скачать книгу бесплатно
Нет, похоже, робот был не совсем прав: наши привычки не умирают.
Всегда есть что-то настоящее, что сидит в нас. Только оно и останется, когда все умрет и даже звезды сгорят. Потому-то только оно и имеет значение.
Прогулки с Оби-Ваном, шуршание осенних листьев под ногами, вопросы и мечты – все было тем самым настоящим, что и делает нашу жизнь особенной. «Трудные подростки потому и трудны, что не могут отыскать свое настоящее настоящее, – подумал Март. – Как бы помочь им это сделать? Как разбудить в них живое?»
Не обращая внимания на неодобрительное хмыканье Бориса, он взял левее озера. Добавил в маршрут новизны. Они прошли по краешку дорогого района. Здесь, как знал Март, жила местная верхушка. Затем тропинка резко отклонилась от фешенебельных заборов и вывела к заросшим бурьяном сараям.
Борис-Рэмбо напрягся, но ничего не сказал.
Один из дронов взлетел на полминуты, чтобы изучить окрестность.
Вроде все тихо.
Стены сараев были исписаны граффити – вернейшим признаком убогости ландшафта. Вокруг валялся мусор. Кусты покрыты пылью.
– Любишь ты экзотику, как я погляжу, – проворчал Борис.
– А ты нет?
– Я – нет!
Тропинка провела сквозь ряды сараев, вывела к задворкам заброшенного на вид трехэтажного здания, а потом влилась в общую дорогу.
– Если нагулялся, можно вызвать машину, – сказал Борис-Рэмбо. – Давно уже ходим.
– Устал?
– Нет.
– Тогда идем.
Март получал удовольствие от прогулки, и ему не хотелось прерывать ее. Новые места, новые мысли. Какое счастье, подумалось, что он живет в это удивительное время!
Время, словно специально созданное для него.
Однако через какое-то время атмосфера вокруг сгустилась. Борис-Рэмбо прижал палец к уху: верный знак, что туда шла какая-то важная информация из вживленного микропередатчика. Март продолжал спокойно идти дальше: надо будет – Борис сам скажет, что происходит.
Если, конечно, что-то происходит.
Впереди из-за поворота выехал микроавтобус. Старая модель, управляемая человеком. Вообще, в социальном квартале было не так много автомобилей с автопилотом. Из люка на крыше микроавтобуса высунулись двое загорелых парней. По виду – типичные бандиты.
– Напомни: на какое место ты искал приключений? – спокойно спросил Борис-Рэмбо, убрав палец от уха.
– Что, и вправду запахло жареным?
– А ты сам как думаешь?
Позади послышался шум. Март оглянулся и увидел еще один микроавтобус.
– Да, у нас будут проблемы, – сказал Борис-Рэмбо.
– У тебя.
– У нас.
Микроавтобус впереди резко повернулся и остановился, перегородив им дорогу. Машина позади сделала то же самое, перекрыв путь отступления. По сторонам дороги показались мрачные фигуры.
– Разобраться с ними – твоя задача, – весело произнес Март, сделав ударение на слове «твоя». – Так что это твои проблемы. Не впутывай меня в свои дела.
Из микроавтобусов высыпали бандиты – молодые парни в майках, державшие в руках биты, длинные топоры и старые огнестрельные ружья.
– Если что-то пойдет не так, ты сможешь умереть как мужчина? – бросил через плечо Борис-Рэмбо.
– Нет!
– Хм… Плохо…
Шутка позабавила Марта. Ему было жутко интересно все, что происходило вокруг. В собственной безопасности сомнений не возникало. Он чувствовал себя как на экскурсии в национальном парке, когда к защищенным машинам подходят медведи.
– Ты не самый легкий клиент, знаешь это? – сосредоточенно произнес Борис-Рэмбо, осматриваясь вокруг.
– Ты уж постарайся меня спасти, тебе зачтется.
– Ну, спасибо, – хмыкнул он.
– Эй, интели, вы не ошиблись дорогой? – крикнул выступивший вперед толстяк с блестящей цепью на шее.
– Слышал? Он назвал тебя интелем. Я бы на твоем месте обиделся, – шепнул Борису-Рэмбо Март.
– Сейчас может быть жарко. Возьмешь мою бандану? – Борис посмотрел на него.
Бандана была сделана из защитного материала и могла спасти голову при серьезном ударе, например, камнем или битой.
– Сейчас твоя голова важнее, – ответил Март.
– Пожалуй, соглашусь.
Неожиданно толстяк схватился за голову, качнулся и упал. Март не сразу догадался, что его ударило ультразвуком из нелетального (то есть не убивающего) оружия одного из дронов.
Гангстеры угрожающе заорали. Со всех сторон в группу гостей с большой земли полетели камни. Однако каждый из них ударялся о невидимую преграду, вокруг него вспыхивали искры, и булыжник падал на землю. Казалось, что камни высекали искры из воздуха. Но это генераторы силового поля, установленные на дронах, создавали на миг защитный электромагнитный импульс перед каждым летящим объектом.
Несколько бандитов вскрикнули и выронили ружья: в стволах взорвались патроны. Заряды воспламенились от сигнала, направленного дронами.
Бой разгорался. Несколько гангстеров попытались приблизиться, но их срезало ультразвуком.
Хотя на дронах было установлено и летальное оружие, оно предназначалось лишь на самый крайний случай. Убивать уличных хулиганов во время обычных стычек было нежелательно: это грозило потом большими волнениями в социальном квартале.
Борис-Рэмбо увлеченно руководил сражением. Перед его глазами мелькали синие огоньки. Это была видимая только ему информация с видеодатчиков дронов, а также всех камер поблизости, к которым смогли дроны подключиться.
Дроны тоже преобразились: на их телах словно выросли многочисленные трубочки разной величины и дополнительные руки. Машины действовали согласно заложенной программе: большинство целей поражались в автоматическом режиме. Борис-Рэмбо контролировал общий ход боя, перенаправлял, если надо, огонь дронов, намечал цели, менял стратегии и так далее.
«Сколько в нем огня, – подметил Март, видя решительный блеск его глаз. – Настоящий воин». В тот момент Борис-Рэмбо жил этим боем, и жил на полную катушку. «Средний режим. Полминуты вправо. Разряд!» – сыпал он отрывистыми командами. «Пелена. Сдвиг плюс три градуса». «Звук. Объект двенадцать. Срежь». Его руки резкими отточенными движениями дистанционно подправляли дронов.
Телохранитель будто вырос и расширился в плечах – столько в нем чувствовалось живой силы.
Вдруг рядом с головой Марта пронеслась тяжелая тень. Он даже не успел сообразить, что произошло. Но заметил, как на миг помрачнело лицо Бориса-Рэмбо. Резким движением руки телохранитель поднял в воздух одного из дронов.
Машина с воем распылила оранжевый аэрозоль на нападавших с той стороны, откуда прилетела тень. Бандиты с криками бросились врассыпную. «Жги!» – крикнул Борис-Рэмбо. Аэрозоль вспыхнул. На несколько секунд бандитов, попавших в зону поражения, накрыло гремящее оранжевое облако.
Это было «Оранжевое настроение» – несмертельное оружие повышенной убойности. Распыленный аэрозоль во время детонации оглушал, обжигал и ослеплял. Человек надолго терял способность соображать и что-то делать. Но предполагалось, что он не умрет. Хотя такая вероятность не исключалась.
Еще от «настроения» могли остаться ожоги, иногда даже на всю жизнь. А также выжженные брови и подпаленные волосы.
Когда облако рассеялось, стало видно пораженных бандитов. Они словно были покрыты оранжевой пылью. Некоторые гангстеры лежали на земле. Кто-то бездвижно, кто-то шевелился. Несколько человек стояли, схватившись за голову. Иные бродили, перешагивая через товарищей, словно сомнамбулы.
А дроны тем временем открыли огонь из электрошоковых пушек по другим сторонам. Гангстеры пятились назад, прикрывая лицо.
Борис-Рэмбо был так же спокоен и решителен, но выражение лица стало еще тверже. «Вот кого надо ставить наставником к трудным подросткам, – вдруг подумал Март. – Пусть хлебнут экстрима».
С неба стремительно нарастал вой: на низком полете над ними прошли пять больших крылатых дронов, высланных на подмогу службой безопасности социального квартала. «Волна!» – резко сказал Борис-Рэмбо. Тут же дроны выбросили снопы синего света, и синее свечение, опустившись, волной прошло по бандитам.
Нападавшие падали, схватившись кто за горло, кто за грудь. Это была «Синяя волна» – импульс, сбивающий работу сердца и перекрывающий дыхание. Попавший в зону поражения человек не может ни двигаться, ни дышать. Когда синий свет рассеивается, дыхание восстанавливается, сердце отпускает, но пораженному надо еще какое-то время, чтобы прийти в себя.
Все было кончено. Небольшая встряска и предсказуемая победа. Через несколько секунд, когда синий свет растает, можно идти дальше. Март почувствовал просветление: кажется, во время боя он понял нечто важное.
В работе с трудными подростками большой земли педагогические службы допускали системную ошибку, пришло к нему озарение. Страшнейшую ошибку!
Априори считалось, что службы развития личности должны пробудить в ребенке большой земли какие-то интеллектуальные способности. Страсть к наукам. Тягу к поэзии. Музыкальный дар. И прочее.
Будто мечтателями не рождаются, а становятся.
Но даже у интелей порой рождались дети с аллергией к поэзии.
Потому что человек – существо незапрограммированное.
Этим детям требовалось нечто такое, чего не могли дать ни родители-интеллектуалы, ни интеллектуалы-учителя, ни роботы, настроенные интеллектуалами. «Как же мы могли не замечать этого?! Да вот так! Мы, интели, слишком ослеплены сиянием разума. Привыкли считать себя нормой. А мы – только половина нормы. И не факт, что лучшая…»
– Жив? – спросил Борис-Рэмбо. После боя он выглядел задумчивым и немного уставшим.
– Вроде.
– Идем.
Крылатые дроны администрации квартала остались их сопровождать. Процессия тронулась вперед, обойдя корчившихся бандитов и искрящийся микроавтобус (их машинам тоже досталось в схватке). Март шел, продолжая возбужденно думать. «Мы не можем убить в себе наше биологическое начало, нашу животную суть! Изначально в каждом сидят агрессия и страх. Кому-то удается перенаправить свою агрессию на науки, искусство, прочую интеллектуальную дребедень. Кому-то… Стоп! Ты сказал: дребедень? Март!!! Ты сказал – интеллектуальная дребедень?!»
Он усмехнулся. «Один бой, и в тебе проснулся гопник из социального квартала. Это что, заразно? Ха!»
– Что смешного? – поинтересовался Борис-Рэмбо.
– Да так, ничего. Лучше скажи, что ты имел в виду под «умереть как мужчина».
– Когда нет возможности умереть быстро, мужчина должен умереть стойко.
– Да? Понятно.
«Хм. Он готов еще и еще вступать в схватки. В этом его суть. В нем есть то, чего не хватает интелям: животный драйв. Умереть как мужчина? Наверно, смогу. Ничего сложного. Мы тоже бойцы, хоть работаем в умственных сферах».
Но именно такие подростки, кому нужна живая схватка, и выпадают из системы воспитания на большой земле. Как быть тем, кто жаждет настоящего боя?
Единственный талант, который не могут раскрыть на большой земле, это талант бунтаря.
«Мы душим любую такую возможность. Загружаем физкультурой, но не даем заняться большим спортом – спортом сражений и побед. Позволяем иногда играть в военные игры. Но не поощряем военной службы по-настоящему. Мол, это занятие только для выходцев из социального квартала. Будто проливать кровь врагов – это дикое ретро. Мы погрязли в своем интеллектуальном снобизме! Мы слепы, Март! Слепы и глухи. Не все в жизни крутится вокруг науки и поэзии. Человеком человека делают мозги, это правда. Но живым человека делают инстинкты. Самые низменные животные инстинкты. Потому что нельзя оторвать человека от его животного начала!»
Он начал мысленно набрасывать проект. Сеть военно-спортивных лагерей. Можно на большой земле. Можно в социальном квартале. Даже лучше в социальном квартале. «Пусть ребятки хлебнут воздуха пустыря!» Наставниками должны быть такие, как Борис. Бывшие военные. Или бывшие профессиональные спортсмены. Обязательно – только выходцы из социального квартала.
Перевоспитывать хулиганов должны хулиганы, сумевшие повзрослеть.
«А может, такие, как Борис, родились не в своем времени?»
Вот и чувствуют себя неловко в царстве спокойного интеллекта.
– Хорошо погуляли, спасибо, что вытащил, – сказал Борис-Рэмбо, когда до школы оставалось рукой подать. – Надо как-нибудь повторить. А то я размяк, теряю хватку. Грубо отработал, можно было сделать все изящней. Да, кстати, в следующий раз надо взять вторую бандану – для тебя.
– Зачем?
– Для безопасности. Они же тебя чуть не убили. Возьми чуть правее, и все – я без работы.
Марта прошиб холодный пот. Камень! Он ясно осознал, что промелькнувшая тень была камнем. Смерть буквально просвистела в нескольких сантиметрах рядом.
– Но… как они пробили защиту?
– Придумали новую тактику. Собственно, почему они на нас и напали: хотели проверить новый прием.
– Про… э… верить? – Язык словно потерял гибкость и перестал слушаться Марта.
– Да, проверить. Понимаешь, война дело творческое. Мы придумываем защиту. Они придумывают, как ее преодолеть. – Борис-Рэмбо говорил с усталым спокойствием, без привычной иронии, и потому не был похож на себя обычного.
Видимо, еще не отошел окончательно от боя.
– Потом сходимся и смотрим, кто кого перехитрит. В этот раз им почти удалось поймать меня. Нас. Э-э, тебя.
Похоже, его задела не сама схватка, а пропущенный камень. Удар пришелся по профессиональному самолюбию.
– Я, конечно, пижонил, – рассуждал он, мысленно прокручивая свой промах и анализируя, чтобы извлечь урок. – Но не настолько, чтобы пропустить плюху. А я ее пропустил. Сейчас буду думать, что изменить в своей тактике. Добавлю каких-то систем дронам. И надо доложить в службу безопасности о новом приеме. Хорошо, что мы ограничиваем им доступ к технологиям, а то были бы большие проблемы.
Марту захотелось побыстрей дойти до школы и спрятаться в безопасную тишь офиса. Но он сдержал себя, стараясь не показывать виду. Чтобы отвлечься от навязчивых воспоминаний о камне, Март заставлял себя думать над новым проектом. Вот сейчас они дойдут до школы, и надо сразу же писать обоснование.
Сразу же!
