. У тебя еще триггер не сложился? Сперва помощь — затем врач.

– Просто она беспокоится обо мне.

– А тебя не смущает, что за это время тебя осматривал и лечил только Савелий Федорович? Ни ход лечения, ни клиническая картина нигде не зафиксированы, в случае чего не прикопаешься. Ради интереса, сходил бы кому-нибудь другому. Просто расспроси про диагноз и узнай, чем его лечат. Бьюсь об заклад, удивишься. А как он нервничает, принимая тебя? Одно время ты, помнится, даже думал, что он сам себе амфетамины прописывает, поэтому такой дерганный.

– Зачем ты на меня эту паранойю напускаешь? Мало мне других проблем?

– Чтобы ты снял те самые розовые очки, – на этих словах в правой руке Клотта появились украшенные бесчисленными рюшечками и стразами – очки с поросячьим стеклами. Он сжал ладонь, раздался хруст, и из нее тонкой струйкой посыпался блестящий тошнотворно-розовый песок.

– Пока ты этого не сделаешь, о решении серьезных проблем можно даже не задумываться.

– Ты злишься, – Андрей улыбнулся, – просто злишься из-за того, что хреназепам этот чуть тебя не убил.

– Можешь мне не верить. Но сделай одолжение: просто понаблюдай, как она себя ведет и, возможно, глаза твои хоть немного откроются.

Квартира Кати, расположенная в элитном жилом комплексе «Седьмой континент», представляла собой классический «умный» дом в отечественном понимании этой фразы: под завязку нашпигованная сверхсовременной супердорогой техникой, с крайне недружелюбным, местами парадоксальным и глупо-вычурным способом планирования пространства.

Накормив племянника и старательно проигнорировав призывно лежащие в детской джойстики, Андрей усадил его за работу над домашним заданием. Набрал сестре, дабы узнать пароль от суперкомпьютера, по недоразумению принимаемого за домашний ПК.

– Тебе зачем?

– Да по диплому решил посидеть, пока тебя жду, – соврал в трубку.

Естественно первое, что он сделал, получив доступ – полез в папку с досье. Не отыскав в поиске Химика, решил попробовать квадру.

– Ты дурак? – раздался за спиной ласковый голос Клотта. — Это же прозвище. А тут все по фамилиям.

– Откуда мне знать его фамилию?

– Асадов Михаил Исаевич.

– Откуда ты…

– Доверенность на управление транспортным средством на имя водителя от Асадова М.И. лежала на торпеде. Могу номер документа назвать, если хочешь. По владельцу машины мы сможем отыскать Химика, даже если Асадов – это не он сам.

– Не перестаю поражаться твоим способностям.

– Строго говоря, они наши общие, но спасибо на добром слове.

– Кажется, повезло – на фото он.

– Ты листай быстрее, и гляди на монитор. Я буду все запоминать, потом резюмирую и расскажу.

Андрей послушно глядел в монитор, скроля страницы досье и чувствуя себя максимально нелепо. Не вчитываясь в текст, он все-таки зацепился глазами за строчку: подозревается в связи с организацией «Квадра». И еще одна: Та Сторона, статус – пустой.

Досье было на редкость объемным, так что простое пролистывание длилось минут семь. Также к нему было прикреплено множество других файлов, картинки и несколько массивных текстовых документов.

– Их тоже открывать?

– Картинки в топку, а парочку других открой, можно только первую страницу. Для очистки совести, хотя я и так знаю, что в них будет.

Судя по названиям, это были полицейские протоколы о проведении оперативно-следственных мероприятий и какие-то судебные дела.

Раздался телефонный звонок.

– Андрей, прости, что отвлекаю. Можешь в магазин сходить? А то я не успеваю никак. Работы навалилось.

– Конечно, что купить?

– Список я кину и деньги переведу. Спасибо, выручил, а сейчас мне бежать пора.

– Пока ты не выскочил на улицу, найди еще по-быстрому досье на Хромого.

– Зачем?

– Не тормози, просто сделай, как я прошу.

Андрей ввел в поле для поиска: Гаряев И.Д. Выскочило два файла: «Гаряев И.Д.» и «Гаряев И.Д. для Андрея».

– Что ты завис, открывай первый.

– Ты ведь мне все объяснишь?

– Да, потом, когда пойдешь в магазин, а сейчас открывай и листай.

Сделав это и поборов желание самому докопаться до правды, Андрей встал из-за стола, нацепил гарнитуру и направился в ближайший супермаркет. С этой минуты Клотт умолкал только для того, чтобы ответить на его вопросы. Голос звучал в голове всю дорогу, туда и обратно, а затем вновь в Катиной комнате, когда Андрей стал подчищать следы своих действий на компьютере и качал забытую недописанную дипломную работу.

– Сначала Химик. Досье крайне занимательное и подробное, поэтому пойду по порядку. Парень из несильно богатой, но чрезвычайно плодовитой патриархальной татарской семьи, родом из села Снегири. На редкость умный и талантливый, хорошо учился, одной пятерки не хватило для золотой медали. Поступил в наш ВУЗ на специальность: химическая технология органических и полимерных производств. Из личных качеств на период обучения и в школе, и в институте — эмоциональная нестабильность, честолюбие, склонность к манипулированию, высокая самооценка, скрытность. При всем при этом хорошо сходился с людьми, довольно общительный. Друзей у него и правда было очень много, возможно, это связано с непростыми отношениями в семье, где им, конечно гордились, особенно на людях, но не воспринимали его как своего. Отходя от темы, хотел сказать, что нужно отдать должное Катюше и ее парням, ребята проделали колоссальную работу. Помимо сбора всех документов, вплоть до школьных характеристик и личных записей школьного же психолога, они умудрились опросить его родственников и всех, с кем и у кого он учился, разговорили даже соседей. А потом еще и структурировали всю собранную информацию в такой удобной для чтения форме.

– Фирма веников не вяжет, – хмыкнул Андрей, выбирая помидоры посимпатичнее.

– Ладно, это лирика, вернемся к теме. То ли из-за страстного желания красиво жить, то ли из-за большой юношеской самоуверенности наш Асадов полез в наркобизнес. Тут все его таланты развернулись на полную катушку: за два года — второй и третий курс, парень создал магазинчик с нехилым оборотом в пол-ляма за месяц, наращивая темп в геометрической прогрессии. Три года назад Химик был единственным владельцем целой подпольной империи с космической выручкой. Естественно, такое положение дел не могло устраивать наших доблестных правоохранителей, но поймать этого хитреца оказалось совсем непросто. Химик не совершал ошибок, выстроенная им система работала как часы, он лично не контактировал ни с одним из звеньев своей цепи. Даже спецы, мывшие для него деньги, были с другого континента. Как только возникал намек на опасность утечки информации, он, не колеблясь, отрезал целые сегменты своей пирамиды, предпочитая безопасность упущенной выгоде. Слежка велась полгода, и желание прибрать его бизнес к рукам было прямо пропорционально принимаемым мерам. Но все было бесполезно, и кто-то из ведомства решился на отчаянный шаг, несмотря на риск похерить годы работы: подлог и сфабрикованное дело.

Когда Мишаня в очередной раз укатил в столицу, все производство свое он перевел туда, в область, зная, что за ним следят. В его квартиру подбросили ну очень много наркоты и зачем-то оружия. Кстати, именно в той поездке он и познакомился с Хромым, но об этом позже. По возвращении его уже ждало маски-шоу, затем СИЗО – отыскались липовые, но очень убедительные свидетели, в общем, дело строилось. Химик предпринял кучу попыток хотя бы сбавить темп давления, но органы сладострастно отыгрывались на нем, припоминая, сколько трудов они вложили в честные попытки схватить его с поличным. Казалось бы, дело — швах. Но тут случается самое удивительное: его сперва отпускают из изолятора под подписку — и это после года отсидки! Затем дело потихоньку разваливается и до суда доходит в совершенно убогом виде. Как итог: его отпускают. И самое смешное – даже выплачивают компенсацию за отсидку. После этого он уезжает в столицу, и след его теряется, в смысле — совсем, как тогда с Хромым.

– А потом?

– Потом он возвращается, снова открывает дело, но уже маленькое, так сказать камерное. Действует все также аккуратно, но выше головы не прыгает, зарабатывая, кажется, лишь для поддержания достойного, по его мнению, уровня жизни.

– А органы?

– Парадоксальным образом забили на него.

– Да уж, странная история.

– Она еще больше станет странной, когда я расскажу про Хромого. Но времени у нас уже мало, так что пожалуй в следующий раз.

– Эй, так не честно! Хоть вкратце, самое интересное.

– Главное: в том досье упоминается, что Иван Гаряев дважды возвращался в город, оба раза якобы за тем, чтобы повидаться с родными. Но в первый раз его заметили входящим в здание ФКУ-СИЗО-2, где в ту пору сидел сам понимаешь кто. А в следующий раз он приезжал около года назад. Помимо стандартного посещения папы с мамой, он ходил в «Грех». В тот же вечер на парковке перед входом стоял белый инфинити с известным тебе номером.

– А почему этого не было в досье для меня?

– Не знаю, Андрей. Тут больно много всего намешано. Ясно одно, все это связано с Той Стороной, а это как оказалось, важная и большая тайна.

По приходу Кати Андрей вел себя крайне осторожно, избегая мыслей об отце, квадре, холозепаме и досье. Также, как избегал мыслей о Рите. Он попросил подкинуть его до Свободы, когда она повезет Матвея в музыкалку, она согласилась. Попрощавшись и выйдя из машины, Андрей думал.

«Это так забавно, ведь я ехал в гости не затем, чтобы порыться в чужих досье, а чтобы повидать близких мне людей, возможно, в последний раз. А сейчас мне так хочется жить, чтобы как минимум узнать всю правду. Да я почти уверен, что со мной ничего не случится, пока я этого не сделаю».

Клотт промолчал, предоставив ему возможность побыть с собой на пути в клубную VIP-комнату.

Вопреки ожиданиям на одном из кожаных диванов, озаряемый багровым светом, сидел Ярослав.

– Здравствуйте, Андрей! – он поднялся и протянул все такую же крепкую руку. – Не пугайтесь, Химик скоро приедет. Сказал, что заканчивает приготовления, и в крайнем случае через час будет тут.

– Так вы тоже в курсе плана?

– В общих чертах. Мой ход состоится уже после вашего смелого шага, – хозяин «Греха ободряющее улыбнулся, затем крупное простое лицо приобрело виноватый вид, – простите меня. Вся эта история с телефоном вашего покойного товарища – целиком его затея, я просто вынужден был подчиниться. В части планирования ему нет равных, мне приходится это признавать.

«Значит, он был в курсе и специально его не перепрятал».

– Но зачем ему это понадобилось?

– Видите ли… По роду своей деятельности этот тип чрезвычайно осторожен. Он настоял на вашей проверке. Ему было необходимо убедиться, что вы способны на рискованные поступки, чтобы узнать правду и добиться своей цели. К несчастью, мое мнение не играет существенной роли, когда речь заходит о принятии новых членов, особенно после недавних событий.

– Приятный у вас дружок, нечего сказать.

– О, он мне не друг. Я правую руку отдал бы за то, чтобы на его месте был бы кто-нибудь с менее сбитым моральным компасом. Мы просто оба делаем одно дело, которое намного важнее наших личных качеств – боремся со злом.

– Вы тоже состоите в квадре?

– Да, – тихо ответил Ярослав

– А как давно, если не секрет?

– С того момента, как Ваня помог мне вернуть собственный дар. Примерно год как.

– Ваня, Ваня, Иван… Гаряев что ли?

– Он самый. Так вы знакомы?

– Нет, я ни разу не видел его лично, но такое ощущение, что он все время где-то рядом, прям как истина.

– Да, с ним всегда так.

Дверь в комнату отворилась и тут же захлопнулась. На пороге стоял Химик, на глазах – те же очки, на узкие плечи элегантно наброшен ультрамодный темно-синий блейзер поверх бежевой – и наверняка безумно дорогой, водолазки. Слега задержавшись в дверях, он обвел помещение взглядом, кивнул Ярославу, бросив короткое и холодное: «Исповедник». Затем кивнул Андрею, назвав того по имени, не здороваясь, а как бы констатируя факт. И только потом, обойдя диван, занятый Ярославом, сел на черную кожу поодаль от Андрея.

– Косточки мне моешь, или в секту свою парня затягиваешь?

– Ни то, ни другое, – слегка насупившись, ответил Исповедник.

– Значит, все сразу, – Химик весело улыбнулся классической киношной улыбкой. – Кальянчик уж потом раскурим, я для него кое-что припас.

– Тогда без меня, – сказал Ярослав.

– Кто бы сомневался, – вторая улыбка, затем он повернулся к Андрею. – Готов к сражению?

– Насколько это возможно.

– Вот и правильно. Если все получится и ты схватишь фуражира, станешь полноправным членом квадры и, как я и обещал, отвечу на все вопросы.

– Только учти: с последней встречи их прибавилось.

– Не имеет значения. В нашем кругу от своих тайн нет, это залог доверия.

– Ловлю на слове.

Они еще раз обговорили подробности предстоящего дела, Химик вручил Андрею шприц и сказал обратить внимание на двух ребят около стойки, назвав их своими боевиками. А когда Андрей уже поднялся к выходу, оба мужчины пожелали ему удачи, тут же смутившись такой синхронности. Проходя по клубному залу, Андрей пригляделся к двум крепким парням в модной полуспортивной одежде, непринужденно разглядывающим танцующих девушек. Уловив его внимание, оба повернули бритые головы и кивнули ему, глядя в упор знакомыми пустыми глазами. Андрей поспешил на лестницу и, выйдя на крышу, жадно закурил.

Крыша была пуста: в преддверии грядущих снегопадов вся мебель была убрана вместе с пепельницами, обнажая черное, бугристое покрытие, залитое алыми отсветами вывески. Андрей подошел к краю, дабы сбросить столбик пепла. Сверху открывался вид на пустынные аллеи университетского парка, голые деревья которого подсвечивались блюдцами бледных фонарей.

– Вот ведь, всегда со мной всякая фигня именно здесь случается. Место тут заколдованное, что ли?

– Все может быть.

– Знаешь, я ведь чертовски изменился за этот насыщенный месяц. Столько всего случилось, что я уже не совсем понимаю, кто я сам такой.

– Ты все еще Андрей, – улыбнулся Клотт, сидя на самом парапете и свесив ноги.

– Я ведь даже не боюсь уже ничего, по крайней мере, мне так кажется. Просто хочу узнать правду о Той Стороне, Хромом и всем прочем… А главное – о себе.

– Тогда давай я расскажу, – этот тихий высокий голос раздался за спиной. Андрей обернулся и увидел Хромого, стоящего чуть поодаль от тяжелой двери, ведущей на крышу.

– Осторожно! – рявкнул Клотт. – Не дай ему себя…

– Заткнись, тульпа! – он махнул рукой, и Клотт слетел с крыши. Андрей тут же ощутил, как из его головы пропал даже намек на невидимого друга.

– Что ты с ним сделал?

– Отправил на родину. В небытие.

– Как ты вообще его увидел? – шок сковал тело Андрея. Он все также стоял на краю, повернувшись к осеннему парку спиной.

– Только я могу это сделать. Ну еще и таблетки, от которых ты так неразумно отказался, – намек на улыбку появился на его лице. – Ты хочешь знать всю правду, но учти – она будет очень болезненной.

Андрей, как загипнотизированный, не мог сдвинуться с места. В сумбуре мыслей сразу замелькали страшные сны и первый вечер встречи. Ноги не двигались, и ему оставалось только слушать.

– Все началось с твоего рождения: ты унаследовал мамину болезнь. Вполне ожидаемо, но отец долго сомневался в этом: он пристально следил за тобой, ежедневно ожидая первых ее проявлений. Его можно понять — любящий папа не хотел начинать опасное лечение, пока не будет уверен на сто процентов. Но после твоей попытки суицида сомнений быть уже не могло. Он страшно боялся, что история с твоей мамой может повториться, и повел тебя к врачу. Заметив, что лечение пошло тебе на пользу, он подуспокоился и решил не наседать на тебя. Но потом ты уехал из дома, перестал принимать таблетки, связался с этой Лилей. Обычная так-то была девчонка, просто не выдержала жить с таким психом. Ну естественно, тебя это вконец добило и вновь швырнуло в болезнь, добавив мамин же алкоголизм. Папаня твой знал, что силой от тебя уже ничего не добьешься, потому и подключил сестренку. Несколько лет она исполняла роль сиделки, а ты старательно бегал от нее, как капризный мальчишка, чувствуя, но не понимая даже сотую долю своей вины перед людьми, пожертвовавшими столь многим, лишь бы ты, золотце, был жив-здоров и бед не натворил. И это только начало…

Тело было скованно, но Андрей чувствовал, будто его трясет изнутри. Все бы сейчас отдал, чтобы закрыть хотя бы уши.

– Тебе прекрасно известно, что таким, как ты, ни в коем случае нельзя употреблять наркотики? С горем пополам твои терпеливые родственники смогли втемяшить в упрямую голову эту простую мысль, и ты какое-то время даже держался. Но когда та которую ты так сильно желал, протянула тебе веселое колесико, ты принял его, не раздумывая. И не сильно-то испугался, узнав правду. Наверное, думал, что под веществами у тебя легче получится подобраться к этой кошечке? Это была твоя главная ошибка: на расшатанную психику неизвестное вещество оказало печальное действие — ты окончательно съехал с катушек, как и покойная твоя мамаша…