скачать книгу бесплатно
Стоявшая посреди класса полноватая женщина, чья шея была укутана в несколько рядов в столь длинный шарф, что концы его волочились по полу, повернулась к двери всем корпусом, внимательно посмотрела на Шади и молвила:
– Кхм. Полагаю, Ашадия Апо с Вераесть?
– Да.
– Вам непременно нужно посетить заклинанилогию. Среди прочих есть лекции, посвящённые временным заклинаниям. В частности, переноса магических свойств с одних предметов на другие. Тогда вы бы смогли использовать особенности сапог-скороходов и прибыть на мой урок вовремя.
С этими словами она указала на туфельки Шади. Девочка невольно скользнула взглядом туда же.
– Я непременно прислушаюсь к вашему совету, – ответила Шади, стараясь вложить в свой голос как можно больше достоинства.
– Очень надеюсь, – сказала Кичнокова, делая ударение на букву «ч». – А теперь, прошу вас, присаживайтесь. Вы задерживаете не только себя, но и меня с классом.
Шади сердито плюхнулась на ближайшее свободное место. Девочка примерно того же возраста, что и Шади, сидевшая рядом с ней, наклонилась и зашептала:
– Привет! Я – Ялима. Не обращай внимания на эту грымзу. Она ужасно вредная и обожает унижать учеников.
– Привет, – вяло улыбнулась Шади. Хоть она сейчас была и не в настроении проявлять дружелюбие, но заставила себя отвечать вежливо. – А я Ашадия. Можно просто Шади. Я догадалась, что попала не к ласковому ангелу. А почему у грымзы шея так укутана? Её кто-то уже пробовал придушить? Очень жаль, что не удалось. Если прознаешь о повторной попытке, сообщи мне – помогу.
Ялима хихикнула в ладошку.
– Ты почти угадала. – Она осторожно глянула в сторону учительницы, чтобы убедиться, что та не слышит, и продолжила: – Говорят, в темноте она наткнулась на ею же зачарованный платок для демонстрации жестовой магии, тот не узнал хозяйку, обхватил шею, при этом ещё и нагрелся, словно раскалённая кочерга. Кичнокова тут же, конечно, отшвырнула его, но платок успел наследить – от него на шее появился шрам. Вот Кичнокова его и закрывает.
– А ну, тихо! – хлопнула ладонью по столу учительница, которая, прохаживаясь мимо рядов, подошла к их парте и услышала шушуканье. – Специально для особо болтливых повторяю: чтобы научиться красиво и изящно пользоваться собственным телом, нужны тренировки, тренировки и ещё раз тренировки. Да тренироваться надо не языками, как некоторые, а телом! Не спешим доставать платки для демонстрации своей неуклюжести! Сначала нужно разработать руки. Есть очень ленивые ученики, которые разрабатывают лишь одну. Рабочую. Ту, которой пишут. Это я поясняю для тех охламонов, которые умудрились дожить до своих лет и не узнать, что такое рабочая рука!
Преподавательница оглядела свой класс так, словно не сомневалась – никто из них не знал до этого момента, что такое рабочая рука. После паузы заговорила снова:
– Это является в корне неверным подходом. Неизвестно, в каких обстоятельствах вам придётся прибегать к жестовой магии и в каком состоянии. Вероятно, ваша ведущая рука будет обездвижена заклинанием возможного врага или соперником по ежегодному конкурсу, и тогда придётся пользоваться другой. Поэтому разработки требуют обе руки.
– Хорошо хоть, не ноги, – хихикнула Шади.
Кичнокова между тем продолжала, к счастью, не услышав этой реплики:
– Если вы откроете ваши учебники на пятой странице, то увидите десять упражнений для запястья и пальцев. Убедительная просьба воспроизводить их каждый день. Возьмите себе это за правило. В начале каждого урока мы будем все вместе повторять их. И не дай бог от кого-то я услышу хруст суставов! При регулярных и добросовестных упражнениях хруста быть не должно! Если стремитесь добиться особого движения взмаха и движений в целом таких, с помощью которых когда-то самый первый директор победил своего недруга в сражении, рекомендую каждый день заниматься разными видами танца. Для желающих я провожу специальный курс. А теперь давайте я вам покажу, как правильно делать упражнения для пальцев и запястья.
Кичнокова вытянула руку и приготовилась показывать, но её прервал стук в дверь.
Учительница опустила конечность, закатила глаза и грозно гаркнула:
– Ну кто там ломится посреди урока!
Дверь приоткрылась, и внутрь кабинета заглянул Лэнд.
– Госпожа Кичнокова, директорат вызывает госпожу Апо.
– Пусть вызывает во внеучебное время! У нас урок! Самая важная часть!
Но староста не стушевался. Казалось, он только обрадовался поводу вступить в спор. Сделав шаг вперёд, он чуть ли не с усмешкой ответил:
– Если у вас есть претензии, можете обратиться с ними к директору или его заместителю.
Кичнокова поморщилась:
– Ладно, забирайте эту мадам. Заодно можете там сообщить, что она опаздывает на лекции.
– Учитель, я вам не почтовый голубь, – парировал Лэнд. – Если хотите донести какую-то свою мысль до директора, то я могу проводить вместе с ученицей до его кабинета, раз уже всё равно туда иду.
– Господин Лэнд, я передумала, – поджала губы Кичнокова. – У меня больше нет претензий по поводу вызова новой ученицы. У меня есть претензии касаемо вашей персоны. И поверьте, к директору я обращусь.
– Как угодно, – равнодушно пожал плечами Лэнд и сказал застывшей во время этой перепалки Шади: – Пошли, тебя ждут.
Ашадия, находясь в полном недоумении, зачем она понадобилась директору, вышла из класса.
История из прошлого
Выйдя из кабинета, Шади некоторое время шла молча, но потом не удержалась, спросила:
– Простите, а зачем я понадобилась директору?
– Да можешь ко мне на «ты» обращаться, – бросил Лэнд, даже не оборачиваясь к своей собеседнице. – А зачем вызывают, не знаю, – после короткой паузы добавил он. – Меня попросили лишь вызволить тебя с жестовой магии – уж очень трудно с Кичноковой договориться, а за мной ходит слава… кхм… – Тут он замешкался, пытаясь подобрать определение собственному характеру, и выдал: – Весьма безбоязненного ученика. Собственно, потому меня старостой и назначили.
Шади тяжело вздохнула. На секунду страх перед встречей с директором вытеснила мысль, что методы управления этой школой нравятся ей всё меньше и меньше. Мало того что в гостиной направления Вераесть некуда сесть, так ещё в штате держат педагогов, неспособных адекватно общаться с учениками, не унижая их. И, словно этого мало, ещё и назначают на управленческие должности тех школьников, которые отличаются теми же самыми чертами характера, просто для того, чтобы было кому противостоять педагогам вроде Кичноковой. Проще было таковых вовсе не нанимать. А уж если вспомнить ту болтливую старосту, которая добивается своих целей через интриги, козни, подхалимство, и вовсе тошно становится. Но сопровождающий не дал ей возможности развить эти мысли в своей голове.
– Волнуешься? – спросила у неё спина Лэнда (он по-прежнему шёл впереди, не считая необходимым хотя бы раз оглянуться на Шади). – Не стоит. Ты поступила лишь неделю назад и, насколько мне известно, не натворила ещё ничего, что могло бы вызвать серьёзные последствия. Дыши ровно и не переживай. Не знаю, почему тебя захотел пригласить директор, но наверняка это не связано с какими-то твоими поступками.
Но Шади была не согласна с мнением Лэнда. Она опасалась, что Бескрылая всё же не стала ждать Дня Рода, а доложила о бабочке сразу, и теперь её, ученицу Апо, ожидает допрос с пристрастием.
– Ну вот мы и пришли, – произнёс Лэнд, остановившись перед хрустальной дверью.
– Как? Так скоро?! – невольно вскрикнула девочка.
Но староста не стал опускаться до ответа какой-то там новенькой. Он позвонил в серебряный колокольчик, висевший у двери (действительно, не стучать же в хрупкую дверь, вдруг разобьётся), и совсем рядом с ухом раздался мужской приятный баритон:
– Господин Дэк, можете идти, спасибо, а ваша спутница пусть входит.
– Удачи! – внезапно шепнул Лэнд, наконец посмотрев в глаза Шади. Ей стало бы легче, если бы он хотя бы улыбнулся при этом. Но этот взгляд был совершенно холоден и безэмоционален. Так обычно взирают на стену, с которой начала облезать краска. Кинув этот непонятный взгляд, Лэнд развернулся и быстро ушёл. Девушка посмотрела ему вслед. Теперь, когда она осталась совсем одна, почувствовала острый прилив одиночества и с тоской смотрела на удаляющуюся спину Лэнда. Невзирая на то что он обладал весьма своеобразным характером, вызывавшим острое желание как можно скорее отделаться от его общества, всё же с ним было не так страшно. Но и просто стоять при мысли о том, что ждёт в результате встречи с директором, было совсем жутко. К тому же невежливо, поэтому Ашадия сделала глубокий вдох и шагнула внутрь, пробормотав неслышно под нос что-то неразборчивое в духе «была не была».
Войдя, она увидела перед собой самый обычный кабинет. Четыре стены, пол, потолок, окно, несколько стульев да доска. Всё было аскетично. Ничего лишнего. Поражала в помещении лишь одна вещь – действительно огромный дубовый стол, заваленный бумагами, лежащими в жутком беспорядке. В воздухе витал необычный аромат, похожий на помесь гвоздики, шиповника и липы.
В комнате находилось три человека. Заведующая учебной частью Танаф Анидо, с которой Шади уже была знакома, так как именно она встречала её во время первого прибытия в школу. Ещё в кабинете находилась молодая девушка (до такой степени, что, видимо, и сама недавно выпустилась) с голубыми глазами и русой косой, тянущейся до самого пола. Она стояла рядом со статным мужчиной в круглых очках и с благородной сединой на висках. Тот сделал шаг к Ашадии (при этом ей пришлось проявить силу воли, чтобы не отпрянуть) и протянул ей руку для пожатия.
– Приветствую вас, госпожа Апо, – звучно произнёс он. – Я – Локш Авалг. Директор данного учебного учреждения. Приятно с вами познакомиться. А это, – и мужчина сделал жест в сторону девушки с косой, – наш замечательный преподаватель Орезо Каре.
– Ой, да! – обрадовалась Шади при звуке знакомого имени. – Я о вас много слышала. Вы ведёте историю родовых проклятий!
Девушка не стала говорить, что теперь поняла, почему в перевёрнутом виде имя учительницы произносилось как Озеро Река. Если в фамилии переставить буквы. С такими большими голубыми глазами разве что только имя, связанное с водой, могло бы подойти, и никакое другое больше.
– Рада, очень рада, что вас уже просветили, – открыто улыбнулась Каре, и Шади тут же почувствовала к ней острый приступ симпатии.
Авалг кашлянул в кулак, дабы снова привлечь к себе внимание.
– Госпожа Апо, мы предложили вам зайти сюда, чтобы попросить об одолжении. Пожалуйста, присаживайтесь, где вам будет удобнее.
Шади послушно приземлилась на ближайший стул, невольно улыбнувшись крайне неподходящей фразе «предложили зайти». Это, вне сомнений, было чётким приказом. Ведь просто предложение подразумевает возможность отказа. А у Шади не только не было шанса на это – её попросту вырвали с урока, вне сомнений вызвав этим у Кичноковой чувство неприятия к новенькой. А ведь та и так рассердилась из-за опоздания.
– История вот какая, – это заговорила Танаф Анидо, – с помощью преподавателя Каре мы выяснили, что именно ваша семья была единственной с магическими возможностями в городе Кодорог семьсот лет тому назад.
– Так я же наугад ляпнула! – проговорилась Шади.
– Где ляпнули? – удивилась Орезо Каре.
Шади мысленно обозвала себя самыми неласковыми словами за то, что так безобразно проболталась. Одно дело обманывать отдельную учительницу, и совсем другое – чуть ли не весь педагогический состав. А ведь двое из присутствующих управляют школой. Шади решила не быть до конца откровенной и сообщить только часть информации.
– Ну, кое-кто из педагогов спросил у меня насчёт истории одной моей вещи. Я её не знала. Поэтому, чтобы не выглядеть в её глазах несведущей дурочкой, ответила, что вещь хранится в нашей семье семьсот лет.
– Вот что значит юная волшебница! – с восхищением воскликнул директор. – Уважаемые коллеги, вы только оцените уровень интуиции! Вполне возможно, что наши надежды будут оправданы!
Шади, услышав эту похвалу в свой адрес, невольно зарделась.
– Директор, я думаю, самое время просветить госпожу Апо, – напомнила ему завуч.
– Да-да, вы, безусловно, правы, – быстро закивал головой тот. – Итак, госпожа Апо, сейчас я расскажу вам историю, известную нам благодаря одному древнему литературному источнику. К сожалению, не подписанному и с несколькими вырванными страницами. Возможно, на находке и было указано имя, но так совпало, что оно стояло на утерянных фрагментах текста.
Откашлявшись, чтобы прочистить горло, он заговорил таким тоном, словно рассказывал сказку. Да и начиналась история словно волшебный рассказ.
– Однажды, давным-давно, жила-была молодая девушка, прекрасная, как рассвет солнца. Тогда среди волшебников была очень популярна магия стихий, и та молодая девушка специализировалась на стихии воды, как, кстати, и госпожа Орезо Каре, присутствующая здесь.
Упомянутая учительница сделала небольшой поклон, прижав правую руку к груди, и выпрямилась обратно, а директор продолжал говорить:
– Имя девушки не сохранилось в истории, но мы будем называть её так же, как и первую женщину на земле – Ева. Так вот, она, несмотря на свой молодой возраст, добилась невероятных успехов в магии воды. И до такой степени изучила её, что достигла потолка знаний и принялась создавать новые области в этом виде магии.
Тут глава школы сделал паузу, зачем-то подошёл к окну и, полюбовавшись пару секунд видом из него, снова повернулся к Шади и продолжил говорить:
– Ум и талант Евы были настолько велики, что имя её должно было войти в учебники. Но судьба пошла в несколько ином направлении. Стремясь расширить магию воды и поставив себе целью создать эликсир здоровья и молодости, она направилась на поиски источника, что находится под первым из трёх корней мирового дерева Иггдрасиль[10 - Иггдрасиль – в скандинавской мифологии дерево, пронизывающее миры усопших, богов и людей.]. Этот источник поддерживал молодость дерева, и в результате своих исследований юное дарование имело все основания предполагать, что небольшая порция воды из водоёма – самый необходимый компонент. Ева знала, что место охраняют три норны – Урд, Верданди, Скульд[11 - Норны – в скандинавской мифологии богини судьбы. Урд управляет прошлым, Верданди – настоящим, Скульд – будущим.]. Но она рассчитывала если не на их доброту, то хотя бы на мудрость. Ведь Ева не для своей выгоды шла к источнику, а на пользу человечеству. Немало времени она потратила на поиски заветного места и на способы достичь его. Наконец, добившись своей цели, обнаружила, что её надежды на понимание трёх норн нарушены. Когда Ева явилась перед ними, Урд, услышав вежливую просьбу посетительницы, посмотрела на неё с пониманием, Верданди с одобрением, а Скульд глянула куда-то мимо и произнесла непонятно, но слова прозвучали словно приговор:
– Нет, рано.
Стоило норне, зрящей в будущее, произнести эти слова, как все сестрицы, словно по волшебству (впрочем, наверняка так оно и было), исчезли, будто их и не было.
Тогда Ева, дождавшись наступления ночи и произнеся заклинание невидимости, решилась на отчаянный шаг – тайком выкрасть нужный ей компонент. Не зря же она столько сил потратила на поиски заветного источника. Тем более нужно было для достижения цели совсем немного. Буквально несколько капель. От норн не убудет. Но стоило даровитой волшебнице подойти к источнику, как некий невидимый барьер откинул её и вернулись три норны.
– Ты была умна, – сказала Урд.
– Стремишься улучшить жизнь людей, – молвила Верданди.
– Но нарушила законы богов, и на тебя обрушится заслуженная кара, – вынесла вердикт Скульд. – Следующие семь столетий твой род обречён на забвение, никто из твоих потомков не сможет быть выдающимся человеком.
– Но вы не можете! – в отчаянии воскликнула амбициозная Ева, которая в глубине души надеялась не только облагодетельствовать людей, но и оставить свой след в истории. В пылу эгоистичной псевдозаботы о человечестве в её голову не пришла мысль о том, что возможные потомки лишатся шанса совершить что-то, достойное того, чтобы быть зафиксированными в учебниках по истории магии. Чародейку в этот момент осенило, что если дети её детей не смогут из-за проклятия стать выдающимися, то и мало шансов, что будут способны настоять на упоминании в летописях, хрониках и уж тем более на памятниках имени своего гениального предка. Другими словами, её, Евы. Заломив руки от горя, она с надеждой возвела свои полные отчаяния глаза на Верданди, у которой из всех трёх сестёр было самое доброе лицо:
– Неужели у меня нет ни единого шанса исправить свой проступок?!
– У тебя нет, – был ей ответ, – у твоего последнего потомка – да.
– Но я даже не замужем, – возразила Ева. – И зачем же потомку исправлять что-то, если он не будет знать о проклятии?
Словно не услышав эти слова, Скульд проронила:
– Лишь спустя семьсот лет твой потомок сможет исправить содеянное.
– Но как? – спросила Ева, стремясь облегчить жизнь своему будущему продолжателю рода и поклявшись в эту минуту оставить ему послание.
– Это пока знать рано, – молвила всезнающая Скульд, и норны исчезли, а сама Ева рухнула на колени и, закрыв руками лицо, горестно разрыдалась.
Принять решение
Локш Авалг закончил свой рассказ и выразительно посмотрел на Шади.
– А что дальше было? Неужели это всё? – нетерпеливо спросила девочка.
– Ну, дальше мы можем лишь рассуждать логичным путём, – ответил директор. – Ева вернулась домой, как и сказала Скульд, ей не удалось попасть в учебники по магии, а представители её рода ничем не были примечательны и отличны от других людей.
– Очень интересная и поучительная история, – медленно произнесла Шади, не зная, как ещё прокомментировать услышанное. – Учит не лезть с улучшениями, если тебя не просят, и бояться тех, кто выше тебя. Но ведь вы не просто так её рассказали? Да ещё не в свободное время, а когда идут уроки.
Девочка затаила дыхание, опасаясь, что ей сейчас скажут что-то в духе: «Эта история учит, что, обнаружив бабочку и узнав, что она редкая, необходимо было тут же отдать её руководству школы». Но услышала нечто совсем другое.
– Вы весьма прозорливы, – директор улыбнулся. – Мы поведали эту историю не просто так. То, что я скажу далее, является строжайшим секретом, и вы, Ашадия, должны пообещать, что ни с кем не поделитесь этой информацией.
– Обещаю! – торопливо выпалила Шади, испытывая неземное облегчение, что её не будут наказывать за укрытие находки.
– Дело в том, – заговорил вкрадчиво директор, понижая голос, словно кто-то подслушивал у дверей, – что с того самого момента, когда Ева вызвала неудовольствие трёх норн, магия начала очень медленно уходить из нашего мира.
– Вы уверены? – нахмурилась ученица. – Быть может, это какая-то ошибка? Разве в таком случае всё волшебное сообщество не было бы поднято на уши? Мне кажется, началась бы паника, и вообще… все знали бы об этом, обсуждали, а величайшие маги съезжались на совет, чтобы решить проблему.
Тут взяла слово Танаф Анидо.
– В том-то и дело, – обронила она. – Магия исчезала столь медленно, что до недавнего времени этого никто не замечал. А когда заметили, стали разбираться, и я, как преподаватель скандинавской мифологии, выяснила, что корни мирового дерева перестали вырабатывать магию.
Воспользовавшись паузой, вмешалась в речь завуча Орезо Каре.
– Мы должны пояснить вам, – заговорила она, – что существует несколько таких деревьев, от которых много зависит в равновесии разных миров. Что-то подобное есть не только у скандинавов, но и у славян. Просто Ева по каким-то своим причинам предпочла отправиться именно к скандинавским, я предполагаю, что у неё были соответствующие корни происхождения. Видите ли, Ашадия, человек – не пенёк. Он порой путешествует по миру в поисках лучшей жизни, часто не понимая, что поговорка «Где родился, там и пригодился» придумана не просто так. Один из самых ярких и древних периодов, когда люди стали переселяться из скандинавских земель в более благополучные, пришёлся на то время, когда…
Поняв, что коллегу заносит, Танаф Анидо бесцеремонно перебила её.
– Тщательно изучив этот вопрос, – торопливо произнесла она, – я выяснила, что магия начала истощаться именно семьсот лет назад. Это по времени совпадает с приключением Евы. Более того, я обнаружила руны, рассказывающие о посещении жителем Мидгарда источника.
– Чьего жителя? – Брови Шади удивлённо поползли вверх. – Я не слышала о таком городе.
– Мидгард в скандинавской мифологии – это мир людей, – пояснила завуч.
