скачать книгу бесплатно
А Лара меня непреодолимо притягивает не только своей чарующей красотой и неотразимым упругим телом, но и душевной добротой и остротой ума, что является её самым сексуальным плюсом.
С ней время, которого и так мало, пролетает со скоростью света – приятно, весело, а ещё чувственно и жарко, даже спустя несколько месяцев наших «отношений».
Этот ярлык, к слову, я тоже никогда не использовал в своих непродолжительных связях с девушками. По крайней мере, до Лары.
С ней всё иначе, потому и сложнее и непонятнее. И, возможно, именно это меня и цепляет больше всего. Ведь справляться с трудностями и решать непростые задачи всегда было моим самым любимым занятием.
Всё, что «просто», не вызывает у меня абсолютно никакого интереса. И потому сейчас, буквально впитывая всю широкую палитру грусти, обиды и разочарования во мне, исходящую от «непростой» и крайне важной для меня девушки, я ощущаю себя конченым кретином в кубе, который в сотый раз заставляет её плакать.
– Отойди, Остин, я не хочу, чтобы ты касался меня. Не хочу. Пожалуйста, отойди, – жалобно просит красавица, но я не верю ни единому её слову.
– Я никуда не уйду, можешь даже не надеяться. Разве ты не видишь, как сильно я в тебе нуждаюсь? – шепчу я и прижимаюсь сильнее, покрывая лицо короткими поцелуями.
– Пожалуйста, не надо… – Но в хриплом голосе я слышу чёткий призыв об обратном и продолжаю неторопливо целовать каждый участок заплаканного лица.
Вижу её борьбу и то, как она неумолимо проигрывает, поддаваясь моим нежным касаниям.
– Нет, Остин, я тебе не нужна, – вновь тихо повторяет глупость Лара, и, больше не в силах сдержаться, я накрываю её влажные губы поцелуем. Нежным, почти трепетным, именно таким, в каком она сейчас нуждается, чтобы понять, что не права.
Каких-то пару секунд Лара упрямо противится, не отвечает, пытается вырваться, но когда мой поцелуй постепенно наращивает темп и глубину, она неминуемо сдаётся и жалобно стонет, страстно целуя в ответ.
От вкуса её языка и сладкого, яблочного запаха кожи сердце ускоряет темп, от возбуждения голова идёт кругом, а в штанах уже давно всё неудержимо кипит.
Ещё ближе притягиваю её тело к себе, одной рукой сжимаю сочные ягодицы, но не жёстко и резко, как того хотелось бы мне, а просто крепко, со значительной долей власти, давая понять, что ни за что не намерен её отпускать. Второй ладонью задираю короткий подол элегантного платья и касаюсь тонкой ткани трусов, пропитанной её горячей влагой.
Чёрт!.. Это нереальный кайф! В такие моменты меня, наоборот, переполняет благодарность природе за то, какой я счастливчик, обладающий столь уникальной возможностью на все сто процентов проникнуться её возбуждением не только физически, но и ментально.
Лишь сейчас, ощущая в своих руках жар готового для меня шелковистого лона, в полной мере осознаю, насколько сильно я по ней изголодался. А не виделись вроде всего пару дней. Хотя это не точно.
– Остин… – Она снова хочет что-то сказать, но я не позволяю, жадно впиваясь в её сладкие губы, вкушая каждый стон, каждое слово, что она всеми силами пытается произнести. Слегка раздвигаю её ноги, забираюсь под крохотную полоску трусиков и вхожу в её тесные объятия сразу двумя пальцами, надавливая на самую чувствительную точку, заставляя её вновь застонать.
Как никогда хочу сделать девушке приятно, выгнать к чертям из её головы все ненужные грустные мысли, заменив их на те, что она никогда не должна забывать.
Она важна для меня.
Ни на секунду не выпуская её губы из плена, продолжаю ритмично вбиваться в её разгорячённое лоно, что с каждым толчком своими жаркими стенками всё больше сужается вокруг моих пальцев. И одна лишь мысль о том, чтобы оказаться в этом блаженном раю другой частью тела, лишает меня последней капли рассудка.
Мне кажется, ещё немного – и я бы был готов кончить лишь от одного вида её наслаждения, если бы сквозь густой туман похоти не уловил ноту вновь вернувшейся грусти, вслед за которой по её щекам потекла новая порция слёз.
– Э-у-у, девочка моя, ну что такое? Прошу тебя, не плачь, – шепчу я, незамедлительно отстраняясь от её губ, но не прекращаю движения пальцами. – Я же чувствую, что тебе приятно.
– Да, приятно, – тихо лепечет она.
– Тогда почему ты опять плачешь? Скажи, что мне сделать, чтобы ты улыбнулась?
– Отпусти меня, – после недолгой паузы сдавленно произносит Лара, и, несмотря на дрожь в её голосе, теперь я ощущаю твёрдую решительность в её словах. – И позволь мне договорить.
Не передать, каких трудов мне стоит выполнить её просьбу, но, подавив в себе смесь досады с долей раздражения, я всё же выпускаю её стройную фигурку из своих рук и делаю пару шагов назад.
Я терпеливо жду, пока Лара быстро приводит себя в порядок, глубоко вдыхает, словно набираясь смелости, и наконец поднимает свой янтарный взгляд на меня.
– Я не нужна тебе, Остин, – повторяет она, моментально вызывая во мне новую волну раздражения.
Опять двадцать пять. Мне это уже начинает надоедать и, видимо, по моему помрачневшему лицу Лара с лёгкостью об этом считывает.
– Дослушай до конца, перед тем как начинать злиться. Говоря это, я не имею в виду, что у тебя нет чувств ко мне, Остин. Я и без слов знаю, что это не так.
– Тогда в чём дело? – сквозь зубы спрашиваю я, чувствуя, насколько сильно взвинчено моё неудовлетворённое тело и весьма уставший мозг.
– Тебе не нужна ни я, ни любая другая девушка на постоянной основе. У тебя просто нет времени на это. И я не хочу быть лишней нагрузкой в твоей жизни, для которой тебе постоянно нужно ломать голову в поисках свободной минутки, чтобы провести время.
– Лара, прекрати преувеличивать! – не сдерживаясь, повышаю тон. – Ты так говоришь, словно мы с тобой вообще не видимся. Но всё же не так плохо.
Ощущаю нестерпимую необходимость закурить, что и делаю, наплевав на строгий запрет во всех помещениях общежития.
– Возможно, с твоей стороны это так и выглядит. Но мне тебя не хватает, Остин. Постоянно. И я понимаю, что не могу требовать от тебя отказаться от своей мечты, ведь знаю, насколько это важно для тебя. Но и я не из тех девушек, кто будет просто смиренно молчать и терпеть, когда что-то не устраивает. Я и так слишком долго уже это делаю, а всё потому, что люблю тебя.
Я подхожу к окну, стряхиваю пепел на подоконник и вновь разворачиваюсь к девушке лицом. Она стоит передо мной, такая элегантная, стройная и до безумия красивая, что аж дыхание перехватывает, а ещё невыносимо грустная и беззащитная, отчего приходится до боли напрягать все мышцы тела, чтобы удержать себя на месте и вновь не накинуться на неё. Но в этот раз не для удовольствия, а просто потому, что хочу заключить её в объятия и поддержать. Хочу, чтобы она почувствовала то, что не умею высказывать словами. Однако её спокойный тон голоса и искренние признания на сей раз вместо прилива живительного тепла зарождают внутри крайне неприятное предчувствие, что стальными тисками сдавливает мне грудь.
– Лара, говорю сразу: мы не расстанемся, – твёрдо заявляю до того, как она собирается продолжить свой монолог, даже несмотря на то что разумом понимаю – она совершено права – сейчас в моей жизни нет места отношениям, по крайней мере таким, какие заслуживает столь идеальная девушка. Но ничего не могу с собой поделать – эгоистичное нутро требует удержать её рядом.
– Это не тебе одному решать, – сердито парирует она.
– Ты же должна понимать, что я не буду так много работать всегда. – Выбрасываю окурок в окно и приближаюсь к ней. – Просто сейчас всё навалилось одновременно, но совсем скоро учёба закончится, я получу диплом, определюсь с местом работы, и всё станет легче. У меня появится больше времени. – Мои оптимистичные прогнозы вызывают ироничную усмешку на её сочных губах.
– Ты хоть сам веришь в то, что говоришь, Остин? Я практически уверена, что ничего не изменится, по крайней мере, не в лучшую сторону для нас. Для тебя всегда работа будет стоять на первом месте.
– Ты не можешь знать этого наверняка.
– Но, вероятнее всего, так оно и будет. – Лара сильно сжимает в руках кожаный пояс пальто.
– И поэтому ты готова всё закончить уже сейчас, даже не попытавшись? – задаю прямой вопрос, заставляя её содрогнуться.
Очередная сокрушительная волна её боли прибивает меня к земле, ясно давая понять, что Лара лишь пытается выглядеть сильной и полностью уверенной в своём решении. На самом деле, как и все девушки, она не перестаёт ждать и надеется, что её остановят, не отпустят, закидают ложными обещаниями, приведут сотни доводов и найдут тысячу веских причин на то, почему мы не должны расставаться.
Но я не из тех, кто будет упрашивать и выдумывать небылицы. Я говорю лишь то, во что искренне верю сам. Держать насильно и привязывать к себе – тоже не мой вариант. Все мы свободны, даже если в «отношениях», и каждый вправе сам решать, что для него лучше.
– Так что, Лара, какой твой ответ? Мы заканчиваем всё здесь и сейчас или ты готова подождать ещё немного, чтобы узнать, есть ли у нас шанс на счастливое совместное будущее? – Мой голос звучит чересчур небрежно, совсем не отражая той тревоги, что таится внутри.
Лара молчит и растерянно смотрит, словно вовсе не она до сих пор вела разговор к печальному для нас обоих исходу.
– Отвечай, – чуть мягче требую я.
– Мне нужно подумать.
Она источает крупицу удивления, лёгкий испуг и сильное сомнение, что заставляет меня глухо раздражаться.
Не люблю, когда сомневаются. По мне, выбор весьма прост – ты либо хочешь быть с человеком, несмотря ни на что, либо нет, а сомнения и неуверенность разрушают всё ещё до начала пути, лишая нас того, что мы можем обрести, стоит лишь рискнуть и попытаться.
– Пожалуйста, дай мне время подумать, – повторяет она дрожащим голосом, что немного остужает меня, заставляя сдержать язык за зубами.
Шумно вздыхаю, запуская руки в волосы, до боли сжимая их у корней. До жути не выношу неопределённость и подвешенные вопросы, но понимаю, что все наши проблемы с Ларой исходят именно от меня, и потому не могу не дать ей того, что она просит.
– Хорошо. Я подожду, сколько нужно. – Подхожу к ней ближе, убирая за ухо выпавший локон. – Но если ты всё же осмелишься дать нам шанс, я больше не хочу видеть в твоих глазах сомнений. Я полностью уверен в том, чего хочу, и надеюсь, что и ты разберёшься в себе.
Нежно касаюсь губами её влажного от слёз рта и на миг застываю, ловя себя на угнетающей мысли, что совершенно не знаю, будет ли у меня ещё возможность ощутить тепло её губ или именно сейчас я целую её на прощание?
Глава 8
Остин
– Остин?! Дорогой мой, что ты здесь делаешь?
Не успеваю закрыть за собой входную дверь, как в коридоре на меня набрасывается с объятиями Мэгги. На ней, как всегда, повязан любимый цветастый кухонный фартук, а не по годам свежее лицо и руки по локоть перепачканы мукой.
– Что за вопрос? Ты что, не рада видеть своего бессовестного внука, который наконец пришёл тебя навестить? – с улыбкой спрашиваю я, утыкаясь носом в пучок её седых волос, и до пробирающих кожу мурашек вдыхаю пряный и столь родной запах ягод с корицей.
– Я не просто рада! Это же настоящий праздник для меня! Новый год, не меньше! – радуется Мэгги, вытирая руки об фартук, и нежно касается моего лица, будто пытаясь запомнить каждую мелкую деталь.
В пышном букете её душевного счастья я до крови впиваюсь в острые шипы глубоко скрываемой грусти.
– Прости меня, Мэгги, – с горечью извиняюсь за то, что своими страстными желаниями добиться успеха причиняю боль ещё одной дорогой мне женщине.
Мэгги прекрасно понимает, что я имею в виду, но в ответ лишь расплывается в лучезарной улыбке.
– Маленький мой, мне нечего тебе прощать. Я так рада, что ты пришёл. Только почему не позвонил заранее?
– Я звонил. Неоднократно, но постоянно было занято.
– А-а-а! Так это я, наверное, с Кэрол полдня разговаривала. Ты же знаешь эту болтушку, если она начинает говорить, то остановить её может только сон. Однажды слушала её до тех пор, пока вместо слов в трубке не начал доносится раскатистый храп. Вот я знатно тогда похохотала.
– Помнится мне, я знаю ещё одну такую же болтушку, – задорно напоминаю я.
– Ой, ладно тебе! Не зря, значит, мы с этой надоедливой сорокой дружим уже столько лет.
Я снимаю верхнюю одежду и стягиваю обувь, желая поскорее оказаться в своей прежней комнате, включить старый проигрыватель ещё со времен деда и, растянувшись на кровати, насладиться неповторимым звучанием виниловых пластинок.
Сразу после ухода Лары в голове творилась полная неразбериха, что для меня является редкостью. И как бы я ни пытался, но так и не смог вновь сконцентрироваться на работе. Выкурил полпачки сигарет, отправился на тренировку, чтобы окончательно выбиться из сил, полчаса простоял под контрастным душем, но ничего не помогло снять с меня напряжение – ни эмоциональное, ни физическое.
Это будет звучать смешно и нелепо, но, будучи человеком, который с необъяснимой лёгкостью справляется с эмоциями других людей, сейчас, ощущая в себе гнетущее беспокойство о том, какой выбор сделает Лара, я совершенно растерян и полон вопросов: как мне унять в себе эту новую гамму весьма раздражительных эмоций, которых, как мне уже казалось, я никогда не смогу ощутить?
Ведь взамен на способность впитывать в себя чужие чувства я никогда не умел глубоко проникаться своими собственными.
Это вовсе не значит, что я бесчувственный истукан. Просто когда день за днём на протяжении всей твоей жизни тебя затягивает в кричащий водоворот чужих чувств и эмоций, ты перестаёшь понимать, какие из них твои, а чьи ты нагло воруешь у других.
С каждой пройденной минутой после ухода Лары я начинал всё больше ощущать, что ей удалось затронуть нечто глубокое именно во мне, а не только вызвать обычное отражение её собственных эмоций. И чтобы справиться с новым нестабильным состоянием, мне было крайне необходимо оказаться в единственном месте, где я всегда могу привести свои мысли в порядок и побыть с человеком, который знает, как меня подбодрить.
– Давай, проходи, милый, ты как раз вовремя. Мы уже поставили пироги в духовку. Я пойду умоюсь, а ты топай на кухню. – Мэгги решительно подталкивает меня в нужном направлении.
– Кто это вы? – недоумеваю я, но бабушка уже успевает скрыться за дверью ванной.
С неподдельным интересом иду в сторону кухни, откуда доносятся звуки готовки, громкий шум телевизора и ни малейшего эмоционального намёка на то, что там кто-то находится. Но стоит только оказаться внутри тесной комнаты, как моё и так требующее разрядки тело в один миг пронзает острый приступ возбуждения. Совершенно сбитый с толку, я вновь не понимаю, ощущаю это сам или невольно перенимаю от девушки, что вижу со спины.
Она одета в мою белую майку, которая на миниатюрной фигурке больше похожа на платье, еле скрывающее её впечатляющие задние формы. Влажные волосы длинными прядями спадают до самой поясницы, непроизвольно заставляя спустить свой взгляд ниже к длинным стройным ногам. А когда она тянется до верхней полки, пытаясь что-то достать, и так короткая майка задирается выше, оголяя невероятно аппетитную попку, от вида которой моё тело бросает то в жар, то в озноб, ноги предательски слабеют, подкашиваясь в коленях, горло судорожно сдавливает, лишая возможность издать хотя бы звук, а кипучая кровь ежесекундно собирается со всех уголков тела и резво устремляется вниз к мужскому центру.
Что за полуголая горячая девчонка хозяйничает на моей кухне? И что за хрень со мной вообще происходит?
Ещё несколько секунд продолжаю пялиться на соблазнительную попку, фантазируя о крайне неприличных сценках с ней, а затем замечаю, что девушка всё ещё тщетно пытается достать нужную ей упаковку, которая вот-вот норовит свалиться с полки вниз.
Я мигом подлетаю к ней, успевая поймать пачку сахара за секунду до того, как она упадёт прямо на её светлую голову.
– А-а-а! Остин?! Мать твою! Я чуть инфаркт не получила! Ты зачем так подкрадываешься?!
От испуга она прикладывает ладонь к своей пышной груди, острые соски которой проступают сквозь тонкую ткань майки, а её звонкий голос, что я никогда ни с чьим не спутаю, в мгновение ока вводит меня в тотальный ступор.
Полный пиз*ец!
Что я там говорил?! Кровь вскипала? Горло пересохло? Ноги ослабели? Забудьте!
Вот сейчас я точно готов сгореть, задохнуться и провалиться сквозь землю от стыда за то, что ещё минуту назад представлял развратные картинки с участием сексуальной незнакомки, которая оказалась моей неугомонной малышкой.
– Никс?! Какого хрена?! Это ты?! – от сильнейшего шока я срываюсь на крик, моё тело покрывается нервной испариной.
Как я мог её не узнать?! Совсем мозги атрофировались? Может, и вправду нужно меньше работать?
Она озадаченно хмурит лоб, явно не понимая, что послужило столь бурному всплеску эмоций, пока я беспрерывно ищу, куда отвести свой взгляд от неё и спрятать каменную эрекцию, заметно выпирающую под тканью штанов.
Я-то уже понимаю, кто передо мной стоит, а вот член, по ходу, не очень.
– У тебя всё лицо красное. Ты хорошо себя чувствуешь? – спрашивает Никс и касается тыльной стороной ладони моего вспотевшего лба, вынуждая подпрыгнуть на месте и выронить из рук сахар.
– Чёрт! – вновь кричу слишком громко и резко опускаюсь вниз, чтобы поднять упаковку, но то же делает и Никс, отчего мы сильно сталкиваемся лбами, а точнее, она щекой о мой лоб.
– А-у-у-у! – стонет она возле моего лица, вынуждая откинуться назад и врезаться спиной в холодильник.
– Аккуратней! – раздражённо возмущаюсь.
– Это ты аккуратней!
– С тобой и минуты нельзя прожить без происшествий! – Я быстро поднимаюсь на ноги и отбрасываю злосчастную пачку сахара на стол.
– Со мной? Вообще-то это ты втихаря ко мне подобрался и начал без причины кричать.
– Если бы не я, ты получила бы килограммовой пачкой по голове!
– Но вместо этого получила по лицу от тебя! – она повышает голос и усердно трёт место удара на покрасневшей щеке.
Вот честно, давно не помню себя таким взбешённым и неуравновешенным. Я смятён, расстроен, крайне раздражён и физически не удовлетворён, и этот ядерный коктейль при виде полуголой девчонки готов в любой момент вырваться наружу, задевая всех вокруг меня.
