Арун. Храм рассвета

Храм Неак Пеан. Это было местом паломничества: сюда приходили купаться, и «больные возвращались исцелёнными».

Храм Пименакас – храм божественного духа.

Глава 37. Дорога в Бангкок

Дорога до Бангкока оказалась довольно утомительной. Сначала от Сием Риепа до Камбоджийско—Тайской границы ехали 2 часа на очень неважном автобусе. Опять соврали: обещали комфортабельный. Видно, турагенты во всем мире одинаковые. На границе оформление визы затянулось на 1,5 часа: у кого-то чего-то не хватало. Дальше 7 часов в хорошем минивэне. Правда, одно «но»: туда бы на пару человек меньше, вот тогда был бы полный комфорт. Увы, все не так, как рекламируется.

Но Катю ждал Винай, сегодня она проведет вечер с ним. За все время поездки, благодаря скайпу, они на расстоянии стали ближе, понятней и даже родней. В течение первых двух часов она пыталась поспать – не получилось. Впереди сидели люди, говорящие громко и по-русски. Первое, что она услышала – это анекдот о попугае, пролетевшем над праздничной, первомайской колонной с призывом: «Да здравствует чилийская хунта!». А потом он быстро и трусливо влетел в первую же форточку. Хозяин его не выдал, спрятав в холодильнике от всевидящего ока правоохранителей. Только попозже сказал дрожащей от холода птице, которая вдруг заорала, «Свободу Луису Корвалану»: «Вот теперь ты понял, что такое Сибирь?»

Дальше пошли разговоры и споры, которые так любят люди, пережившие все прелести недостроенного социализма.

Уже прошли времена, когда молодые интеллигенты вслух искали смысл жизни, и в результате самых жарких споров так и не находили его. А вот люди тщеславные и властолюбивые очень даже знают и цель, и смысл своей драгоценной жизни. Правда, параллельно цели и смыслу должна идти зависть. Это не важно, что она является воплощением комплекса неполноценности, то есть, второсортности. Но без нее – никуда. Почти никто из них не хочет помнить и понимать, что желание власти над другими требует еще брать на себя ответственность. . Правда, в Украине это оказалось совсем не обязательным. Нет ответственности за страну и ее жителей, нет ответственности за собственные ошибки, неудачи, поражения, провалы и предательства.

И еще, ведь известно, что, поднимаясь на вершину горы, все внизу видится иначе. Поднимаясь на вершину власти, все понимаешь иначе, не думая о двух последствиях, о Голгофе и невероятно болезненном падении.

Почему-то тщеславные ученые, музыканты, поэты не вызывают вопросов. Видимо, устраивает конечный результат.

У нас все говорят о воспитании государственного мышления народа. А может, честности, чистоплотности и культуры для начала хватит? Еще бы, конечно, добавить воспитание с детства чувства собственного достоинства. Не забывать о совести, она частенько помогает « дедушке на небесах».

Мы дожились до того, что мыслим долларами, а мудрые китайцы – столетиями.

Закончил полемику мужчина лет 50. Слова его были, как гвозди в крышку гроба: у нас до сих пор слово «государство» ассоциируется со словом «тюрьма». А слово «надежда» – со словом «иллюзия».

Подъехав к границе, все замолчали.

Во втором автобусе рядом с Катей сидела восточная женщина лет 50. Как оказалось, жительница Бангкока.

– – Извините, из какой вы страны?

– Из Украины.

– Путешествуете или бизнес?

– Путешествую.

– Давно? Нравится?

– Уже три недели, – Катя с удовольствие вкратце рассказала весь свой маршрут.

– Какие впечатления?

–  Разные. Таиланд богатый, а Лаос и Камбоджа… – Кэт не закончила, не хотелось про бедность и грязь, – а вы из какой страны?

– Я еду домой, в Бангкок.

– Какой красивый город, – выпалила Катя.

– Вы уже возвращаетесь на родину?

– Нет, впереди Мьянма.

– И все?

– Посмотрю, сколько займет дней и сколько потрачу денег.

– В вашей стране любят путешествовать.

– Я не знаю, что вам ответить. Имеют возможность не многие. Не имеют желания – многие. Во-первых, живя многие десятилетия в СССР, у людей не возникало даже мыслей, что за границей Союза так много интересного.

– А во-вторых?

– А во-вторых, не лучшее материальное положение.

– Ваша семья, я так понимаю, может себе это позволить?

– Я не замужем, долго работала и собирала на эту поездку.

– Где вы были в Европе?

– Нигде.

– Сразу Азия?

– Да. Вы, наверно, будете удивлены, мои знакомые сказали, что нужно обязательно увидеть Ват Арун. Они правы?

– Арун, конечно, очень красив. Но ради одного храма вы летели 10 часов?

– Девять. Это, скорее, был толчок.

– Хороший толчок. Так вы его видели?

– Нет. Три недели назад разбирали леса.

– Вы возвращаетесь вовремя, он уже отреставрирован. Вы снимаете квартиру, живете в гостинице или у знакомых?

– В хостеле.

– В Мьянму вы летите одна?

– Почему такой вопрос? Я ведь рассказала вам обо всем своем пути?

– Мьянма – совсем другое. Страна бедная, значит нездоровая нация.

– Там много болезней?

– Такого я не знаю. Но там, где бедность, всегда процветает обман и воровство.

– Обман, я думаю, процветает везде.

– Концентрация разная.

– Но я лечу туда не одна.

– Вас в Бангкоке будут встречать? Может, я могу помочь вам советом? Дело в том, что я выйду на автостанции в Паттайе. Мне нужно там задержаться. Кстати, вы отдыхали там?

– Не успела. Может, вы мне подскажете недорогой хороший хостел? Буду очень признательна.

– В Паттайе?

– Да.

Женщина дала Кате визитку и сказала, что по этому адресу или телефону она получит полную информацию.

– А в Бангкоке?

– Меня будут встречать.

– Вам нравятся восточные мужчины?

– Еще не поняла, они ведь наверно разные. Скажите, а почему восточные женщины хотят иметь европейских мужей?

– Это другое. Вы знаете оперу «Чио Чио сан»?

– Конечно.

– На востоке престижно иметь белого мужа или хотя бы ребенка от него. Кроме того, азиатские женщины очень хорошо приспосабливаются к мужчинам.

– А восточные мужчины?

– Нет, только по своему.

– Они не правы?

– Может быть и правы, но хочется иногда иметь и свое мнение.

– В Бангкоке много смешанных браков?

– Думаю, нет. Они уезжают в Европу, Америку, Австралию. Я думаю разница в воспитании, религии, менталитете все равно дает о себе знать в семье.

– Со знаком «минус»?

– Думаю в воспитании детей, и в восприятии родственниками, друзьями и знакомыми. В общем, во многих вопросах непонимание обеспечено.

– А вы думаете, в наших семьях полное понимание?

– Это другое, это от разницы воспитания. Мне показалось, что я случайно стала вас отговаривать?

Катя промолчала.

Глава 38. Юлий

– Дорога из Паттайи до Бангкока заняла два часа. Автобус ехал до автовокзала Мочит.

У Кати почему-то все время звучала мысль, высказанная соотечественником: мы страна не любящих и не любимых.

Предстоящая встреча с Винаем бесконечно толкала ее на воспоминания о прошлом, с которым, ей казалось, попрощалась давно. Боль ушла, обида утихла, а болезненная память изредка возвращалась. Она напоминала: будь острожна. Катя знала, что из всех видов осторожности осторожность в любви особенно губительна. Жизнь полна искушений. Что же делать? Избегать их? Но тогда со временем они начнут избегать нас. Катя понимала – это новая любовь. Боялась, но шла к ней. Ведь новая любовь – это еще один мост. К сожалению, никто не знает, по какому нужно идти, а какой сжечь. Один она уже сожгла, правда, поздно. Не в начале, а в конце.

Много лет назад, когда ей было 16, к папе пришел аспирант с другом. Они оба молоды, целеустремленны и воспитаны. Друг не был красавцем с безупречным торсом. Но мужское обаяние вырвалось у него с первым же словом. Вообще, умные люди с обычной внешностью знают, что обаяние – это их козырь. Молодой человек одет безупречно. Правда, англичане считают, что настоящий джентельмен не обязательно безупречен.

После разговора у папы в кабинете пили чай, ели вкусные конфеты и болтали. Именно болтали обо всем. Когда молодой человек выходил из-за стола он дотронулся ладонью к Катиному плечу. И вот тут произошло то, чего раньше шестнадцатилетняя девочка никогда не чувствовала. По ее телу прошла дрожь, а может быть, ток. Она от смущения покраснела и вся внутри сжалась, боясь, что кто-нибудь это заметит. Впервые Катя ощутила свое тело, благодаря незаметному прикосновению незнакомца. Она ничего не поняла. Но это чувство, которое очень хотелось повторить, осталось в ней надолго.

Закончилась школа с обжорливо-пустым выпускным балом. Институтские друзья заполнили ее жизнь. Были мальчики, уделявшие ей внимание. Но Катя интуитивно ждала повторения того единственного прикосновения.

Когда ей было уже 19, сидя в кафе с подружками, Кэт увидела его. Он беседовал с очень красивой женщиной, они обедали. Катя не могла оторвать взгляда, похоже, его беседа была деловой. В какой-то момент мужчина почувствовал ее взгляд и обернулся. Она была уверена, он забыл, не узнал ее – и все. Но нет, мужчина улыбнулся и сделал знак рукой. Распрощавшись с женщиной, подошел к Кате, дружески прикоснулся к ее плечу, сказал, что с удовольствием вспоминал ее дом и попросил передать привет и благодарность. И ушел. Второй раз это же чувство пронзило Катино тело. Прошло три года – и та же реакция. Интересно, он понял или нет?

Один из сокурсников настойчиво предлагал ей свое общество, а может, дружбу, а может, что-то посерьезней. Но это было не то. Особенно ее смущало, что активные ухаживания начались после того, как всей группой отмечали Новый год в ее доме. Он из другого города. Положение и квартира ее родителей могли быть прекрасным толчком для его чувства. Так ей казалось.

Прошло еще два года. Приблизилась к концу дипломная работа. Это был тот редкий вечер, когда мама пригласила Катю в оперный на премьеру. Папа в отъезде. Во время антракта подошел он. Как ни странно, мама его сразу узнала. Между ними завязалась обычная беседа: никакие вопросы и никакие ответы. Катя застыла.

– Можно, я приглашу Катю на спектакль? Мой друг режиссер. Может, вы знаете небольшие театры, дающие спектакли в Доме Актера?

« Он пригласил меня на премьеру!!»

– Вы не против?

– Нет, – еле произнесла она.

– Послезавтра в 5 вечера я позвоню вам? Вы будете ждать?

– Да. (А душа кричала: «Очень, очень.»

Ее не интересовало ничего: думал ли он о ней, вспоминал ли, есть ли чувство к ней. Ни-че-го. Он рядом, он прижался плечом к ее плечу, он взял в ладони ее ладонь.

Катя не знала, что первая чувственность заглушает все: ничего не вижу, не слышу, не хочу ничего знать. Его прикосновение в любое время, по любому поводу, по первому же зову. Только ощущать, только наслаждаться. Впечатления тела отключили голову. Он приводил ее к себе домой. Объятия и поцелуи решили все. У него самое красивое имя – Юлий. Он красивый, умный, талантливый, честный. Он самый лучший, другого быть не могло.

Ему, молодому преподавателю, полагалась комната в общежитии Университета. В 30 лет нет своей крыши над головой и нет возможности ее приобрести. У него со вкусом обставленная комната с крошечным коридором и крошечным санузлом, где он с огромным трудом разместил душевую кабину и унитаз. Но это был его мир, где Катя буквально купалась в счастье. В первый же визит она не задумываясь, без сожаления осталась на ночь. Ее ничего не смущало: счастье и наслаждение, ласки, шепот и его взволнованное тело.

Сегодня она не хотела вспоминать подробности, которые до сих пор ранили.

Родители быстро все поняли и промолчали, до 21 года девочка ни с кем не встречалась. Этот первый ее женский опыт смущал, но отсутствие молодых людей в ее возрасте расстраивало еще больше. В доме воцарилась дипломатическая тишина, ни одного вопроса. Так прошел год. Было ли со стороны Юлия большое, сильное чувство или восхищение ее чистотой, искренностью и молодостью, Катя не знала. Он рядом, и больше ничего не надо. Они говорили обо всем, рассказывали друг другу все – так ей казалось.

Однажды увидела на столе приглашение из немецкого Университета. Спросила: почему молчал?

– Их столько всяких приходит, а в конце всегда ноль.

– А вдруг какое-то окажется не ноль? Что тогда?

– Опыт показывает ноль. А вообще, в жизни нужно решать все вопросы по мере их поступления.

Она ему поверила, потому что верила всегда и во всем.

      Но в один прекрасный день его телефон замолчал. Она не знала, что делать и что думать. Очень скоро позвонил его знакомый (похоже, что близкого друга у него не было вообще) и сказал просто, спокойно и равнодушно:

– Юлий просил передать, что уехал по приглашению работать в Голландию на 5 лет. Что расставание с вами очень болезненно.

– И все?

– Все. Всего доброго, удачи.

« Какой удачи? Чего доброго? Документы на такие поездки готовятся месяцами. Болезненно кому? Ему? А врать и молчать не болезненно?»

Самый честный, самый искренний, самый любимый: сейчас это были издевки, не щадящие Катю. Ее спасло только то, что родители вели себя деликатно и молчали.

Мама, как всякая женщина знала, что первая любовь практически всегда трагична. Но ее надо пережить, чтобы потом стать сильной.

Глава 39. Встреча

Винай стоял, как вкопанный, провожая взглядом каждый автобус. Он не увидел ее, а услышал.

– Винай, обернись, я здесь.

Катя смотрела на его счастливые глаза и счастливую улыбку. Букет белых, неизвестных ей цветов мешал крепко прижаться друг к другу. Он нежно целовал ее волосы и щеки, а рука гладила плечи и спину.

В Таиланде такое выражение чувств на людях не принято. Только «фарангам» (белым) это позволено.

– Пойдем пообедаем?

– Пойдем.

Они сидели в красивом ресторане и, перебивая друг друга, говорили без остановки. Он боялся задать ей вопрос: куда едешь сегодня? Винай очень хотел пригласить ее к себе, но боялся.

Уже начало темнеть На юге темнота не опускается, а падает.

– Ты проводишь меня в гостиницу?

– Конечно. Ты возвращаешься туда же?

– Да. У меня там сумка с зимними вещами.

По дороге купили, по его подсказке, что-то сладкое к чаю. Весь вечер болтали, болтали…

В 11 часов Катя подошла к нему, прижалась к спине и тихо сказала: «Не уходи»

Таких счастливых глаз она не видела никогда ни у кого. В этот момент вспомнила глаза Юлия – не то. В искренности Виная невозможно было сомневаться.

– Только не обмани меня.

– Тебя уже один раз обманули?

– Да.

В эту ночь за многие годы Катя была опять безмерно счастлива. Тело и душа задыхались от нежности. Катя поняла – это ее муж. Такая мысль никогда в жизни не приходила ей в голову.

Глава 40. Ват Арун

Утром, собрав все вещи, рассчитавшись, переехали к нему.

– Сегодня ты едешь к Ват Аруну?

– Да. А ты?

– Нет, у меня еще три дня работы, а потом три недели свободы.

– Сколько дней ты рассчитываешь быть в Мьянме?

– Три недели.

– День в день?

– Гулять, так гулять, никто не достанет.

Он рассказал ей про Ват все, что знал.

– Одни называют его «Храм Утренней Зари», другие – «Храм Рассвета». Потому, что построен в честь индийского Бога Рассвета, Аруна. Главный Ват, его еще называют Чеди, выполнен в кхмерском стиле Пхра Пранг. Он был построен в 15 веке, когда столицей Таиланда была еще Аюттая. Ты помнишь, какой ценностью является Изумрудный Будда? Так вот, некоторое время его хранили в Аруне. Высота его приблизительно 79 метров. Но главное, чем он привлекает – это отделка из кусочков китайского фарфора и зеркал.

Есть такая легенда, что на Чао Прае затонуло китайское судно с посудой. Вроде бы обломки этой посуды и есть тот самый фарфор.

Посмотри внимательно на 4 башни: они пониже, 16 метров. Ты обратила внимание, во всех храмах есть что-нибудь обращенное к горе Меру? Говорят, Пхра Пранг стремится туда же. У Аруна четыре уровня, но подняться можно только на два. Предупреждаю, ступени высоченные, и уже на первом уровне кружится голова. Так что, хорошо подумай. Правда, вид сверху классный. Четыре башни – это четыре Пранга, в нишах которых скульптуры Бога Луны на белом коне. А наверху главного Чеди Бог Индра на трехглавом слоне.

Там много того, что ты уже видела в других храмах: стражники-охранники, слоны с множеством голов и кинары (наполовину женщина, наполовину птица). Тебе интересны такие подробности?

– Очень. Рассказывай.

– На одной из террас в четырех нишах четыре Будды в четырех состояниях: рождение, просветление, обращение к людям, вхождение в нирвану.

И еще. Прислушайся, как только появится легкий ветерок, под крышами пагод зазвонят множество колокольчиков. Они отгоняют злых духов.

Глава 41. Ват Арун

В аэропорту Дон Муэнг Винай подошел к кассе и выкупил билеты. Катя взяла кошелек.

– Билеты покупаю я.

– Винай, послушай меня, – тон Кати был более, чем настойчивый, – за твой счет я не поеду.

– Вообще?

– Вообще.

– Ты возвращаешься в Паттайю или в Украину? – пытался отшутиться Винай.

– В Бангкок.

– Хорошо. Давай так, как ты решила.

– Возьми 1000 долларов и больше меня ничего не интересует в течение этих 20 дней. Ни транспорт, ни гостиницы, ни еда: распоряжайся на свое усмотрение.

– Можно еще вопрос?

– Конечно.

– Через 20 дней я сведу дебет с кредитом и верну тебе остаток. Так годится?

– Хорошо.

Только сидя в самолете, Винай спросил Катю об Аруне. Все дни были так загружены, что не было ни сил, ни времени говорить о впечатлениях.

– Кэт, расскажи мне, как Арун?

– Восторг. Я доехала до конечной станции Таксим , села на какой-то скоростной катер, видимо, он пропускает какие-то причалы и доплыла до Храма. Только, когда вышла на берег, увидела, какой он большой. Со стороны реки он кажется изящнее. Думаю, благодаря фарфоровым плиткам. А четыре башни придают какую-то мощь и основательность. Честно говоря, кроме ужасно высоких ступеней и ярусов, другой общности с храмами Анкора я не нашла. Там камни, обработанные людьми, жившими более тысячи лет назад, а здесь вкус и все изящество Востока.

– Не жалеешь, что ради него летела 9 часов?

– Не жалею. Красота, величие и достоинство. Думаю, так можно охарактеризовать эту архитектуру.

– И все?

– Не поняла? Ты хочешь, чтобы я остановилась подробно на всех деталях, которые вызвали мой интерес?

– Нет.

– А что, Винай, что?

– Мне казалось, что наша встреча стоила 9 часов полета.

– Стоила. Только тогда я этого не знала. А ты?

– Не знал, но очень хотел.

– Встретить меня?

– Да. Тебя, как мою любовь. Я ждал любви.

– Давно?

– Не помню.

Ват Арун (Храм утренней зари или Храм рассвета) известен своей 79-метровой пагодой, украшенной керамической плиткой и разноцветным фарфором.

Крутые лестницы главной пагоды ведут к террасам. Если подняться на вершину, то можно увидеть Бангкок с высоты птичьего полета.

На разных уровнях располагаются статуи различных мифологических существ, таких как демоны якша и полуптицы-полуженщины киннари. На первом ярусе по четырём сторонам света стоят мондопы, в которых хранятся статуи, изображающие Будду в наиболее значимые моменты его жизни: при рождении, медитации, во время первой проповеди и входящим в Нирвану. 

Главный пранг Ват Аруна и четыре малых пранга, окружающие его, покрыты кусочками фарфора, складывающиеся в удивительную разноцветную мозаику.

Ват Арун имеет удлиненную, в кхмерском стиле, башню, и четыре малых башни, символизирующих гору Меру, земное воплощение тридцати трех небес.

Глава 42. Мандалай

Аэропорт Мандалая напоминал, скорей, районный автовокзал. Желающих посетить закрытую Мьянму – полный самолет. Нет, наверно, среди пассажиров были и местные жители. А вот бизнес этой страны полностью закрыт для мира.

Несмотря на то, что несколько десятилетий тому назад генерал Не Вин захватил власть и установил военную диктатуру, в последние годы стали появляться первые ростки инициативы.

Он переименовал Бирму в Мьянму, столицу Рангун в Янгон. И вообще, построил новую столицу – Нейльидо. Хотя Янгон так и остался самым большим и самым главным городом страны. Нищей и грязной страны с восхитительным богатейшим прошлым и красивейшими буддистскими храмами.

Мандалай когда-то давно, лет 100 назад, а может, 120, был столицей. Сейчас – это грязный, разбросанный, огромный город с населением 800 тысяч человек. И среди этой грязи и нищеты стоят богатые, чистые буддистские храмы и монастыри. Люди одеты плохо. Просто, одни чисто одеты, а другие – не понятно во что.

Такси предлагали свои услуги до центра за 15 долларов. Но прямо у выхода из аэропорта стоял небольшой бесплатный автобус, который ехал туда же. На конечной остановке их опять ждала группа таксистов. Попросили поездить по городу и поискать недорогую, чистую гостиницу в центре. Задача оказалась достаточно сложной. Те, на которые Винай обратил внимание в интернете, оказались ужасными. Приличные делились на две группы: первая – заняты, вторая – дорого. Удивительно, в бедной стране – дорогие гостиницы. Шесть часов кружили по городу пока не нашли чистую за 30 долларов со скудным завтраком. Правда, на улице было много мест питания. Их нельзя назвать кафе, или, тем более, рестораном. Даже советская «столовка» к ним тоже с трудом приближалась.

Работник гостиницы перевел их через дорогу и показал, где можно хорошо покушать. В подтверждение было сказано одно слово «clean» (чисто). Внутренний антураж никак не соответствовал этому слову, но, на удивление, все вкусно, тарелки чистейшие, бокалы для рисового пива тоже.

Вечером, когда уже собрались отдохнуть, встретили в холле гостиницы того же таксиста. Он предложил им поездки по всем интересным местам города, а главное, вокруг Мандалая. За три дня просил 100 долларов.

Они согласились и не пожалели.

На улицах Мандалая в прошлом столицы Бирманской империи.

Сортировка мусора.

Мастерская.

Кафе.

Торговля.