скачать книгу бесплатно
Дорис. Морские рассказы
Инна Макарова
Алексей Макаров
На каждом судне есть судовые механики. Их труд для постороннего взгляда не заметен. Их работа тяжела и неблагодарна. О ней мало кто знает. Они – в тени от общего внимания или, как всегда, в машинном отделении.Им, как и всем остальным людям, присущи чувства обычных людей, которые особенно обостряются в море, в оторванности от дома, жён, детей и родителей.В книге Алексея Макарова из серии «Жизнь судового механика» рассказывается о работе судового механика и трудностях этой профессии.
Дорис
Морские рассказы
Алексей Макаров
Инна Макарова
© Алексей Макаров, 2021
© Инна Макарова, 2021
ISBN 978-5-4490-4817-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Вступление
В «Морских рассказах» повествуется история судового механика, который, веря в честность людей и их порядочность, был обманут.
Ведь, моряк приучен, что в море штормы и любые неприятности он встречает лицом к лицу и справляется с этим сам, потому что он живет по принципу – КТО, ЕСЛИ НЕ Я?
А, приходя на берег, он всегда беззащитен перед хитросплетениями береговой жизни.
Автору и самому понятна история, описываемая в этих рассказах, потому что он знает всю подноготную жизни моряка и прочувствовал её на себе.
За сорок лет морского стажа немудрено всё это пережить.
А с чего всё начинается? Конечно же с денег.
Деньги, которые были с таким трудом заработаны – в конце отпуска куда-то испарились. А содержать семью – это святое дело каждого настоящего мужчины.
Опять надо идти в отдел кадров, опять сдавать аттестации. Опять получать сертификаты.
А когда документы готовы, то инспектор отдела кадров, или как сейчас говорят, менеджер по распределению – твой бог и царь.
Он с тобой не церемониться. У него одна задача – заткнуть, невольно образовавшуюся дырку.
Он делает честное лицо и обещает золотые горы.
Ты сам знаешь, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке, но деваться некуда.
Приходиться соглашаться и идти на любое предложенное судно. Ну, а если не пойдешь, то потом будешь долго-долго кусать локти, в ожидании следующего контракта.
Хорошо, если у тебя есть авторитет и хорошие рекомендации, и инспектор в тебя полностью верит.
В этом случае контракт у тебя будет на четыре месяца с достойной зарплатой. Она всё равно намного ниже, чем у гражданина Евросоюза, если ты работаешь на европейском судне. Но для россиянина и такая зарплата сойдет.
А если инспектор не уверен в тебе, то готовься месяцев на восемь, а то и на год на какую-нибудь развалюху под флагом стран третьего мира.
Дома все огорошены, что ты уходишь. Жена, в преддверии долгой разлуки, смахивает горькую слезинку, но старается тебя не огорчать и бодриться.
Дети – а это зависит от того, как их воспитала твоя жена по отношению к отцу, во время его долгих плаваний, по-разному воспринимают отъезд отца. Но, в основном, спокойно. Ведь они с рождения привыкли, что папа всегда в море.
Потом перелет. Приемка дел. И ты уже один на один со всеми проблемами. За всё отвечаешь и всё обязан сделать.
Не дай Бог, если произойдёт какая-нибудь поломка. То тут начинается переписка, телефонные переговоры и работа, которая не прекращается двадцать четыре часа в сутки.
Кого волнует, что ты не спал, не отдохнул, что у тебя сердце выскакивает из груди…
Никого волнует, что ты в пятидесятиградусной жаре, обливаясь потом, дергаешь поршни и производишь различные ремонтные работы… Никого!
Судно должно идти! Судно должно зарабатывать деньги!
Тебя для того и наняли, чтобы судно приносило доход!
А ты кто? Ты – пыль морская. Рвань каботажная. Ты должен быть готовым сутки напролет выполнять те обязанности, которые подписал в контракте. И должен быть этим доволен, что тебе платят зарплату, на которую ты сам и согласился.
Иногда, когда нет штормов и поломок, выдаются минуты, во время которых ты вспоминаешь свой последний отпуск. Всё, что было плохое – не вспоминается. Помнится только самое хорошее и яркое, что тебя грело дома.
Хочется это повторить, хочется всё пережить заново. И начинаешь мечтать и придумывать себе то, что может произойти после окончания контракта.
При любой возможности ты звонишь домой из любой страны, где бы ты ни находился. Деньги тут уже не считаются. А когда получаешь ответы на свои письма или слышишь в трубке телефона далекий, родной голос, то счастливее тебя нет человека на всём земном шаре. Ты готов этим счастьем поделиться со всеми…
Ты готов вновь преодолеть все шторма, чтобы добраться до того места, где тебя ждут и любят.
Но вот контракт окончен. Точно такой же полу растерянный механик меняет тебя, а ты, схватив чемодан, летишь домой.
Тебя радостно встречают. Ты – в центре внимания. Семья, друзья, знакомые радуются твоему появлению.
Но, это ненадолго, об этом тебе говорят взгляды и чувства твоих любимых. Они и сами об этом знают, но жалеют тебя и не хотят портить твой отпуск. Ведь праздник всегда заканчивается и начинается быт…
Жена – на работе. Дети заняты своими делами. Ведь они без тебя нормально жили… Справлялись… А тут ты со своими порядками и прибабахами, которые у тебя выработались за время одиночества и многолетних плаваний.
Может быть, на этой почве и будут возникать конфликты. Но ты должен вникнуть во все семейные дела, заботы и быт. Ты должен переломить себя. Ты же умный человек. Ты же смог сдержать эмоции подчиненных тебе моряков в любых ситуациях. Поэтому, если на судне не было конфликтов, тогда и дома конфликтов не будет.
А о себе забудь. Ведь без тебя же как-то обходились. А ты без них жить не можешь.
Если жена тебя любит и уважает твою работу, то это состояние: ты для всех, а не все для тебя – сгладится, ты почувствуешь себя нужным, любимым, и отпуск пролетит счастливо, радостно и незаметно.
Об этом незабываемом времени ты, когда останешься на судне один, будешь просматривать фотографии и вновь и вновь мечтать о том, что снова окажешься дома, и почувствуешь себя нужным счастливым и любимым.
Любые совпадения имен и событий, описываемые в этих рассказах, являются случайными, которые автор развил своим воображением.
С уважением ко всем морякам и их семьям.
Алексей Макаров
«ДОРИС»
Начало контракта
Жизнь судового механика
Глава первая
Лавров поставил машину в гараж. На улице дул пронзительный ветер и было минус пятнадцать. Обычная погода для Владивостока в середине января. А в гараже было тепло. Около нуля. Так что в тёплой дублёнке, зимней шапке и перчатках было, чуть ли не жарко.
Выходить на улицу не хотелось. В голову лезли мысли одна хуже другой. Лавров уже с сентября был на берегу. Пора было собираться в очередной рейс. Но письмо, полученное из Голландии, расстроило его.
Он никак не мог избавиться от этого поганого чувства ненужности. Они писали, что по состоянию здоровья, Лаврова не могут вернуть на предыдущее судно, а могут предложить другое, но с меньшей зарплатой. Лавров знал, что контейнеровоз, на котором он работал, в их компании только один такой большой, а остальные судёнышки – меньшего размера. И там, в машине, работают только старший механик и моторист. Такое «счастье» у него уже было в жизни, и он не имел никакого желания повторить его. Тогда, как на «Херм Кипе» в машине были старший механик, второй механик, электромеханик и два моториста – филиппинца. Там можно было работать. Первый контракт, который Лавров на нём сделал, был великолепен. Работать приходилось много, но он не устал. Но вот второй контракт – тот доконал Лаврова.
Это всё из-за линии, на которую поставили контейнеровоз. Первый порт был Роттердам. Надо было идти вверх часа четыре по дельте Рейна и сделать за одни сутки стоянки три или четыре перешвартовки к разным причалам порта. Контейнеры не подвозили к судну, а судно подходило к причалам со складированными контейнерами.
При проходе узкостей Лавров, как старший механик, был обязан находиться в ЦПУ, чтобы наблюдать за правильной и безотказной работой всех механизмов машинного отделения. А если, не дай бог, выйдет какая-нибудь поломка, то немедленно устранить её. И устранить так, чтобы судно ни в коем случае не пострадало.
При перешвартовках все механики, кроме мотористов, должны были находиться в ЦПУ, чтобы наблюдать за их работой всех механизмов. Мотористы приходили в машинное отделение только в рабочее время, то есть с восьми утра до пяти часов вечера.
Вторым портом был Антверпен. Это в двенадцати часах хода от Роттердама. Там тоже был вход и выход по реке Шельде и три перешвартовки в течение суток.
Следующий порт – Гамбург с входом до восьми часов по Эльбе и пятью перешвартовками за сутки.
После выхода из Гамбурга через два часа был вход в Кильский канал и проход по нему, где всё время надо было быть начеку, то есть находиться в ЦПУ.
После выхода из канала через четыре часа были Гдыня или Гданьск, потом, в зависимости от рейса, Рига, Таллин, Балтийск и один из портов в Швеции или Финляндии. И в завершении – Санкт-Петербург.
Вся эта свистопляска продолжалась неделю. Стоянка в Санкт—Петербурге доходила до двух суток. Потом переход двое суток до Кильского канала. И опять начинался новый круг со всеми предыдущими прелестями.
Второй механик спал, поставив себе два кресла, в ЦПУ. На одном кресле было тело, а на другом ноги. Электромеханик устроил себе матрасик за главным распределительным щитом. Лавров спал на диванчике в запасной каюте у входа в ЦПУ. И это только в минуты, когда машина не работала. В Питере экипаж делал минимальное техническое обслуживание машинной установке, потому что всё постоянно работало и не ломалось из-за отличного качества немецких механизмов.
Механизмы-то выдерживали, а люди падали с ног от усталости и недосыпания. Иной раз, проходя по палубе в темноте, Лавров спотыкался о ноги спящих матросов-филиппинцев. И он уже не удивлялся, что второй механик или электромеханик не реагируют на его появление в ЦПУ, а продолжают мирно посапывать в своих углах. Им ничего не мешало. Ни грохот работающих дизель генераторов, ни вой вентиляторов. У них больше не было сил реагировать на все эти «мелочи». Они были вымотаны до предела. До такого же предела был вымотан и сам Лавров. И не только он один.
Один раз он увидел капитана-немца, идущего по коридору. Его бросало от одной переборки к другой. Лаврову показалось, что тот сильно пьян, но когда капитан приблизился, то оказалось, что он просто-напросто спит на ходу. Пришлось тряхануть этого двухметрового верзилу, чтобы он пришёл в себя.
У Лаврова начало прыгать давление. То девяносто, а то сто шестьдесят. Сердце начало работать с перебоями. После каждого третьего – пятого удара, наступал сбой в его работе. После трёх месяцев такой работы, Лавров попросил, чтобы капитан направил его к врачу.
В Гамбурге это удалось сделать. Врач рекомендовал Лаврову обследоваться дома, а пока выписал таблетки.
Через пару недель Лаврову пришла замена, и он улетел домой. Судно так и осталось работать на этой линии. Можно было и не обращаться к врачу, а потерпеть ещё с месяц, до окончания контракта, но Лаврову что-то уж очень стало страшно за свою жизнь. Ведь не пацан уже. Ему шёл пятьдесят девятый годок такой бродячей морской жизни.
В «Фескоконтракте» Лаврову могли предложить любое судно, но было как-то неудобно обращаться к ним за помощью. Ведь сколько лет Лавров уже сам себе находил работу…
А что оставалось ещё делать? Придётся обращаться к Петровичу. С такими мыслями Лавров закрыл гараж и вышел на принизывающий ветер.
На пути к дому у него был один магазинчик. Про себя Лавров называл его «Тормоз». В нём всегда было тепло и уютно и можно было обогреться или спрятаться от дождя и снега, в зависимости от сезона. Цены в нём были, конечно, запредельные, но Лавров, со своей зарплатой в долларах, на это как-то не обращал внимание. Зато его всегда удивляли молоденькие лейтенантши или капитанши, чьи мужья служили в госпитале неподалёку. Они, как привыкли брать в гарнизонном «чепке» всё, что надо для жизни, так и тут хапали, что ни попадя. Хотя рядом был базар, а через остановку супермаркет с ценами на тридцать процентов меньше. Лаврову было не понятно, что это у них. Или отсутствие навыка уметь жить или глупая бравада.
Вот и сейчас он зашёл в «Тормоз» и купил банку пива. Банкой мозги не прочистишь, но жажду перебьёшь. Да, и когда пьёшь его, мысли, как будто, становятся на место.
Лавров не стал пить пиво в магазине, а вышел на улицу. Здесь, у крыльца магазина, было затишье. Только ветер из-за угла заносил снежинки, да грозно подвывал. Для Лаврова это было нормально. Ему казалось, что злоба, окружавшая его, сама так и выла. Ему хотелось от неё спрятаться. Тут же группка молодых парней курила и о чём-то увлечённо разговаривала, но Лаврову было не до них. Он замкнулся в себе, ему никто не был нужен. Да и сам он ощущал свою никчёмность.
Допив пиво, он бросил банку в здоровенную урну у крыльца магазина и, надвинув поглубже шапку, и закутавшись в воротник дублёнки, двинулся навстречу пронзительному ветру.
Неожиданно его осветил свет фар, ехавшего прямо на него джипа. Лавров заблаговременно отошёл в сторону, но джип всё равно ехал прямо на него.
– Что за идиот?! – мелькнула у него мысль.
Но джип остановился и из него Лавров расслышал голос:
– Олег Иваныч. А я бы рекомендовал Вам смотреть по сторонам. А то так недолго и под колеса угодить.
Лавров подошёл к водительской двери и, из опущенного стекла, увидел лицо Андрея Молчанова. Да! Того самого Андрея, с которым он тридцать лет назад работал на одном судне. Правда тогда, тот был старпомом, а Лавров вторым механиком.
Около года назад Молчанов, также на джипе, встретил Лаврова почти в этом же самом месте. Он был директором какой-то судоходной компании и предлагал Лаврову работу у него. Тогда Лавров сказал, что подумает над его предложением. Но это предложение в то время Лаврову было абсолютно не нужным, и он благополучно забыл о нём.
Вот и сейчас Молчанов так же с улыбкой смотрел на Лаврова.
– Ну, что? Подумал над моим предложением? – как ни в чем не бывало, весело спросил Андрей. Как будто и не было этого прошедшего года.
А что может сказать человек, которого только что чуть не сбила машина? Вот так же и Лавров. Он только стоял и лупал глазами, отворачиваясь от пронзительного ветра.
– Да, как-то, если честно сказать, я даже и забыл про него, – непроизвольно вырвалось у него.
– Ничего, – не обращая внимания на его замешательство, так же уверенно громко говорил Андрей, – Но мне нужно с тобой очень серьёзно поговорить.
Лавров огляделся по сторонам и поёжился:
– Но не здесь же. Давай хоть в магазин зайдём, – предложил он Молчанову.
– А что? Давай. Время у меня сегодня ещё есть, – Андрей подъехал к крыльцу магазина и заглушил мотор.
Они вместе зашли в магазин. Угол у автоматов с водой был свободен, и они прошли туда.
– Понимаешь, Олег Иваныч, – почему-то официально начал Андрей, – через пару недель наша компания получает в Южной Корее новый балкер, а круинговое агентства так и не нашло для этой цели достойного старшего механика. А я, как только увидел тебя, так и подумал, а не возьмёшься ли ты за это дело, – и пристально посмотрел на Лаврова.
Для Лаврова такое предложение было полной неожиданностью. Он и не знал с чего начать разговор. Но, многолетняя привычка работы в иностранных компаниях, сделали своё дело.
Во-первых – надо узнать, что это за судно, а во-вторых обговорить вопрос о зарплате. Лавров так и сделал. О таких балкерах он уже имел представление. А вот зарплата… Поэтому Лавров сразу и спросил у Андрея:
– С судном всё понятно. А какая мне будет полагаться зарплата?
Молчанов секунду поколебался, но потом неуверенно произнёс:
– На наших судах у старшего механика оклад четыре тысячи пятьсот долларов, – но увидев желание Лаврова что-то возразить, тут же добавил: – Но для тебя мы сможем сделать исключение. Тебе можно будет установить персональную надбавку.
