Обломки эроса

Поговорив с сестрой и наконец-то поборов страх человека, выжившего в автоаварии, Каровский сел в недавно приобретенный автомобиль BMW и поехал за город. Весна плавно переходила в лето, обочины дороги уже просохли и заполнились цветущей зеленью. Он нашел в списке вызовов Марту и позвонил.

– Давно ты не появлялся, – ответила сельская соблазнительница со своей извечной смешинкой в голосе.

– У меня был трудный период… Как муж? Как дети?

– Нормально. Ты где сейчас?

– Еду по направлению к твоему селу. Если хочешь, выходи на остановку, покатаемся.

– Дай мне двадцать минут. Хорошо?

– Даю тебе полчаса. Одень то свое кружевное белье, если сможешь.

– Ладно. Скучал по мне?

– Каждую секунду.

– Бедненький… Сейчас мама придёт и даст тебе сисю.

– Обожаю твои сиси… Хочу тебя.

– Потерпи немного, сладкий. Я твоя, ты же знаешь…

Сатир поддал газу и уже через десять минут был на автобусной остановке рядом с селом Марты. Уткнувшись головой в руки, лежащие на руле, он постарался представить себе ближайшее будущее в картинах. Сознание запустило вереницу мерцающих образов… Деметрия, Артур, Кира, фривольная сестра Диана, страстная любовница Амалия и голая рыжеволосая женщина, бегущая по весенней поляне, проплыли перед внутренним зрением Сатира несколько раз… Он очнулся от лёгкого стука в стекло двери. Перед ним стояла высокая, крупная, величественная Марта в туфлях на каблуках и обтягивающем платье.

– Ты такая красивая… Поедем сначала в город, я обязательно должен угостить тебя чем-нибудь сладеньким и хмельным. Не против?

– Как скажешь, мой дорогой. Я вся твоя.

– Тогда поедем в «Ресторацию Ключевских»… Там отличные ликёры и десерты… И дай мне поцеловать твои сиси прямо сейчас…

– Целуй сколько хочешь… Они скучали по тебе.

Сатир опустил замок платья Марты до самой талии и зарылся носом в кружевной бюстгальтер. Запах грудей, парфюма, белья и здоровья Марты сводил его с ума. От этой женщины, как всегда, веяло полнокровием, спокойствием и телесными радостями. «Как хорошо, что я встретил её, что она такая настоящая», – подумал он, ощутив прилив блаженства. Он стал хаотично целовать её груди, губы, глаза, руки… Она легко вздыхала и гладила через штаны его набухающий желанием член. Сатир скользил рукой по ногам Марты, одетым в тёмные чулки. Она раздвинула ноги и направила его пальцы к своей промежности. Сатир понял, что она без трусиков и возбудился ещё сильнее. Автоматически расстегнул молнию штанов и выпустил на волю член, который тут же распрямился, словно ждавший своего часа росток под лучами весеннего солнца…

В «Ресторации Ключевских» было довольно людно. Каровский и Марта сели за столик под пальмой и наслаждались журчанием воды, пока официант выполнял заказ. Интерьер ресторана походил на тропические джунгли. Здесь росли экзотические деревья, вился тонкий плющ, текли искусственные ручейки, а в огромных, прикрепленных к потолку, клетках порхали и переговаривались райские птицы. Всё в Ресторации склоняло к расслаблению и наслаждению роскошной жизнью в колониальном стиле. Для начала Казимир заказал кальян и два больших бокала белого вина. Марта неумело брала мундштук ярко накрашенными губами и тихонько подкашливала от дыма с ароматом вишни. Сатир смеялся и жадно глотал вино, ощущая себя персонажем гедонистической утопии. Затем вышел конферансье и объявил, что уважаемой публике покажут восточные танцы с элементами стриптиза. Раздались аплодисменты… Хлопали и Казимир с Мартой, предвкушая визуальное пиршество. Через минуту на круглую сцену, расположенную в самом центре ресторана и слегка приподнятую над залом, вышли загорелые молодые женщины в костюмах гаремных танцовщиц.

Посетители, как по команде, отложили столовые приборы и повернули головы к сцене. Танцовщицы стали медленно раскачиваться из стороны в сторону, изгибаясь по-змеиному и, время от времени, выпускали из своих улыбающихся ртов сладострастные стоны. Опытный глаз Сатира почти сразу же выхватил одну танцовщицу, которая изгибалась и вибрировала животом активнее других, хотя и не была в центре действа. Сатир переглянулся с ней раз, другой, третий…, а потом решил узнать ее имя и координаты у администраторов ресторана. Марта заметила интерес Сатира к другой женщине, но ничуть не смутилась, продолжая с энтузиазмом сосать трубку кальяна и пить белое вино.

Танцы продолжались добрых сорок минут. В конце девушки поснимали с себя лишнюю одежду и ушли со сцены почти голыми. Публика за столиками оживилась, а Каровский приобнял Марту и попросил официанта принести ему сто граммов водки и два бутерброда с красной рыбой. Потом он взял из рук слегка захмелевшей любовницы трубку кальяна и сделал глубокую затяжку, заполнив бронхи ароматным дымом. Его разум окутал сиреневый туман, в котором маячила розовощёкая Марта с колышущимися из стороны в сторону роскошным бюстом.

После ресторана они поехали в отель, номер в котором Сатир снял заранее. Окна их люкса выходили на одну из центральных городских площадей, по которой в этот час безмятежно прогуливались туристы и спешили обремененные заботами горожане. Сатир начал понемногу раздевать Марту, позволяя ей любоваться городским движением за окном. Редко бывавшая в людных местах, Марта жадно ловила глазами любое движение по ту сторону стеклопакета, оставляя на нём туманные пятна своего горячего дыхания. Сатир резко прогнул её вперёд, присел на корточки и буквально впился губами в её сочную промежность. Марта расставила ноги чуть шире, упершись в подоконник локтями. Теперь ей было хорошо и спереди, и сзади… Она полностью расслабилась, то закрывая, то открывая глаза, то закусывая от удовольствия нижнюю губу, то постанывая от умелых прикосновений языка Сатира к её набухшему клитору…

Возвращаясь от Марты домой, Каровский вспомнил, что хотел познакомить Амалию с Деметрией. Он намеревался сделать эту встречу приятной для всех. Конечно, Амалия покажет своё гостеприимство, но задать нужный тон придётся ему. Немного романтики, лёгкое вино, безобидный юмор, устрицы, откровенные разговоры, французский сыр, чувственная игра взглядов – вот те ингредиенты, которые Сатир планировал привнести в это общение. Он рассчитывал на этих женщин, он видел их в своём новом проекте и уже обдумывал роли, которые они исполнят.

Ева ждала Сатира дома вместе с настороженными детьми. Настроение у неё было так себе. Муж, который ещё месяц назад не выпускал её из своих объятий, вновь открыл сезон охоты на женщин, и с этим нужно было как-то примириться. Нет, она держалась за него не только ради детей, а ещё и потому, что он умел её удивлять – открываться с неожиданной стороны, одаривать страстью, делать прорывы в неизведанное тогда, когда она того не ожидала. Ева наблюдала за своими подругами, мужья которых, несмотря на все деньги и статусы, были скучными снаружи и раздражёнными внутри. Каждое их слово, каждое движение было до тошноты предсказуемо. Неверное, в постели они вели себя точно также – трахали своих жён раз и навсегда заученными движениями, думая, что их женщинам всё это в кайф, что они только так и способны достичь оргазма. Впрочем, многие из них даже не думали об оргазмах своих жён, считая, что деньги, власть и культура домостроя освобождают их от этих юношеских заморочек. Такие мужчины, как мой Казимир, думала Ева, встречаются не так уж и часто. Да, она видела подобных ему несколько раз… Вокруг них всегда кружились женщины с блестящими от радости глазами. Это были мужчины-магниты, способные раздаривать себя без всякого сожаления, размашисто и щедро… И женщины, чувствуя, что здесь их досыта накормят вниманием, слетались к таким мужчинам со всех концов, стреляли глазками, улыбались – одним словом, вели себя как пьяные девочки-подростки на своей первой взрослой вечеринке, готовые немедленно раздеться, если такой мужчина обратит внимание, если подойдёт, если заговорит…

Ева вздохнула и повернулась в широкой кровати на другой бок, ощущая своим сильным и всегда готовым к любви телом, шелковую материю сорочки. Сатир явился в половине третьего, шумно разделся и упал рядом с ней тяжёлым куском уставшей мужской плоти. Ева слегка отодвинулась, а затем скользнула рукой ему в трусы и взялась за член, на кончике которого обнаружилась липкая капелька спермы… Ева растёрла эту капельку и стала поглаживать плоть своего ветреного супруга, который всё больше входил во вкус. Наконец, его член поднялся и отвердел всеми своими восемнадцатью сантиметрами, которые губы и язык Евы ласкали сотни раз… Она подвинулась ближе к возбужденному мужу, и он сразу же засунул ей между ног смоченный в слюне средний палец. По телу Евы – от матки до горла – пробежала приятная дрожь. Сатир медленно водил в ней пальцем, вызывая всё более обильное увлажнение вульвы. Ева тоже смочила свои пальцы слюной и принялась мастурбировать разбухшую головку члена своего мужа, ибо знала, что он безумно любит, когда она так делает…

11.

Артур позвонил в семь утра и сказал, что нашёл отличное помещение для порностудии. Это известие окончательно пробудило Каровского, который никак не мог заставить себя пойти в душ. Дети уже встали и требовали от Евы завтрака. В спальню пробивалось июньское солнце и покрывало предметы в ней желтыми пятнами. Сатир вспомнил вчерашний секс с Мартой и Евой… Как долго он сможет удерживать вокруг себя сразу нескольких женщин? Не подведёт ли его половое влечение? Не угаснет ли природная тяга к новизне? Наверное, такие вопросы время от времени лезут в голову всем сексуально озабоченным мужчинам, приближающимся к пятидесятому году своей жизни.

В десять утра Сатир припарковался у подъезда дома, указанного Ягодиным. Это был особняк, возведённый в 19 веке и разделённый при советской власти на причудливые квартиры. Практически все помещения в нём либо сдавались в долгосрочную аренду, либо были преобразованы своими хозяевами в хостелы. Просторная квартира, которую Артур присмотрел в качестве помещения для будущей порностудии, располагалась на первом этаже. Каровский сразу же оценил все преимущества, которые она давала. Здесь были высокие потолки, лепные карнизы, старые хрустальные люстры, изготовленные на местной фабрике, чуть потемневший паркетный пол, арочные проходы между комнатами, пара кожаных диванов, удобные кресла, обитые натуральной рогожей красного цвета, репродукции некоторых известных картин на стенах, большая ванная с джакузи, кухня с продвинутой бытовой техникой, балкон с видом на заполненный деревьями старый двор… Кроме того, квартира была угловой и только с двух сторон соприкасалась с другими жилыми помещениями.

Сатир ходил по комнатам и представлял какие сцены здесь будут играться: «Это будет домашнее, историческое, и артхаусное порно. Диана лучше всего будет смотреться в домашних сценах, а Деметрии стоит предложить что-то ретроспективное. Вот бы уговорить Амалию поучаствовать… У неё бы отлично получалось играть французских шлюх и русских содержанок».

– Впечатляющие хоромы…, – повторял Артур, медленно переходя из комнаты в комнату.

– Кто здесь жил?

– Один бизнесмен из Нью-Йорка, Рив Бахман. Тоже использовал это гнёздышко для интимных встреч. Совершенно случайно познакомился с ним в стриптиз-клубе. Я таких сразу вычисляю. Кто-то налегает на виски, кто-то болтает без умолку, а у этого всё внимание на девок. Видно, что ни одной сладенькой не пропустит. Мы с ним проговорили минут сорок. У него тут ещё одна квартира есть, побольше, с красивым видом на старую часть города. Хочешь увидеть?

– Он приглашал?

– Да, ему должны привезти девочек-фотомоделей. Он проводит с ними что-то типа кастингов Вудмана. Потом их снимают в разной крутой рекламе, берут эскортницами и на телевидение…

– Думаю, он заинтересуется нашим проектом.

– В детали я его пока не посвящал, но сказал, что дело интересное. Заинтриговал, короче.

– Дополнительные деньги нам не помешают. Кроме того, у него могут быть связи с чиновниками, а это тоже большой плюс.

– Согласен. Нужно обработать его по полной. Кстати, ты уже составил хоть какой-то бизнес-план?

– Я думаю поручить это одному человеку… Женщине… Сотруднице моей компании. Правда, она ещё не в курсе того, чем в ближайшем будущем намерен заняться её босс… Но я очень надеюсь, что наш проект её увлечёт.

– Ты, наверное, о Кире говоришь?

– Да. А у тебя есть на примете другая кандидатура?

– Вроде бы нет… Твоей Кире я давно хочу засадить по самые не балуйся… Сука она ещё та… И в постели горяченькая, наверное. Вот бы её попробовать, хоть на полшышечки…

– Девушка интересная, это правда. Я даже не знаю толком, замужем она или просто живёт в своё удовольствие.

– А какие у неё сиськи… А губы какие! И, похоже, всё это натуральное, а не силиконовая подстава.

– Натуральное, можешь не сомневаться. Имеющий глаза да узрит.

– Имеющий член да возжелает… А давай освежуем это местечко?

– Каким образом?

– Вызовем девочек прямо сейчас, закажем виски и какой-нибудь жратвы!

– Средь бела дня? Ну ты разошёлся, дружище. Меня, между прочим, работа заждалась.

– Только не говори мне, что Кира там не поруководит… Давай, братан, соглашайся, надо проверить эту квартирку на профпригодность.

– Хорошо. Только дай мне сделать несколько звонков.

– Болтай, а я пока закажу нам сладеньких шлюшек из борделя «Колумбия». Помнишь прошлую весну на моей даче?

– Да, было шикарно…

– Повторим… Обязательно повторим, бро. У меня самого яйца чешутся от приятных воспоминаний. Маша, кстати, потом ко мне приезжала одна… Очень раскованная девочка. Говорит, что ходила на специальный тренинг по раскрытию в себе чакры похоти. Прикинь, даже такие есть… Короче, вылизали и выебали мы друг дуга везде… Слышишь?

– Слышу, Артур. Только пара звонков – и я твой. Хорошо?

– Не вопрос, братан… Сейчас мы тут повеселимся, залупой чувствую…

Девочки из «Колумбии» приехали в половине второго. Они представились как Линда, Сабина и Яна. Артур сразу же начал крутиться возле них, как голодный кот возле свежей рыбы. Держались девочки вполне непринуждённо и дружно смеялись с любой шутки. Артур разлил по фужерам брют и включил музыку. Каровскому понравилась Сабина, которую выделял высокий рост, выразительные скулы, чёрные вьющиеся волосы, собранные в хвост, пронзительный взгляд и большой рот с сочными губами. Он обнял доступную красавицу сзади и начал понемногу тереться членом о её крепкие ягодицы, проступающие двумя аппетитными бугорками из-под тонкой ткани облегающего платья. Сабина сразу же приняла условия игры и стала медленно крутить бёдрами, не забывая делать маленькие глотки шампанского… Артур выпростал из джинсов трепещущий от желания член и попросил, чтобы девочки поигрались с ним руками. Яна сразу же смочила ладонь слюной и принялась аккуратно мять головку члена, а Линда, обхватив член двумя пальцами, стала интенсивно двигать верхнюю плоть. Ягодин закрыл глаза и довольно мурлыкал, поглаживая плечи, шеи и головы своих ублажительниц, пахнущих дорогим парфюмом.

Сатир наполовину расстегнул молнию юбки Сабины и проник рукой в её маленькие, едва прикрывающие подстриженный лобок, трусики. Красавица откинула голову ему на плечо, подставив для поцелуев шею. Бёдра её стали двигаться интенсивнее, а рука уже вытаскивала рубашку из брюк Каровского, который представлял себя начинающим порноактёром, постепенно входящим в роль. Волосы Сабины наползали ему на глаза и приятно касались лица, а запах её чуть вспотевшего тела и духов возбуждали не хуже афродизиака. И вот рука элитной проститутки крепко ухватила его за член… По телу Сатира пробежала горячая волна удовольствия. Он отключил голову, он отдался желанию, он наконец-то попал в свою самую любимую стихию….

II. Стратегия женщины

О, женщина, женщина! Ты бездна, ты тайна, и тот, кто мнит, будто знает тебя, – трижды безумец!

Жорж Санд

Кира Шильде сменила не одну компанию, прежде чем осела в архитектурном бюро «KarKas», которым руководил Казимир Каровский, известный в кругу друзей как Сатир. Она родилась в промышленном городе на востоке страны и уже со школы мечтала увидеть большой свет. Отец её был технологом, а мать преподавала в местном университете право. А ещё была у неё бабушка-библиотекарь, из-за которой она, как можно догадаться, стала запойной читательницей всего подряд. Особенно нравились ей детективы и большие социальные романы.

Родители и сверстники называли Киру скрытной, но приятной в общении девушкой. Она действительно не любила открываться и при этом могла легко поддержать любую беседу, искусно направляя её ход в нужную сторону. Умение незаметно манипулировать людьми и быстро принимать обоснованные решения Кира обнаружила у себя достаточно рано. А однажды она подслушала разговор родителей, в котором отец называл её волевой девочкой.

Наташа, сестра Киры, не была волевой. Она любила клубы, вечеринки, фильмы про любовь и собиралась выйти замуж за обеспеченного мужика с интересной биографией. Так оно и получилось. Седовласый муж Наташи успел до встречи с ней создать и развалить два бизнеса, посидеть в тюрьме за денежные махинации и завести детей от нескольких женщин. Наташе он вполне подходил, так что родительские уговоры силы не возымели. Вскоре она забеременела и переехала из родного дома в трехэтажный особняк, окруженный соснами и глухим металлическим забором.

У Киры отношения с мужчинами складывались неровно. Она и притягивала их своей внутренней силой, и отталкивала неожиданными вспышками высокомерия. Под неё нужно было подстроиться, но одним мужчинам не хватало для этого ума, а другие просто ленились работать над собой. Поэтому, любовная жизнь Киры состояла из череды краткосрочных романов с красивым началом и неожиданной развязкой. Постепенно Кира привыкла к своему одиночеству и сосредоточилась на карьере, а также на плавании, которое обжала с детских лет.

В двадцать четыре года, получив экономическое образование, она уехала из своего промышленного города на запад страны, где в это время буйно расцветал высокотехнологичный бизнес. Здесь она сразу же нашла работу и сняла жилье. Впрочем, делать карьеру в провинциальном банке ей быстро наскучило. Ей хотелось заниматься чем-то более творческим, созидательным. Она выходила из банка в восемь часов вечера, садилась в такси, ехала в бассейн, плавала полтора часа, а затем приезжала в свою просторную сталинскую квартиру, доставала из холодильника еду, смотрела какой-нибудь арт-хаус или странствовала по сайтам знакомств, собирая комплименты и непристойные предложения от мужчин со всех уголков земли.

А ещё Кира продолжала много читать… Теперь её увлекали всяческие исследования и документалистика. Она искала в этой литературе ответы на вопросы по поводу себя, своего предназначения и того, куда движется весь этот мир. Как всякий городской человек, никогда надолго не остававшийся наедине с собой и природой, она иногда погружалась в мир иллюзий, думала о себе чёрт знает что и предавалась наивным гаданиям относительно будущего. Ей ещё только предстояло понять, что по-настоящему найти себя можно лишь через действия, эксперименты и авантюры. Главным её оружием, о котором она в то время лишь смутно догадывалась, была способность идти туда, где страшно и делать то, что хочется.

После банка она пошла работать в агентство по продаже недвижимости. Здесь она научилась быстро анализировать любую нестандартную ситуацию и принимать решения в считанные минуты. Кроме того, общение с арендаторами и покупателями жилья позволило ей существенно развить навык деловой коммуникации. Ей нравилось рекламировать недвижимость, считывать психологические особенности клиента и доводить дело до подписания контракта. Через два года Кира стала лучшим продажником агентства и получила финансовую возможность оформить кредит на покупку собственного жилья в Лемове, который, стоит признать, нравился ей всё больше и больше.

Нельзя сказать, что интерес к интимной жизни отошел для неё в период карьерных успехов на второй план. Она по-прежнему достаточно активно искала виртуальных знакомств, ходила на встречи с кавалерами разной степени качества, с которыми иногда спала, чтобы выпустить гуляющую в её теле страсть и получить очередной телесный опыт. Вместе с тем, её глубинное тело пребывало в каком-то полусне. Кира чувствовала, что оно может принести ей горазда больше удовольствия и будоражащих открытий… Но ни один из её любовников не умел раскрыть её по-настоящему, не мог заставить взорваться фонтаном глубинных эмоций, не заглянул вместе с ней в бездну, лежащую по ту сторону наслаждения.

Вставала Кира в семь утра, принимала прохладный душ, съедала пару бутербродов с кофе и вызывала такси, мечтая о том дне, когда будет подъезжать к офису на своей машине. При её появлении в офисе начинала кипеть работа. Каким-то мистическим образом она умела одним своим присутствием запустить трудовой процесс. С коллегами обоего пола Кира старалась общаться только на деловые темы. Ей не хотелось открывать свой внутренний мир, свои тайные мысли и переживания. «Пусть слабые девочки занимаются словоблудием и тратят время на бесполезные женские мелочи, а у меня есть цели и планы, есть намерение добиться успеха», – повторяла она перед зеркалом каждое утро и ехала в офис.

С родителями Кира общалась регулярно, но кратко: бегло спрашивала их о здоровье, о некоторых знакомых из Карбоновска, а потом говорила, что у неё много дел и сразу же отключалась, не позволяя разговору затянутся и украсть у неё драгоценные минуты деятельной жизни.

Главной её целью на несколько ближайших лет стало зарабатывание денег для полного обустройства своей жизни. Она быстро пополнила растущие ряды одиноких городских childfree-женщин, забросивших мысли о семье в дальний угол и решивших играть с мужчинами на равных. Цену, которую придется заплатить за эту игру, она ещё не до конца сознавала, но внутренне была готова на любые траты.

Кира продавала квартиры в новых домах, которыми город обрастал с невиданной доселе скоростью. Их покупали молодые программисты со своими скучными жёнами, прогрессивные бизнесмены, городские чиновники и просто люди с деньгами неясного происхождения, решившие переехать из прошлого в будущее. Кире почти сразу удавалось понять желанную цель покупателя, угадать его настроение и начать правильно вести себя с ним. Искатели жилья доверяли Кире, а она доверяла только своей интуиции и двигалась от одной успешной сделки к другой.

Со временем в бурно развивающемся Лемове у Киры завелась пара хороших подруг, которые тоже приехали из провинции, прилично зарабатывали и жили в своё удовольствие, не обременяя себя мужьями и детьми. Это были женщины новой формации – независимые, раскрепощённые, циничные… Они научились жить здесь и сейчас, компенсируя нервные офисные будни чувственными удовольствиями в ночных клубах, закрытых секс-барах, съёмных квартирах и машинах случайных любовников… Некоторые из них думали о создании семьи в будущем, другие просто хватались за сиюминутные радости, не ожидая больших подарков от этой сучьей жизни.

Подруги любили приехать около часа ночи в центр города на такси и пойти на мужской стриптиз или в обычный клуб, где в это время собирались одинокие туристы со всей земли и местные мужчины с деньгами, убегающие от предсказуемости холостяцких и семейных будней. Кира, Марина и Лилия занимали столик, заказывали по коктейлю и на несколько минут погружались в экраны своих электронных коммуникаторов. Время останавливалось, реальность отступала на задворки, подруги расходились по собственным мирам, а затем вновь собирались, чтобы потанцевать или попеть в караоке.

Так прошло несколько ярких, наполненных знакомством с новым городом лет. Кира стала спокойнее и осмотрительнее. Она больше не прыгала в авто к праздным мажорам, искавшим очередную симпатичную девушку на вечер. Теперь её внимания почти полностью ушло в работу, которой она посвящала всё больше и больше времени. Оставив агентство недвижимости после покупки желанной машины, Кира сразу же устроилась в консалтинговую компанию. Здесь она быстро доросла до уровня начальника отдела и наконец-то ощутила вкус настоящего успеха.

Стремительное восхождение по лестнице социальных статусов и благ радовало Киру, но никогда по-настоящему не кружило ей голову. Чувствуя в себе большой потенциал, она всегда была готова к новому рывку, ждала от жизни чего-то большего и никогда не сомневалась в своём выборе. Именно в таком настроении Кира и послала однажды своё резюме в архитектурное бюро «KarKas», которое открыло вакансию менеджера проектов. Ответ из бюро пришел к ней довольно быстро, а через три дня у Киры состоялось собеседование с Казимиром Каровским – директором её будущего места работы и Сатиром, как он без зазрения совести любил себя называть. Надев для чего-то кольцо на безымянный палец левой руки, Кира отправилась на встречу со своим таинственным будущим.

– Какие стили архитектуры ты знаешь? – спросил Сатир у Киры, как только они уселись в кресла друг напротив друга.