Душа альбатроса первая вторая части

***

Если младший сын Бобровских Борис рос с пеленок обласканным обоими родителями, то со старшим сыном Петрушей Вторым, которого обожала бабушка Дарья Власьевна, в многотрудной, насыщенной заботами жизни генерала происходило всё как-то иначе. Возможно, с меньшим осознанием отцовства? Первенец родился в то время, когда Пётр Васильевич был чрезвычайно поглощён карьерой. Мальчик рос спокойным, даже слегка меланхоличным. Порою со стороны казался чуть неуверенным в себе. По семейной традиции старший сын Бобровских поступил в обучение в Орловский Бахтина кадетский корпус и по его окончанию был направлен на военную службу в кавалерию, поскольку с детства, благодаря хевсуру Чичико и вырастившему его доблестному деду Василию, всем сердцем любил лошадей.

Разница в возрасте у сыновей Бобровских была большая – более пятнадцати лет. Петр Бобровский-второй, высокий и стройный красавец, унаследовал рост и фигуру по мужской линии, а тихий голос и внешние черты взял от матери. Ему от природы передались и её глубокий и проницательный взгляд больших серых глаз, и красивые волнистые волосы русого цвета, и греческий профиль с лёгкой горбинкой, подчёркивающий аристократическую породу. По окончании кадетского корпуса Пётр был принят в лейб-гвардию Его Величества гусарского полка в Санкт-Петербурге. В столице молодой человек неожиданно быстро обрёл весёлых друзей, к тому же увлёкся музыкой и литературой, чего отец категорически не одобрял, вероятно, помня себя в пору бесшабашной молодости.

Ох, уж эти частые офицерские пирушки, полные страстей! Для самого Петра Васильевича в те незабываемые годы также были нормой любовные победы, фривольные юношеские похождения и прочие азартные «приключения», свойственные молодым и беспечным офицерам. Эти опасные дуэли, когда сорвиголовы хватались за оружие по любому поводу. А повальное восхищение сослуживцев творчеством героя войны с Наполеоном поэта Дениса Давыдова, двоюродного брата самого генерала Ермолова, завершившего Кавказскую войну! А романтические кавказские рассказы и повести прославленного в те годы куда больше, чем Тургенев и Пушкин, писателя-декабриста Бестужева-Марлинского! И в России, и даже в Европе Марлинского величали не иначе, как «русским Байроном». Благодаря его героико-приключенческой прозе о Кавказе туда, в военное пекло, словно мотыльки на яркий огонь, устремились сотни молодых дворян-офицеров, мечтавших о неувядаемой воинской славе…

Пётр Васильевич также в своё время последовал на Кавказскую войну за славой. Но, хватив настоящего пороха, насмотревшись на смерть товарищей, довольно быстро повзрослел, благо рядом были хорошие учителя-наставники и яркие примеры истинного патриотизма и любви к Отечеству.

Как заботливый отец Пётр Васильевич стремился предостеречь старшего сына от опасности бессмысленных кутежей и соблазнов праздного образа жизни. Однако характер сына оказался достаточно крепок и несгибаем, несмотря на внешнюю мягкость и меланхоличность. Разговоры обоих Бобровских на эту тему, как правило, заходили в тупик. Они не понимали друг друга! Если для старшего поколения Бобровских понятия о военной службе и офицерской карьере были связаны с доблестными подвигами во имя защиты Отечества от врагов, то для Петра Петровича, служившего, в основном, в мирное и безмятежное время, военная служба казалась изнурительной и бессмысленной муштрой, абсолютно вредной для его молодого организма…

Параллельно военной карьере молодой и одарённый Пётр Петрович Бобровский успешно освоит, а затем вопреки семейной традиции ей предпочтёт занятия журналистикой и литературным творчеством, станет со временем корреспондентом сразу нескольких газет, с увлечением будет сочинять забавные статьи и для жёлтой прессы. Как-то само собой он увлечётся созданием фантастических историй и сказок для детей и юношества в духе тех, что перед сном в раннем возрасте ему рассказывал старый хевсур Чичико. Да что там… Со временем он придумает и издаст, причём большими тиражами, детективные продолжения историй о похождениях Шерлока Холмса в России, что быстро сделает его весьма популярным автором в России и Европе. Многие литературные критики спустя годы отметят, что сюжеты, придуманные П. Бобровичем и П. Орловским, как он часто подписывал свои произведения, гораздо интереснее сюжетов самого Конан Дойля! Своё вдохновение Пётр будет черпать из путешествий, колеся по Сибири в поисках древнего города русских предков асов Асгарда Ирийского и того, самого заветного местечка, расположенного недалеко от Омской крепости, именуемого сибирскими аборигенами «ведьмин круг» или «пуп земли». Петр сумеет побывать и в Японии, где с усердием и большим интересом продолжит изучение боевых восточных единоборств, сумеет отыскать следы развалин подводного древнего города и узнать много тайн и легенд. Всё, что так сильно интересовало и волновало пытливый ум и мятущуюся в поисках истины и разгадки земных тайн душу этого молодого человека, будет заключаться в поисках артефактов, уцелевших от древних цивилизаций. А вот домой Петр писать станет всё реже и реже, погостить в Бобровке он и вовсе стремиться не будет. С чем это было связано, он и сам не понимал…

Порой, пропадая из виду родных и знакомых на многие месяцы, а то и годы, Пётр Петрович Бобровский, совершенно не задумываясь над тем, сколько страданий и беспокойства он доставит своей матушке, выдумывал разные причины таких разрывов отношений с семьёй. На самом же деле эти родственные отношения словно бы тяготили его. А мать бессонными ночами будет переживать за своего Петрушу и усердно молиться. Она любила его настолько горячо, насколько способна любить самая заботливая и преданная родительница своё непутёвое дитя, увлечённое странствиями и поисками истины…

Прощаясь с младшим братом Борисом перед отъездом в Петербург, Пётр подарил ему свой старенький глобус и поведал одну из легенд, которые запомнил по рассказам хевсура Чичико. Взяв с полки глобус, он осторожно поставил его на маленький столик перед глазами Бори. Затем легким движением руки крутнул модель земного шара вокруг оси и быстро остановил, ткнув указательным пальцем прямо в Северный полюс.

– Смотри сюда, братец. Что здесь написано? «Северный Ледовитый океан», вон, острова, земли, покрытые льдами, подводные хребты Ломоносова и Менделеева… Да ты, я вижу, засыпаешь совсем. Погоди, давай-ка я сам тебя уложу и расскажу тебе древнюю историю про то, какой удивительной была жизнь в этих самых местах.

Выполнив перед сном все нужные процедуры, Пётр уложил Бореньку, облачённого в длинную до пят ночную рубаху, в теплую постель. Наблюдая за внимательным, немного грустным, но любознательным и оттого особенно трогательным взглядом Бори, Пётр вдруг понял самое главное. Между ними, родными братьями, установилась крепкая связь. С той поры, где бы он ни был, когда начинал писать свои новые детские книжки, перед глазами обязательно представлял милую розовощёкую мордашку младшего братишки с весёлыми веснушками на носу и щеках. Лицо Бори, готовое слушать новую историю, неизменно всплывало из памяти…

– Петя, Петруша, родной! Начинай скорее рассказывать легенду…

– Ну, слушай! Давным-давно это было. Быть может, даже сотни тысяч лет назад… Наша планета Земля была райским местом во всей Вселенной. А люди тогда жили на разных планетах. И на Венере, и на Марсе, и на Юпитере – везде была жизнь, как у нас на Земле. Я, когда учился в Бахтинском кадетском корпусе, изучал такой предмет – «Космография». Когда подрастёшь, у тебя тоже будет. Ну, слушай, в те времена, о которых мне рассказал хевсур Чичико, все люди летали друг к другу на красивых звездолетах «вайтманах». Однажды такой звездолет из-за неполадок вынужден был опуститься на материк Арктида…

– А на Луне? На Луне тоже была жизнь?

– Конечно! Только представь, что в те далёкие времена на звёздном небе не одна, а целых три луны по ночам сияли! Наш Месяц, почему так называется? Потому что он обходит Землю за тридцать дней. На небесах ещё царила красавица-луна Леля, которая могла обернуться вокруг Земли за семь дней, и была ещё луна Фата. Это светило оборачивалось вокруг нашей планеты за две недели. Вот, посмотри, внизу на глобусе, на Южном полюсе есть материк Антарктида. Тогда на противоположном Северном полюсе был другой огромный материк под названием Арктида. Позже греки назвали его Даарией или Гипербореей. То есть далёкая, волшебная земля, что лежит в океане за северным ветром бореем.

– А там было также холодно, как и сейчас?

– Нет! Там было много света и тепла. Солнце по полгода не пряталось за горизонт. Шли тёплые и добрые дожди, росло много красивых зелёных лесов, водились диковинные звери и птицы. А вокруг Арктиды-Даарии нёс свои воды Гольфстрим, согревая этот материк со стороны океана.

– Знаю, знаю… Гольфстрим – это такое теплое течение. Оно создаёт жаркий и влажный климат, почти как рай… Рассказывай дальше, милый Петруша, как же мне интересно!

– Однажды, путешествуя по Египту, известный и самый знаменитый фламандский картограф и географ XVI века Герхард Меркатор заглянул в пригороде Каира на плато Гиза, решив осмотреть пирамиды. И обнаружил на стене одной из них искусно нарисованную карту Арктиды с подробным обозначением на ней арктического и магнитного полюсов, рельефа, гидрографии, флоры и фауны. Этот рисунок он перенёс на бумагу и спустя некоторое время издал в отдельном атласе. В самой центральной части континента на карте располагалась гора Меру или Мир со столицей Полис – город Богов. В церковных книгах города Холмогоры, который расположен недалеко от впадения реки Северной Двины в Белое море, сохранилось предание о том, что первыми поселенцами в этих краях были Кур и Наль, которые жили там в глубочайшей древности. Именно со временами Кура связана народная молва о вымываемых рекой из берегов кремневых орудиях и стрелах.

Я читал в одной книге, что в честь Кура и Наля названы два острова, на которых располагались древние Холмогоры – Кур-остров и Наль-остров. Как гласит предание, потомки Кура разрослись со временем в могучий независимый, владевший всем Севером, народ, который соседи называли Чудью Белоглазой за удивительно светлые глаза. В народе сохранились легенды о богатырской силе, могучем росте, способности летать по воздуху и разговаривать друг с другом на огромном расстоянии потомков Кура. С этими потомками связывают и возникновение севернее Холмогор крепости Пурнаволока, из которой вырос город Архангельск.

Что интересно, на Арктиде вся окружающая священную гору Меру территория, под прямым углом рассечена на четыре части реками, впадающими в небольшое центральное озеро. Как бы со стороны эта картина напоминает крест в круге… – А ты знаешь, Боря, ведь я с детства помню, что одежду хевсура Чичико – и его черную бархатную шапочку, и карманы его парадного сюртука, кольчугу, щит, и даже рукоятку короткого меча украшали золотые эмблемы креста в круге. Такой же знак был у крестоносцев. Теперь я думаю, а не символ ли это – Гипербореи, прародины наших отцов и дедов? – заметив, что младший брат засыпает, Петр наклонился и крепко поцеловал его в тёплую щеку, промолвив: – Спи, мой дорогой, пусть тебе приснится добрый сон…

– Давай договоримся, – прошептал Боря, – что остальную историю про Арктиду-Даарию я прочту в твоей книге, ты мне всегда можешь присылать свои новые рассказы и повести. Я ведь уже умею хорошо читать.

– Обещаю, – так же тихо прошептал Пётр, пожав брату маленькую руку.

– Я, вот, слушал тебя, слушал и решил, что обязательно стану моряком, обязательно увижу своими глазами далёкие земли и научусь понимать звёзды, – почти засыпая, пробормотал Боря.

Вдруг он резко поднял голову над подушкой и, облокотившись на правую руку, серьёзно взглянув прямо в глаза старшему брату, спросил:

– А что же стало с хевсуром Чичико, когда ты уехал учиться в Орёл?

– Он был довольно стар к тому времени, когда мы с родителями из Бобровки приехали на Кавказ. Ты уже понял, что мой телохранитель и наставник хевсур Чичико был со мною с самого рождения. Мне исполнилось три года, когда отец и Чичико первый раз взяли меня в горы. Усадили верхом на коня, а сами шли рядом. Чем выше мы поднимались, тем веселее светились глаза старого Чичико, и тем бодрее и легче становился его шаг. Это он передал мне любовь к горному воздуху и величественным вершинам. Это он научил меня с малых лет держать в руках шашку и искусно владеть ею. Он отдал мне своё сердце, как самый родной человек. Я знаю, что, проводив меня на учёбу в Бахтинский корпус, Чичико покинул Владикавказ и ушёл пешком в своё родное селение, где и закончилась его жизнь по законам его предков…

– Напиши о нём книгу, тебе очень повезло, братец, – засыпая, проговорил Боря, – а я сохраню твой глобус…

Ранним утром, ещё затемно к дому Бобровских подкатила дорожная бричка, и Пётр Петрович, крепко обняв благословившую его крестным знамением любимую бабушку Дарью Власьевну и не сумевшую сдержать слёзы мать, покинул родительский дом, последовав к месту службы в Санкт-Петербург.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

1 Медаль, диаметром 27 мм «В память Русско-турецкой войны 1877-1878», носилась на колодке из сдвоенных белой Андреевской и оранжево-чёрной Георгиевской лент. Награда была учреждена по Указу и лично утверждённому рисунку императора Александра II. Было отчеканено три варианта медалей: из серебра, светлой и тёмной бронзы. На лицевой стороне, в центре изображён православный крест, окружённый сиянием, под которым расположен поверженный полумесяц. На оборотной стороне медали как символ служения Богу-Творцу и православной вере расположена горизонтальная надпись: «НЕ НАМЪ, НЕ НАМЪ, А ИМЕНИ ТВОЕМУ», обрамлённая двумя лавровыми ветвями, перевязанными внизу надписи лентой. Надпись являлась фрагментом из широко известной цитаты из Псалтыря (кафизма 16, Алилуия 113, строка 9): «Не нам, Господи, не нам, но имени Твоему даждь славу, о милости Твоей и истине Твоей». Медалью награждали участников этой войны, ставшей одним из главных событий в Европе в XIX веке. Серебряных медалей в Российской империи было изготовлено 83 334, светло-бронзовых 635921 и 335424 шт. Выпуск боевых наград тиражом свыше миллиона штук – одно из убедительных свидетельств о количестве участников столь масштабной зарубежной военной кампании России.

2

Граф Пётр Александрович Валуев (1815-1890) – известный государственный деятель времён Российской империи, занимавший в разные годы ключевые посты: курляндский губернатор, Министр внутренних дел, разработчик земской реформы 1864 года, Председатель Комитета министров, Действительный тайный советник, почётный член Петербургской Академии Наук, автор романов. Близко общался с представителями русской литературы Золотого века. Был прототипом Гринёва в повести Пушкина «Капитанская дочка». В период правления императора Александра II наметил главные пункты преобразования общества и государства в цензурной политике, предпринимательской деятельности, ведомственной системе.

3

В 1863 году Министр внутренних дел России подписал свой знаменитый «Валуевский циркуляр», запрещающий издание религиозной, научной и учебной литературы на украинском (малороссийском) языке, который в то время считался разговорным диалектом простолюдинов, искусственно созданным под влиянием Польши на правобережной Украине. «Высочайше одобренный» циркуляр выражал точку зрения российского правительства. Отрицание, так называемого, украинского языка стало официальной политикой Российской империи, в основе которой было заложена идея национального объединения всех восточных славян, как «большой русской нации».

4

Тифлис – старое, до 1936-гогода название столицы Грузии Тбилиси.