Призраки прошлого

Илидир, в прямом смысле слова, древний эльф. Его рождение пришлось на время последних дней империи Ватерлон. Старше его в доме Аториена был только Лейриен. Тем не менее, как оказалось, Илидир видел гораздо больше, чем старейшина дома. В то время, как Илидир от начала до конца прошел Войну Союза Народов, Лейриен был серьезно ранен и отправлен к Гаронвенским целителям еще до осады Канингора и Аронгера. Капитан отряда хранил воспоминания, недоступные даже Аскондинам. Он видел, как пали стены крепости октогронов, врывался за ворота орочьей цитадели, убил и пленил множество слуг Тьмы. Он преследовал их в лесах Гаронвена и пустошах Фаринола.

Тейлас ощущал себя рядом рядом с Илидиром младенцем. Теперь юноша осознал, как нелепо выглядел перед всем отрядом, когда заявил, что собирается похитить камни реликвии у лориндора. И тем не менее, капитан очень быстро согласился взять его с собой. Зачем? Что такого особенного в юном несмышленом Аскондине нашел этот древний эльф? Кровь светлой Маниэль? Ту необузданную темную магию, что пробудилась в Тейласе? Илидир не говорил. Эльф упорно уклонялся от ответов, когда об этом заходила речь. Тогда Тейлас понял, что еще не время, и стал терпеливо ждать, двигаясь навстречу врагу, от мысли о котором невольно дрожали руки.

Во время коротких привалов Тейласу удалось немного узнать и о других членах отряда. Ему показалось, что лесные жители становятся более открытыми и добрыми, когда к ним проявляют внимание и любознательность, а возможно на них повлиял авторитет капитана Илидира. Даже Тара перестала недовольно фыркать на Тейласа, хотя и часто в открытую и беззастенчиво смеялась, когда у того что-то не получалось.

Аскондин понял, что воительница не могла игнорировать чужие слабости. Они откровенно раздражали эльфийку, и поэтому она относилась строго ко всем, с кем была знакома. Находясь в ее обществе, трудно было избежать поучений замечаний и тягостных вздохов, которыми они сопровождались. Тем не менее Тара всегда старалась поддерживать товарищей по оружию и помогать им стать такими же искусными воинами, как она. Эльфы считали ее правой рукой Илидира и, если его не было рядом, слушались как более опытного воина.

Характер Тины был значительно мягче, хотя от этого и не страдали ее воинские качества. Она была общительной и открытой, никогда не указывала другим на их место, не старалась превзойти. Тейлас часто общался с Тиной на привалах и узнал от нее очень много об обычаях эльфов.

Помимо самого капитана и двух близняшек юноша узнал, что среди эльфов попадаются настоящие мастера кузнечного дела. Интендант отряда – мастер Анволос не только умел обращаться с луком, копьем и мечом, но и мог рассказать все об их конструкции, качествах, а иногда даже и истории. Однажды прямо во время похода, он передал Тейласу прекрасный легкий клинок с тончайшим лезвием и прочитал о нем целую лекцию. При этом Анволос не просто хвастал свой работой, а пытался раскрыть собеседнику душу клинка, научить познавать оружие, как своего верного соратника, а не безликий предмет.

Был в отряде Илидира искуссный следопыт по имени Реамиль. Этот эльф по одним только следам мог сказать, какой зверь прошел по тропе, когда, сколько в нем живого веса и даже, когда он последний раз обедал. При этом Реамиль не очень любил рассказывать о своем ремесле. Он был остр на язык, любил хорошую шутку и прослыл душой компании. Оказалось, что Реамиль – самый молодой эльф в отряде, но даже он отлично помнил, как Фиделтин впервые появился в Аториене во время похода Аскондинов. А значит, как минимум на десяток лет был старше Тейласа.

Удивительно, но среди воинов Илидира оказался даже настоящий поэт и бард. Ойнель – замкнутый и молчаливый эльф во время привалов часто сидел рядом с Тарой и тихо напевал, когда та играла на свирели. Он и сам владел инструментом, но те звуки, что извлекал из флейты были совершенно не похожи на обычные мелодии музыкантов. Они словно сливались с пением лесных птиц и служили тайными сигналами соплеменникам. Это была настоящая лесная азбука, которую придумали эльфы в незапамятные времена и передавали из поколения в поколение. Она помогала воинам незаметно передвигаться по лесу отдельными маленькими группами, устраивать засады врагам и даже охотиться.

Однажды Тейлас стал свидетелем эльфийской охоты. Отряд Илидира окружил небольшой участок леса, где Реамиль выследил стаю диковинных животных, тапиров. Они походили на черных свиней с белыми боками, но вместо пятака у них был короткий гибкий хобот. Прежде чем начать загонять стаю, Анволос установил ловушки на земле, а Тара, Тина и остальные эльфы, забрались на высокие деревья, откуда можно было легко заметить стаю. Ойнель начал выгонять тапиров к охотникам. Когда животные оказались рядом с деревьями, на которых прятались эльфы, полетели стрелы. Часть тапиров погибли от метких выстрелов, другие угодили в ловушки, но нескольких из них намеренно отпустили и не стали преследовать. Илидир сказал, что эльфы никогда не убивают больше чем нужно, и отпускают молодых особей стаи, чтобы те могли восстановить свою численность. Тем самым они старались не нарушать природный баланс лесов.

Два раза в неделю эльфы позволяли себе питаться мясом, запасы они никогда не делали и остатки пищи оставляли в качестве жертвы Энуилу в лесу. В остальные дни они довольствовались ягодами, грибами, кореньями, душистыми травами и сочными плодами, которые помимо всего прочего утоляли жажду.

В Шеринвене Тейлас тоже любил собирать ягоды и ходить по грибы, но в эльфийском лесу он оказался совершенно бесполезным в этом деле. Ягоды и грибы в Гаронвене были коварными и опасными. Чем красивее и мясистее они выглядели, тем ядовитее оказывались. До некоторых из них даже нельзя было дотрагиваться, а другие источали пары, от которых начинала кружиться голова.

Самая большая опасность Шеринвенских лесов – хищники и чудовища. В Гаронвене же, казалось, их не было вовсе, однако и это лишь видимость. Тина рассказала Тейласу, что хищников в их лесах не меньше, чем в любом другом, но их отпугивает запах гулов. Они выделяют особые ферменты, которые не улавливает человеческое обоняние, в отличие от острого нюха хищников. Тем не менее, почему-то это запах редко действует на ядовитых змей и пауков. Тара не без насмешки добавила, чтобы Аскондин опасался за свое мягкое место, когда решит сходить по своим делам в кусты.

В этот момент Тейлас вспомнил об артефакте, что подарил ему перед прощанием Херлиф. Магический камень пропал без следа. Вероятно, Тейлас потерял его в лесу или даже еще во время бегства из Аронгера. Он не мог вспомнить, а жаль, ведь по словам Херлифа кровавый камень мог бы защитить его от ядовитых змей и пауков.

В лесу начало темнеть. Второй день похода подходел к концу. К вечеру у Тейласа затекли колени, поэтому он радовался ночевке даже больше, чем подстреленной дичи. Спина гула была твердой и неудобной, а отсутствие седла заставляло держаться на ней сильно стискивая ногами.

Лапы гулов вдруг монотонно застучали по чему-то твердому. Тейлас свесил голову и увидел каменистую дорожку, похожую на мостовую, усыпанную листвой, сухими ветками и желудями. Впереди, меж крон деревьев, вырос огромный темный силуэт одинокой горы. Когда колонна гулов подошла ближе, Тейлас понял, что это вовсе не скальный массив. Перед ним во всей красе предстала монументальная постройка из камня, обвитая лианами и поросшая мхом.

Аскондин разглядел высокие стены, окружавшие ступенчатую башню, колонны, похожие на стволы высоких пальм, тянувшихся к закатному солнцу. Илидир остановил отряд и приказал спешится. Тара ловким движением спрыгнула с гула, и даже не сняв свою поклажу, ринулась к руинам. Тине пришлось тащить вещи за нее.

– Куда это она? – удивился Тейлас и предложил свою помощь близняшке.

– Эх, она забывает все на свете, когда видит эти руины, – тяжело вздохнула Тина, но отвергла помощь Аскондина, взвалив на свои плечи огромные тюки с оружием.

– Что это такое? – завороженно осматривая постройки, спросил юноша.

– «Сад Богов», – улыбнулась эльфийка. – По крайней мере, был им сотни лет назад.

В этот момент перед Аскондином возник капитан Илидир.

– Тейлас, приготовься к ночлегу, сделай все свои дела, а потом найди меня возле той огромной ступенчатой башни, – приказал эльф. – Нам нужно поговорить.

Тейлас кивнул и последовал за эльфами. Место, где они решили устроить лагерь, притягивало своей необычностью. Юноша будто ощущал мощные потоки энергии, пронизывающие эти руины, а значит, эльфы остановились здесь не случайно.

Стены вокруг «Сада Богов» были высотой в три человеческих роста и почти полностью заросли дикой лозой и плющом. За них можно было попасть через полуразрушившиеся каменные порталы. Внутри находилось множество колонн и фундаментов, лестниц и басейнов, заполненных дождевой водой. Остатки построек покрывала узорная резьба и странные символы. На некоторых обломках можно было разглядеть силуэты оленей, павлинов, обезьян, тапиров и диких коз. Остатки статуй, покрытые лишайниками и мхами, тоже изображали животных, но встречались и редкие силуэты людей или скорее эльфов, судя по грациозности тел.

Отряд расположился в одном из внутренних дворов этого необычного соружения, а капитан выставил часовых на стены и распорядился собрать хворост для костров. Тейлас с облегчением сбросил свою поклажу и, расстелив спальный мешок, просто рухнул на него сверху, потирая колени, которые зудели от длительной езды на гуле. Рядом с ним что-то тихо напевал Ойнель, закрепляя на сохранившихся колоннах широкий тент. Реамиль громко подзывал к себе каждого по очереди, чтобы раздать паек.

– Тейлас! – крикнул он. – Держи свой хлеб!

– Спасибо, у меня есть свой! – отозвался юноша.

– Это прекрасно, – улыбнулся эльф. – Потому как, если честно, на тебя мы не расчитывали.

– Я так и понял… – устало промямлил Тейлас.

– А партейку в кости не хочешь? – хитро подмигнул Реамиль.

– Спасибо, но мне еще надо поговорить с капитаном. Я отдохну минуточку и пойду.

– Если увидишь Тару, скажи, чтобы вернула кремни! – недовольно буркнула Тина. – В ее сумке их искать, как муравья в мешке с зерном.

– Хорошо, – ответил Тейлас и устремил взгляд к высоким кронам, в которых исчезали последние лучи солнца.

Ему очень хотелось закрыть глаза и вздремнуть. Для него этот переход ощущался гораздо тяжелее, чем путь через горы из Шеринвена в Даркар, хотя в этот раз он и ехал верхом, а не шел пешком. В Гаронвенских лесах было сыро и душно. Воздух казался густой смесью из запахов трав, древесной смолы, эльфийского пота и помета гулов, а безветренная погода совершенно не улучшала положения.

Немного отдохнув, Тейлас отправился на поиски капитана Илидира. Он обошел вокруг всю ступенчатую башню, но никого не нашел. И тогда сверху его окликнули:

– Мы здесь! Забирайся наверх.

Юноша поднял голову и увидел на вершине башни силуэты двух эльфов в плащах. Он тяжело вздохнул и начал карабкаться по скользким ступеням, хватаясь за толстые лианы, обвившие башню, словно гигантские змеи. Когда он почти преодолел этот непростой подъем, его схватил за руку Анволос и затащил наверх.

Капитан Илидир склонился у большого круглого алтаря на вершине башни и зажег свечи с помощью длинной лучины. С высоты этой каменной громадины было видно, как солнце уходит за бескрайний зеленый лес, как появлялись на небе первые звезды, а на востоке вздымались высокие горы, окутанные черными смоляными тучами.

– Фаринол, – заметив, куда устремил взгляд Аскодин, произнес Илидир. – То место, куда мы так спешим попасть.

Юноша ничего не успел сказать. Перед нимм возник Анволос с посохом в руках.

– Держи, Тейлас, – передал он Аскондину орудие и с удовольствием начал описывать посох. – Это добротная вещь, сам сделал. Драконово дерево, закаленное в огне. Нижнюю часть я закрепил в кольца бронзы, сверху сердечник из танзанита. Этот камень отлично реагирует на магическую ауру. Надеюсь, мой посох тебе хорошо послужит, но если ничего не получится, то ты всегда сможешь пользоваться им как дубинкой. Он крепкий, не сломается.

– Вы серьезно? – удивился Тейлас, переведя взгляд на капитана. – Хотите, чтобы я использовал его? Как маг? Но я ведь…

– Ты некромант, – прервал юношу Илидир. – Хочешь ты того или нет. И именно твоя магия поможет нам проникнуть в Канингор.

– Моя магия? – задумался Аскондин. Теперь он понял, что имел ввиду Фиделтин, когда говорил, что Илидиру нужен кто-то вроде Тейласа, но почему именно маг?

– Анволос, оставь нас наедиене, – приказал капитан.

Мастер покорно кивнул и начал ловко спускаться вниз по ступенькам башни.

– Знаешь ли ты, юный Аскондин, что такое сражаться с Тьмой в ее мрачном логове? Каково это видеть своих друзей, павших от клинков орков и магии некромантов?

– Нет, капитан, – ответил Тейлас.

– Я уже очень стар, даже по эльфским меркам, – сказал Илидир и его взор застыл где-то далеко за горизонтом. – Мои воспоминания о страшных битвах постепенно превращаются в пустые призрачные образы, лишенные всяких чувств, но, когда я был моложе, один вид некроманта мог пробудить невольный боевой рефлекс. Мы, эльфы, штурмовавшие Канингор и Аронгер ненавидели орков, октогронов и темных магов не меньше, чем они нас. И если бы ты стоял тогда передо мной, я бы не сомневаясь убил тебя.

Юноша заметно напрягся, но ничего не сказал.

– Все это в прошлом, – продолжил капитан. – Я уже совсем другой, да и ты получил силу темной магии не по своей воле. Однако не все в моей памяти угасло, и я отлично помню старого врага. Знаю, чего стоит опасаться, и на что способен он. И не забыл я это все только по одной причине…

– Вы знали, что орки вернутся в Канингор? – догадался Тейлас.

– Да, – ухмыльнулся эльф. – После войны Союза Народов это было слишком очевидно. Боги упустили лориндоров, и их возвращение оставалось лишь вопросом времени. Когда мы изгнали орков, я уже понимал, что кому-то из нас, выживших в той страшной битве, придется вернуться туда, чтобы защитить свой народ. Уже никого из моих боевых товарищей, которые дали клятву в мрачных землях Фаринола, не осталось в живых. Наши короли слишком молоды, чтобы помнить войну с Тьмой, а старейшины слишком черствы и консервативны, чтобы осознать угрозу, которая таится за возвращением лориндоров и орков.

– Я понимаю, насколько серьезна угроза, и хотел бы помочь, – сказал Тейлас. – Но если вам нужна моя магия, все не так просто. Я ведь даже не контролирую свои способности. Они проявляются спонтанно.

– Я помогу тебе, – пообещал Илидир. – Хоть магией я и не владею, но знаю достаточно, чтобы научить тебя пользоваться ей. Если ты согласишься помочь мне, я помогу тебе.

Тейлас перекинул из руки в руку легкий деревянный посох с танзанитовым наконечником и стукнул древком по каменной кладке древней башни.

– Что я должен делать? – уверенно спросил он.

Илидир еле заметно улыбнулся и начал рассхаживать из стороны в сторону вокруг алтаря, на котором горели свечи.

– Древние боги построили этот каменный сад не просто так. – Сказал эльф. – Здесь концетрируется огромная энергия. Ее потоки стекаются сюда и кружат, словно водоворот. Они сливаются в одной точке, на которой стоит эта башня. Закрой глаза, присядь у алтаря и почувствуй эту энергию.

Тейлас сделал так, как попросил эльф и действительно, когда расслабился и закрыл глаза ощутил, будто неведомая сила подбрасывает его вверх, хотя тело его не сдвинулось с места.

– Чувствуешь? – спросил его голос.

– Да, – удивленно ответил Тейлас.

– Даже если в тебе нет ни капли магического таланта, ты ощутишь эту силу. Дыши ровно и глубоко. Почувствуй, как эта энергия проходит сквозь тебя. Не препятствуй ей. Пропускай ее.

– Невероятно, – прошептал Тейлас, поднимая вверх руки, но не открывая глаза. Он будто щупал невидимую ауру, которая находилась подле него.

– А теперь возьми посох, – приказал Илидир. – Сконцетрируйся на нем. Пропусти энергию через него. Контролируй этот поток.

– Я чувствую…

Танзанитовый наконечник посоха вдруг загудел и начал светиться. Тело Тейласа будто обдало холодной водой. Его руки и древко посоха вспыхнули.

– Контролируй поток! – закричал капитан, когда почувствовал, как воздух вокруг завибрировал.

– Он слишком сильный! – испугался Тейлас, резко открыл глаза и кинул посох в сторону.

Илидир поймал его на лету, но тут же отбросил, словно тот опалил его ладонь.

– Что ты делаешь? – грозно посмотрел эльф на юношу. – Никогда не пытайся прервать поток, не выпустив энергию на свободу! Иначе погубишь и себя и всех вокруг.

– Этого я и боюсь! – пожаловался юноша.

– Не бойся, – сказал Илидир. – Если ты будешь управлять посохом, то и потоком энергии внутри него. Тебе не нужно быть ее сосудом, только проводником. Попробуй еще.

Эльф настоял, чтобы Аскондин поднял посох и повторил эксперимент с магией, а потом еще и еще, пока из волшебного посоха не вырвалась яркая зеленая молния, осветившая древние руины.

– У меня получилось! – радостно воскликнул Тейлас.

Танзанитовый наконечник задымился, но на нем не было никаких следов повреждений. Илидир улыбнулся и попросил Тейласа вновь повторить магический прием. На этот раз у Аскондина получилось выпустить из посоха целых три молнии подряд. В воздухе запахло гарью. Юноша почувствовал, что действительно может управлять магией. Он держал посох, который светился в его руках и чувствовал, что сила покоряется ему.

– На этом все, – резко прервал его Илидир и посох Тейласа потух. – Большего от тебя не потребуется. Если будешь упражняться, то сможешь пробуждать магию не только в местах сплетения энергетических потоков, научишься чувствовать свою силу и управлять ей. Однако, будь осторожен. Сегодня ты показал, что способен управлять магией, но завтра должен показать свою мудрость и благоразумие. Если тебя обуздает страсть и желание получить власть над темной магией, она поглотит тебя, и ты, сам того не ведая, окажешься ее рабом. Мало, кто может противостоять этой тяге, поэтому мой тебе совет, используй эту силу лишь в самых крайних случаях.

– Спасибо вам. – Опустил посох Тейлас и почтительно поклонился. – Я уже видел, во что может превратить человека темная магия.

– Но остановит ли тебя это? – прищурился эльф.

– Думаю, да. Я не стану использовать магию, если вам этого не потребуется.

– Пусть это будет твоей клятвой и началом нашей дружбы и взаимопомощи, Аскондин Тейлас. Мы на одной стороне и у нас общий враг. Он силен, но не всегда сила решает исход битвы.

– Так каков ваш план, и зачем вам моя магия? – спросил Тейлас.

– Ты узнаешь, когда придет время, – отвернулся Илидир. – Доверься мне и не подведи, тогда лориндора будет ждать очень большой сюрприз.

Эльф повернулся и пожал руку Аскондину. Теперь Тейлас понял, что Илидир принял его, как когда-то старейшина Лейриен Фиделтина. Хотя Аскондин не знал, что задумал этот древний эльф, он ощущал себя рядлом с ним, не так как с Пламя, который требовал присоединиться к некромантам. Возможно, Илидир действительно был иным. В отличие от некроманта, эльф сражался с Тьмой, а не пытался ее покорить. Он научился остерегаться ее, бороться с ней, находить слабые места. Брал не силой, но острым умом и знанием.

Теперь Тейлас понял, насколько неизбежна его судьба. Какую бы сторону не выбрал Аскондин, она все-равно приведет его в Канингор. Так пусть это лучше будут эльфы, которые не владеют магией, но искусны в сражениях, чем некроманты, пытающиеся подчинить драконов. Андвари никогда не одобрил бы выбор Тейласа, если бы тот остался с некромантами. Но что бы сказал насчет эльфов? Главное, что хитрый план сэра Фиделтина сработал. Теперь эльфы начнут действовать. Они отвелкут орков Канингора от Шеринвена, и, возможно, помогут вернуть камни священной реликвии.

Тейлас вернулся в лагерь эльфов. Все они видели яркие молнии, которые вспыхивали на вершине ступенчатой башни, но отчего-то даже не придали этому значения. Вероятно, все они знали, какую роль подготовил Тейласу Илидир, но хранили молчание, ибо четко выполняли приказы. Только Анволос улыбчиво кивнул, когда увидел Тейласа со своим посохом, а Реамиль отпустил колкую шуточку, на которую никто из соплеменников, сидящих рядом с ним, не отреагировал. Они были слишком увлечены игрой в кости, чтобы обращать внимание на какого-то человека.

В лагере зажглись костры. Эльфы закончили вечернюю трапезу. Кто-то уже задремал. Тина сидела у костра и начищала свои сапоги. Тары и Ойнеля не было.

– Тина, посмотри, чем меня одарил мастер Анволос, – обратился к эльфийке Тейлас и похвастался посохом.

– Красивая игрушка, – устало ответила воительница, покосившись на юношу.

– Тара бы оценила, – усмехнулся Тейлас. – Хотя нет. Скорее она бы посмотрела на меня своим холодным взглядом и сказала что-то вроде: «О, он деревянный – вы так подходите друг другу» или «Ну надо же, теперь тебе есть чем защищаться от белок».

– Думаешь? – спросила эльфийка, взявшись за второй сапог.

– Да, она ведь только и ищет повод поиздеваться надо мной. – Присел рядом Тейлас. – Скажи, она хоть кого-нибудь ставит наравне с собой? Ну, кроме капитана Илидира. Или она со всеми ведет себя грубо и высокомерно?

Эльфийка оторвалась от чистки сапог и подняла взгляд.

– А может она просто не показывает кому зря своих истинных чувств? – предположила она. – А таким способом всего-лишь заботится, чтобы остальные были внимательнее и осторожнее. Не слишком зазнавались.

Из уст Тейласа вырвался внезапный смешок:

– Мне трудно в это поверить. Некоторые змеи, которых я видел в этом лесу, казались не такими холодными и злобными как она. Как получилось, что вы с ней такие разные, хотя и близняшки?

Эльфийка не ответила. В этот момент из ночной мглы вынырнула изящная фигура в обтягивающих льняных штанах и зеленой накидке на обнаженных плечах.

– Тара, ты здесь? Я тебя обыскалась! – возмутилась близняшка, но тут же улбынулась. – О, а у вас тут задушевные беседы у костра? О чем болтаете?

Тейлас перевел испуганный взгляд на эльфийку, которая напяливала свои сапоги у костра.

– Да так, совершенно ни о чем. – Ответила та и встала со своего спального мешка. – О чем можно разговаривать с такой злобной змеюкой, как я? Ты располагайся, а я пойду погрублю часовым, поплююсь ядом, может укушу какого-нибудь беднягу.

– Постой, Тара, – попытался остановить ее Тейлас, но она бросила на него гневный предупреждающий взгляд. Он понял, что сейчас ее лучше не трогать и бессильно упал у костра, отбросив в сторону посох.

– Что случилось? – удивленно спросила Тина и окликнула сестру. – Тара!

Та не отозвалась и исчезла в ночной мгле.

– Вот же я осел. – Вздохнул Аскондин. – И кто меня дернул за язык. Вечно я все порчу.

– Что ты ей сказал? Зачем? – На этот раз разозлилась Тина.

– Я думал, что говорю с тобой, а оказалось… – Тейлас заметался по сторонам и ринулся во тьму. – Я догоню ее! И извинюсь.

– Да что со всеми вами? Мне дадут сегодня спокойно поспать? – возмутилась эльфийка, но ее уже никто не слышал.

***

На небо взошла растущая луна. Она осветила невзрачные каменные руины, возле которых роились стаи светлячков. Среди лабиринтов каменных построек можно было передвигаться даже без факела, главное не оступиться и не споткнуться о какой-нибудь малозаметный камень или уступ, разрушенных временем дорожек. Тара бездвижно сидела на террасе у небольшого, заросшего тростником бассейна рядом со ступенчатой башней. Эльфийка казалась безмолвной статуей в свете луны, и Тейлас прошел бы мимо, если бы не пригляделся внимательнее. Он неловко направился в ее сторону, споткнулся о лиану и едва не угодил в заросли тростника.

– Тара, прости меня! – выпалил он, пытаясь удержаться на ногах.

Она промолчала и даже не повернула головы в его сторону.

– Я не хотел тебя обидеть, просто… – пытаясь отдышаться, объяснял юноша.

– Просто ты думал, что разговариваешь с Тиной. Не оправдывайся, – сказала эльфийка и удостоила его совершенно безразличным взглядом. – Не все люди отличаются честностью, и хорошо, что, хотя бы с моей сестрой ты можешь говорить откровенно. Так что не извиняйся. Я не из обидчивых, ночью не перережу тебе глотку.

Тара отвернулась. Тейлас не ушел. Он понимал, что играет с огнем, но все же неспеша и осторожно присел рядом. Он хотел что-то сказать, подбодрить, но не знал, как. Если он начнет оправдываться, то сделает только хуже, попытается лезть ей в душу, может получить хорошую трепку. Хотя эльфийка и пыталась сейчас казаться безразличной и отстраненной, когда уходила, в глазах ее Тейлас видел настоящую ярость, а в словах улавливались горькие нотки, которые вполне могли превратиться в гнев, если их неправильно расслышать. Аскондин решил просто молча посидеть рядом в надежде, что она заговорит первой. Он часто делал так в детстве, когда чем-то расстраивал мать. И это всегда срабатывало. Однако эльфийка явно отличалась от его матери.