Измены сладкий яд

ЛютиК

Измены сладкий яд

Одержимая

По телевизору шёл репортаж о доценте, убившем свою молодую любовницу, аспирантку. Седой человек рассказывал на камеру, что девушка оскорбляла и провоцировала его, то есть толкнула на убийство.

Смотреть на это было неприятно. Лера щёлкнула пультом.

– Фу!

– Зачем? Интересно же! – дожёвывая яичницу с беконом, сказал муж.

Лера поморщилась: она не любила, когда люди говорят с набитым ртом, но сейчас её расстроило не это.

– Ген, ты понимаешь, что говоришь? – сказала она, программируя кофеварку. – Как бы то ни было, девушка мертва, и поливать её грязью отвратительно! Ведь она не может ответить ему, опровергнуть, если он врёт!

– А вдруг не врёт?

– Даже если и так, в чём я, конечно, сомневаюсь, это не повод убивать! А потом, если ты не забыл, он разрезал её на куски! Нормально?!

Гена вытер рот салфеткой и серьёзно посмотрел на жену.

– Нет. Ненормально.

– Ну, хоть это хорошо! Я думала, ты оправдываешь это.

– Но, отец говорит, если с другой стороны посмотреть… – решил он её поддразнить.

– Гена, не надо, прошу! Твой отец, конечно, авторитет, но умоляю, не надо! – взмолилась Лера, ставя перед мужем чашку кофе.

– Не надо этих рассуждений, не то поссоримся.

– Ладно, проехали. Я сегодня задержусь на работе, в понедельник комиссия приезжает. Нужно подготовиться.

– Какая комиссия? Ты ничего не говорил.

То, что Гена замялся, не понравилось Лере. Она ждала ответа, грозно постукивая ложечкой, размешивающей сахар, что случалось с ней крайне редко.

– Ну? – наконец спросила она.

– Что? – словно очнулся муж. – Повтори, пожалуйста, вопрос, я не расслышал.

– Почему ты сегодня придёшь поздно? Только не ври про комиссию, Ген, ты не умеешь.

– Ладно! – Муж опустил голову. – Договорились сегодня с мужиками после работы «пульку расписать». Давно не собирались.

– Да ну? И почему ты мне об этом не сказал честно? Тут что-то не то!

– Лер, ну хватит. Не веришь, так подъезжай сегодня вечером ко мне на работу. Присоединяйся.

– Ты знаешь, что я не играю в преферанс. Потому и предложил!

– Ты мне не веришь? Думаешь я, как этот старикан, любовницу себе завёл?

Лера посмотрела на мужа оценивающе. Вот он сидит, неспортивный, начинающий лысеть мужчина. Пожалуй, если бы она не знала его с юности, то сейчас вряд ли позарилась на счастье делить с ним постель.

– Да нет, – улыбнулась она, – ревнуют только люди с заниженной самооценкой. Такие, как я, сразу уходят.

– Ух, какая ты у меня! Ладно, до вечера, не дуйся, – он поцеловал жену в щёку.

Закрыв за мужем дверь, Лера убрала со стола посуду и снова включила телевизор, чтобы выслушать прогноз погоды. По телевизору всё так же показывали доцента, теперь он валил всё на «завистников». Похоже, прогноз погоды она пропустила. Лера выключила телевизор и села перед зеркалом наводить красоту. Она работала ближе к дому, нежели Гена, и могла позволить себе выйти позже.

То, что муж солгал про комиссию, никак не отпускало. И Лера решила сделать сюрприз. Ушла с работы чуть раньше и поехала не домой, а в бизнес-центр, где работал Гена. Там ей попался на встречу Валентин, приятель и коллега мужа. Увидев Валерию, он округлил глаза, что сначала позабавило её.

– Геннадий где?

– Геннадий? – растерялся Валентин. – Я не знаю. Я только приехал!

– А, понятно. Может, поможете мне его найти, Валентин?

– Вы подождите, пожалуйста, тут, а я посмотрю и, если найду его, скажу, что вы его здесь ждёте.

– А… ну ладно.

Проводив его глазами, Лера села на кожаный диван и стала изучать аквариум с большой синей рыбой, которая, в свою очередь, изучала гостью. Мимо аквариума проходили люди, но Геннадия среди них не было. Наконец, Лера увидела Славу, который входил в «клуб преферансистов». Он махнул ей рукой и подошёл. Лера нравилась ему. Он считал, что Геннадию повезло с женой, и даже немного ему завидовал.

– Привет, – улыбнулся он. – Ты чего это здесь? Генка давно ушёл. Вы с ним разминулись!

Валерия посмотрела в открытое простоватое лицо Славы и поняла, что он ничего не знает.

– Ой. Наверное, правда разминулись! А давно он ушёл? – спросила она, изо всех сил стараясь не выдать охватившую её обиду и злость.

Славик поднял вверх глаза, скользнул взглядом по настенным часам и уверенно сказал:

– Сорок минут назад.

– Спасибо, Слава! – чуть не плача, она вскочила и пошла к выходу.

И тут Слава понял: что-то не так.

– Лера, тебя отвезти? – крикнул он вслед.

Но девушка, ничего не слыша, шла к стеклянным дверям. Слава взял телефон и, набрав номер, сказал: «Слышь старик, тут… короче Валерия приезжала. Вы разминулись с ней, что ли?.. Нет? Генк, она очень расстроилась, прямо чуть не расплакалась, когда узнала, что ты уже ушёл. Я предложил подвезти, но она… Ладно. Прости, если что, старик. Позвони ей, а то мало ли что она себе нарисует…» – Славе и в голову не могло прийти, что можно изменять такой женщине, как Генкина жена.

Гена тем временем убрал телефон и посмотрел на любовницу.

– Мне срочно надо домой.

– Ген, ты что, мы же только приехали!

– Мне надо домой, – упрямо повторил он. – Лерка на работу приезжала… я сам, дурак, её позвал, не думал, что она приедет.

– Ну Ген! Ну нормально, а? Мы уже две недели не встречались, я соскучилась! – Любовница поддела его ногу острым мыском, но он взял пиджак со спинки стула и вышел в коридор.

– Ген, завтра брат возвращается, нам негде будет встречаться! Он показался в двери одетый.

– Ань, ты извини. Но больше нам лучше не встречаться.

– Ты что, бросаешь меня?! – Крикнула она вслед, но ответом был лишь звук хлопнувшей двери. – Ты пожалеешь, Геночка! Ох, как пожалеешь! – прошептала любовница, размазывая по лицу слёзы вперемешку с тушью.

***

– Ничего не говори! Всё вижу, всё знаю! – подняв руки над головой, запричитала потомственная ведьма Кристина.

– Это хорошо. Потому что и говорить об этом не хочется, – устало согласилась Анна.

– Ты хочешь наказать его? Её? Обоих? Стой. Не говори – всё вижу, всё знаю! – Ведьма смежила веки и несколько раз медленно крутанула головой. После чего открыла глаза: – Ты хочешь вернуть себе то, что тебе не принадлежит… так?

Анна кивнула.

– И тебя не смущает высокая цена?

– В объявлении написано…

– Да я не про деньги! – Кристина усмехнулась чёрными губами.

– Я на всё готова! – глухо сказала Анна.

– Мне нужна вещь, которая ему принадлежала.

– Да. Вот. – Анна положила на стол зажигалку «Zippo», которую сама подарила Гене. А он в последнюю встречу не то случайно забыл, не то намеренно оставил.

– Фотография есть? – Ведьма размяла пальцы и протянула руку.

Анна достала фото из портмоне. Кристина посмотрела него и подняла брови.

– Нет. Не возьмусь. Совершенно исключено!

– Почему это? – удивлению Анны не было предела. – Он что, особенный какой-то?

– Он нет. Но вижу, что его мать… сильная ведьма. Прости, но, во- первых, это бесполезно, а во-вторых, мне моя репутация дорога. И я не советую тебе идти ещё куда-то. Пропадёшь. Впрочем… погоди-ка

минутку. – Она вырвала листок из блокнота и нацарапала на нём телефон. – Если совсем лихо будет, позвони ему.

– Кому? – Анна никак не могла прийти в себя.

– Михаилу. Он и не такие ситуации разруливает. Помогает каждому, кто хочет, чтобы ему помогли.

– Он что, колдун?

– Колдун, колдун, – звякнула монистами ведьма. – Ещё какой!

Профессионал! Прощай.

Она протянула Анне листок с телефоном.

***

Михал Михалыч сидел в белом халате за компьютером и раскладывал пасьянс. Это была его слабость. День подошёл к концу, следовало переключиться, забыв хоть на короткое время о всех этих фобиях, шизофрениях и депрессивных синдромах… Михал Михалыч считался лучшим в городе психиатром.

Пасьянс сложился, и доктор сладко потянулся. За долгие годы работы в психиатрической лечебнице он научился давать себе отдых и не думать о работе, но подчас какой-нибудь случай или особенный пациент всплывал в его памяти и настойчиво стучался в закрытые двери.

Так было и на этот раз. Сегодня ему позвонила, а после пришла в клинику молодая красивая женщина двадцати восьми лет. И попросила… привязать к ней любовника, который её бросил.

Михал Михалыч удивился и ответил, что это не его профиль, на что женщина, понизив голос, сообщила, что она «по рекомендации». Профессиональный интерес взял верх, и мужчина задал ей несколько вопросов. Слушая ответы, он нашёл её состояние крайне нестабильным и предложил лечение. На что дамочка отреагировала мгновенно – она схватила со стола бюстик Павлова и запустила Михал Михалычу в голову. Хорошо, что он успел увернуться!

Совершая ночной обход отделения, он представил, что бы было, если бы не успел. Бюстик то тяжёлый, бронзовый.

Всё вокруг было погружено в глубокий сон, обеспеченный медикаментами, только старожил, старик Достоевский, что-то бормотал себе под нос. Завибрировал телефон. Михал Михалыч тихонько пробрался в ординаторскую и только там ответил.

– Рассказывай.

– Записывай! – Был ответ, и на том конце провода закашлявшись, засмеялась женщина.

– Это твои штучки? – Михал Михалыч сел на стул и включил настольную лампу.

– Ты про Анну? Что она уже была у тебя? Быстро, не ожидала.

– Была, была! Чуть голову мне не размозжила. Ты зачем даёшь всяким психопаткам мой номер?

– Как зачем? Это же твоя профессия. Не забыл?

Было слышно, как женщина на том конце затягивается сигаретой.

Его бывшая жена Кристина так и не бросила курить.

– Но я не могу лечить людей против их воли! А она заявилась и просила к ней «привязать» любовника.

– Фото показывала?

– Кого?

– Любовника!

– На хрена мне его фото! – сорвался было Михал Михалыч, но быстро овладев собой, зашептал в трубку:

– Я дал ей успокоительное и отпустил.

– Ну, Миш! Что, серьёзно отпустил? – разочарованно протянула

«ведьма».

– Я не могу никого задерживать, только по заявлению родственников, при проведении экспертизы или сама знаешь в каких обстоятельствах. Ладно, говори, в чём суть.

– Ей нужен наш сын. Это его она просила «привязать».

– Ууу! Тогда Генка в опасности. Такие дамочки способны на всё. Вплоть до убийства… да, зря я её отпустил.

***

Валерия не смогла простить мужа, собрала вещи и подала на развод. Но одиноким Гена ходил недолго: Анна добилась своего, «утешила» его и женила на себе. То, что родители жениха не пожелали знакомиться с разлучницей и не пришли на свадьбу, её нисколько не огорчало. Она слышала, что они давно в разводе, живут раздельно – каждый своей жизнью. Но однажды, листая семейный альбом Геннадия, она увидела-таки знакомые лица и всё поняла.

Анна не стала ничего говорить мужу о знакомстве с его родителями, ведь пришлось бы признаться, что она искала помощи у ведьмы, неизвестно, как он к этому отнесётся. А скорее, его родители уже и сами ему об этом рассказали. То-то он бесится.

По телевизору шёл репортаж про доцента, который теперь плакал и говорил о любви к своей жертве. Полюбил волк кобылу – оставил хвост да гриву. Интервью с убийцей прерывалось документальными справками о леденящих подробностях. Передача заинтересовала Анну, но внезапно экран погас.

– Как ты можешь смотреть такое! – возмутился Геннадий.

– Ещё как могу! – она откусила бутерброд и, шумно прихлёбывая из чашки, снова включила телевизор.

Ча-ча-ча

На закрытии фестиваля по парному танцу «В ритме танго» пара Зайнутдинов – Прокофьева была в центре внимания.

– Ах, до чего красивая, органичная пара! – восхищалась дама в первом ряду, обмахиваясь веером.

Дама была представителем местной администрации и большой поклонницей бальных танцев. Особенно танго. Когда-то в молодости, она сама прекрасно танцевала и теперь не упускала возможности поностальгировать, предоставляя площадки в городе для различных танцевальных фестивалей и конкурсов.

– И не говорите, Евгения Леонидовна! – вторил её спутник, один из собственников гостиницы, где проходило действо, – они словно созданы друг для друга!

– Да-а!

– Да-а-а…

И даме с веером, и её спутнику было невдомёк, что сзади них, бледный от ревности, сидит муж красавицы-танцовщицы.

Когда стихли финальные аккорды аккомпанемента, и обязательная фотосессия была завершена, в зале притушили свет и всех пригласили на фуршет.

Ольга искала глазами мужа, но так и не найдя его, повернулась к своему другу и партнёру, Игорю Зайнутдинову:

– Ну что, Игорь? Заслужили мы шампанское?

– Конечно, – радостно улыбнулся тот, – пошли?

– Пошли!

Всё это время муж сидел в номере гостиницы и злился. До него доносились звуки музыки с первого этажа, где чествовали танцоров.

Наконец, за несколько минут до полуночи вернулась Ольга. И сразу нырнула в ванную комнату. Послышался звук льющейся воды – жена принимала душ.

Прокофьев зашёл, и некоторое время смотрел, как она моется.

– Что же это ты, а? Сразу в ванную полетела! – спросил он с подозрением, – смываешь поцелуи?

– Ой, Слава, прекрати, – засмеялась жена, – ты же сам натирал меня бронзой сегодня, чтобы кожа блестела в софитах! Забыл? Эта пудра сушит кожу. Нужно поскорее её смыть, и намазаться кремом. Смоешь? Намажешь?

Она игриво подмигнула ему, и протянула губку, но он не двинулся с места.

– А что же татарчонок твой, Зайнутдинов, или как там его, не смыл тебе бронзу? – глухим голосом сказал он, – Как ты вокруг него извивалась! Он, наверное, напрягся бедняга. Кончил в трусы!

– Фу, Слава, ну ты чего, – сморщила мордашку Ольга, – зачем ты так? Это же танцы! Искусство! Здесь нет места пошлости!

– Мне это не нравится. Я хочу, чтобы ты это бросила! – не унимался муж.

– Слав, ты серьёзно? – Ольга выключила воду и посмотрела на него без тени улыбки, – ты хочешь, чтобы я бросила танцы, и в свободное время вышивала дома крестом?

– Можешь не вышивать. Для современной женщины сейчас миллион всяких активностей. Выбирай – не хочу.

– Например? – вскинулась жена, – ну, давай, скажи, чем бы ты хотел, чтобы я занималась?

– Например, кулинария, – ну не знаю… или вон, Валеркина жена открыла салон косметики, – чем плохо?

– Да всем! Прежде всего тем, что мне это не-ин-те-рес-но! – фыркнула Ольга – готовить я не люблю, продажи – не моё. Танцы мне нравятся, они держат в тонусе, это жизнь, понимаешь?!

– Ходи в спортзал, там групповые занятия, вот тебе и тонус. То же самое!

– Нет, Слава, совсем не то же самое! Танец – это полёт! Это самовыражение!

– Я сказал: мне неприятно, что мою жену лапает другой мужик!

Или бросай, или…

– Что? Ну что ты мне сделаешь? – она дерзко посмотрела на него.

– Увидишь, – он вышел из ванной и так хлопнул дверью, что Ольга вздрогнула.

***

Позже, в постели, Вячеслав, понимая, что обидел жену, делал неловкие попытки к примирению: мазал её стройное тело кремом.

В конце концов извинения были приняты, и примирение случилось таким бурным, что соседним номерам оставалось только завидовать.

Но утром Вячеслав опять взялся за своё.

– Оля, я люблю тебя! Ты должна сделать выбор! – нудел он, – давай по-хорошему. Может быть, нам пора подумать о детях?

– Слава, я же не против, – потянулась жена, – Я уже полгода не принимаю контрацептивы. На время беременности я, так и быть, оставлю танцы. Всё-таки каблуки… опасно.

– Ты дразнишь меня, да? – с горькой усмешкой спросил он.

Как ни старался Вячеслав, супруга не беременела. Лето прошло спокойно, а осенью наметился новый фестиваль. За месяц до него Ольга стала много времени посвящать тренировкам, села на диету и вообще стала нервной и колючей.

Когда до фестиваля осталась неделя – случилось несчастье: Игорь, партнёр Ольги по танцам попал в больницу – неизвестные напали на него и сломали ему ногу.

Ольга помчалась его навещать. Приехав из больницы, она набросилась на мужа с кулаками:

– Это твоих рук дело?! Твоих? Отвечай!

– О чём ты, дорогая? Что случилось? – недоумевал Вячеслав, делая вид, что не понимает, – но в душе был доволен. Теперь-то она никуда не поедет. С танцами покончено!

Но Ольга всё равно поехала. И взяла с собой все свои танцевальные платья. Она просто не могла поверить, что долгие часы тренировок пропадут зря. Ей удалось договориться с жюри об одиночном выступлении, вне конкурса. Она посвятит свой танец своему партнёру – Игорю Зайнутдинову.

Но на конкурсе всё пошло не так, как она планировала. Одна из девушек-участниц буквально за час до выступления подвернула ногу

– у неё сломался каблук.

Её партнёр, высокий брюнет по фамилии Вальдес, давно приметил Ольгу, и знал её историю. Недолго думая, он предложил ей заменить его партнёршу. Исполнить совместный танец. Чистый экспромт.

Между ними пробежал разряд, и она согласилась, несмотря на риск. Времени на репетицию не было.

Когда раздались первые аккорды перед выходом пары, зрители перестали дышать. На Ольге было черное с серебром мини-платье и красная роза в волосах. Когда к ней приблизился Вальдес и взял её руку, – зрители издали протяжный вздох.

Партнёрша Вальдеса, оскорбившись, что ей так быстро нашлась замена, гордо поковыляла к выходу, но на неё никто не посмотрел – все взгляды были устремлены на мужчину и женщину в центре площадки.

Такого танца прежде не видел никто, и вряд ли когда-нибудь увидит – это была подлинная страсть! Чистая импровизация, ожившие на несколько минут чувства! И они оказались настолько реальны и сильны, что танец Ольги с Вальдесом затянулся на много лет.

Покинув зал под гром аплодисментов, танцоры пропали с глаз любопытной публики, уединившись в номере Ольги, которую на этот раз муж не сопровождал.

Эпилог

… Она уведомила Вячеслава о разводе через адвоката, он же забрал её вещи и перевёз в квартиру нового избранника.

Ольга стала женой Вальдеса, в том браке скоро появились дети. Она долго ещё не оставляла танцы, как и её муж, полностью разделявший с ней эту страсть.

Вальдес тоже оказался ревнивцем, ещё каким! Единственным человеком, к которому он не ревновал жену, был её прежний партнёр, Игорь Зайнутдинов. Все знали, что бедняга не интересуется женщинами, даже красивыми, как Ольга.

Заведу себе Мубату!

Августовский полдень тысяча девятьсот восемьдесят второго года. Валентин заехал на обед к Люське, принёс астраханский арбуз. Жена сегодня на занятиях, квалификацию повышает, а он с любовницей не прочь повысить свою. Люська после смены уже успела принять душ, накинуть на мокрое тело кокетливый халатик и теперь сидела напротив Валентина, который вспарывал арбуз, словно это было чрево его злейшего врага. Протянул лучший кусок любовнице. Та откусила так, что сок потёк по подбородку и шее. Зажмурилась – сладкий. Он, глядя, как она утирается, подошёл сзади и сжал в объятиях. Люська повернулась к любовнику, повинуясь порыву. Тёплый ветерок колыхал занавески. Арбузный сок капал со стола на пол. Двое слились в поцелуе, как вдруг с улицы раздался нечеловеческий крик. Кто-то орал так отчаянно, что любовники оторвались друг от друга и приникли к окну.

На раскалённом асфальте, под окнами дома, в котором жил Валентин, сидел человек в одних трусах и громко верещал. Прохожие, привлечённые его воплями, обступили беднягу, давая наперебой советы, как поступить. Кто-то пытался помочь ему встать, но любая попытка заканчивалась новыми, душераздирающими воплями.

– Странный он какой-то. Не пойму, негр, что ли? Точно, негр! – присмотревшись, сказал Валентин.

– Ой, как интересно! Пойдём посмотрим! – засобиралась Люська.

– Ты чего? Там же мои соседи! Ещё не хватало, чтобы нас с тобой застукали вместе! Негра, что ли, не видела? Подумаешь, Нельсон Мандела! Ну упал… от любовницы, наверное, лез. Интересно, откуда он упал?

– И прям под твой балкон! – криво усмехнулась Люська.

Валентин, как ошпаренный, подскочил и пулей вылетел, не сказав любовнице ни слова. Та, недолго думая, влезла в сарафан, надела босоножки и побежала следом. Когда она оказалась на месте событий, народу прибавилось, а к темнокожему страдальцу уже подошёл милиционер. Он пытался выяснить его личность. Но африканец ничего

не говорил, только шевелил толстыми губами и мычал: «Му-бата»,

«Му-бата». Подъехала скорая, врач сделала укол, бедолагу зафиксировали и увезли. Милиционеры начали поквартирный обход. Валентин стоял бледный. Люська остереглась к нему подходить.

…Александра Ивановна выращивала на своем балконе петунии, табак и розы. Это был крошечный кусочек рая, в котором они с мужем любили отдохнуть вечером в плетёных креслах. На откидном столике как раз помещался графинчик самодельного вина. Пенсионеры таким образом наслаждались уходящим летом, дачи у них не было.

В тот день Александра делала обрезку цветов на своём балкончике. Увидев чёрное, потное лицо среди петуний, она вскрикнула и запустила в страшилище эмалированной миской, которую держала в руках. Африканец разжал пальцы и через секунду шлёпнулся на асфальт. Сверху раздался сдавленный стон… Милиционеры не смогли дозвониться в квартиру на третьем этаже, откуда предположительно спускался африканец. Они уже собирались уходить, как приехал лифт с Валентином. Вместе с ним они проникли в квартиру и обнаружили там трясущуюся, как лист, супругу Валентина – Наташу.

– Таш, ты же должна быть на занятиях! У тебя же… А-а-а-а-а! Я всё понял! – крикнул Валентин, увидев себя со стороны с ветвистыми рогами, упирающимися в стены. – Экзотики захотела, дрянь?! – Валентин подскочил к жене и сдёрнул с неё плед, в который она куталась, дрожа в жаркий день, словно от озноба.

– Да, Валя, ругай меня, я виновата. У тебя – Люська, у меня – Мубата! – скороговоркой ответила жена.

– Да пошла ты! – Валентин плюнул себе под ноги и хотел уйти, но милиционеры убедили его остаться.

Составили протокол. Поскольку потерпевший оказался гражданином другого государства, приехало милицейское начальство. Менты опасались, что дело может выйти за рамки обычной бытовухи. Нужно было быстро и точно выяснить обстоятельства, из-за которых иностранный гражданин оказался висящим на балконе типовой советской многоэтажной башни.

Выяснилось, что виной всему была ложная тревога. Кто-то позвонил в квартиру в тот самый момент, когда Наталья только собиралась изменять своему мужу. Назло. Она была уверена, что муж сейчас у любовницы. Но звонок в дверь поколебал эту уверенность. Кто, как не Валентин, будет звонить в обеденное время? Надо поспешить, пока он не открыл дверь своим ключом!

С Мубатой Ната познакомилась случайно, на почте, где работала оператором. Он плохо говорил по-русски, и она помогла ему правильно составить телеграмму. Потом африканец дождался её после работы и пригласил в ресторан, куда нашим гражданам был путь заказан, зато иностранцам – особое почтение. Там он рассказал ей, что его отец – вождь племени, и намекнул, что Наташа, если захочет, сможет стать невесткой вождя. Посмеялись, но, когда Мубата захотел её проводить, она отказалась – слишком уж приметный ухажёр. Также она просила поклонника не приходить к ней на работу – сотрудницы уже шептались и хихикали. Она бы никогда не пригласила его к себе, но так совпало, что накануне её курсы повышения квалификации из-за болезни преподавателя отменили. А тут ещё муж явился пьяный и пропахший дорогими французскими духами, в то время как у Наташи ничего, кроме «Дзинтарс», никогда не было. И она совершила эту оплошность – позвала Мубату в гости.

Мубата привёз настоящего французского шампанского и ананас. Они едва успели выпить по бокалу, и он развлекал её африканским танцем, как раздался звонок в дверь. Мубата не испугался, он был готов жениться на своей «Белоснежке». Но Наташа побелела как полотно: сложив вещи успевшего раздеться Мубаты в пакет, она вытолкала влюблённого африканца на балкон, сказав, чтобы ехал к себе, мол, она сама всё устроит.

А потом случилось то, что случилось. После того, как взбешённый Валентин ушёл, Наталья решила навестить Мубату. Милиционеры сказали ей, что его увезли в районную травму, и она поехала туда.

Вокруг африканца сидело штук пять молоденьких медсестричек: он пытался объяснить им, как у него на родине охотятся на крокодила. Девушки смеялись, смеялся и Мубата. Наталья посмотрела на эту идиллию и ушла. В дверях она едва не столкнулась с соседкой снизу. Александра Ивановна принесла Мубате пирожки и банку смородины. К счастью, она не заметила Наташу, а может быть, сделала вид, что не заметила.

Валентин рвал на себе волосы и кусал локти. Люся не узнавала своего любовника: он не смотрел на неё, хотя в душе она уже праздновала победу – наверняка после случившегося Валя разведётся со своей женой, и тогда…