Серебряная буря

– О чем вы? – спросила я, глядя на грустные глаза старика.

– Айворог правит так давно, что сменилось несколько поколений. Он высасывает чужие Искры, восполняя свою силой, отнятой у других. Он крадет чужие жизни ради власти и своих мерзких мотивов! – Лея не выдержала. Ее красивое острое личико исказилось гримасой боли и презрения. – Его своре тоже перепадает лакомый кусок, но только самым верным.

– Да, – старик сделал еще одну затяжку. – Дети леса не вылезают из Сумеречного леса, но к нам и к нашим соседям приходят со всего света и рассказывают новости обо всем, что творится снаружи.

– И поверьте, смотреть там не на что, – покачала головой Лея. – Все в руинах. Многие города стерты с лица земли подобно Киросу, а исчадие Астрала бродит по нашей земле в золотых доспехах, убивая тех, на кого ткнул Айворог пальцем.

– Погодите, – встрепенулся Тенриэль, услышав ненавистное ему слово. – При чем тут Астрал?

– Половина его войска состоит из демонов, – старик положил папиросу в креманку и потушил пламя. – Под их доспехами лишь иссохшие тела. Они творят бесчинства по приказу своего господина.

Значит, это не Дети леса превратили солдат в горстку пепла. Под золотой броней были те, кого Астрал смог подчинить своей воле. Под доспехами были знакомые Эриаса, возможно друзья Тенриэля или Галахана. Осознавали ли они это? Осознавали ли они, что в будущем каждому придется поднять меч против своих же союзников, и пусть они уже давно мертвы? По каменным лицам мужчин и по стеклянным глазам было видно, что они думали о том же, о чем и я.

В арку вошла пожилая женщина с ровной осанкой и длинными каштановыми волосами. Лицо ее было покрыто тонкой вуалью, а глаза пронзительно изучали наши спины. Она подкралась бесшумно и лишь ее тихий и мягкий голос заставил нас к ней повернуться.

– Вы ведь что-то ищите, – сказала женщина, откидывая свои волосы назад. – И это что-то, способно изменить наши жизни?

Перед нами стояла та самая провидица, которая рассказала старейшине о нашем появлении. Ее зеленая вуаль выдавала принадлежность к тем, кто предсказывает судьбы.

– Зентра, – старейшина указал на женщину. – Единственная провидица в нашем поселении, которая смогла дожить до сегодняшнего дня.

Женщина слегка поклонилась. Тонкая вуаль колыхалась на ветру, оголяя толстый белесый шрам под глазом. Шрам был давним, но его глубина чудом не задела глаз. Этот шрам подтверждал слова старейшины: за провидицами велась жестокая охота.

– Если я об этом знаю, – продолжала женщина. – То об этом известно и провидцам Айворога. Он знает, что вы ищите и будет следить за каждым вашим шагом. Этот тиран ни за что не отдаст вам ценные реликвии.

– Вы знаете, что конкретно мы ищем? – спросил Галахан. Его голос казался таким низким, что я с трудом его узнала.

– Пока нет, – Зентра покачала головой. – Но это вопрос времени. Хаос и Порядок пока молчат.

– Значит, – я потерла усталые глаза, которые были красными от недосыпа. – У нас есть немного времени.

– Вам нужно торопиться, – женщина смерила меня взглядом, словно в ее глазах проплывали картинки возможного будущего. Судя по ее выражению лица, эти картинки были мрачными и темными. – Ваш путь лежит в замерзший и разрушенный Въерд. Там до сих пор кто-то живет. Но мир не тот, что был тысячу лет назад. Учтите!

Женщина перевела свой стеклянный взгляд, полный боли и усталости на Галахана и Тенриэля. Она знала, откуда они. Она знала, что эти двое пережили. И она знала, какое будущее уготовили им Хаос и Порядок. Во Въерде нас поджидают озлобленные люди, которые тысячу лет провели в разрушенном государстве на трупах своих предков. Это будет тяжелое путешествие. Как морально, так и физически.

– Мы знали, что наш дом уже никогда не будет прежним, – с тоской в голосе, сказал Тенриэль.

Мы решили переночевать в Убежище и с восходом солнца выдвигаться в земли Редэи. Судя по картам местных, мы достигнем кромки Сумеречного леса за четыре часа пути на север. Нас снабдили картами.

Дети леса любезно предоставили нам один из навесов на небольшом холме. Убежище Ховарда было как на ладони. Жаркое солнце клонилось к закату. Небо окрашивалось в красные, оранжевые и желтые цвета. Лес подсвечивался последними лучами заходящего солнца. В хижинах загорался свет. На улице с помощью магии зажигались уличные фонарики. Они напоминали небольшие сферы, натянутые от одной крыши до другой. Поднялся ветер. Он колыхал магические сферы, гнул низкую траву и обдувал деревья, которые кольцом опоясывали Убежище.

На главной площади разгорались костры. На вертелах крутилась пойманная охотниками дичь. До нас долетали ароматы жаренного мяса и углей. Детей леса в Убежище было немного. В основном городишко было заполнено беженцами со всей Шансии. Тут, в лесу, их жизнь обрела новые краски. Они жили для себя. Конечно, условия были не те, к которым многие привыкли, но лучше так, чем жить под гнетом Айворога и бояться, что сегодня его призрачный легион придет за тобой.

Мы сидели под навесом. Белая тонкая ткань трепетала на вечернем ветру. Гирлянда была натянула от одной несущей балки, до другой. Четыре матраца еле помещались под навес, но мы скинули их настолько близко, насколько могли.

Нога Корры полностью затянулась. Опытные целители, помогли срастить ей кость при помощи своей магии. Все таки был перелом. Сейчас Корра лежала с повязкой на ноге и глядела на темнеющее небо, вслушиваясь в отдаленные голоса, веселые крики и смех, что доносились с главной площади. Когда-то давно ее остров был таким же. Смех, радость и жизнь. Сейчас она боялась представить, на что похож остров Свободы спустя тысячу лет.

Тенриэль сидел на мягкой перине и вертел карту на пожелтевшем пергаменте. Его ужасало то, что было на ней нарисовано. Ни границ, ни названий государств. В нынешней реальности континент и все прилегающие территории подчинялись лишь одному, имя которого все боялись произносить.

– Въерд, – ткнул он пальцем на полуостров, который был полностью покрыт льдом, а из названий на карте значился только один сохранившийся город – Ледяная гавань.

Я взглянула на карту. Полуостров, откуда родом Галахан и Тенриэль был на самом севере. Его земля была окутана полярными лесами и горами, через которые не вели ни одни дороги. Единственный путь до Въерда – это водный маршрут до Ледяной гавани, но сейчас мы не знали, ходят ли туда какие-то корабли.

– С рассветом выдвигаемся, – сказал Галахан, проверяя остроту своего меча. – Путь не близкий. Неизвестно, сколько патрулей Айворога караулят выход из Сумеречного леса.

Тенриэль кивнул. Для них прежняя Шансия перестала существовать. Все, что они знали и любили было уничтожено и забыто. Мои спутники будут открывать этот мир заново. Вместе со мной.

– Боюсь представить, что ждет нас за этим лесом, – Корра продолжала глядеть на появляющиеся на небе звезды, словно они могли ответить на ее вопрос.

– Держимся вместе, – Галахан спрятал свой меч в ножны и отложил их на зеленую траву.

Я молчала, вглядываясь в бесконечный лес, что окружал Убежище. Страхи Корры были оправданы. Айворог не щадил людей, города, государства. Его жадность не знала границ ни этого мира, ни какого-либо еще. Сколько времени потребуется Шансии, чтобы восстановиться после его кровавого правления?

Ночь опускалась на Сумеречный лес. Насекомые, как по щелчку пальцев начинали светиться и превращали темно-зеленый лес в радужное поле. Дети на главной площади умолкали, а родители кричали из окон и просили их возвращаться домой. Огни понемногу гасли. Запахи костра уносились с ветром далеко на север. Шансийцы, ближайшие к нам, начали опускать ткани своих навесов, закрываясь от любопытных глаз и назойливых насекомых. А мы же в свою очередь, не спешили опускать ткань, любуясь размеренной жизнью и дикой природой.

Кроны деревьев шелестели под порывом сухого и теплого ветра. Я распустила свою наспех завязанную косу, позволяя ему играться с моими запутанными прядями. Когда я последний раз мылась? Волосы слиплись от грязи и пота. От тела пахло совсем не ароматными цветами. Грязь под ногтями уже въелась в кожу. Все эти ощущения вызывали во мне отвращение к собственному внешнему виду.

Глядя в темноту, я вспомнила об Эриасе, который отправился в одиночку в самые недра Астрала. Я видела, как напрягались все его мышцы при упоминании этого проклятого места. Однако, он все равно пошел туда спасать оставшихся подданных, что до сих пор были заперты в этом черном месте.

Перед глазами проплывали обрывки видений, которые Санрит мне показал. Слезы, что стекали по лицу Эриаса в день падения Въерда резали мою душу. Каждую ночь я просыпалась в холодном поту и пыталась прогнать ужасные сны, в которых из раза в раз Астрал рубил его душу на части. А вдруг это были не сны, а видения или предупреждения? Эти мысли не давали мне покоя вот уже целый месяц. С каждым новым заходом солнца надежда гасла так же, как и светило на небе. Я уже сомневалась, что ему удастся вернуться обратно.

Все прошлые обиды и ненависть гасли на фоне этих гнетущих мыслей. Я уже давно простила его за собственное убийство. Простила за все слова, брошенные в мою сторону, за недоверие и презрение. Если что-то в этом мире способно вернуть его обратно, я, кажется, готова это сделать, не задумываясь.

– Давайте ложиться, – Корра перевернулась на бок и потянула на себя легкую простынь, накрывая забинтованную ногу. – Сегодня был долгий день, а завтра он будет еще дольше.

Галахан кивнул. Свои доспехи он решил не снимать, как и всегда. Хоть Галахан и знал, что магия Детей леса защищает Убежище, но бдительности он не терял. Я была уверена, что и сегодняшнюю ночь он не сомкнет глаз. А вот Тенриэль валился с ног. Он прыгнул на дальний матрац, укрылся с головой и не проронил больше ни слова.

Я скинула тканевый занавес, превращая наше спальное место в небольшой шатер, в котором едва помещались четыре человека. Белая толстая ткань не пропускала внутрь ветер, а вот звуки были хорошо различимы.

Я легла рядом с Коррой и поделилась с ней одеялом. Девушка лежала с закрытыми глазами, а татуировки на ее щеках ни разу не сдвинулись с места. Она погрузилась в сон. А я еще долго не могла заснуть, вспоминая бледное лицо Эриаса и его горячее дыхание на моей коже.

Меня окружала снежная пустыня. Снег блестел под лучами солнца, как блестят драгоценные камни на свету. Горы опоясывали горизонт, а снежные шапки касались голубого небосвода. Я оглянулась. Рядом никого не было.

– Ау, – кричала я, но эхо моего голоса отражалось от гор и возвращалось ко мне. – Здесь есть кто-нибудь?

Тишина. Я вглядывалась в белый пейзаж. Позади меня раскинулось гладкое голубое озеро. Его поверхность была подобна зеркалу, а воды переливались в лазурные цвета. Такого яркого голубого цвета я еще не встречала. Посреди озера виднелся небольшой остров, на котором возвышалась гора.

Подул ветер. С его порывом до меня долетел чей-то странный шепот, от которого волосы на руках встали дыбом. Он шептал на неизвестном мне языке. Я начала осматривать горных хребет и вглядываться в остров посреди озера. Пусто. Но шепот продолжал что-то напевать мне, а от его слов вибрировали кости.

Я хотела ступить на идеально гладкую поверхность озера, но кто-то начал тормошить меня за плечо. С каждой секундой толчки становились все настойчивее, пока не вытащили меня из глубокого сна. Очертания снежного пейзажа и лазурного озера растворились в зелени Сумеречного леса.

– Вставай, – Корра толкала мое спящее тело. – Пора выдвигаться.

Спросонок, я потерла глаза, в которых до сих пор мерещился горных хребет с вечной мерзлотой. Под навесом были только мы с Коррой. Мужчины куда-то ушли. Я взглянула на девушку. Ее красные волнистые пряди были собраны в высокий конский хвост. Она облизала пухлые губы и уставилась на меня своими карими глазами.

– Что? – я не выдержала ее пристального взгляда.

– Я видела вчера твою магию, – сказала она, подгибая ноги. – Как такое возможно?

– Сама не знаю, – я пожала плечами, собирая волосы в такой же хвост, как у Корры. – Эта сила вопреки всем законам может тут проявляться. Поверь, я вчера задавалась тем же вопросом.

– Возможно, в твоем теле кроется такая сила, которая способна подчинять себе законы самих Древних.

– Даже не хочу об этом думать, – я поднялась на ноги и откинула ткань навеса.

– Почему? – не унималась Корра. – Если сила настолько высока, то шансы разделаться с Айворогом вырастают в несколько раз.

– Потому что мне страшно, ясно? – я стояла на мокрой от росы траве и смотрела на Корру, которая продолжала сидеть на одном из матрасов. – Я не умею ее контролировать. Она может меня убить и что тогда? Я не хочу пробуждать голодного зверя. Айворога мы сможет уничтожить и без этой странной силы.

Широкие брови Корры нахмурились, но она не из тех, кто думает о чувствах других.

– Не будь трусихой, – сказала она. – Если эта сила способна спасти весь этот мир, – Корра окинула лес и его жителей рукой. – То как ты поступишь? Будешь действовать или останешься в стороне и будешь смотреть, как они умирают?

Я прикусила губу, чтобы не сболтнуть лишнего. Все они, Корра, Тенриэль, Галахан, ждут, что я ринусь в бой и ценой собственной жизни буду защищать всех, кому требуется помощь. Но я не солдат, не боец. Я не знаю, что такое война. Я не знаю, что значит верность другим людям. Всю жизнь я была одна. Никто за меня не вступался и не защищал. Лишь Эриас показал, что такое жертвенность. Все вокруг ждут, что я самолично положу голову на плаху ради мести или чьей-то счастливой жизни. Но что насчет моей счастливой жизни? Я не хочу быть в очередной раз марионеткой. Только я буду решать, за что или за кого отдам свою жизнь. Только я и больше никто.

– Не нужно набрасывать на меня вуаль из своих собственных ожиданий, – только и всего сказала я. – Я не хочу их оправдывать или быть виноватой, в том, что им не соответствую. Я сделаю все, что можно, чтобы Айворог остался лишь страницей в истории, но не нужно толкать меня на смерть.

Над нами нависло серое небо, которое делало мое лицо еще уставшей. Густые тучи проплывали над деревьями, чьи кроны гнулись от ветра. Волосы, собранные в хвост, били по спине, а подол плаща путался в густой и мокрой траве.

– Я не это имела в виду, – торопливо буркнула Корра. В ее глазах читалось удивление. – Никто не толкает тебя на смерть.

– Буду на это надеяться.

Я спустилась со склона туда, где сидели Галахан и Тенриэль. На свежем воздухе стояли деревянные столы, на которых жители Убежища завтракали и что-то громко обсуждали. Я не слышала, какие разговоры они вели за чашкой чая. Я не замечала заинтересованных взглядов. В голове крутились слова Корры. Смогу ли я наблюдать за чужими смертями, которые в любом случае появятся в этом противостоянии?

Под серым небом Тенриэль разливал горячий чай. Его ароматный пар поднимался вверх и уносился в сторону вечнозеленых деревьев. Я села на щербатую деревянную лавку и потянулась к глиняной кружке. Увидев мое мрачное лицо и пустые глаза, Тенриэль спросил:

– Что случилось? – он потянулся к чайнику и, не сводя с меня глаз, плеснул чай в мою кружку.

– Ничего, – я попыталась отпить горячую жидкость, но лишь обожгла себе язык.

– Осторожно, – буркнул Галахан. – Горячий!

Корра бесшумно подкралась из-за спины и села рядом, протягивая Тенриэлю и свою кружку тоже. Мужчины видели некое напряжение, что витало около наших с Коррой голов, но ничего не сказали. Они больше не задавали никаких вопросов, за что я была им благодарна. Я не хотела ни с кем общаться. Этот утренний разговор камнем лег на моей душе, а внутри меня застрял вопрос Корры.

Мы завтракали молча. В глиняную тарелку я положила немного свежих овощей, которые местные жительницы выращивали на клумбах. Почистив куриное яйцо, я потянулась к ножу и, разрезав на две части, вприкуску съела вместе с белой лепешкой. Больше осилить я ничего не могла. Еда будто застревала в горле. Я старалась запить его чаем, но лишь обжигала все внутренности.

– Насколько помню, – Тенриэль достал из сумки карту и разложил на столе. – На выходе из Сумеречного леса было поселение. Достаточно большое, но почему-то на карте его нет.

– Сколько веков прошло, – покачал головой Галахан. – Может его там уже и нет.

Тенриэль нахмурился и свернул пергамент с картой в трубочку, кладя в потайной карман. К тому моменту, все закончили завтракать. Я нарочно избегала взглядов Корры, в которых, как мне казалось, появилось чувство вины.

К нашему столику подошел старейшина. Мужчина опирался на деревянную трость, на ручке которой были аккуратно вырезаны узоры и завитки. Поседевшие длинные волосы старика были собраны в легкую косу и болтались на утреннем ветру. Его светло-бежевый халат, словно мешок, окутывал фигуру, делая все его движения плавными и свободными. Широкие рукава казались парусами, что развевались на ветру.

Рядом со старейшиной шла его дочь – Лея, чьи прямые зеленые волосы покачивались в разные стороны от каждого ее шага. На поясе девушки болтались ножны со старым мечом и потрепанным эфесом, а через туловище была продета леска массивного деревянного лука, что виднелся за ее спиной. Лея только казалась хрупкой девушкой, но случись что, ее тонкие руки готовы будут сдирать с противников кожу и крошить их черепа. Все это будет сделано ради безопасности своего отца и Убежища, в котором живут десятки шансийцев. Дети, женщины, старики.

За их спинами плелась провидица, лицо которой по-прежнему было покрыто тонкой зеленой вуалью, пряча уродливый шрам под глазом. Провидица долго жила на этом свете, многое видела, на что указывали ее уставшие и стеклянные глаза. В Шансии время идет по другим законам, нежели в Нэрии, поэтому я не рискнула предполагать, сколько же лет этой старушке.

– Для нас была честь принимать вас в своем доме, – произнес старейшина, оглядывая нас своим теплым взглядом. – Мы верим в вас и ваши силы.

Краем глаза я видела, как жители деревни поднимались со своих мест и подходили ближе, но по-прежнему соблюдая дистанцию. Их можно было понять. Судьба каждого покрыта тайной. Нам неизвестны их страдания, их потери. Но все эти люди бежали в Сумеречный лес не от хорошей жизни. Понятие “хорошая жизнь” уже давно стерлось из этого мира. С приходом Айворога, Шансия только и делала, что истекала кровью и наполнялась криками ее жителей. Те, кто могли дать отпор были либо убиты, либо сосланы в Астрал, где их души уже давно превратились в черные и холодные глыбы. Не доверять никому, кроме себя – вот реальный завет тех, кто остался в живых.

– Хаос и Порядок знают, что впереди всех ждет противостояние, – произнесла провидица. Ее тонкая вуаль трепетала от горячего дыхания. – Нам по-прежнему неизвестно, найдутся ли все артефакты наших предков, но даже без них этот мир уже вышел на тропу перемен. Осталось лишь дождаться, когда земля начнет содрогаться.

– Когда этот день настанет, – Лея сжала эфес меча и нахмурила брови. – Дети леса будут прикрывать ваши спины, но мы не можем решать за тех, кого приютили. Так что не рассчитывайте на многочисленную армию.

Галахан кивнул. Его глаза блестели, а сердце дрогнуло.

– Спасибо вам, – произнесла я, делая поклон в знак уважения и благодарности. – Мы не смеем просить вас примкнуть к нам.

Ко мне подошла Зентра. Она взяла мои ладони в свои и закрыла глаза. По ее морщинистому лицу начали ходить жваки, а брови гуляли по орбитам. Она что-то видела и явно не “долго и счастливо”. Затем она открыла глаза, в которых читалось неподдельное удивление.

– Тьма и свет. Удивительно, – прошептала она, облизывая пересохшие губы. – Словно Хаос и Порядок.

– О чем вы говорите? – я растерянно посмотрела на ее белое, словно снег, лицо. Ее слова всегда звучали как часть загадки, но где-то выловить смысл было легко, а иногда – вопросов становилось больше, чем ответов.

– Придет время и все загадки будут разгаданы, а будущее поведано, – Зентра отпустила мои руки и спряталась за спину Леи, сверля меня взглядом.

Провидица что-то увидела. Что-то пугающее и одновременно удивительное, но что? Спросить ее я не решилась, боясь получить новую порцию непонятные фразочек и круглых от испуга или удивления глаз.

Лея смотрела только на Тенриэля, улыбаясь хищной и вызывающей улыбкой. Она словно приглашала его на поединок, желая показать все свои навыки и умения. Тенриэль замечал эти глаза. Он отвечал тем же, постоянно поглаживая рукоять своего меча и откидывая каштановые волосы с лица. Между этими двумя пробежала искра, только слепой мог этого не увидеть.

Старейшина махнул рукой в сторону ворот.

– Мы проводим вас, – сказал он, пряча руки в широкие рукава своего халата.

Корра кивнула, поправляя свой боевой арсенал на бедрах и голенище. Все ее металлические острые штучки были при ней. Я не удивлялась такому обилию оружия у некогда хрупкой женщины. Корра никогда не имела магии. Ее Искра пуста. Но без этой силы она смогла пережить чудовищное нападение на остров Свободы, смогла пережить тысячелетнее заточение в Астрале и гонения в Нэрии. Только острота меча и ловкость тела помогли ей выжить и не сойти с ума.

Миновав бурную реку и десятки любопытных глаз, которые вышли нас проводить, мы дошли до ворот. За ними, плотным кольцом, Убежище опоясывали густые кустарники и деревья. Лишь местные знали лазейки, которые помогали добывать им мясо и дичь.

– Дети леса будут бороться за свободу и справедливость, – старейшина приложил руку к груди. – Хаос и Порядок дадут нам знать, когда этот благоговейный день наступит.

– Спасибо за все, – я окинула взглядом старейшину и его дочь и остановилась на Зентре, которая таинственно улыбалась, глядя на мой растерянный вид.

Лея вышла вперед и подняла свои тонкие руки к небу. Зеленое сияние, что исходило из ее ладоней, устремилось ввысь, туда, где шелестели деревья. Лес начал раздвигать свои массивные руки, образуя знакомый коридор, по которому мы сюда и пришли. Дети леса жили в гармонии с природой. Она не подчинялась им, а наоборот, помогала жить в Сумеречном лесу и охранять покой каждого дерева, которое тут обитало.

Мы направились по созданному зеленому коридору. Тенриэль без конца оборачивался, в надежде увидеть роковое лицо Леи и ее заинтересованные зеленые глаза. На его лице читалась грусть и желание остаться там. Его цель была выше телесных утех и собственного наслаждения, поэтому он больше не оборачивался и старался не думать о дочери старейшине, которая занимала все его мысли.

Мы шли по коридору из деревьев и кустарников. Наши сапоги проваливались в мягком и теплом мху и шаркали по жесткой траве. Небо до сих пор было окрашено в серые цвета. Солнце не могло пробиться сквозь густые облака.

Ветер обдувал каждую клеточку тела, гоня откуда-то с запада запахи мокрой листвы и приближающейся грозы. Я глядела по сторонам, вглядываясь сквозь широкие деревья. С каждым шагом лесная чаща становилась все гуще и гуще. Магия Детей леса позволяла нам идти по созданному коридору, не обращая внимания на нескончаемый бурелом, которым была покрыта мокрая почва.

Мои мысли невольно вернулись в прошлое. Память рисовала знакомые очертания лица и черные волосы. От воспоминаний об Эриасе где-то внутри неприятно защемило. В груди, после нашего расставания образовалась пустота. Раньше там бурлила ненависть и злоба на демона, а теперь тишина, лишь слабое мерцание надежды когда-нибудь увидеть его вновь.

Остальным было труднее. Они знали его не одну сотню лет. Они стали друг другу семьей, а потерять одного его члена, большой удар по каждому. Ни Корра, ни Тенриэль, и уж тем более ни Галахан, не показывали своих переживаний, но я была уверена, что мысли их пропитаны страхом за его жизнь.

Тяжелые мысли сопровождались тяжестью во всем теле. В голове начало пульсировать, а в глазах появлялся знакомый белый туман. Магия пробуждалась. Это значило лишь одно – выход из Сумеречного леса совсем близко.

Магия внутри бушевала и с нетерпением ждала, когда можно будет выбраться из клетки. Казалось, я снова теряю контроль над ней. Я старалась дышать полной грудью, мысленно приказывая временно залечь на дно. Внутри меня велась ожесточенная борьба. Магическая сила пыталась склонить мою волю, но та не сдавалась. Тело начало дрожать, а пальцы стали излучать знакомое свечение. То свечение, которое было вчера на стычке с прихвостнями Айворога, сейчас казалось таким детским. Это свечение прожигало кожу, жарило мясо и плавило кости.

Корра, что шла позади меня, увидела перемены в поведении и светящиеся руки.

– Слушай мой голос, – она начала гладить мою спину и шептать на ухо. – Дыши, слышишь?

Я кивнула, набирая в легкие холодный воздух. А борьба внутри меня продолжалась. Моя воля побеждала голодную магическую силу, и та отступила. Я продолжала дышать, а Корра растирала мою спину. Ее нежные движения успокаивали. Мне стало легче.