Всё непросто, или Малыш от первого встречного

– Ксюша, – со стоном тыкаюсь носом в ключицу Ковалевой. – Я сама только сегодня узнала. Тест сделала…

– Оу! Поздравляю, дорогая! Как я рада за тебя! – Ксюха ласково обнимает меня, поглаживает по голой спине. Чем–то ее радость похожа на материнскую, от этого еще горше на душе.

Мысль, что нас за душещипательным разговором могут увидеть остальные и у них возникнут вопросы, заставляет отлипнуть от подружки, сесть прямо. Обмахиваю лицо ладошкой. Жарко, влажно, плаксиво.

Дышу глубоко, чтобы набежавшие было на глаза слезы исчезли.

– А кто счастливый отец?

Да вот же он, в бассейне! Ржет с мужчинами, пока я тут на частички распадаюсь.

Закрываю лицо ладонями – не хочу его видеть.

– Эй, ты чего, Юль? Ты из–за отца ребенка, что ли? – Ксюха озадачена. – Да ладно? – шокированно. – Женя? – подглядываю за ней сквозь щелочку в пальцах. Именно такой я себе и представляла реакцию Ковалевой. – Когда вы успели? Только не говори мне, что в ту ночь, когда вы оба ночевали у меня дома… О боже, Юля! – зажимает рот рукой. – Два с половиной месяца! То–то какая–то неведомая сила меня с дивана сгоняет, стоит сесть на него! – хихикает.

Смешно ей!

– Скажи ему! – требует, когда первые эмоции схлынули.

– Я боюсь! – честно признаюсь. Потому что думать о том, как расскажешь новость и какую получишь реакцию – это одно, а приступить к выполнению – совсем другое. Я не готова!

– Жданова, я тебя не узнаю. Ты же ничего никогда не боишься!

– Раньше я не была беременна! А тут… от первого встречного!

5. Юля

– Девчонки, давайте к нам, – брызгает в нашу сторону объект нашего разговора, заставляя меня вздрогнуть и снова обмереть от проникновения в самое сердце его игривого голоса.

Капли, не долетая, падают в метре от стола.

– Пойдемте, Ксюша, Юля, – машет нам Наташа. Она уже у кромки бассейна.

– Идем, – берет меня за руку Ксюша, поднимаясь, – не будем привлекать внимание.

Мужчины косятся в нашу сторону. Лица у нас с Ксюхой загруженные.

– Ксюша, только пожалуйста, никому! – умоляю подругу.

Обещает…

Сомневаюсь, что не проболтается жениху. У них полное доверие друг к другу. Никаких тайн.

Купальники у нас суперские. Уверенно иду к воде, зная, что на мне мой черный сидит идеально.

Намеренно не смотрю на Азанова, но чувствую, как он не сводит с меня глаз.

Нравится? Любуйся пока.

Трогаю воду ногой. Теплая, приятная.

Бассейн большой, дно и стены выложены голубой мозаикой. Причудливые голубые тени бликуют по стенам и потолку, отражаются в стеклах.

Наташа спускается по ступенькам первая. Саша аккуратно прихватывает ее за талию. Он к ней очень внимателен. Сразу уединяются в дальнем углу бассейна.

Вадим так же аккуратно принимает Ксюшу.

Азанов готовится помочь спуститься мне.

А я отхожу от бассейна, а потом с разбега прыгаю в воду, поднимая огромный столб воды вокруг себя.

Выныриваю, убираю волосы с лица, отплываю к противоположному краю от Азанова. У бортика разворачиваюсь, встречаюсь с его насмешливым взглядом.

«Струсила?» – безмолвно спрашивает.

«Тю, было бы из–за чего!» – фыркаю.

Раскинув руки в стороны, делаю в воде легкую разминку. Малышу полезно. Надо взять абонемент в городской бассейн или узнать насчет занятий аквааэробикой для беременных.

– Жека! – зовет Вадим Евгения.

Да что ж такое со мной происходит? При каждом звуке его имени все внутри обрывается.

– А? – Азанов безмятежно плавает на спине в центре бассейна.

– А слабо на Юльке жениться?

Что? Вадим предлагает Жене жениться? На мне?!

Нет!

Сговорился он с Наташей, что ли, или Ксюха уже проболталась жениху? Она же обещала!

Негодуя, выпучиваю глаза на подругу.

Но Ксюша показывает, что нет.

Не то чтобы я совсем–совсем не хочу замуж. Хочу.

Но…

Блин…

Не вот так же – практически на спор. На слабо. Без взаимной любви, конфетно–букетного периода, свиданий…

А как еще? У меня под сердцем ребенок от Азанова. И сам он… хорош собой.

Но бабник.

Конечно, я догадывалась об этом, когда соблазнилась им. Но то была разовая акция, пусть и с последствием в виде беременности.

Выйти замуж, а потом сидеть, ждать мужа после побл*душек? Это не про меня.

– Что, коньяк зажали? – хохотнул Женя после короткой паузы, за которую он успел принять вертикальное положение и посмотреть на каждого друга.

А на меня даже не взглянул!

Может, не про меня речь?

Другая Юля есть на примете?

– Ты же все равно два ящика не выпьешь, – усмехнулся Саша.

– Так что? Слабо? – подзуживает Брянцев.

Ну заче–ем? Разве такие дела решаются спором? Сами–то своих женщин добивались, отбивали, влюбляли в себя, а друга на слабо берут. А девушку спросить не надо?

– Я? – Азанов устремляет прямой взгляд на меня.

Все–таки речь обо мне? На всякий случай оглянулась, вдруг там Юля есть какая, а я не заметила. Никого.

– Жениться? – Азанов прищурился, оценивая. – Да хоть щас!

Мне, наверное, вода в уши попала, а теперь мерещится всякий бред. Он… согласился?

– Юльк, а Юльк! Замуж за меня пойдешь? – Азанов обратился ко мне. И взгляд опять такой же… плотоядный. Голодный. Как тогда.

Вот только не надо мне говорить, что два с половиной месяца целибат хранил. Видела я… Светик, Котенок, Женечка N 2, Карина… на которой ничего нет. Как у него сил на всех хватает?

Обвожу взглядом друзей. Мне поддержка от них нужна, а они ответа от меня ждут!

– Соглашайся, Юлька, – басит Саша. – А если Жека обидит, мы его в бараний рог свернем.

– И скажем, что так и было, – поддержал его Брянцев.

Начинайте уже сворачивать! Есть за что!

Азанов подплыл ко мне почти вплотную. Поставил руки по обе стороны от меня на бортики.

– Юльк, давай, подыграй мне, – шепчет жарко на ухо. Так жарко, что откуда–то взялись мурашки, ринулись вниз, до пяток, и не важно, что я стою по грудь в прохладной голубой воде. Крепкими пальцами Азанов сжал мое оголенное плечо, кожа в месте прикосновения огнем вспыхнула, будто каленым железом прижег. – Сгоняем с ними в загс, весело же будет, а через месяцок разлетимся в разные стороны.

Месяцок? Месяцок?!

Слышать это от отца моего ребенка больно и обидно.

Он за кого меня принимает?

Поворачиваю голову так, чтобы встретиться с ним взглядом. Разглядываю вблизи, ища хоть какое–нибудь несовершенство.

Красивый мужик.

Темные волнистые волосы, мужественное красивое лицо, насмешливый взгляд шоколадных глаз с озорными лучиками–морщинками. Торс… мм! Широкие плечи, сильные руки, мощная спина, твердые кубики на прессе, упругие ягодицы и длинные ноги.

Это все я трогала, щупала, пробовала на вкус, принимала, наслаждалась. И мне понравилось!

Отличный генофонд.

Но сейчас я разочарована. Очень.

В первую очередь тем, что Азанов ведет себя так, будто ничего не было.

Во вторую… Я читала эсэмэски в его телефоне! У него таких как я – десяток, а то и больше. Скорее всего не беременных, но кто их знает. Может уже и готовые дети где–то есть.

А в третью… жениться на слабо – последнее, что я могла от него ожидать. Даже не так – вообще не ожидала.

Симпатия, которую я до сего момента питала к отцу моего будущего ребенка, исчезла в одно мгновение. Надежда, что у нас могло бы что–то получиться, пропала. Я будто прозрела и протрезвела. Флер от совершенства рассеялся.

И я вдруг снова злюсь – на себя, на Женю, на его друзей. Заигрались все!

От меня ждут ответа.

– Я согласна. Но на моих условиях.

6. Юля

Ответ родился спонтанно. Ляпнула не подумав, но на этот момент показалось логичным, что разведенкой быть лучше, чем матерью–одиночкой без штампа в паспорте.

– Я согласна. Но на моих условиях. Женимся сроком на один год, и ты признаешь моего ребенка, которого я жду, – говорю тихо, чтобы слышал только Азанов.

Взгляд цвета молочного шоколада поменялся с насмешливого на неверящий и даже ошарашенный, скользнул вниз, под воду, туда, где живот.

Мужчина отпрянул назад, потом подался вперед, вперив потемневший взгляд в мои глаза.

– Чей ребенок? – перекосились красивые губы.

Твой! – хочется крикнуть ему в лицо. Но гордость, злость и обида говорят за меня, глуша разум.

И я просто молчу, практически не моргая. Не дурак поди, сам догадается.

За нами внимательно наблюдают наши друзья. Ждут развития каши, что сами заварили, благо не слышат наш разговор.

А я не могу отвести глаз от отца моего будущего ребенка. Ловлю каждую эмоцию. Пытаюсь прочитать мысли. И снова разочаровываюсь. Не нужны ему серьезные отношения. И ребенок тоже.

Не хочу женить его на себе насильно, привязывать малышом. Хочу по любви. Но ее между нами нет. Для Азанова я – мимолетное увлечение. Одноразовая девушка.

И дети в его планы явно не входят в ближайшие годы.

Пусть откажется сейчас.

Я переживу. Рожу ребеночка для себя. Материнский инстинкт проснулся еще с рождением крестницы, только я своего принца ждала, чтобы познать радость материнства, а его все не было и не было. А теперь есть беременность от первого встречного. Благо, красавчик и отличный генофонд.

– Так, ребята, мы на минуточку, – Женя грубо схватил меня за запястье, поволок из бассейна, шлепая босыми ногами по полу, забыв о тапочках и не дав надеть мне мои.

– Куда? Да тише ты! Пол мокрый, скользко! – дергаю рукой, пытаясь вырваться, но хватка крепкая. И мне ничего не остается, как смотреть себе под ноги, чтобы не навернуться на мокром полу, затем на лестнице, что ведет на второй этаж, где есть комнаты отдыха.

Азанов толкнул первую попавшуюся дверь. Конечно же, она пустая, потому что все отмечающие девичник–мальчишник внизу.

– Давай сюда, – бесцеремонно подтолкнул меня в спину, заставляя зайти первой.

Комната маленькая, отделана под дерево. Тут только большая кровать, застеленная белоснежным бельем, небольшое окно с плотными темно–серыми шторами, журнальный столик. На полу ковер с мягким ворсом. Уютный теплый свет от бра в виде свеч на стене. Романтично.

Только мне не до романтики. И Азанову тоже.

Дверь захлопнулась громко, я от неожиданности вздрогнула, развернулась на сто восемьдесят градусов. Что он задумал?

Щелкнул замок.

– Что за дичь я сегодня услышал, Юля? – прорычал Женя, сделав шаг ко мне.

Я – шаг назад.

Нервы сдают. Капельки воды, остывая, скатываются по телу, прямо в ковер. Переступаю с ноги на ноги, чувствуя себя уязвимо наедине с недружелюбно настроенным Азановым. Но подбородок держу гордо задранным.

– Где, какую? – наивно захлопала ресницами.

Ну мало ли, может быть, кто–то ему про нашествие инопланетян наговорил, а он у меня отчета требует.

– Какой нафиг ребенок? – еще шаг ко мне.

– А–а. Ты об этом, – отступила тоже. – Мой ребенок. Я беременна. От тебя.

– Врешь! – Азанов порывался сделать еще шаг, даже подался своим красивым накачанным телом вперед, но будто наткнулся на невидимую стену, остался на месте. Пригладил сосульки из мокрых волос, откинув их пятерней назад.

– Думай что хочешь, – проследила за его нервным движением, полюбовалась игрой мышц, капелькам воды, что стекают по великолепному телу вниз.

– Мы же предохранялись!

«Нет! Нет! Нет! Этого не может быть!» – мне кажется, я слышу его панические мысли. Они схожи с моими, когда я увидела на тесте две полоски.

Сцепила пальцы в замок, чтобы не показывать тремор.

– Ты же взрослый мужчина, должен знать, что стопроцентной гарантии от беременности не существует.

Мне тоже жаль, что так получилось. Не планировала я беременеть сейчас. Но в процессе принимали участие двое, утаивать считаю неправильным. В конце концов, я ни на что не претендую и не надеюсь.

Женя сел на край кровати. Поставил локти на широко раздвинутые колени, зарылся пальцами в волосы, проскользил ими по лицу вниз, выдав при этом стон отчаяния.

– Какой срок? – поднял на меня потухший взгляд.

Если учесть, что у меня до Азанова не было мужчины полгода, и после – тоже, то ровно два с половиной месяца.

– Ладно, не важно, – не стал загибать пальцы. – Сколько тебе нужно денег… чтобы решить проблему?

Встряхнула головой, пытаясь осознать прозвучавшие слова. Он что, хочет… убить собственного ребенка?

Все. Теперь не просто разочарование, а мерзость какая–то.

Поежилась от желания стряхнуть с себя грязь. Обхватила себя за плечи, чтобы согреться. В комнате стало как–то резко холодно. Кожа покрылась пупырышками, волоски на предплечьях встали дыбом.

– Женя, – с горечью усмехнулась, – ты расслабься, мне от тебя ничего не нужно – ни денег, ни брака. Я просто хотела, чтоб ты знал о ребенке. Но вижу, информация тебя не порадовала. Извини, «моя проблема» – выделяю голосом, – только моя и тебя никак не касается.

А чего я ждала? На что надеялась? Такой вариант я тоже предполагала, но все равно обидно до жути.

Не могу больше оставаться рядом с этим… даже слово сложно подобрать. Звание мужчины он не заслуживает.

Хочу уйти, но Азанов подскочил с кровати, преградил путь почти полностью обнаженным телом. Близость которого вопреки физике не согревает, а наоборот, холодит сильнее.

– Нет, подожди, – зло сверкнули глаза цвета молочного шоколада.

7. Юля

– Нет, подожди, – зло сверкнули глаза цвета молочного шоколада, затрепетали ноздри, зубы обнажились в зверином оскале. – Я не верю, что ты залетела случайно. Заранее все спланировала, да? Пункт первый – соблазнить лошка, – начал загибать пальцы прямо перед моим лицом. Те самые, что однажды ночью виртуозно ласкали меня в самых интимных местах, – Пункт второй – в койку затащить, третий – забеременеть, а потом предъявить, что ждешь ребенка?

Навис над обалдевшей мной. Это он вообще что такое говорит?

А между тем он продолжает, входя в раж, набирая обороты, сжимая пальцы:

– Решила женить меня на себе? А ты уверена, что ребенок от меня? Я – нет.

Голова Азанова дернулась от звонкой пощечины. Ладонь обожгло о жесткую щетину, будто кожу содрала.

– Ветром надуло! – выкрикнула с обидой.

Да как он смеет меня в подобном обвинять! Можно подумать, я его заставила со мной сексом заниматься и о защите не беспокоиться!

И я еще год брака ему предлагала!

Дура!

Ой, какая же я дура!

Зачем вообще ему о ребенке заикнулась!

Оттолкнула от себя урода, освобождая себе дорогу. Он, как ни странно, отступил.

Крутанула ручку, отмыкая нас. Обернулась:

– Забудь, что я тебе сегодня сказала. Будем считать, что это была шутка.

Открыла дверь, переступила порог и добавила:

– И еще. Никогда. Ко мне. Не приближайся. Мы не были и не будем знакомы, – процедила сквозь зубы и поспешила вон из комнаты.

От злости и обиды колотит внутренности. Оставаться здесь больше нет сил.

Сбегаю по лестнице вниз.

Чудо, что осталась незамеченной.

Потом извинюсь перед Ксюхой, а сейчас домой, домой. Чтобы даже воздухом одним не дышать с гаденышем. Чтобы мой малыш не успел унаследовать трусость от папаши. Вдруг она воздушно–капельным путем передается.

Торопливо одеваюсь, обуваюсь, не обращая внимания на мокрые волосы. Хватаю сумку, выскакиваю на улицу, к дороге. Машу попутке.

Первая машина проезжает мимо, вторая останавливается.

Падаю на заднее сиденье, только сейчас кидаю взгляд на здание сауны. Где–то в глубине души теплилась надежда, что Женя кинется за мной, остановит, захочет поговорить по–нормальному, обсудить…

Никого.

Прекрасно! Не надо мне такого счастья!

Машина трогается. Говорю водителю адрес, откидываюсь назад, закрываю глаза.

Ногти до боли впились в ладони, оставляя на коже глубокие вмятины – это чтобы не зарыдать.

Поздравляю, Юлечка, в мире на одну мать–одиночку стало больше.

Телефон остался на столе. Ксюшка, конечно, заметит и заберет, вернет. Жаль, что испортила ей вечер, она будет переживать, но оставаться там я не могла. Надеюсь, она поймет. Она всегда меня понимала, как и я ее.

Кладу руки на живот.

Главное, чтобы ты, маленький, родился здоровым, с остальным справимся. Трудности нас закаляют, да, малыш? Я знаю, ты будешь намного лучше своего отца. Я постараюсь тебя воспитать настоящим мужчиной, не боящимся ответственности.

.

По старой привычке всегда беру с собой кошелек с наличкой. И сейчас он мне как раз пригодился расплатиться с водителем. Поблагодарив, выхожу у подъезда. Делаю несколько глубоких вдохов вечернего воздуха. Свежо.

Поднимаю голову, устремляя взгляд в небо. Хочу увидеть там звездочку, любую, не обязательно падающую. Загадать ей желание, чтобы дала мне силы пережить этот вечер и ночь. Вымоталась эмоционально так, что даже физически двигаться тяжело.

А мне на пятый.

Но небо еще светлое, звезд не видно.

Вздохнув, закидываю ремешок от спортивной сумки на плечо. Иду к подъезду. Обычно я предпочитаю подниматься и спускаться по лестнице, но сейчас без внутренней борьбы вызываю лифт. Приезжает через минуту.

Дом у нас относительно новый, кабина лифта окрашена в серебристый цвет. Чисто. Прислонившись спиной к стенке, закрываю глаза, отвлекаясь от грустных мыслей на необычно вкусный мужской парфюм, что витает в воздухе. У носителя этого аромата хороший вкус.

Бесшумный лифт останавливается на моем этаже. Выхожу.

На площадке у нас три квартиры. Моя по планировке, знаю, зеркалит ту, что напротив: две комнаты, кухня, лоджия с видом на двор, просторная прихожая, санузел. Всего шестьдесят квадратов.

Квартира между нами – немного больше. Там живет молодая семейная пара, они постоянно в разъездах, я их вижу редко. Сейчас, кажется, их тоже нет.

Моя квартира куплена в ипотеку. Первоначальный взнос был внесен за счет продажи старенькой бабушкиной квартиры, что досталась мне в наследство. Район хороший, недавно начал строиться, но довольно–таки быстро разросся.

Дверь квартиры напротив открыта настежь, там в коридоре два чемодана и большая спортивная сумка.

Наверное, новые жильцы. Эта квартира пустовала несколько месяцев, а теперь кто–то заселяется.

Ищу в сумке ключи. Пока, звеня связкой, отмыкаю дверь, за спиной громко захлопывается соседская. Вздрагивая, оборачиваюсь. Никого.

Пожав плечами, захожу к себе, запираюсь. Наконец–то я дома. Бросаю сумку у порога, снимаю обувь, иду в спальню. И, не раздеваясь, обессиленная падаю в кровать, мгновенно проваливаясь в беспокойный сон, в котором мелькает карусель из лиц друзей.

Азанова среди них больше всех.

Он теперь совсем некрасивый. Скорее уродливый. И единственная мысль, которая меня тревожит, это то, что именно этот урод – отец моего ребенка.

Просыпаюсь от тревожного шума. За окном темно, а в дверь звонят и тарабанят.

8. Женя

Это вообще что такое было сейчас?

Дверью еще хлопнула! Психопатка!

Ошарашила новостью и была такова.

– Ненормальная! – кричу в закрытую дверь. Авось услышит.

Психованный хлопок двери ничто по сравнению с новостью этой чокнутой, Ксюхиной подружки, с которой я провел всего одну ночь.

Одна ночь, а последствия – пипец!

Контрольный в голову.

Не надо было вообще с ней спать! Знал же, что секс всего на одну ночь, а видеться потом придется часто. Она ведь подружка невесты Брянцева. По любому пришлось бы встречаться. Вот как сегодня, например.

А ты попробуй устоять перед такой красавицей! Она меня с первого мгновенья знакомства зацепила! Всем: голосом, смехом, запахом, теплым взглядом. Я же видел – нравлюсь, зачем отказываться от лакомства, что само в руки идет?

А надо было отказаться!

Ее слова о том, что я – причина ее беременности, произвели эффект разорвавшейся бомбы. И до сих пор летят осколками прозвучавшие ранее фразы:

«Я беременна. От тебя»

Очень убедительно! Я на секунду даже поверил. Не в то, что беременна, это я не исключаю, у баб бывает, а в то, что от меня.

«Ты же взрослый мужчина, должен знать, что стопроцентной гарантии от беременности не существует»

Осечки еще ни разу не было!

«Ты расслабься, мне от тебя ничего не нужно – ни денег, ни брака. Я просто хотела, чтоб ты знал о ребенке. Но вижу, что информация тебя не порадовала. Извини, моя проблема – только моя и тебя никак не касается»

А как же. Так я и поверил. Всяко замуж за меня хочет, в семью влезть, поживиться за мой счет, вот и залетела.

И вообще не факт, что ребенок от меня. Пусть докажет!

Скрежещу зубами от злости, меряя широкими шагами комнату, мать ее, отдыха. Два шага туда, два обратно. Хлопок ладонью по двери, за которой скрылась наглая девица. Бью несчастную дверь каждый раз, когда упираюсь в нее практически лбом.

Я взбешен.

Ишь чего захотела. Окольцевать меня на год! И ребенка своего на меня повесить! А потом что? Развод с алиментами и разделом имущества? Тест ДНК мне в помощь, но хоть мой, хоть не мой ребенок – славы на всю страну не избежать.

У предков бизнес в нескольких городах вплоть до Дальнего Востока. Дядька здесь прокурор. В Москве у тетки сеть ресторанов. Фамилия знаменитая, а однофамильцев сколько! До всех дойдет, что Евгений Азанов, сын Юрия Азанова, женился по залету на девке с улицы. У которой биография может быть такая, что тушите свет. Мне статусная жена нужна, а не первая попавшаяся. И не сейчас, а лет так через пять…

Угораздило же связаться.

Нет, тогда мне она понравилась. Красивая и лицом, и фигурой. Натуральная вся – длинные густые ресницы, выразительные скулы, пухлые губы, упругие грудь и задница – все свое, все как надо. Не то, что те силиконовые дуры, что вешаются на меня гроздьями, не успеваю имена запоминать.

А темперамент какой у этой дикой кошки – все в ней мне зашло. И цену себе знает. И секс у нас был классный. Горячая штучка. Я даже подумывал еще пару раз с ней встретиться, но закрутился, завертелся, забыл. Сегодня вот – очная ставка, мать ее.

С сюрпризом. Нате, не подавитесь.

Потираю фантомно занывшую щеку. Удар у Юльки хороший, до сих пор жжет.

«Забудь, что я тебе сегодня сказала. Будем считать, что это была шутка»

Забудешь тут, как же. Шутница блин.

Но красивая, зараза! Я ее как увидел сегодня, чуть язык не проглотил. Фигурка ладная, грудь высокая в черных треугольничках. Натуральная. Третий размер. Пальцы на автомате скрючились до нужного размера – вспомнили на ощупь их упругость. Узкая талия с капелькой пирсинга в пупке. Черные трусики треугольником, бесконечно длинные идеально ровные ножки с вишневым лаком на аккуратных ноготочках. А в ту ночь был кофейный с золотым ободком. И тело ее пахло фруктами. Смесь яблок и клубники. Меня вело с ее аромата.

«Никогда. Ко мне. Не приближайся. Мы не были и не будем знакомы»

Вот! Умная баба! Я ее даже зауважал после этих слов.

Или она озвучивает свою беременность всем своим любовникам? Авось найдется лох, женится.

Не на того напала!

Эх, а девчонка красивая. Могли бы с ней по приколу пожениться, через месяц развестись. Предки бы даже не узнали об этом маленьком приключении. Покуролесили бы, ублажая друг друга, и разбежались. Обоюдное удовольствие бы получили: я ей секс, она мне секс. Классно же. Я вообще–то еще ни разу ничего подобного ни одной девчонке не предлагал!

Год она захотела. Ага.

– Нахрена мне это? – бью кулаком по стене.

Боль отрезвляет. А мне бы нахерачиться до потери памяти. Чтобы наутро все услышанное оказалось бредом пьяного воображения. И сама Юля со своей беременностью тоже.

Ну ее.

В ту степь.

Неторопливо спускаюсь вниз, продумывая стратегию поведения. Мое самолюбие задето, унижено, оскорблено и требует реванша.

Юли не видать.

А вот четыре пары выпученных глаз – издалека.

– А ты чо один?

– А с кем надо? – взвинчено.

– Юля где?

– А я знаю? Она раньше спустилась.

– Ты… вы что – поссорились?

– Типа того. Мы пить будем сегодня или как?

Ксюша, стрельнув в меня подозрительным взглядом и поджав губы, пронеслась мимо в сторону раздевалки.

Падаю на свое место. Проверяю телефон. Там куча сообщений и звонков. Девки. Те самые, силиконовые. Как под копирку деланные.

Отбрасываю, не читая.

Меня сегодня нет.

Наливаю себе сам.

Под круглые глаза окружающих и гнетущее молчание выпиваю.

– Пипец, бл*… – со звоном ставлю пустую стопку на стол.

Жидкость, обжигая, стекает по пищеводу вниз, усиливая злость. А я жду вообще–то облегчения.

Сколько времени прошло с той ночи? Дни, недели путаются, не хотят выстраиваться по порядку. Это даже не месяц, а прилично больше.

За это время у друганов девчонки все тоже забеременели. Подружка решила не отставать? Могла бы сама побеспокоиться о защите, а не ставить меня теперь перед фактом. Надо же, какая самостоятельная! «Моя проблема – это моя проблема!» – могла бы – взглядом что копьем проколола бы.