Последний вояж

– Почему же пускаю. Просто не вижу смысла давать доступ вам.

– Забыл, еще одно, излишняя откровенность.

– Так скажем честность. Это будет правильнее. Если бы я была излишне откровенной, то не задумываясь, выложила, что думаю обо всей ситуации. Но, по-моему, проявив деликатность, сделала только хуже. И вообще не понимаю, что за претензии? Скажите спасибо, что не пишу заявление на вашу жену.

Петр встал и отвесил шутовской поклон.

– Огромное спасибо!

– Всегда, пожалуйста.

– Ладно, простите. Не хотел лезть вам в душу. Вы правы, пускать туда всех подряд не обязательно.

– Я думаю, что мне просто пора возвращаться уже в свою жизнь.

– В смысле?

– В том смысле, что в пансионат.

– Ты имела в виду другое.

– Конечно другое. Но, в такое время и после всех произошедших событий, нет как-то настроения, рассуждать на философские темы и разбирать теорию разделения общества на классы и тому подобное. Вы согласны?

– Нет, не согласен.

Я застонала и побилась головой об диван.

– Дай Господи терпения! Я что должна сейчас с разбитой рожей проводить психологическую оценку наших взаимоотношений? Ну, захотелось вам нормального общения после Жанночки, понимаю. Я здесь причем? Давайте поговорим, расскажу какой вы замечательный, прекрасный и т.д. Эго залечится, но думаю, что все на этом закончим.

– Вы просто сумасшедшая.

– Нет, я адекватный циник, это похуже, потому, что я нахожусь в полном сознании и здравом уме.

– Нет, нет сумасшедшая.

И поцеловал, когда он оказался рядом со мной? «Что-то сегодня все такие стремительные?». Далее мысленный процесс пошел туго и напоминал скорее какую-то кашу из моих еще студенческих воспоминаний о поцелуях, как меня в первый раз обнял и приласкал муж. Как я чувствовала себя неудобно в его объятиях, губы мне казались мягковатыми, движения как будто незаконченные. Другой мой кавалер, наоборот, слишком стремителен, чуть не сломал мне нос, пытаясь изобразить мексиканскую страсть. Насилу вырвалась от него тогда. А сейчас… да, сейчас все в меру, напоминало чем-то мои любимые конфеты трюфели, немного горьковато-сладкие, терпкие и достаточно немного, чтобы получить удовольствие. Всего в меру и страсти и нежности.

Петр подхвати меня на руки.

– Всю жизнь мечтала, знаешь о чем?

– Нет, не знаю, мы же знакомы то всего ничего.

– Не напоминай, а то совесть проснется вкупе с честью и достоинством.

– Говори уже, о чем?

– О том, чтобы меня как в романе со всей силой страсти швырнули на кровать. Только не очень сильно, а то мне уже досталось сегодня.

– Будет исполнено, моя госпожа.

Проснулась я от того, что солнце светило прямо в лицо, шторы раздвинуты на половину и плавно покачиваются, дверь на балкон приоткрыта. Похлопала рукой по подушке рядом. «Фу-ф, хорошо, что одна. Стоит провести воспитательную беседу, а то совсем распоясалась. Или не проводить? Заслужила же я за годы, проведенные в одиночестве, хоть немного любви и ласки. Бояться общественного порицания глупо не каменный век. Так, что все хорошо. Хорошо… Ага, сейчас начнется, обычная история. Дура, не влюбись в него! Не влюбляться, не влюбляться… Интересно, если произнести это раз двести, поможет? Ладно, что уж там, проведу остаток дней в воспоминаниях и то неплохо, хоть будет, что вспоминать. Все аутотренинг закончен!».

Откинув простыню в сторону, сладко потянулась, но надо вставать и приводить себя в порядок. Номер в гостинице более просторный и удобный, больше подходил для двоих. Двуспальная кровать, тумбочки по бокам, маленькие светильники, мягкий ковер, ламинат, стены приятного бежевого оттенка. Ванна вся выполнена в нежном розово-бежевом цвете. Говорят, при таком освещении женская кожа выглядит лучше всего. «В самом деле, недурно выгляжу. Не смотря на небольшой синячок и круги под глазами. Может не выходить отсюда? Все равно придется. Надо возвращаться в свою жизнь. К Римме Борисовне и общему столу. Отвыкай дорогая от дорогих ресторанов и двуспальных кроватей». Обдумывая это, резко захлопнула дверцу душа.

Долго копалась в сумке, пытаясь найти расческу. Можно было конечно взять ту, которая лежала на полочке в ванной, но почему-то рука не поднялась. Было ощущение какой-то вороватости во всех моих действиях. Пытаясь справиться мелкими зубьями с почти высохшими волосами, покосилась на дверь. Сбежать? Или нет? Конечно, нет. Это не по-взрослому совсем уже будет. «Эх, горе горькое! Куда хоть он ушел то? Может, не вернется до обеда или позже. Может мне полагается удалиться незаметно, и для этого как раз предоставлено уединение. Черт! Вот что значит быть верной женой и не заводить шуры-муры на стороне, никаких правил игры не знаешь. Если полагаться на то, что пишут в романах, надо одеться в его рубашку и расхаживать по номеру задумчиво разглядывая предметы его повседневного обихода. Ну и делать другую ерунду. Обойдемся. Рыться в шкафах в поисках рубашки, считаю неприличным. Так же как и в вещах тоже».

Ждать прибытия главного персонажа, решила на балконе. Он был намного больше, чем мой в пансионате и напоминал мини-террасу. Плетеный столик и кресло-качалка стояли в левом углу, мечта всей моей жизни. Облокотившись о перила, глубоко вздохнула. «Спокойствие, только спокойствие. Как говорил Карлсон». Где-то рядом говорили. Странно. Что-то знакомое проскользнуло в разговоре. Имя, точно имя. Петр.

Похоже это соседи по балкону справа. Я вернула корпус обратно вглубь территории. Почему эти голоса насторожили, привлекли внимание, не могу объяснить. Но прижалась к перегородке и напрягла слух. Оба незнакомцы. Не Петр точно.

– Перестань брыкаться. Ты же хотел свободы? Вот я и предлагаю тебе вариант.

– Но не такой!

– А какой ты хотел? Честным путем тут не получиться. Или просто немного схитрить и снять банк тоже не вариант. Ты получишь хороший кусок от пирога, обещаю.

– Мне все кажется слишком зыбким.

– Бедный Кирюша. Привык к своим маленьким проверенным схемам, по отмыванию. Но здесь, мой дорогой совсем другие суммы, понимаешь. Мелочиться не приходиться.

«Кирюша. Что-то знакомое… Точно Кирилл Семенович Разуванов, партнер по бизнесу. Как интересно! О какой свободе идет речь?»

– Давай решайся. Долго ждать не буду, найду другие пути. И тогда ты вообще ничего не получишь.

– Перестаньте давить. Мне нужно время еще подумать.

– У тебя было достаточно времени. Тем более, если ты приехал сюда, то значит, уже все решил.

– Нет… Я не знаю.

– Кирилл Семенович не вводите меня в грех.

– Да…

– Что? Не слышу?

– Да. Да я согласен.

– Отлично.

– А каким образом вы все это осуществите?

– Уж об этом извольте, не беспокоится.

– Все же?

– Как думаешь, зачем сюда приехала его жена.

– Отдыхать.

Послышалось радостное фырканье.

– Эта конфетка? – «О, да у нас с незнакомцем мысли в одном направлении работают», – Сам подумай. Такая девочка и в этом захолустье? Нет. Она здесь, чтобы помочь осуществиться моим планам.

– Что тоже …

– Нет. Давай-ка лучше зайдем в номер…

«Вот так всегда на самом интересном месте, все заканчивается. Выболтал уже половину, не останавливайся, рассказывай вторую. А то даже обидно. Что такое задумали эти двое, Кирилл Семенович и Мистер Икс? Свобода означает освобождение от Петра? Или создание нового предприятия? Нет, к созданию чего-то нового этот разговор отношения не имеет. Скорее уж к избавлению. Начать новый бизнес Икс не предлагает, а какую-то аферу. Лишить партнера бизнеса. Скорее всего. С помощью жены? Конфетка не имеет к нему никакого отношения, об этом можно с уверенностью судить по их с Петром разговору в ресторане. Она после развода не имеет прав ни на что, единственное на цацки. Вот тебе и передряга, однако. Стоит предупредить ни о чем не подозревающего Кролика, что к нему уже собрались зайти в гости Вини Пух с Пяточком… »

– Попалась!

Это Петр, решил меня напугать. Подкрался сзади и, схватив, потащил обратно в комнату. Целовал, целовал. Мысли стали напоминать тягучую карамель. Бухнув сначала меня на кровать, а потом и сам рядом, начал раскладывать прядки волос как ореол вокруг головы.

– Этот цвет тебе намного лучше. Ты похожа на солнышко.

– У вас мужиков, почему то всегда такие банальные сравнения.

– А с чем тебя сравнивать? Ну, хочешь, обзову тебя игуаной или не знаю, коброй.

– Намекаешь, что я змея?

– А на вас женщин не угодишь. То банально, то оскорбительно. Никак тогда не буду тебя называть, только по имени.

– Отлично. Терпеть не могу всех этих заек, кисок…

– Прекрасно. Выяснили. А еще я выяснил у администратора, где можно покататься на катере. Ты каталась уже на водных лыжах?

– Смерти моей хочешь? Тогда поступи более просто скинь с балкона и все.

– Почему сразу смерти. Нет, только окунуть пару раз в воду и все. Это круто, честное слово.

– Тогда я буду рада просто посмотреть.

– Ладно, но я не оставляю надежды тебя уговорить.

– Вся жизнь впереди, надейся и жди.

– Настырная.

– Мой сын говорит тоже самое.

– Все поднимайся!

– Я что в платье пойду на водных лыжах кататься. Нет оригинально конечно…

– Боже, боже! Женщина! Тебе опять нечего надеть? В ресторан ей не в чем, на лыжах кататься опять не в чем…

– Просто мне надо зайти в пансионат и переодеться. Только и всего.

– Все по дороге купим не зуди. Зачем время тратить на поход в твой пансионат.

– И в самом деле? Лучше потратить на магазин, потом будешь попрекать тем, что потратил на меня и шмотки кучу денег.

– Никаких претензий не принимаю. Магазин тут внизу на первом этаже.

– Иду, иду.

«Как приятно все-таки ходить по магазинам с таким мужчиной. Никаких замешательств – хочешь, покупай, дорогая. Правда, ощущаешь себя как-то не так. Фильм «Красотка» с Джулией Робертс, сцена вторая, поход в магазин. Хотя, поход в магазин уже был. Выход в ресторан тоже. Осталось совсем немного, сцена, где главные герои отдыхают в парке и поход на стадион посмотреть, как играют в поло. Поло у нас вряд ли будет, а вот отдых вот он. Катер, ветер, брызги в лицо… Сладкая жизнь!»

Продавщица, подавая мне пакет с одеждой, мило улыбнулась и, проводив Петра, выходящего из магазина, восторженным взглядом, шепотом проговорила:

– Муж у вас просто замечательный и с хорошим вкусом.

Понимаю, что она не хотела ничего плохого, но все же, желание немного осадить ее, чтобы не лезла в чужую жизнь, возникло. Так же заговорщически наклонившись поближе к ней, томным голосом выговорила:

– А он мне не муж, милая.

И подмигнула. «Ну, не дура ли!? Испытываю удовольствие от удивленно раскрытых глаз этой девчушки. С другой стороны обидно, что женщин за тридцать сбрасывают со счетов и не могут уже представить в качестве любовницы состоятельного человека. Что за дискриминация!».

– Что такое ты сказала продавщице, что ее глаза чуть из орбит не полезли?

– Что ты мне не муж.

– Странно, из чего она сделала вывод, что я тебе муж?

– Это неуважение к старшим.

– Думаешь?

– Если бы с тобой была Жанна, то она не стала бы удивляться и сразу бы определила ее в любовницы.

– Это верно.

Час спустя я сидела на борту катера в ярком спасательном жилете, похожая на гигантский поплавок, брызги соленой воды летели в лицо,а от солнечных бликов слезились глаза. С трудом удерживаясь на крутых поворотах за поручень, обернулась назад. «Вот уж большой ребенок!». Петр помахал мне рукой. Рисковать и махать в ответ не решилась. Не люблю такие спортивные увеселения. Единственное к чему приохотила подруга Лилька это боулинг. Обычно, раз в полгода собрав свое семейство и прихватив нас с Павлом, моим сыном, выбиралась на это мероприятие. Там мы, разделившись на две команды, катали шары пока пальцы уже с трудом доставались из небольших отверстий.

От долгого сидения онемели ноги, поэтому, немного прихрамывая, перепрыгнула через борт на твердую землю.

– Уф! Зря ты не прокатилась, хорошая встряска!

– Верю. Но у меня по жизни иногда были такие встряски, что твои водные лыжи не выдерживают сравнение.

– И это, какие же?

– Однажды мои шалопаи подкинули мне петарду под стол на уроке, вот это была встряска.

– Ух, прямо театр военных действий. Ты говорила, кем работаешь, но у меня сразу из головы вылетело. Извини.

– Угу.

– Не надо так. Я бы хотел, чтобы все было по-другому. Но подумай сама, зачем тебе или мне вся эта показная романтика?

– Не зачем.

– Пойдем, пообедаем. По-моему свободные столики на террасе в кафе еще остались.

– Пойдем. Оттуда прекрасный вид, – широко улыбнулась.

Я смотрела, как Петр ест и удивлялась. «Какие все же мы женщины мечтательницы. Вот, что случилось? Ничего. А ведь не смотря на мою браваду про адекватный цинизм, уже думаю, о нем в будущем времени. Ужас! Катастрофа. Втюхаться, как выражаются мои ученики, по самые помидоры. Отдать свободу для заблуждения, позволим украсть это выражение у Лермонтова… Свобода, где то это уже мелькало? Точно! Кирюша, мистер Икс, балкон. Таинственный разговор. Но понятно, что замешаны и партнер и жена…». Мужчина напротив устав ждать ответа на свой вопрос, помахал перед моим лицом рукой.

– Эй! Ты меня слышишь?

– Да, да конечно.

– Я спросил, вернемся в отель?

– Да. Но мне нужно зайти в пансионат.

– Зайдем. Я думаю, может тебе оттуда ко мне переехать, если можно так выразиться?

– Я подумаю, над этим предложением.

– Она подумает. Ну, думай. Дважды не предлагаю.

– Ой, ой. Как страшно. Я прямо так испугалась, так страдаю.

– Сейчас кто-то получит хорошего леща…

И шутливо замахнулся, увернувшись, посмотрела на него уже более серьезно.

– Это конечно не мое дело, но как у тебя отношения с партнером складываются?

Он приподнял брови и, покопавшись немного в тарелке, ответил:

– Не так чтобы очень хорошо. Но Кирилл трус по натуре, так что серьезных подлостей я от него не ожидаю. А с чего вдруг такой вопрос?

Пожала плечами.

– Просто сегодня с утра, пока я тебя ждала на балкончике, то услышала странный разговор, между Кириллом этим и еще каким-то мужчиной.

– Ты уверена, что это был Кирилл?

– Не совсем. Но не думаю, что на весь отель найдется с десяток Кириллов. Тем более собеседник называл его «Кирюша». И детали разговора, очень подходили к твоей ситуации…

– Не думаю, что услышанный тобой диалог может иметь ко мне отношение. Тем более я так понял, что лиц ты не видела?

– Нет. Лиц я не видела.

– Тогда, как ты можешь утверждать что-то?

– А разве я утверждаю? Только спросила, уверен ли ты в своем партнере. Если нет, то стоит проявить бдительность.

– Бдительность? И что мне теперь слежку за ним установить? И, если он вдруг как то не так посмотрит или сядет, тут же пристрелить его? Бред. Я наблюдаю за ним, в допустимых пределах. И знаю почти все о его маленьких темных делишках, даже, сколько он прикарманивает по мелочи, – отбросив вилку, взял мою ладонь в свою, – Слушай, я прошу тебя не лезь в мои дела. Мы так хорошо проводили время, зачем все портить?

– Поняла. В большие мужские игры не лезу.

«Твердолобый мужлан. Только я прав, а остальные все лохи. Ну, и ладно! В самом деле, чего завелась? Меня это не касается». И опять широко улыбнулась.

И улыбалась до самого отеля. Даже когда увидела машину скорой, милиции рядом с входом, не подумала о плохом. Только, когда к нам рассекая прохладу холла, подошли люди в штатском и спросили, кто мы и куда направляемся, почувствовала неладное.

– Значит, Вы Петр Вяземский?

– Да. А что случилось?

Милиционер смерил его взглядом-рентгеном.

– Сожалею. Но ваша жена убита, сегодня утром.

– Господи.

«Кина, не будет. Электричество кончилось». Пронеслось в моей голове. Таким же взглядом отмерили и мои сантиметры. «Ага. И синячок наверное приметил. Все, теперь я первая на подозрении. Убила, чтобы очистить себе дорогу. Классика жанра. Нет, вторая, первым муж обычно идет. Хотя, что за бред в моей голове. Проще и ему и мне подождать развода и все дела».

– Пройдемте со мной.

– Да, конечно.

Один кивнул другому на меня.

– А вы со мной, пожалуйста.

– Хорошо.

– Значит, вы утверждаете, что познакомились с Петром Георгиевичем Вяземским два дня назад?

– Да.

– До того момента, вы никогда с ним не встречались и не были знакомы?

– Нет.

– Где вы познакомились?

– На пляже. Потом он пригласил меня в кафе, я согласилась. А на следующий день в ресторан, на что тоже ответила согласием. После ресторана мы поднялись к нему в номер, где пребывали до утра. Утром после завтрака отправились сначала в магазин, потом кататься на катере. И пообедали в том же кафе, где сидели в день нашего знакомства.

Потерев щеку, мужчина пристально смотрел на левую сторону моего лица.

– А это у вас, откуда, если не секрет?

– Не секрет. Перед тем как подняться в номер к Вяземскому я зашла в туалет и там встретилась с его женой. И мы немного повздорили.

– Она была в ресторане?

– Да. С каким-то молодым человеком. Подошла к нам и устроила небольшую сцену.

– Как отреагировал ее муж?

– Не особо эмоционально, если вы об этом.

– Никак не отреагировал на то, что его жена была в ресторане с другим мужчиной, а возможно и не только в ресторане?

– Как я поняла, он был уже в курсе ее развлечений на отдыхе и собирался подать на развод.

Повздыхав, он опять потер лицо. Было жарко, было жаль что этот человек вместо того чтобы загорать на пляже мается с этим убийством.

– Подать на развод. Ясненько. Значит, вчера вечером вы больше из номера не выходили?

– Совершенно верно.

– Так. А сегодняшнее утро? Подробно восстановите картину событий, пожалуйста.

– Я проснулась около десяти утра…

– Одна проснулись или в компании?

– Одна.

– И до которого времени вы находились одна в номере?

– Где то около часа, наверное. Подождите, вы хотите сказать, что в этот промежуток времени она была убита? И, что это сделал Петр? Абсурд…

– Абсурд или нет, установит следствие. А вас попрошу отвечать на вопросы.

Наклонившись вперед, оперлась о стол администратора, меня опрашивали в одном из служебных помещений.

– Это и в самом деле глупо…

– Я уже сказал, отвечайте, пожалуйста, на поставленные вопросы. Строить предположения у нас есть кому. И так вы проснулись и где-то с час были одни. Из номера выходили?

– Нет.

– Проверим.

– Каким образом, если я была одна в номере?

– Но не одна на этаже. Обслуживающий персонал, обычно не замечают, но они замечают вас. Дальше?

– Потом с час бродила по номеру. В одиннадцать пришел Петр, сказал, что мы пойдем кататься на водных лыжах. Потом спустились в магазин, примерно в одиннадцать тридцать. Я переоделась прямо там, а вещи отправили в номер. Где то с двенадцати тридцати до двух мы катались на лодке, зашли после этого в кафе, оттуда сразу сюда.

– Понятно. Вы знали, где находиться номер жены Вяземского?

– Нет.

– Петр Георгиевич не говорил, заходил ли он с утра к ней. Поговорить там, выяснить отношения?

– Нет.

– Может он выглядел, как-то необычно, когда вернулся в номер?

– Нет.

– Заладили: нет, нет, нет. В ваших же интересах сказать все как было.

– Но если так и было, зачем мне врать?

– Может, чтобы прикрыть любовника?

Я не удержалась и тяжело вздохнула.

– И не вздыхайте Нина Николаевна, не вздыхайте.

– Все было, как я сказала. Больше мне добавить нечего.

– Посидите пока здесь, я вернусь через пару минут.

– Хорошо.

Пару минут растянулись, где то на полтора часа. Но не это страшно, страшно оставаться в неведении. В комнатке было душно, одно небольшое оконце не давало достаточно воздуха. Совершив очередной обход, опять остановилась напротив него. По расположению, оно было рядом с главным входом, чуть высунувшись можно было увидеть ступеньки. Две милицейские машины, какие-то люди все ходили и ходили туда-сюда. Ничего интересного. Опять заход по территории. Послышались голоса, активное движение. Прильнула к раме. «Черт побери!». Петра вели к одной из машин, посадили на заднее сидение и сразу же отъехали.

Через минуту в комнату стремительно вошел тот же субъект, что меня допрашивал.

– Что происходит?

– Ничего особенного. Петр Вяземский задержан по подозрению в убийстве своей жены.

– На каких основаниях?

– А вы что его адвокат? Я не обязан отвечать на ваш вопрос. Главное, что вам Нина Николаевна беспокоиться не о чем. С девяти тридцати до одиннадцати утра, в то время когда примерно было совершено преступление, на этаже где находиться ваш номер электрик чинил проводку. И не видел, чтобы вы выходили из номера. Так, что можете быть свободной. Если понадобиться вас вызовут.

– Это все?

– Да это все. Если вам нечего больше сказать, конечно?

– Ниночка, а где вы пропадали все это время?

Я посмотрела через стол на Римму Борисовну бессмысленным взглядом.

– Что простите?

– Где вы пропадали все это время?

– Так, гостила у знакомых.

– Вы же говорили, что впервые на юге.

– Я думаю, что это не интересно.

Леночка хмыкнула и уткнулась обратно в салат под маминым жестким взглядом. «Все нет больше сил моих!»

– Извините. Всем приятного аппетита.

Не хотелось идти на ужин, но в холле меня перехватили Олег с Ириной и увлекли за общий стол. Соображала еще плохо и не нашла отмазки.

«Что теперь делать? Он не виноват? Или виноват? Да, что я, в самом деле? Конечно, не виноват! Зачем убивать, если можно просто развестись. Намного проще и меньше проблем и затрат. Нет. Глупость. Хотя всей ситуации мне неизвестно, только с его слов. А может все не так просто, и Жанна могла влиять на его дела? Да уж задачка… Ничего не знаешь, но предположения все же строишь. А строить на пустом месте нельзя, нужно хоть какие-то факты узнать. Хоть что-то. Может с этим Кирюшей поговорить? Он точно должен быть в курсе их взаимоотношений, в том числе и финансовых. Как-никак бухгалтер».

Остановившись, огляделась вокруг. Я находилась как раз у той дыры в заборе, что вела к отелю. Может это ничего и не даст и Кирилл Семенович ничего не знает или просто не захочет со мной разговаривать. Второе более вероятно. Но чем черт не шутит!

«Ну, и что ему сказать? Здрасте, я переспала с вашим партнером, хочу узнать какие у него отношения с женой и не мог ли он ее убить из меркантильных соображений? Бред!» Эта мысль крутилась в мозгу. Бар потихоньку заполнялся людьми. Все выглядели немного пришибленными, надо думать убийство все-таки. Разуванов не появлялся, еще рановато. Может он вообще сегодня здесь не появиться. Пальцы отбивали дробь по краешку стакана, очередной взгляд в сторону входа. Ждать не любила всегда, но сегодня придется. Наконец увидела знакомую фигуру. «Бухгалтер, никуда не денешь свою суть». Кирюша прошел в самый дальний угол, будто пытался спрятаться. Подозвал официанта. «На абордаж!».

– Кирилл Семенович?

– Да?

– Здравствуйте! Вы, наверное, меня не знаете…

– Почему же помню. Вы были вчера в ресторане с Петром Георгиевичем. Не так ли?

Поняла, что выбрала неверный тон. Надо было начать увереннее.

– Да была.

– Простите, чем могу помочь?

– В общем-то, трудно объяснить…

– Думаю, стоило подготовиться до того как вы сели ко мне за столик.

«Почему все мужики такие самоуверенные хамы?!! Ладно, выкладывать про разговор на балконе еще рано. У меня никаких других доказательств или зацепок. Мое слово против его. Что же тогда сказать?»

– Вы верите, что Петр убил свою жену?

– Верю, не верю. Значение это не имеет. Следствие разберется.

– Но все же. Вы могли бы помочь ему, ответить на вопросы…

– Я сегодня и так целый час отвечал на вопросы. Самые разнообразные.

И достав платочек, вытер потный лоб. «Значит, не все ладно в Датском королевстве. Раз ты лобик вытираешь».

– Вы, по-моему, более в курсе его дел, чем все остальные. Так, что можете дать разъяснения по его финансовым делам.

– Я говорю вам, что уже дал сегодня всевозможные объяснения, по всяким вопросам. Не стоит недооценивать наши правоохранительные органы. Я попытался дать вполне четкую картину его финансовых дел и положения, чтобы было понятно. Нужно ему было или нет убивать свою жену.

– И как? Что вы скажете, нужно это было или нет?

Кирилл Семенович пригляделся ко мне внимательнее.

– Все же не могу понять? Вам то, какое дело? Вы вроде не так давно знакомы с Петром. Зачем эти расспросы?

– Просто хотелось бы быть уверенной, что ему ничего не угрожает.

– Не нужно лишнего беспокойства. Адвокату я уже сообщил, он завтра будет здесь. Все разрешиться.

– Вы не выглядите таким уж и спокойным.