Мне нужен герой! I NEED A HERO!

– Никусь, – протянул друг мое имя, растягивая букву «у». – Не заскучаешь одна, если я тебя оставлю? Вон у того дальнего столика какая-то девушка стреляет в меня глазками, – игриво пропел Даня и, получив мое благословение, отправился на охоту.

Я лениво покачивала ногой, сидя у барной стойки, и мешала коктейль трубочкой, параллельно осматривая каждый столик и тех, кто за ним сидит. Взгляд мой скользил по всему клубу, выхватывая из полумрака незнакомые лица и фигуры. Мужские компании, как и положено, держались подальше от оглушительной музыки, предоставив танцпол воле девичьим пляскам. В памяти всплыла школьная дискотека – похожая картина, только вместо мужчин – робкие, прыщавые мальчишки, а вместо столиков – обшарпанные стены спортзала. Суть оставалась неизменной: мужчины танцу предпочитали алкоголь.

Когда я уже мысленно заканчивала свой осмотр, взгляд случайно зацепился за дальний столик – и я замерла, как от внезапного удара током.

Он. Смеющийся, живой, в самом эпицентре шумного мужского квартета – такой, каким я его не знала. Жестикулирующий, чуть растрепанный, такой живой… и всё такой же невыносимо привлекательный. На нем все так же неизменно была белая рубашка, словно он после лекций и не заезжал домой. Но среди своих друзей он выглядел вполне обычно и скучно, чего не скажешь о них.

Один – с солидной бородкой и усами – попыхивал кальяном. Второй сидел в кепке а-ля "Острые козырьки". И лишь третий, одетый в джинсы и чёрную футболку, казался образцом нормальности в этой экстравагантной компании, пока не достал наручники и не стал размахивать ими, что-то эмоционально рассказывая. "Скажи мне, кто твой друг…" – пронеслось в голове.

Я, не отрываясь, сверлила их взглядом, тихо посмеиваясь, лишь изредка отвлекаясь на своих друзей, которые были заняты своими амурными делами. Коктейль был выпит до дна, и я, повернувшись к бармену, чтобы заказать "Порнстар" – напиток с интригующим названием. Пока мой новый коктейль готовился, я снова бросила взгляд на столик с интересующей меня компанией, но увидела, что там остались лишь двое.

– Нам ещё бутылку виски, – донеслось до меня.

Я не видела, кто это сказал, но кожей чувствовала присутствие мужчины рядом, ощущая терпкий аромат спиртного, смешанный с запахом мяты.

– Ваш заказ, – произнёс бармен, протягивая мне коктейль и заставляя повернуться. Медленно развернувшись на стуле, я приняла бокал и застыла.

О нет…он был близко, очень близко ко мне…

– Значит, не показалось, – спокойно произнёс мужчина, наклонившись прямо к моему уху. От его дыхания по коже пробежали мурашки, но я усилием воли подавила дрожь.

Изящным движением я развернулась на барном стуле и встретилась взглядом со своим преподавателем. Было очевидно, что он провёл здесь немало времени и выпил изрядно, но держался на удивление прямо и собранно. Пока я ловила в воздухе терпкий микс его парфюма и алкоголя, он нагло изучал меня с ног до головы. Под его пристальным взглядом захотелось одёрнуть и без того короткую юбку платья, но я лишь небрежно потягивала коктейль через трубочку, делая вид, что ничего не происходит.

А он всё смотрел… смотрел, и зрачки его расширялись, то ли от полумрака, то ли от выпитого. Лишь появившийся словно из ниоткуда бородатый мужчина прервал этот напряжённый зрительный поединок, демонстративно выставив перед ним полную бутылку виски.

Вскоре они исчезли в полумраке, а я продолжала наблюдать, как, щедро разливая янтарную жидкость по стаканам, они оживлённо беседуют, то и дело чокаясь.

– Пошли танцевать! – прокричала мне на ухо разгорячённая и взбудораженная подруга, заказывая мартини. Кажется, её энергичные танцы выветрили остатки алкоголя, и теперь она снова была трезва, но явно намеревалась это исправить.

– Здесь Марк Викторович, – прошептала я ей в ответ, отчего она удивлённо вскинула брови, а затем наградила меня строгим взглядом.

– Ты же помнишь нашу стратегию? Его не существует!

О да, его «не существовало» слишком часто: то в университете, то в клубе. Этот призрак преследовал меня повсюду, и мне приходилось прикладывать неимоверные усилия, чтобы избегать его физически, а мысли о нём – морально. Я хотела прийти сюда и расслабиться, но вместо этого снова сижу в стороне и думаю о нём. Как же это надоело!

Под изумлённым взглядом подруги я одним жадным глотком опрокинула коктейль и следом – мартини. "Я пришла сюда отдыхать", – пронеслось в голове, и в этот момент пространство наполнила тягучая, обволакивающая мелодия трека Cinnamon Chasers – i feel so fcking brand new – именно то, что я ждала.

– Пошли! Это моя песня! – крикнула я Лиле, увлекая её за руку на танцпол, где бешеная карусель стробоскопов сменилась на мягкое, плавное сияние.

Мы нырнули в самую гущу танцующих, и наши тела, словно под гипнозом, начали покачиваться в такт музыке. Мы смеялись, дурачились, касаясь друг друга плечами, талиями – в этом танце было что-то интимное, почти запретное. Вокруг нас уже кружили мужские, голодные взгляды, и несколько парней пытались вырвать нас из этого круга. Но тут, словно рыцарь, появился Глеб и одним своим присутствием, одним крепким объятием разогнал всех претендентов, словно лев, охраняющий свою территорию. Я же, оставшись без защитника, вдруг оказалась в объятиях незнакомца, который, словно угадывая мои мысли, двигался в унисон со мной. Его рука скользила по ткани моего платья, замирая на талии.

Я нарочито, вызывающе посмотрела в сторону столика, где восседал Марк… Викторович. Наши взгляды встретились. На его лице – ни единой эмоции. А я так жаждала показать ему, что не бегаю за ним, что он мне безразличен, что то, что он себе надумал, – мнимое! Я не буду, как остальные студентки, бегать за ним. Я хороша собой и мужские голодные взгляды тому подтверждение. Я могу заполучить любого! И от этой мысли на моем лице расцвела самодовольная улыбка.

Руки незнакомца уже бесцеремонно опустились ниже, на бедра. Алкоголь и музыка делали свое дело. Я начинала терять контроль. Все стало таким легким, воздушным, что я прикрыла глаза и, отвернувшись спиной к партнеру, отдалась на волю волшебной мелодии.

Музыка была обволакивающая, густая, как мёд. Я растворялась в ней, в себе, в этом вечере, в алкоголе и ритме. Танцевала, откидывая голову, чувствуя, как плечи расслабляются, а ноги сами ведут. Внутри разливалось пьянящее чувство свободы, а ощущаемая за спиной мужская энергия дарила уверенность так же сильно, как крепкие и сильные руки, уверенно сжимавшие мою талию. Решив разделить это ощущение с партнёром, я плавно развернулась лицом к нему – и замерла, столкнувшись с непроницаемым взглядом знакомых темно-серых глаз.

Не грубо, но настойчиво он притянул меня к себе вплотную. В замешательстве я окинула взглядом танцпол, пытаясь найти того, с кем начинала этот танец, но в полумраке клуба лица расплывались, превращаясь в неясные тени, но взгляд неумолимо возвращался к тому, кто сейчас сжимал меня в объятиях. Марк Викторович был молчалив и напряжён. Его зрачки расширились, а взгляд стал тяжёлым, в нём читалось сплошное недовольство. Вокруг нас продолжали кружиться танцующие пары, а мы вдруг замерли смотря друг на друга. Только он и я… и это проклятое чувство, что между нами есть что-то ещё. Я предприняла попытку вырваться из его объятий, но он лишь сильнее прижал меня к себе. Не больно, но так, что не осталось сомнений, кто здесь ведущий, а после произнёс хрипло, почти интимно слова, после которых я окончательно и бесповоротно возненавидела его:

– Так уж и быть… За твою наглость и упрямство я поцелую тебя, но только в щёчку. На большее не рассчитывай.

Его губы лишь на мгновение коснулись моей кожи – сухое, снисходительное прикосновение, больше похожее на печать, чем на поцелуй. Время не просто остановилось – оно схлопнулось, замерло в точке кипения.

И тут…

Моя рука сработала на чистом инстинкте, опередив мысль. Резкий, порывистый взмах – и раздался оглушительный хлопок пощёчины. Это не было обдуманным решением; это был физический выброс всей накопившейся боли, гнева и этого жгучего, унизительного разочарования.

Ладонь онемела от удара, заставив похолодеть кончики пальцев. А Марк Викторович замер. Не просто отпрянул – а словно завис. Не оглядываясь, не дав ни секунды на оправдания или насмешку, я развернулась и пошла прочь, заставляя ноги двигаться быстрее, сквозь толпу, к выходу.

Главное – уйти. Чтобы он не увидел, как слёзы, которые уже подступили комом к горлу, прорываются наружу. Не от боли. И не от обиды. А от краха всех тех иллюзий, что только что разбились о его снисходительную ухмылку.

Я вырвалась из клуба, словно спасаясь от пожара, не забыв при этом резко и сильно дёрнуть свою куртку с вешалки у входа. Холодный, резкий и пронизывающий ноябрьский воздух ударил в лицо – словно реальность, которая не щадит. Первый снег, не долетавший до земли, таял на моих руках и щеках, как и вся надежда внутри. Накинув на плечи куртку, я бросилась прочь от этого праздника, обернувшегося кошмаром.

На выходе я слепо рванула вперёд и с размаху врезалась в кого-то твёрдого и массивного. Моё лицо на мгновение уткнулось в грубую ткань куртки, а в ноздри ударил терпкий запах табака и морозного воздуха.

– Простите… – быстро проговорила я, даже не поднимая глаз, и отскочила, пытаясь обойти высокую тёмную фигуру, загораживающую путь. Но не успела я отойти и на несколько шагов, как в спину ударило моё имя.

– Вероника!

Я обернулась. Его тень, тяжёлая и нависающая, надвигалась ко мне. Сердце бешено стучало, но, когда по мере приближения силуэт становился более узнаваемым, я выдохнула.

– Ты в порядке? – спросил Глеб, быстро подходя ко мне.

Я хотела кивнуть, но слова застряли в горле. Внутри всё ещё бушевал шторм.

– Давай я тебя провожу, – предложил Глеб, осторожно беря меня за руку.

– Не нужно. Останься с Лилей, нехорошо так бросать девушку, – ответила я, стирая предательски хлынувшие слезы.

– Она справится, с ней Даниил и бутылка мартини. Эй… – он коснулся моей щеки, стирая влагу – то ли слезы, то ли тающий на пылающих на щеках снег. – Я все видел. Кто был этот мужчина?