Дым сквозь ветер

Нивейс потерла пальцами виски. Что ей было делать? Метсавайм в той части Леса начал вырождаться, собирать его и дальше не стоило, чтобы не нарушать природную систему Леса. А людям нужно было на что-то жить. Кроме того, деревни стояли в низине у реки и каждый год там случались сильные паводки, приходилось держать гарнизон с большим количество погодных магов и заклинателей. Собирателей можно было переселить ближе к городу, но работы бы им все равно не хватило. И Нивейс приняла решение – отстроить неподалеку покинутые в войну поселения рядом с более богатым участком Леса. Жители были рады такому выходу из ситуации, но Нивейс не учла, что те деревни находились во владении другого лорда. Хотя гранлорд Мелир итак не имел значимого дохода с обедневших собирателей, но он все равно взбеленился. Нивейс не понимала: почему люди не могут уехать туда, где у них будет и работа и средства к существованию? Мелир воспринимал собирателей как свою собственность. Хотя они были обязаны всего лишь платить налоги. Потомственные маги часто относились со снобизмом к тем, кто магией не владел. Но не Нивейс. Самым мерзким в этой истории было то, что земли с неосвоенным участком Леса принадлежали Вальгарду. И Мелир не раз дерзко намекал на это. Да и не только он, другие лорды тоже считали, будто Нивейс решила угодить своему “любимцу” и дать ему собирателей для разработки еще одного участка Леса.

Ваэлтайр советовал “послать куда подальше” лорда Мелира на основании того, что все земли гранлордов так или иначе принадлежат короне. Но Нивейс не хотела нажить еще одного врага. Гранлорды и без того оставались недовольны слишком многими ее решениями. Необходимо было дать лорду Мелиру компенсацию, не слишком большую, чтобы он не решил, будто Нивейс так легко можно продавить, но и не маленькую, дабы не обидеть. Желательно, урезонить не деньгами, а чем-то, что было бы ему необходимо и желанно. Но Нивейс никак не могла понять, чем.

Солнце садилось, разобрать мелкий почерк Мелира было все сложнее, но Нивейс не хотела зажигать свечи. В дверь постучали. Нивейс с радостью отложила письмо.

– Ваше Величество, к вам господин Кирамар и господин Ваэлтайр, – отрапортовал Стерн. Нивейс вдруг почувствовала легкое волнение. Нет, Стерн был спокоен, как всегда. Умение сохранять ровное настроение – то, что Нивейс невероятно ценила в своих поданных. А то закрываться от эмоций каждого постоянно – энергии не хватит. Заклинание было не хитрое, но все же требовало сил. Волнение испытывала сама Нивейс. Глядя на Стерна она теперь всегда вспоминала осенний бал.

– Пусть войдут, – кивнула Нивейс, взяв себя в руки.

Кирамар остановился перед столом Нивейс, заложил руки за спину. Ваэлтайр же плюхнулся в ближайшее кресло, скрестил ноги в сапожищах, вытащил свою красную косу из-за спины и перекинул ее через плечо.

– Ваше Величество, вы велели доложить как только будут изменения по делу лорда Марелла. Так вот…

– Посмотрел я его защиту, – перебил Ваэлтайр, – Очень интересная защита, должен сказать. Сочетание ритмов заклинания такое, что я бы не додумался, честно говоря.

Кирамар поджал губы. Нивейс улыбнулась. Сам факт существования Ваэлтайра был регулярной проверкой на выдержку для всех окружающих.

– Продолжай, Кирамар.

– По моим данным лорд Марелл регулярно встречается в доме на Купеческой линии с некой женщиной.

– С каких пор это незаконно? – усмехнулась Нивейс.

– Никто из моих людей не может описать внешность этой госпожи.

Ваэлтайр заерзал в кресле. Кирамар вздохнул, возвел глаза к потолку, потом кивнул Ваэлтайру.

– Какова, а? – с восхищением сказал Ваэлтайр, – Нет бы купить обычную маскировку, она сделала свои черты незапоминаемыми. Лихо, и не ясно, зачем. Разве что, для куража. И это меня напрягает. И, конечно, не покупала она заклинаний, а придумала сама.

– Хорошо, мне очень интересно, но пока не ясно, опять же, что в этом незаконного.

– Мои люди прошли за Мареллом и его таинственной гостьей, стабилизировать след дорожки едва удалось, а там их ждала такая защита, что они забыли все, что видели и ушли по домам. Целители поработали с их памятью, но ничего не удалось сделать. Кроме одного. Один из ребят все-таки учуял запах метсавайма. Скажете опять, что незаконного ничего нет и что метсавайм можно и в открытой продаже купить…

– Нет, не скажу, – покачала головой Нивейс, – не думаю, что это совпадение. Кроме того, защита, лишающая памяти, как раз-таки не законна.

– Но это притянуто за уши, – прокомментировал Ваэлтайр и Нивейс была с ним согласна.

– Так вот и прогуляйтесь вдвоем с Кирамаром по той же дорожке.

– Я думаю, стоит сделать это как можно быстрее, если они заметили слежку, то могли уже принять меры, – Кирамар тревожился редко и Нивейс удивилась.

– Я вообще-то егерь, – вдруг усмехнулся Ваэлтайр.

– Тогда что ты здесь забыл? – парировала Нивейс.

– Мне интересна заклинательница.

– Ты знаешь, я не удивлена. Идите сейчас. Если найдете там что-то интересное, позовите меня, я подожду вас. Все равно нужно придумать ответ на письмо лорда Мелира.

Нивейс не удержалась и закатила глаза. Ваэлтайр сделал тоже самое.

Ближе к полуночи Кирамар вернулся. Один, без Ваэлтайра, Нивейс тут же встала ему навстречу, выглядел он грязным и запыхавшимся. Светлые волосы, обычно зачесанные назад волосок к волоску, растрепались. На щеке красовалась свежая ссадина.

Нивейс уже собиралась проложить дорожку к Комнате Путей, откуда можно было бы покинуть замок. Перед этим прихватив с собой гвардейцев, потому что операция Кирамара явно пошла не по плану. Но Кирамар закрыл дверь кабинета и сказал вполголоса:

– Ваше Величество, мы нашли там такое, что я не решусь кому-либо показывать без вашего прямого приказа… Ваэл остался один, ему нужно помочь…

– Да что там такое?

– Мутировавшие гривохвосты.

– Что? – Нивейс похолодела, – действительно мутировавшие или скажи, что тебе показалось.

– И они разбегаются, я оставил там Ваэлтайра, но вряд ли он справится.

– Идем быстрее.

Нивейс быстро накинула на себя заклинание-маскировку от Ваэлтайра и проложила дорожку в Команту Путей.

Когда они с Кирамаром сошли с другой дорожки за пределами замка, Нивейс осознала, что они оказались в предместьях. Какая-то полузаброшенная ферма, осенняя грязь и опавшие листья под ногами, домик с наглухо заколоченными ставнями и большой амбар. Прохладный ветер растрепал волосы, Нивейс не стала тратить силы, чтобы его угомонить.

– Где женщина и Марелл?

– Марелла я запер в круг путевым заклинанием Ваэлтайра, маг из Марелла никакой, не уйдет. А женщина сбежала. Мы не успели ее рассмотреть и снять с нее маскировку. И, кстати, это была ее идея – открыть напоследок загоны с гривохвостами. Чтоб нам не стало слишком скучно. Ваэлтайр остался, а я побежал за вами.

Изнутри амбар был оборудован под конюшню, в которой стоял стойкий дух метсавайма. Его трудно было с чем-либо спутать. Так бы пахло сочетание железа и старого пергамента, если б его запах мог быть приторно сладким. Лорд Марелл сидел на полу, не в силах сдвинуться с места, к которому его приковал Кирамар. Магом он, действительно, был никаким, раз не смог разбить это несложное заклинание пути, но Нивейс все равно посчитала, что Кирамар недооценил обстановку: женщина могла вернуться и освободить Марелла. Нивейс успела заметить, что Ваэлтайр-таки справился с гривохвостами, сумел загнать всех обратно в стойла. Гривохвосты были не похожи сами на себя: полоски на спинах мерцали радужным в тусклом освещении, обычно короткая щетинистая грива, тянувшаяся вдоль хребта, шевелилась как трава под водой. Явно у гривохвостов были и другие особенности. Хотя бы потому, что их голоса, встревоженным гомоном поднимавшиеся к высокому потолку, вовсе не походили на конское ржание. Но большего Нивейс разглядеть не смогла, она оказалась слишком обескуражена тем фактом, что Ваэлтайр оказался в амбаре не один.

Рядом с Ваэлтайром, отдыхиваясь будто после долгого бега и осматривая практически оторванный рукав своей куртки, стоял Итэн. Тот самый Итэн, который не шел из головы у Нивейс после осеннего бала. Нивейс почувствовала злость.

– Это ещё что? – начала было она, потом запнулась, поймав взгляд Марелла, – Кирамар, будь другом, пожалуйста, обезвредь свою добычу, – спокойным ласковым тоном попросила Нивейс.

Кирамар, не долго думая, сильно ударил лорда Марелла ребром ладони по затылку и тот тут же обмяк.

– Что за методы, – поморщилась Нивейс, – неужели нельзя было сонным заклинанием?

– Я итак потратил много энергии, еле на ногах стою. А так надёжнее, – объяснил Кирамар.

– Что этот мальчишка тут делает? – спросила Нивейс у Ваэлтайра, кивнув в сторону Итэна. Ваэлтайр не успел ответить.

– Что вы тут делаете? – этот вопрос Нивейс задала уже непосредственно Итэну.

– Ввв.. Ваше Величество, – Итэн смотрел на неё во все глаза и, кажется, забывал дышать. Нивейс оторопела.

– Как вы меня узнали? – она повысила голос, – Отвечайте, ну!

– На какой вопрос ответить первым? – спросил Итэн.

– На последний, – приказала Нивейс.

– Я не знаю, как я вас узнал. Просто узнал, – Итэн развёл руками, – я ведь видел уже вашу маскировку.

– Тогда отвечайте на первый вопрос, раз ответа на второй вы не знаете.

Итэн окончательно растерялся. То ли от испуга, то ли от неожиданности.

– На первый вопрос?

– Что вы здесь забыли? – рявкнула Нивейс.

– Я следил за лордом Мареллом. Хотел узнать, чем он занимается. Я расследовал серию краж, произошедших на Купеческой линии и нашёл ниточки, ведущие к нему.

– Тааак, – протянула Нивейс, – Вы следили за Мареллом, но вы же городской стражник, разве вы не должны следить за порядком на улицах? А не преследовать государственных преступников, да ещё и в полном одиночестве?

– Я служу в сыскном управлении городской стражи, Ваше Величество.

– Какая у вас должность?

– Помощник главного следователя, Ваше Величество, – ответил Итэн, а Нивейс мысленно присвистнула: “неплохая карьера у парня, ничего не сказать”, Ваэлтайр с Кирамаром переглянулись.

– Я специально не стал брать никого из сыскного управления с собой, – воспользовавшись паузой сказал Итэн, – потому что лорд мог почувствовать слежку.

– Ну надо же, вы до этого додумались! – съязвила Нивейс.

– Поэтому я и пошёл один, – упрямо продолжил он, – меня бы не обнаружили.

– Вы так уверены в себе? – спросила Нивейс, вместо Итэна ей ответил Ваэлтайр.

– Но мы с Кирамаром его не обнаружили, – пожал плечами он. А Нивейс едва сумела скрыть досаду: двое из ее лучших боевых магов не сумели учуять какого-то парнишку?!

– Я всего лишь хотел узнать, чем занимается лорд Марелл, на что пустил деньги с продажи украденных драгоценностей, и доложить об этом полковнику Клевенсу.

– Полковник бы с вас за это шкуру спустил, – сказал Кирамар, – он в курсе, что это моя операция.

– Но я-то был не в курсе, – Итэн был бледен, но продолжал гнуть свою линию, – я просто делал свою работу. И больше ничего.

– Разве полковник не отдавал приказа прекратить слежку? – спросил Кирамару.

– Да. Отдавал.

Итэн посмотрел на Нивейс несчастным взглядом и опустил глаза.

– Значит вы проигнорировали приказ. Отлично. Марелл пошел по проложенной дорожке. Вы смогли стабилизировать ее след?

– Да, Ваше Величество. Я проложил такую же дорожку и пошел за лордом, потом спрятался возле ангара. Через пару минут я понял, что кто-то снимает защитные заклинания и решил понаблюдать, затем услышал крики и топот, из ангара выбежала женщина. Я не смог разглядеть ее лицо, она быстро проложила себе новую дорожку и ушла. Как сбежал лорд Марелл я не видел, оказалось, что он остался здесь. Я думал, что делать: идти за женщиной или в ангар. В результате сунулся в ангар и узнал господина Ваэлтайра, решил ему помочь, вот, собственно, и всё.

– Да, за женщиной тебе ходить не стоило. Так что, ты выбрал верно. Слушай, Нивэ, он мне очень тут помог. Я бы без парня не справился с этим пеклом. Хорошо, что он оказался здесь, – вступился за Итэна Ваэлтайр и демонстративно стёр рукавом кровь с разбитой губы.

– Хорошо, – вздохнула Нивейс, – Кирамар, этого горе-животновода, – она кивнула на лежащего без сознания Марелла, – в камеру, блокирующие браслеты, естественно. Мне кажется, ты был слишком беспечен, решив, что он – “никакой” маг и можно не ждать от него сюрпризов. Сюда пришли самых надежных людей, пусть всё осмотрят, в том числе и гривохвостов. Изолировать, вреда не причинять. Не болтать. Ну в общем, ты знаешь что делать. Нам с Ваэлтайром стоит вернуться во дворец. Завтра я побеседую с вашим полковником, Итэн, – Нивейс посмотрела на Итэна, тот кивнул и ещё ниже опустил глаза, – только не вздумайте ничего ему докладывать! Всё, что вы здесь видели – не подлежит разглашению, особенно моё участие в операции, вы меня поняли?

– Да, Ваше Величество, я понял. Разрешите идти? – спросил он.

– Да, вы свободны, – ответила Нивейс.

Нивейс распахнула дверь кабинета, светильники по-прежнему горели, с момента ее ухода прошло не слишком много времени. Нивейс давно уже подумывала, что тушить свет на ночь в кабинете не имело смысла. Она проводила здесь гораздо больше времени, чем в своих покоях. Ночь была прохладной и Нивейс приказала разжечь камин, огонь всегда успокаивал её.

Ваэлтайр, в свою очередь, коротко велел слугам подать вино и закуски, Нивейс сказала Стерну, прозевавшему ее уход, что устала и решила пройти в спальню прямо из кабинета по проторенной дорожке. Но она не потрудилась сменить одежду, подол платья намок и перепачкался, туфли оставляли за собой комья деревенской грязи. Вид Нивейс никак не соответствовал тому, что сказал гвардейцам Ваэлтайр: “Ее величество передумала ложиться спать”. Но, личную стражу Нивейс было трудно удивить подобными вещами. Нивейс и не рассчитывала, что гвардейцы станут верить ее неприкрытой лжи. Главным было то, чтобы они при необходимости могли уверенно пересказать эту ложь Вальгарду.

Ваэлтайр развалился в кресле с довольным видом, а Нивейс принялась расхаживать из стороны в сторону. Ваэлтайр никогда не был поборником придворного этикета и не торопился вставать в присутствии королевы, на официальных мероприятиях он ещё делал попытки сойти за примерного придворного, но в неформальной обстановке – никогда. И Нивейс было комфортно в его обществе, хотя многие лорды, а порой и некоторые гранлорды, не видели ничего хорошего в таком вольном поведении.

Когда слуги, наконец, покинули кабинет, Нивейс выставила за дверь и Стерна, Ваэлтайр налил в кубок вина и подал Нивейс. А она, перед тем, как принять кубок, коснулась пальцами губы Ваэлтайра, прикрыла глаза, почувствовала, как ее энергия отражается от краев раны и запустила ускоренную регенерацию.

– Ну вот, – проворчал Ваэлтайр, – а я хотел поднять среди ночи ту милашку, новую помощницу старшего целителя.

– Ой, ну давай рассадим тебе губу заново, – ласково проговорила Нивейс.

– Ладно, обойдусь. Я правильно понял, что этот юный гений Марелл додумался кормить коней метсаваймом? Как он только дошел до этого, – сказал Ваэлтайр, будто продолжая прерванный разговор.

– Запах стоял сильный, но с чего ты взял, что их именно кормили?..

– Я успел рассмотреть и гривохвостов, и стойла получше твоего, знаешь. Пришлось. И видел следы метсавайма в отдельных кормушках.

– Тогда Марелл не гений, а безумец, – сказала Нивейс и задумалась.

– Одно другому не мешает, – философски заметил Ваэлтайр и сунул в рот кусок сыра.

– Меня больше интересует другое, – проговорила Нивейс, – почему метсавайм всё-таки повлиял на природу гривохвостов? Насколько мне не изменяет память, раньше всегда считалось, что если употреблять его пищу, получится просто очень дорогая и очень невкусная еда, – Нивейс, наконец, опустилась в кресло. Ваэлтайр поставил кубок на стол и подпер кулаком голову. Вид у него был задумчивый.

Нивейс тоже начала копаться в памяти, пытаясь понять, встречала ли она хоть какие-то упоминания о подобных экспериментах. Что-что, а научную литературу о метсавайме она изучала подробнейшим образом. Хотя до восшествия на престол Нивейс в таких глубоких познаниях не нуждалась.

Цветы, дающие эту драгоценную пыльцу, произрастали только на территориях реньярского Леса. Все попытки вырастить хоть один цветок метсавайма в других условиях терпели крах. Егеря считали, что метсавайм является частью магической природы Леса и не может существовать отдельно от нее.

Пыльца являлась основой финансового благополучия Реньи, ведь на нее был огромный спрос за пределами страны. Метсавайм был ценен тем, что обладал способностью очень надолго, если не навсегда, закреплять за предметами свойства примененных к ним заклинаний.

Любое заклинание, осуществляемое магом, требовало затрат энергии. Чем слабее маг – тем быстрее выдыхались, теряли силу его заклинания. С помощью метсавайма маги могли не полагаться на энергию и изготавливать клинки, не знающие ржавчины и с годами не терявшие остроты, кареты, у колес которых никогда не лопнет обод колеса, корабли, которые не затонут даже в самый сильный шторм, дома, у которых не протечет крыша, и это были лишь самые простые вещи. Хитроумные листерийцы изготавливали с применением метсавайма самые различные приборы, оптические, метеорологические, даже медицинские. А главное, при помощи метсавайма изготавливались различные амулеты. Назначение они имели подчас самое неожиданное. Это зависело лишь только от богатства и потребностей заказчика, да от фантазии мага-заклинателя, которому нужно было придумать подходящее под запрос заклинание.

Высокомерные реньярские маги считали себя выше этого. Для них метсавайм был лишь неким помощником для слабых, для тех, кому не хватало собственной энергии на постоянную поддержку заклинаний. Что не мешало реньярцам драть втридорога за пыльцу с других народов, в чьих краях маги встречались редко, а сильных не было вовсе.

Другие реньярцы, способностями слабее и умереннее амбициями, не считали за что-то зазорное – заработать на соседях, помогая им использовать метсавайм в любых целях. Естественно, немалый налог с их дохода шел в королевскую казну.

– Я ни разу не слышала, чтобы при помощи метсавайма готовили какие-нибудь целебные зелья или что-то такое, – наконец прервала молчание Нивейс.

– Марелл, похоже, нашел нужное заклинание, – со вздохом проговорил Ваэлтайр, – то, которое заставило метсавайм изменять свойства живых существ.

Он помрачнел и Нивейс, кажется, поняла почему.

– Думаешь, нашему герою не дают покоя лавры мутаторов? Тоже решил вывести новые виды живности, да дара соответствующего нет?

Ваэлтайр вздохнул и снова налил себе вина:

– А ведь мы уже давно используем метсавайм для изготовления сильных амулетов, конечно, заклинателям далеко до артефакторов, но все же.

– Ну не надо, – Нивейс покачала головой: что-то Ваэлтайра занесло, – не сравнивай амулеты и артефакты. Амулеты это всего лишь вещи, у них нет ни собственной воли, ни души, ни такой сокрушающей силы. И магия тут совсем другая.

Ваэлтайр промолчал, а Нивейс посмотрела на него с беспокойством: он явно что-то не договаривал. Ваэлтайр подошёл к окну и приоткрыл его, в комнату ворвался прохладный осенний воздух, Нивейс стало легче дышать. Ваэлтайр какое-то время смотрел на сад, явно размышляя о чём-то малоприятном, Нивейс чувствовала его волнение.

– В общем, я думаю, что нашему лорду помогал заклинатель с фантазией. Раз они сумели придумать такое хитрое заклинание, чтоб заставить метсавайм действовать на животных. А ведь лорд Керстин тоже заклинатель, только очень слабый.

Нивейс нахмурилась. Она изучала досье лорда Марелла, но не нашла сведений о его способностях.

– Защиту ведь ставил не он? – спросила Нивейс. Ваэлтайр был непривычно сосредоточен и немногословен. Похоже, у него возникли некие догадки, Нивейс почувствовала, что Ваэлтайр поставил блок-заклинание от ее эмпатического воздействия. Она всегда тактично игнорировала подобные моменты.

– Не он, – эхом повторил за ней Ваэлтайр, – нужно будет допросить его и обязательно выяснить имя того, кто ему помогал. Точнее, той.

– Это та женщина? Ты уверен?

Ваэлтайр кивнул.

Нивейс снова задумалась. Она повидала на своем веку немало мутантов, когда охотилась вместе с егерями. Гривохвосты лорда Керстина были вовсе не похожи на этих искаженных магией тварей. Но Нивейс не была специалистом в этом деле.

– Что скажешь про того парня, Хайтауэра? Мальчишка удивительно ловок, не находишь? – Ваэлтайр заискивающе ухмыльнулся, его настороженная мрачность сменилась на привычную насмешливую веселость.

Нивейс разозлилась.

– Ловок, в нарушении приказов. Очень даже, – сквозь зубы бросила она. А Ваэлтайр вскинул брови. Он явно пришел в себя от тяжёлых раздумий. Поудобнее устроился в кресле. Закинул ногу на ногу.

– Допустим. Но как лихо малый отследил нашего подозреваемого! Я его слежку проворонил, Кирамар тоже.

– Ваэл, скажи, ты не узнал его?

– В смысле? Это тот стражник, с которым ты танцевала на балу.

Нивейс хмыкнула. А ведь Ваэлтайр обладал хорошей памятью на лица.

– Помнишь Чимамирэ? – спросила она и Ваэлтайр снова помрачнел. Он очень не любил вспоминать эту битву. Да и Нивэ не любила, но с появлением Итэна не могла не вспоминать.

План Вальгарда тогда был дерзок и прост. Он хотел вынудить узурпатора атаковать передовым отрядом, состоявшим из сильных магов, заманить их в ловушку, а самому ударить в оставшийся без защиты арьергард. Вальгард рассчитывал на то, что узурпатор купится на мнимую безрассудность и самоуверенность юной королевы. Нивейс должна была возглавлять вылазку, оттянуть на себя внимание главных магов противника, заманив их в ущелье с припрятанными антимагическими амулетами.

Нивейс активно использовала свой стихийный дар, громогласно командовала солдатами-добровольцами, решившими выступить в отвлекающей группе. И узурпатор бросил в бой лучших, решив раз и навсегда избавиться от Нивейс.

Этот план был бы для королевы самоубийственным, если бы Ваэлтайр не придумал заклинание пути, которое в решающий момент должно было открыть дорогу для Нивейс и тех, кто выживет, в безопасное место. Но, то ли Ваэлтайр не учел всех возможных препятствий, то ли маги узурпатора накрыли ущелье слишком плотной дорожной защитой, то ли амулеты сработали так, как никто не ожидал… Факт остался фактом. Заклинание Ваэлтайра не сработало. И Нивейс со своей группой оказалась заперта в ущелье, под натиском лучших магов врага.

Этот бой она запомнила навсегда. Никогда, ни до, ни после, она так яростно не сражалась. Поначалу – за жизнь своих спутников, которые не были сильными магами, просто смельчаками, решившими рискнуть жизнью ради победы. Ради королевы. Нивейс выкачала свою энергию и свой дар до предела. Она до сих пор не могла в точности вспомнить все события. Лишь тошнотворный запах горящей плоти, крови, пота. Лишь только крики, яростные, злые. И глаза. Множество глаз, пронзительно-синих, медово-карих, светло-серых, густо-зелёных. Глаз, что смотрели на нее перед тем, как погаснуть. Ее имя, вновь и вновь звучавшее над этим беспощадным полем боя. Его с ненавистью выкрикивали нападавшие, оно служило знаменем для защитников, его тихо шептали умиравшие. И Нивейс уже не могла понять, чей это шепот – своих ли? Чужих? Все слилось для нее воедино.

Она плохо помнила то, как ей удалось сбежать. Потом уже она поняла, что Вальгарду, по счастью, хватило самообладания действовать согласно плану и он ударил чуть ли не в самый тыл врага. В этот момент узурпатор растерялся и усомнился в том, что королева в ущелье – настоящая. Раз ее не спасают.

Нивейс не помнила, как, но она оказалась в Чимамирской Чаще. Вся в крови. В ушах гудело и сквозь этот гул она слышала только свое имя. «Нивейс, королева Нивейс, Ваше Величество!»

Она уселась на берегу ручья и принялась смывать кровь, с рук, с лица. Но не смогла справиться с эмоциями и крепко заткнула уши, надеясь на то, что звук ее имени стихнет. Не тут-то было.

Именно в этот момент на плечо Нивейс легла чья-то рука. Итэн был слишком юн, чтобы участвовать в битве. Да и его отец ему это строго настрого запретил. Вот он и бродил по лесу, надеясь узнать, что происходит и выискивая возможных раненых.

– Я хотел бы не вспоминать Чимамирэ, – ответил Ваэлтайр и вернул Нивейс к реальности. Она прикрыла глаза, всего лишь на секунду, пытаясь вынырнуть из воспоминаний.

– Ты не был виноват в том, как все произошло, – привычно повторила она, а Ваэлтайр снова поставил блок на эмоции. Нивейс знала, что он не смирился с этой ошибкой, а может, и не ошибкой вовсе, а просто трагической случайностью.

– Причем тут Чимамирэ, Нивейс? – в его голосе звучала явная досада.

– А при том, что Хайтауэр – это как раз и есть тот парень, что вывел меня из леса.

– Ах вот оно что! И как мы могли забыть про него? – Ваэлтайр задал резонный вопрос.