скачать книгу бесплатно
– Спасибо, дядь Захар, дай бог табе здоровица и чиво не боялся урага народа подвезть.
– Ну да, будя, чи на сибе нёс. Но-но-но, – дернул за вожжи, и кони шагом затопали в гору.
С горы Раиса увидела большое из красного кирпича здание.
Вот так школа, не то, што хуторская, деревянная мазанка. Раиса обрадовалась: «В каком красивом здании, с такими большими окнами будут учиться мои дети».
Во дворе пусто, значит идут уроки. Она тихо открыла дверь и вошла в большой длинный коридор с множеством дверей, на которых были проставлены цифры, а в самом конце коридора на двери было написано: «Директор». Раиса шла на носочках парусиновых чириков, чтобы не нарушить царящую тишину коридора. Подойдя к двери, она тихо постучала, и оттуда приятный мужской голос сказал: «Войдите».
– Здрасьте, вот вам записка, – она протянула навстречу идущему директору школы. Подтянутый, в туго застегнутом кителе, в пышно отдутом галифе и до зеркального блеска начищенных хромовых, собранных в гармошку сапогах, с легким скрипом.
– Здраствуйте, присядьте вот сюда, пожалуйста – указал на стул, стоявший ближе к столу.
Читая записку, он провел рукой по седой, молочного цвета голове, вздернув густыми черными бровями, под которыми прятались серые холодные пытливые глаза.
– Раиса Иосифовна, я возьму ваших детей в школу, а в интернат пока не могу, нет мест. Рядом со школой живет женщина. Работает у нас в школе. В 33-м в голодовку она потеряла пятерых детей, а этим летом увезли мужа, как и вашего. Она с удовольствием возьмет ваших детей на квартиру. Я сейчас её позову, она школьный звонарь. Он приоткрыл дверь и окликнул;
– Полина Ивановна, пожалуйста, зайдите.
В кабинет вошла маленькая, худая лет пятидесяти женщина с уставшими зеленовато – серыми глазами.
– Полина Ивановна, я вам предлагаю взять на квартиру под вашу опеку троих детей вот этой женщины – Раисы Иосифовны. Я думаю, что вам не будет так одиноко и детишкам будет у вас хорошо. Как вы? – вопросительно посмотрел на Полину Ивановну.
– Да, да конечно же, с удовольствием. Кто же – девочки, мальчики? Да, впрочем какая разница, – залепетала она глядя на Раису. – Я, как бывший педагог, найду контакт общения, как с девочками, так и смальчиками.
– Полина Ивановна, дочка Нюра, и два сыночка. Дети дюже послушные, вы с ними хлопот больших не будете знать. – расхваливала Раиса своих детей.
– А когда вы их привезете? – радостно заволновалась Полина Ивановна – Мне так скучно, тяжело одной, быстрее везите.
Директор стоял довольный, что помог этим двум несчастным женщинам.
– Большое вам спасибо, – Раиса, кланяясь и директору, и Полине Ивановне, – значить, ишо есть добрые люди, а то я упала в отчаяние.
Завтра, а може послезавтра придём, до свиданица.
«Ой, Господь бог оглянулся на нас, хоть добрых людей устретила» – думала Раиса и как на крыльях летела к своему гнезду, к своим птенчикам.
Хоть дорога и не совсем близкая, но она пришла ещё далеко до захода солнца. Вытащив мокрую тряпку из-под грудей, в первую очередь начала кормить Петюшку.
– Маманя, как вы тут, Наташа, а иде ж Манюшка?
– Няня, да Манюшка ишо спить у обедах молока парнова попила и опять легла. Слабая она, худая, косточки и кожа. Да ишо кашляеть дюже. Няня, ты б поглядела, какие у неё подошва и пятки потрепанные аж до крови, – с жалостью глядя в Манюшкину сторону, говорила Наташа.
Арина с внучками Нюрой и Дусей чистили резаную лопатой картошку, которая не подлежала хранению.
– Будя, сонце заходить, надобно разбудить её, а то голова будя болеть, – поглядела Арина в сторону Манюшки и добавила: – У 28-м, кады их раскулачили, дак она как Дуся была, а зараз гляди, как уремя летить, уже невеста навыданьи.
– Маманя, какое выдания! Долго ишо надо выхаживать, коли б не дыхала, дак покойница и усё. Аж откуля бедненькая пришла. Усе слухайте за Манюшку, нихто никому ничево не гутарить, хоч хто и пытать будя. А она нихай у хате да базу. Не дай господи ишо раз забяруть, помреть. – Докормив ребенка, Раиса положила в люльку.
– Дак мы с отцом гутарили, дак он уже усем наказал, – вытерала слезы краем завески Арина.
– Нюра, покачай люльку, нихай спить да растеть братец твой, – и сама подошла к Манюшке. Просывайся, сестрица, снце заходить, ишо голова будя болеть.
Манюшка открыла глаза и заплакала. То был плач ребенка, уже столько пережившего и повидавшего горя. Раиса стала целовать её лицо, руки.
– Успокойся, Манюшка. усёж уже, считай, ты ужо дома, у родных местах. Мы ж тибе не обидем, как своих деток, буду любить тибя. Рассказывай, как там у Сибири наши, – со слезами на глазах Раиса обнимала Манюшку.
– Наши? Какие там ужо наши? Папаня один там осталси, коли ишо не помер. Маманя уже лет пять как померла, а за нею и браты, как начала их валить чахотка, дак усе и перемёрли. Чажолая у них работа, лес валяли, а у Сибири зима длинючая, морозы крепкие. Мы усе жили у землянке. Там усе у землянках, костер затопють, тепло, тольки дыму дюже много. На хвои спали – ни пярин, ни подушек. Картоху мёрзлую варили да ели, хлебу по сто грамм, и то по какимся бумагам давали, по карткам. И холод, и голод. Ишо кедровых орехов у шишках насбираем, пакалупаем да камянюкою набьем, и как горсточку съем, тады и воды усласть напьеся. Люди, как мухи перед Покровом помирали. Дак папаня мине и отправил, говоря: Иди, дочка, може, выживешь, дойдешь до дому, до братки, Александра.
Арина слушала и крестилась, приговаривая:
– Царство небесное их душечкам, царство небесное Ефросиньи и её сыновьям: Денису, Федору, Михаилу, Степану и Алексею.
Крестясь, она подошла и зажгла лампаду, висевшую перед иконами.
– Нихай погорить, господи праведный, усе перемерли, а какие ж ребята были.
– Манюшка, как же ты сама ишла? Александр Павлович с дитями какуюсь картку разглядывали. – Дак я слыхала, што дюже далеко, да ишо леса и реки большие. – Как же ты, Манюшка, одна? – еще крепче обнимала Раиса измученную голодом, горем и страданиями Манюшку.
– Дак, проводил мине папаня. По тайге шли удвоем долго, а кады вышли на дорогу большую, переночевали уместе. Утром, кады снце начало усходить, он сказал: « Утром сонце будить у спину светить, у обедах у левый бок, а у вечере прямо у лицо. Так усе уремя, аж до самого дома.» Вот бумагу дал, – она вытащила из – за пазухи аккуратно завернутую в тряпку бумагу, на которой были записаны хутора, станицы, станции, города, реки и речки. – Усе энто он писал как ишо туды, у Сибирь гнали, – Манюшка показав бумагу, стала снова заворачивать её в тряпку и положила за пазуху.
– Манюшка, а иде ж ты грамоте навчилася, чи у школу ходила, чи как? – спросил всё время молчавший дед Осип.
– Да папаня научил, на речке песок разровняить, возьметь, палочку и мене дасть и пише буквы, и мине говорить, какие, а потом я пишу и читаю, вот и научилась, – с детской гордостью рассказывала Манюшка.
– Манюшка, ну а чиво ж сват Павло Иванович не пошёл домой уместе с тобой? – интересовался Осип.
– Он сказал, што уже не дойдеть и будя помирать у Сибири. – все притихли, переваривая горестные новости, принесенные из Сибири.
Ужасы гражданской войны, разрухи, неразберихи – кто друг, кто враг и, вообще, кто ты сам, потрясали жившие в то время поколения.
– Манюшка, братку твого Александра не дюже давно у тюрьму забрали, как урага народа. Нам жизни нету, хату хтось поджог, дитям покоя не дають, и бьють, и оруть на них «ураги, ураги», вон, проклятые красные дьяволы. Тольки на господа бога и уповаем. «Господь бог терпел и нам велел», – жаловалась Раиса.
– Папаня, как нарёк наперёд неладное приказал, идти сразу к свату Осипу. Вот я сюды и зашла.
– Манюшка, тибе нихто не видал? – спросила Раиса – Ну кады ты хутором ишла?
– Дак хто ж мине узнаить чи я ж такая давеча была мине ж ишо дитем отцель увязли. По хутору ишла, ни с кем не устречалася.
– Ты днём дюже на баз не выходи. Я усем приказала молчать, што ты у нас, а то ишо беда будя, – сказала убедительно Раиса.
– Сестра, а мой братушка Митюшка живой чи не? Папаня гутарил: убег Митюшка на шахты, дык там кажен день с жизнею надо прощацы. Дюже за нево переживали.
– Ишо по весне на Пасхальных празниках был у нас, дитям разных сладких вытребенек привозил. Был живой, крепкой, а зараз, бог его знаить, може на Покрова, на престол приедить.
– Папаня, иде чан чи долбенка, надо Манюшке выбаница, да и детей заодно скупать.
– Зараз принясу усё у сарае. Становите чугуны на печку, да он нихай, ребята хорошо хворосту накидывають, у печку нагреица быстро, – выходя из хаты, приказывал Осип.
– Манюшка, воши у тибе есть. А ну дай гляну голову. Можа надо подустить, да карасином намазать, – и Раиса принялась смотреть голову, перебирая волосы. – Да, кажись, нема. Маманя, надобно сметаны занесть с выходу. Нихай, Манюшка, ноги помажить. как выбаница.
Выкупавшись и отвечеряв, все улеглись спать, кроме сынов Арины, они как всегда пасли быков, это была их постоянная работа в колхозе, их профессию назфвали в хуторе – воловики.
Утром Раиса подняла своих школьников, и они отправились в Красную Таловку. В школе их встретила Полина Ивановна.
– Здрасте, – дети хором поздоровались с Полиной Ивановной.
– Здравствуйте, дети, давайте знакомиться, меня зовут Полина Ивановна, но для вас я тетя Поля. А как тебя зовут, девочка? – обратилась она к Нюре.
– Нюра, а у школе Анна Степанова, а братов моих вот Ваня – Иван Степанов, а вот Коляшка – Николай Степанов, – рассказала за всех Нюра.
Раиса тем временем зашла в кабинет директора, а через несколько минут, поздоровавшись, директор стоял уже возле детей, держа в руках их личные дела.
– Анна Степанова, седьмой класс, идем со мной – сказал и повел Нюру в класс, потом через несколько минут пришел и за ребятами.
– Степанов Иван – пятый класс. Степанов Николай – пятый класс, а что это вы, близнецы или как? – спросил директор.
– Нет, не близнецы, Ванюшка старше меня на год, а я с ним вместе пошел, ну что б уместе с братом – выпалил Николай.
– Ну, юные пионеры Степановы, вы учились на отлично в Прогнойской школе. А у нас как думаете? – вглядываясь в глаза ребят, спросил директор.
– Только на отлично, – опять первым выскочил с ответом Коля – за Ванюшку.
– Да, – ответил пионер Иван Степанов.
– Идемте в класс. Я вас представлю новым друзьям – одноклассникам. Они пошли за директором.
– Раиса Иосифовна, Иван Яковлевич – наш директор строгий, но очень справедливый и отзывчивый человек, он старается обо всех заботиться и глубоко вникает в жизнь учеников, педсостава, даже помогает некоторым родителям, где много детей, деньгами. Он женат, но детей у него нет. Вот он и отдает всего себя ученикам.
После звонка на урок Полина Ивановна повела Раису домой показать, где будут жить её дети. Дом был высокий, тщательно выбеленный, под совковой черепицей, во дворе росло много цветов и деревьев. В доме было две комнаты, на деревянных полах лежали вязанные тряпчанные дорожки, кровати стояли железные, с высокими спинками.
– Раиса Иосифовна, вот в этой комнате будут жить ваши дети, – и она показала на вторую комнату. – В первой комнате печка, я буду вставать рано готовить еду, а там им будет уютнее и спокойнее.
Раиса впервые увидела такие хоромы, такой порядок, чистоту и, как женщина, немного позавидовала: «Во как люди живуть».
– Ну как Раиса Иосифовна, вам нравятся условия, в которых будут жить ваши дети?
– Полина Ивановна, дюже хорошие комнаты, у таких мои дети ишо не жили, им понравица, спасибо вам.
По дороге до школы Раиса сказала, что придет через неделю повидаться с детьми.
Когда Раиса вернулась домой, её засыпали вопросами и расспросами.
– Раичка, ну как унучата у новой школе? – спросил Осип, волнуясь за внуков.
Хотя у Раисы было много хлопот, а неделя тянулась так долго, она решила пойти раньше на один день. Она не шла, а почти бежала. Этот путь, родной до боли, казался далеким и близким.
Придя в школу, она встретила Полину Ивановну в коридоре на своем рабочем месте.
– Здрасте, Полина Ивановна, ну как вы тут? Как детки?
– Здравствуйте, Раиса Иосифовна, всё у нас хорошо. Мы сдружились, и мне они не в тягость, а в радость, я очень довольна вашими детками.
Понимаю вас, вы скучаете, но так далеко часто ходить, у вас же там грудной ребенок, тяжело. Я стараюсь заботиться об ваших детках, как о своих. – Слёзы потекли по худым щекам. – Вот сейчас уже будет звонок на перемену, вы увидите их.
– Полина Ивановна, я вот насчет платы за квартиру, да можа харчи какие надо привезть.
Раису оборвала Полина.
– О чем вы говорите, Раиса Иосифовна, да у меня все заготовлено как на большую семью, нам с ребятами хватит всего, коровка ещё доится. И никакой платы, никакой, вы спасли мою душу от одиночества, я чуть с ума не сошла, а сейчас спасибо вам и господу богу, я летаю как на крыльях. – Она глянула на часы – ходики, и быстро схватив звонок, зазвонила.
Из всех дверей повалила детвора разных возрастов, все были одеты как – нибудь, и Раисыны дети ничем не выделялись.
Вглядываясь в это непонятное броуновское движение, она глазами искала своих родных человечков.
– Полина Ивановна, а иде ж мои?
– Ваши дети очень скромные, тихие да ещё не совсем обвыклись. Они из класса выходят последними и подходят ко мне. Вон смотрите, Нюра идет и вот Ваня и Коля.
– Маманя, маманя – накинулись на мать, прижимаясь к юбке, а мы думали, ты завтра придешь – Раиса развернула узелок и дала по кусочку рафинада и по большому бублику.
– Это вам от бабуньки Арины – гостинец.
Дети принялись хрумтеть. Раиса с умилением смотрела на детей.
– Маманя, кода ты ишо придешь? – спросила Нюра.
– Да к Покрову вас забяру, што б дома хочь на престоле побыли.– Раиса погладила по головке каждого.
Время перены пролетело мгновением, Раиса не успела ещё и наглядеться на детей, как зазвенел звонок. Раиса целовала детей и думала: «Господи, опять будя томица сердце аж до Покрова», – она ещё не привыкла к разлуке.
– Маманя, мы тебя ждем, до свидания, – сказали дети и пошли по классам, оглядываясь на маманю и тету Полю.
Раисе не хотелось уходить, но дома её ждали трое желторотиков.
– Полина Ивановна, дорогая, спасибо вам. Таперича я аж под Покрова их забиру, нихай на престольный день дома побудуть, да и вас я на празник приглашаю.
– Спасибо, Раичка, я не откажусь, я с удовольствием. Можете за ними не приходить, мы придем с ребятишками. Покрова 14-го октября, а мы придем 13 – го. Я у директора сама отпрошусь, да и за детишек скажу.
– Ладно, ждем вас, до свиданица, – Раиса вышла из дверей школы, а за ней и Полина Ивановна.
– Счастливого пути, до свидания. Раичка, ждите нас вечером 13-го. Не волнуйтесь за детишек.
Для хутора Прогнои, праздник Покров пресвятой Богородицы был третьим большим праздником в году после Рождества Христова и Пасхи.
К нему начинали готовиться зарание. Убирали огороды, копали картошку, стягивали бахчевые: арбузы, дыни, тыкву, срезали капусту, обрывали калину и терен.
Подмазывали хаты и сараи, выбеливали их до ослепительной белизны, тщательно выметали базы.
