10 лет санкиртаны

А первая настоящая наша выездная санкиратана была сделана в небольшой город Красноуральск.

А.К. нас вдохновил, благословил. Мы упаковали несколько здоровенных сумок с пачками книг. В каждую продолговатую сумку помещалось около 10 пачек. На дне сумки мы укладывали фанерное дно, на него пачки с книгами. Перевозили сумки на больших крепких тележках. Доехали в Красноуральск на электричке, от Тагила километров 50 до него. Поселились в какой-то общаге, рядом с нами жили какие-то кавказские торговцы. Они попробовали наш прасад, какую-то сабджи мы сделали и их угостили. Им понравилось, сказали – Вах, вах! Чистая еда, восточная еда!

Пошли по квартирам, и выяснилось, что в этом городе книг ещё люди почти не видели. Денег там было не больше, чем в Тагиле, но книги брали примерно в два раза больше. Тогда мы почувствовали этот феномен выездной санкиртаны. На выездной книги ВСЕГДА (ну, почти всегда) берут гораздо больше, чем дома. Мы были очень вдохновлены. Помню ещё там был один райончик, где жили работники химзавода. В этом районе попадалось очень много мужчин, которые говорили с большим трудом, хрипя гортанью. Оказалось, что у многих там сожжена гортань химией, работая много лет, они не одевали средства защиты, и постепенно сожгли гортань. Говорить с ними было жутковато.

Быстро и успешно распродав книги, мы почувствовали вкус выездной санкиртаны. А.К. был тоже очень доволен результатом. Он стал переводить деньги в доллары и дойч-марки (евро тогда ещё не было), и копить их для покупки квартиры для ашрама, ведь мы всё ещё снимали затрапезную однушку. А наши взоры обратились дальше – на северо-восток, туда, где горели нефтяные факелы и бежал по трубам газ. В отличие от бедноватых уральских городков, там были большие деньги, поскольку тогда экономика страны скатилась практически до состояния мировой бензоколонки. И нефть и газ – это практически были единственные отрасли, где людям платили нормальные деньги.

Глава 6

Старые карты, романтика и путешествия.

Передо мной лежат старые санкиртанские карты, которые я зачем-то до сих пор бережно храню в папке. Поистертые на сгибах, на пожелтевшей старой бумаге. Тогда у нас не было навигаторов в телефонах, и самих мобильников не было. И гугл карт не было. А были вот эти бумажные, которые я отскринил сейчас. И по ним мы планировали свою проповедь. Ведь Господь Чаитанья велел нести санкиртану в каждый город и деревню. Ну, мы и несли, как могли и как умели.

Россия – очень огромная страна, может не по населению, но уж по расстояниям просто гигантская. Особенно это чувствуется на северо-востоке страны, в западной и восточной Сибири, где просторы огромны, а люди живут реденько, и от города до города лежат сотни километров лесов, болот и тундры. И редкие маленькие городки и поселки, затерявшиеся вдоль железных дорог между большими городами. В этих поселках живут газовики, нефтяннники, леспромхозы – тогда это очень хорошо. Или просто безработное население, без денег и в ужасном климате – и тогда это очень плохо.

Центральные районы страны с Сибирью связывают толстые канаты, артерии железных дорог. Они идут от крупных городов центра страны – Москвы, Питера, Екатеринбурга, Перми, Тюмени – к городам Сибирским – Красноярску, Новосибирску, Омску, Барнаулу и Томску. От этих толстых артерий отходят более мелкие железнодорожные ветки, ведущие к некрупным и маленьким городам, типа Сургута, Нефтеюганска, Ноябрьска, Воркуты, в которых добываются богатства страны – нефть, газ, руды, алмазы всякие, и прочие дары земных недр.

В 90-е годы в стране сложилась странная, уродливая система экономики, которая сохранилась отчасти и сегодня. Нормальные зарплаты и сколько-нибудь приемлемый уровень жизни сохранялись в столицах, крупных городах миллионниках, и в сырьевых городках, стоящих на газовой трубе или нефтяных вышках. В городах же обычных, провинциальных, с металлургической и машиностроительной промышленностью (а таких в России большинство), царила безработица, разруха и нищета. Конечно, книги распространялись везде, но вот только в разных количествах. Там, где покупательная способность населения была получше, и результаты были в разы лучше.

На всё это ещё накладывается дикое расслоение зарплат по регионам, и даже по величине городов. Например, какой-нибудь токарь в Москве получает 70-100 тыс. рублей. В Питере такой же токарь получит уже 50-70 т.р. В Екатеринбурге или Перми 40-50 т.р. В Нижнем Тагиле – 25-35 т.р. В маленьких Златоусте или Миассе – 15-20 т.р. В каком-нибудь Волчанске уже и 10-12тр. За одинаковую работу. Это несправедливо, и поэтому из маленьких городов люди стараются перебраться в крупные. Из маленьких городков уезжают хорошие врачи, хорошие педагоги. Маленькие городки в провинции – это черные тоскливые дыры, откуда несчастные люди смотрят в телевизор на жирующую Москву, и тихо её ненавидят. Мы много распространяли в таких городках, я знаю, о чем говорю, и расскажу потом ещё пару историй об этих провинциальных людях.

Естественно, что нам тоже хотелось пораспространять книги в местах, где у людей больше денег, чем в нашем провинциальном Нижнем Тагиле. Но все доступные нам по расстоянию крупные нефтяные и газовые центры, к тому времени, уже были поделены между большими ятрами больших городов. Сургут, Нефтеюганск, Ноябрьск, Салехард, Надым, Новый Уренгой – все были поделены между Пермской, Тюменской и Екатеринбургской ятрами.

И все-таки нам тоже достался свой маленький кусочек нефтегазового пирога. Через Тагил проходит одна железнорожная ветка, ведущая в Западную Сибирь. Это не центральная железнодорожная ветка, а отдельный тупичок, соединяющий с большой землей несколько малюсеньких сырьевых городков – Югорск, Советский, Нягань, Белоярский, Ханты-Мансийск. Есть такой поезд – Пермь-Приобье, проходящий через Нижний Тагил и идущий на Западно-Сибирскую равнину, в Ханты-Мансийский автономный округ. Дальше, от конечной станции Приобье, можно плыть на кораблях по Оби и посещать поселки и городки, стоящие на этой великой реке Западной Сибири. Там множество крохотных поселков, где живут газовики и леспромхозники, а так же ханты и манси. По городкам этим, конечно же, Екатеринбургские санкиртанщики поначалу тоже пробежались, но позже они переключились на более жирные и вкусные цели, а мы были рады и такому полю проповеди. Чуть позже мы забрали себе и маленький городок нефтяников – Урай, с поселком Междуреченский. В общем, маршрут наших странствий представлял собой треугольник с суммой сторон примерно 1500 км на северо-восток от Нижнего Тагила. Мы посетили там каждый мало-мальский поселок, даже такие, где всего 2-3 тыс жителей, и обошли все двухэтажки и частные дома.

В какие-то места мы добирались вертолетами и местными самолетами. Из Урая пару раз улетали на самолете Ан 2.

В поселок Приполярный, например, мы прилетели вертолетом из городка Ивделя. Сразу вспомнилась история нашего прохождения этого поселка. Это было в 35 градусный мороз, прилетели мы вечером, уже было темно. Выяснилось что гостиницы и общаги в поселке нет, поселок состоит из всего полутора десятков двухэтажек. 15 двухподьездных двухэтажек! А за вертолет денюшки заплачены, и на обратный путь денег нету.

А у нас было около 500 больших книг. С трудом добравшись с тяжелыми сумками до ближайшей двухэтажки, мы зашли в подьезд, чтобы не замерзнуть. И стали думать – где будем жить? И нам сразу повезло – в первой же квартире!, куда мы постучались погреться, оказалась женщина – хантыйка, работавшая уборщицей в местной поселковой администрации. У неё было в квартире две комнаты и 6 или 7 детей. Мужа не было, а дети все от разных мужчин. В квартире было холодновато, пол местами проваливался – доски подгнили.

Она была очень доброй и простой женщиной, на севере много таких среди местных коренных. Она без лишних слов пустила нас пожить, даже денег не просила. Но мы, ей, конечно же, заплатили потом. Зарплаты там были северные. Даже она, уборщица, получала больше, чем рабочий у нас в Тагиле. Но и цены там были высокие на все, и на продукты, и на коммунальные услуги. На следующее утро был выходной день. Мы настроились, провели садхану. Договорились распространять только большими комплектами, разделили ПОШТУЧНО двухэтажки между мной, Агнихотрой и Сарадой. И пошли. Практически почти в каждой квартире мы оставляли по 5-8 больших книг.

Все двухэтажки кончились за пару часов. Книги тоже кончились. Это было круто. Женщине мы подарили пару книг, попрощались и уехали следующим вертолетом.

Было там с нами ещё множество интересных историй и приключений, о некоторых я позже расскажу. Все вышеперечисленные городки мы обошли по квартирам 2-3 раза, с перерывом в полтора-два года между посещениями. Кое-где нас запомнили и узнавали. Где-то даже появились друзья преданных, люди, которые докупали книги и пускали нас на постой.

Я навсегда полюбил эту прекрасную, могучую реку, суровую красоту её берегов, и простой, незлобивый нрав людей, живущих на Оби.

Глава 7

Калейдоскоп санкиртаны.

В каком-то смысле все наши поездки были похожи одна на другую. Сначала надо было загрузиться в поезд. Норма провоза багажа на 1 билет – 36 кг ручной клади. Понятно, что мы везли намного больше. Доплатив, брали квитанцию ещё на 14 дополнительных килограмм. Но книг то было намного, намного больше. На нас троих-четверых обычно было штук по 6-8 здоровенных сумок по восемь-десять пачек книг в каждой.

Пока кто-то из нас отвлекал проводницу разговором, остальные шустро затаскивали сумки и распихивали их по вагону на верхние полки, в нижние сундуки, и главное, в разные места вагона. Приходилось иногда немного спорить за места с другими «челночниками», которые тоже пристраивали свой багаж. Всегда разбирались без конфликтов, мы были вежливые парни, целеустремленные и энергичные. Всё делали с шутками прибаутками. Взяли, подняли, закинули наверх.

Затем поезд трогался, проводница шла по вагону, видела наши сумки, и либо смирялась, либо возмущалась нашим багажом. Немного проповедовали ей, если не помогало – давали небольшую взятку.

Начали мы свою северную эпопею, с города Югорска. Там жил отец Агхурнита Калевары, и у него мы могли остановиться для санкиртаны. Он хорошо относился к преданным, читал книги, сам повторял несколько кругов мантры каждый день. И дальше пошло поехало, городки, поселки – Нягань, Зеленоборск Воньюган, Приобье, Игрим, Перегребное, Березово, Белоярский, Ханты, Нижние Нарыкары, Шурышкары, Карымкары и т.д.и т.п.

Встречи, люди, приключения, аскезы, болезни, красоты природы. Все в памяти смешалось в некий калейдоскоп. Отдельные картинки воспоминаний я буду здесь описывать.

Распространив книги, возвращались в Тагил, несколько дней отдыха и проповеди в городе, и новая поездка на север. В таком режиме прошло около 5 лет.

Всегда полная садхана, много чтения и слушания лекций. Время от времени мы ездили на гуру – и в Москву несколько раз, и в Питер. Раза по два все съездили в Индию, в святую дхаму. Агхурнита Калевара, как президент, ездил в Индию чаще. Но вообще он всегда следил за духовным здоровьем всех преданных. Давал деньги на поездки на духовного учителя всем жителям ашрамов, мужского и женского, независимо от того, кто сколько книг распространял и лакшми (денег) приносил.

Хотя, конечно, санкиртанщики, так или иначе, были на особом счету. Мы два раза ездили в Швецию, в Альмвик, где тогда была резиденция Харикеши Свами, общались там с ним и его старшими учениками. Вдохновлялись на санкиртану и брахмачарскую жизнь. Жили просто, мыслили возвышенно. Ну, как могли, конечно. Собирая деньги с санкиртаны и конвертируя их в валюту, Агхурнита Калевара сумел путем хитрых обменов и доплат купить для ашрама трехкомнатную квартиру в центре города, на третьем этаже.

Там был ашрам брахмачари. Помню, я сказал что надо бы оформить покупку на организацию. Но выяснилось, что выводить квартиру из жилого фонда стоит денег, тем более что квартира не на первом этаже. Кроме того, коммуналка сразу же станет в разы больше. В общем, Агхурнита Калевара оформил квартиру на себя. Позже была приобретена ещё одна квартира на окраине города под проповеднический центр, большая, 4х комнатная, её переделали под большой зал для киртанов и лекций. Оформили вроде на двоих – Рупу Расалу и Агхурнита Калевару.

Я в это вообще не лез, мне было это малоинтересно. Главное – проповедь шла. К нам приезжал несколько раз Рохини сута прабху, в лучшие времена на гуру и большие праздники собиралось до 300 преданных с Тагила и окрестных поселков и городков. Ната прабху пел свои песни, Абхира и Рупа Расала раздавали прасад бездомным по программе «пища жизни», читались лекции студентам, пелись харинамы. Даже пару тройку раз ратха-ятры удалось провести, с помощью екатеринбургских преданных, получилось прикольно.

Поездки на северную санкиртану слились в длинную цепь названий и воспоминаний.

Первый раз в Нягань мы попали жарким летом. Проходили город, а во дворах столбами вилась мошка. Было жарко, и ветра не было совсем. Это редкость для тех мест. Мошкара лезла в глаза, в уши, в нос и рот. Тогда мы стали пользоваться пропитками. Это такие накидки на голову и шею, похожие на толстую рыболовную сетку, пропитанные какой-то химией от мошки. Тем же летом, насколько я помню, мы повстречали в Нягани семью Парамананды пури и его самого. Он был тогда молодой и шустрый парень, очень интересовавшийся сознанием Кришны. Я не знаю, в какую ятру он потом перебрался – в Тюмень или Екатеринбург. Если я что-то напутал, он меня поправит и дополнит, память дырявая у меня.

Второй раз Нягань помню зимой. Приехали, нашли квартиру – там была женщина с сыном подростком, она была немного не в себе, каждый день она промывала батареи по часу, по два. Подсоединяла шланг к батареям и сливала воду. Думала, теплее в квартире станет. Но теплее не становилось – квартира была бедная, в старом доме, продувалась, окна старые. Тогда многие так жили. Там я заболел гриппом, эпидемия гриппа в городе была. Очень высокая температура, плохо помню что было. Агни сбегал в аптеку, там почти ничего не было, люди всё разобрали. Купил он какой-то порошок антигриппин, что то с аспирином или парацетамолом в основе, ладно хоть это нашлось. Я уже почти терял сознание, жестко тогда прихватило, никогда с тех пор так гриппом не болел. Выпил микстурку и провалился. Уснул. Парни ушли на санкиртану. Проснулся – лежу на диване, а диван весь в крови. Пока спал, носом кровь пошла, а я ничего не чувствовал. Почти весь выезд тогда проболел. Под конец оклемался, пораспространял немного.

Нельзя сказать, что книги там продавать было так уж легко. Ту же Нягань до нас уже обошли другие группы санкиртаны раза на три. У многих людей книги были, у многих было негативное отношение к распространителям, потому что не все умеют распространять книги, не оставляя у людей отрицательного впечатления. Выезжая на север, мы всегда брали в группу только тех, кто умеет правильно распространять.

Слишком мало там домов и людей, в северных городках, чтобы можно было себе позволить небрежно распространять. Например, лучший из нас – Агни, мог на севере в одном пятиэтажном подъезде оставить до 15-20 книг. Тогда как запущенный в этот же подъезд неопытный бхакта – либо вообще ничего, либо 2-3 книжки. А ведь потом в этот подъезд уже год-два хода нет, чтобы не раздражать людей слишком частыми посещениями.

Помню как приехали летом в леспромхозовские поселки, стоящие рядом друг с другом – Алябьево, Пионерский, Малиновский и Юбилейный. Куча частного сектора, лесорубы, пенсионеры. Никого там до нас не было. Распространять было интересно. Только собак надо было опасаться, когда во дворы заходишь. За все время моей санкиртаны я бал покусан раза три -четыре.

Один раз довольно сильно, возле Тагила в какой-то деревне, порвали руку и ногу. Калитка была открыта, а собаки две бегали в огороде, я их не видел. Я зашел, позвал хозяев. А тут эти с огорода как выскочили, и на меня кинулись, покусали. Хозяева перепугались, в дом затащили меня. Женщина раны обрабатывает, йодом мажет, бинтует там что-то. Мужик переживает. Купили, больше с перепугу, чем от моей проповеди, шесть больших книг. Ну, хоть не зря покусали… Хорошие люди оказались.

Так вот, в этом Алябьево слезли мы с поезда, идем по улице, ищем, у кого бы остановиться. А лето, жарко, пить захотелось. Видим – колодец. Подняли ведро, напились. Нашли какую-то бабушку – христианку, попроповедовали ей, заплатили маленько. Пустила она нас. Хорошая женщина была, с нелегкой судьбой. Мы у неё потом года три останавливались, а однажды приехали, а она умерла. Грустно было. Ну а тогда, в первый раз, мы заболели дизентерией. Там, оказывается колодцы разные есть. Из одних воду пить нельзя – только на полив берут. А из других можно. Мы попили не из того. Несколько дней мы не слазили с горшка. Деревенский сортир не успевал закрываться и открываться, тока дверь скрипела. Никогда в жизни так не страдал я. Тока стакан воды выпил – побежал сразу. Есть вообще ничего не могли. Бабуля нас отпаивала зверобоем. Помогало, но медленно. Нам книжки надо распространять, а мы бабке яму выгребную заполняем. Вспомнил я, что мама мне всегда говорила с собой брать немного лекарств, и что-то про левомицетин и парацетамол. И я после того гриппа всегда с собой какие-то таблетки возил. Полез в сумку – нашел упаковку левомицетина. Съели по таблетке, через день ещё по одной. Горькие жутко эти таблетки. Пару дней спустя все микробы сдохли. Мы были спасены от обезвоживания и мучительной смерти в деревенском сортире. Аюрведа, травки – это, конечно, хорошо. Но иногда все таки антибиотики нужны.

В доме у бабули было очень много мух. Прямо десятки, если не сотни. Там их летом вообще много. И некоторые из них кусались. Особенно они любили очень больно кусать через носки. И комары были. От комаров мы привязывали ниткой к элктрической лапме под потолком пластинки фумитокс, вечером включали свет – комары дохли, а мухи нет. Многие люди развешивали в домах липкие ленты специальные, и они свисали везде с потолков. И на них десятки дохлых мух. Материальный мир – не место для наслаждений, такая вот наглядная агитация… А люди были разные. И злые попадались, и алкаши всякие. Но в основном хорошие люди, простые и незлобивые. Книги брали, удивлялись нам. Кто-то свои проблемы рассказывал. Мы не спешили никуда, это ж не Москва торопливая с миллионами людей, где все бегут и всем некогда. Нам можно было спокойно потратить на людей полчаса, поговорить, послушать их. И они обязательно что-то брали – одну, две книги, иногда и больше. С пенсионерами мы никогда не спешили. Им иногда и поговорить то не с кем. А так он поговорит с тобой, послушает проповедь нашу, подивится таким чудикам, о себе расскажет. И просто в благодарность купит книгу. Потому что ты его выслушал. В поселках мы вообще не спешили никуда и никогда. Как ты к людям, так и люди к тебе…

Глава 8

Соревнование.

У Агхурнита Калевары был компьютер и кое-какая оргтехника. В те древние времена компьютеры были очень слабыми, вроде стоял там уже Windows 3.1 , а может ещё даже MS DOS. Агхурнита Калевара привозил на дискетках сводки санкиртаны и распечатывал их на игольчатом принтере. Мы смотрели сводки и с нетерпением искали результаты Нижнего Тагила. Случались иногда месяцы, когда наша маленькая группа санкиртаны входила в десятку лучших по городам среди стран бывшего СНГ. Это наполняло нас радостью и некоторой гордостью, хотя, конечно, мы старались, чтобы дух соревнования не превращался в гордыню. Нас стали узнавать распространители из других городов. На фестивалях санкиртаны мы знакомились с другими распространителями, стали ездить иногда в другие города – обмениваться опытом, распространять там.

В начале книги я говорил, что буду иногда вспоминать интересных людей, с которыми встречался в 90е годы. Вспомнил одну интересную встречу.

В одну из очередных поездок на фестиваль санкиртаны мой хороший друг и соратник Шикшаштакам прабху познакомил нас с начинающим преданным Торсуновым Олегом. Это был невысокий крепенький прабхуджи, с темными волосами и в интеллигентных очках. Шикшаштакам сказал, что у Олега большие планы на косвенную проповедь. Олег рассказал нам, что планирует проповедовать через аюрведу, леча людей травами. Видимо, с травами у него не очень получилось, и позже, получив имя Аударья Дхама дас, он переключился на лечение камнями и объездил все ятры СНГ с амулетами и ожерельями из камушков. Мне этот метод лечения в исполнении Олега показался сомнительным, а если говорить прямо – шарлатанским.

Но лечение драгоценными камнями связано со значительными трудностями. Надо покупать, привозить камни. Камням нужна огранка. Проблем масса. Да и плохо работающий метод надо менять на новый. Аударья Дхама прабху нашел выход – он заменил в своем лечении камни на кору деревьев. Дешево и сердито.

Почему-то очень часто в духовные движения приходят подобные интересные авантюристичные люди.

Исчерпав тему камней, он переключился на относительно безопасную, в плане претензий пациентов, этику и психологию семейной жизни. Сейчас у него какая-то клиника своя, где он комплексно применяет все освоенные им методы сравнительно честного метода отъема денег у населения. Было много жалоб от обычных людей и преданных, и исполнительный комитет национального совета МОСК создавал даже комиссию по расследованию его деятельности. Было даже какое-то решение – в таком духе:

Решение ИК НС в связи с деятельностью Аударьи Дхамы даса 

Дорогие преданные, примите, пожалуйста, наши поклоны.

Слава Шриле Прабхупаде!

В связи с просьбой преданных разобраться во врачебной деятельности Аударья Дхамы д., мы попросили дать его дать ответы на интересующие преданных вопросы. В своих ответах Аударья Дхама д. отметил, что его методы лечения отличаются от описанных в аюрведических шастрах, и он приносит свои извинения за то, что использовал термин аюрведа по отношению к своим оздоровительным методикам.

Также, в середине мая 2013 г. будет создана комиссия, в которую войдут: юрист, врач и преданный, способный оценить соблюдение вайшнавского этикета в оздоровительном центре.

Задача комиссии проверить:

• медицинские лицензии оздоровительного центра в Краснодарском крае

• ведение лечебной документации

• обслуживание клиентов

• медицинские научные подтверждения эффективности лечения

• отношения в коллективе

Ваши слуги, члены Исполнительного комитета Национального Совета РОСК:

Ачьютатма дас (председатель)

Вивасван дас

Вишнутаттва дас

Спустя некоторое время Торсунов сказал следующее, буквально признав свою неправоту при использовании термина аюрведа и аюрведический:

Я прошу прощения у всех, кто изучает классическую аюрведу, за допущенные ошибки в этих вопросах. В ближайшее время мы проведем на сайте определенную разъяснительную работу, которая позволит слушателем моих лекций разобраться в этих темах.

Но, так или иначе, клиника его работает. Но лечится я там никому не советую. Для многих жуликов болезни людей – повод заработать на безбедную жизнь.

Вообще, по поводу лечения – современная «кармическая» медицина, пусть и не панацея от всех бед, но всё же умеет неплохо лечить очень, очень много болезней. И в 99 процентах случаев, прежде чем ехать к аюрведическому чудо врачу, лучше сначала посетить районную поликлинику или областную больницу. В любом случае, как бы то ни было, от болезней, старости и смерти в материальном мире спасения нет, и они, в свой срок, победят любого.

Помимо постоянных поездок на север мы побывали в Тюменской ятре, в Екатеринбурге, Перми, в Питере и Москве. Проходили Тюмень и пригороды – Ялуторовск, Боровский, Заводуковск.

Большие города нам не очень нравились. Мы привыкли распространять в провинциальных городках и поселках. Время от времени мы разделялись, меняли на время состав группы или ездили по отдельности – в одиночку или парами. Мы были дружной командой, но от тесного общения временами уставали друг от друга. Ведь мы были молодыми людьми со своими характерами, и с присущими всем людям какими-то недостатками. В трудных поездках иногда накапливались усталость и некоторое раздражение друг другом. Агхурнита Калевара, стремясь сохранять высокие результаты, искусно поддерживал в нас соревновательный дух. Видя, что Агни начинает распространять успешнее всех, он на какое-то время назначил его лидером санкиртаны. Потом зачем-то вернул на этот пост меня. Мне всё это не нравилось. Эта мышиная возня за лидерство немного омрачала нашу дружбу. Но, в целом, у нас сложился крепкий коллектив, проверенный огнем, водой и медными трубами.