Школа. Позволь мне быть твоим другом. Том 1

– Я ничего такого не сделал! – громко возразил Кулаков. – За что родителей вызывать?

– Все вы ничего не делаете, а я расхлёбываю потом претензии!

***

Анна Николаевна украла пятнадцать минут русского своим гневным сотрясанием воздуха. Люба была не против. Ей было лень преподавать, вообще находиться в школе было лень. Благо, весь день был какой-то сонно-ленивый. Ещё пара уроков – и её смоет домой в сладкую тёплую кроватку, смотреть из-под пухового одеяла сериальчики на ноутбуке, попивая ароматный чай с приправами.

8 «В» шуршал ручками по листам тетрадей, выполняя заданное упражнение. Тишина, благолепие. Чего ещё для полноты счастья надо?

– Мить? – позвала Люба, вспомнив о своём праздном любопытстве.

Мальчик приподнял голову и вопросительно посмотрел на педагога.

– А что ты исполнил на уроке истории, что отца на беседу затребовали?.. Поделись хоть! А то я из сказанного Анной Николаевной не совсем всё поняла.

– Можно я за него отвечу? – мигом отозвался, вскинув руку для привлечения внимания, другой одноклассник.

– Ну если ты свечку держал, Тимур, то рассказывай.

– Весь класс вчера свечку держал, – отвлеклась от работы Христина и захихикала.

В кабинете вслед за комментарием девочки местами раздалось поддерживающее хмыканье.

Люба улыбнулась. Ей охота было поговорить, а 8-му «В» – выговориться. Ну что ж, почему бы и нет, раз день такой. Недостачу знаний, умений и навыков по предмету она навёрстывать умеет превосходно.

– В общем, Митька по заданию Инны Борисовны приготовил доклад. Выступил. Она его даже похвалила. Пятифан поставила, – Тимур облокотился о столешницу и со второй парты последнего ряда будто потянулся телом к русоведу. – Он сел, короче. Мы, как обычно, занимались своими делами…

– То есть трындели и рубились в телефоны? – прояснила Алфёрова.

– Оно самое, – усмехнулся мальчик и продолжил: – И тут Борисовна…

– Инна Борисовна, – ненавязчиво поправила его Любовь Васильевна.

– Инна Борисовна как заорёт! Орала и орала!

– Да, орала на нас, как полоумная! – подключился остальной класс.

– Будто мы хоть раз у неё тихо сидели!

– Три года преподаёт, а никак к нам не привыкнет!

– Короче, она взорвалась и налетела на Митьку, усевшегося прямо перед её носом на первой парте. Написала на него докладную директору и нажаловалась на всех Анне Николаевне. Получается, короче, Митяй отдулся за всех своим рефератом или чем там, не помню, а ещё отгрёб за то, что бесились другие. Ещё и пахана в школу призвали, короче.

– Тимур, ты очень полюбил слово «короче». А слова «отдулся» нет в русском языке.

– Ой, простите!

– Не надо извиняться. Это замечание, а не упрёк. И тем более не насмешка. – Люба слегка улыбнулась.

– Хорошо, спасибо, – мягко отозвался школьник и улыбнулся взаимно.

Учитель потупила взгляд. Она искренне считала, что у всех педагогов есть любимчики. Пусть даже коллеги помудрее позволяют себе в детских коллективах никого не выделять и держать ко всем ученикам равное отношение, и тем не менее всегда есть те, кто нравятся преподавателям больше остальных. Да, кто-то из работников образования громко врал, врёт и врать будет, что он якобы «не такой», никаких, понимаете ли, любимчиков не заводит, потому что так себя вести непедагогично. О’кей, непедагогично так непедагогично, спорить никто не будет. Тогда какого сохатого в учительских одних школотронов постоянно хают всем педсоставом, а других – возносят?

Тимур Халилов был личным любимчиком Алфёровой Любови Васильевны. Самым любимым детёнышем в 8 «В» классе. Других ребят, его одноклассников, она так же выделяла и ценила, но черноглазый высокий спортсмен был её особой гордостью. Люба иногда думала, что между ею и Халиловым с пятого класса установилась какая-то особая незримая связь.

Почему мы одних людей выбираем и тянемся к ним, а к другим – нет?.. Потому что первые на нас похожи?.. В чём тогда Тимур похож на меня?

Подруга Аня не смогла найти с Халиловым общий язык. Как-то не шло. Мальчишка её не слушался и пару раз с начала нового учебного года даже прогуливал уроки математики и информатики. Его друзья-одноклассники ему подражали и вели себя по отношению к классной маме точно так же.

Возраст им жмёт. Половое созревание, гормоны. Каждый хочет казаться в стенах школы б о льшим, чем он есть.

Школьники продолжали громко ворчать и делиться своим глубочайшим неудовольствием из-за несправедливого отношения Инны Борисовны и Анны Николаевны. Алфёрова молча внимала. Главное, дать им выговориться, выпустить пар. Пусть как следует позащищают себя, подберут оправдания своим поступкам. Её задача – поймать зерно истины среди словесной шелухи.

– Слушайте, «В»-класс.

Восьмиклассники замерли, ожидая с интересом, что скажет им учитель русского языка.

– Я внимательно прослушала всё, чем вы со мной поделились. Но есть одно «Но». Знаете, какое?

– Какое?

– Вы перепутали своё место с местом учителя. Вы перепутали, кто хозяин на уроке. А ещё вы забыли, что вас в классе – сорок голов, а Инна Борисовна – одна. Вот ваши родители тоже наверняка, бывает, срываются. Бывает же?..

– Бывает!

– А знаете, почему?

– Потому что устают на работе? – предположила Маргарита, круглая отличница, красавица и звезда 8 «В».

О-о-о, юная стерва знает толк в усталости!

Люба внимательно посмотрела на Носикову. Блондинка не отвела своих карих очей, лишь едва повела бровями, намекая педагогу, что всегда готова отвоевать своё место под солнцем на уроках русского языка и литературы.

Не-а, ни фига сострадания. Умеет ледяная королева Марго к месту нужные слова вставить. Всех девчонок в классе затравила. Отбиваться чики еле от её нападок успевают. Соперницы ей не нужны. Уничтожит и сотрёт.

– И не только! – вставила пять копеек Марудян, поправив на плече прядь распущенных длинных густых чёрных волос. – У взрослых много забот и проблем, которых пока нет у детей. Но у нас всё впереди.

– Молодец, Стелла, садись, «пять»! – съязвила Носикова, разозлившись, что одноклассница отобрала у неё эстафету.

– Себе пятерню поставь на лбу, подхалимка! Ты не одна здесь сидишь умничаешь!

Ух ты ж батюшки, а вот и оппозиция подтянулась!

Караченцова, развернувшись со своей первой парты третьего ряда лицом к отличнице, смотрела на ту как на последнюю вражину.

– Эля, я разве позволяю кому-либо передо мной подхалимничать? – пожурила девушку Люба, дав понять о своём неудовольствии.

– Ни в коем случае. – Эллина примирительно поджала губы в смущённую улыбку. – Я не Вас имела в виду. Пусть Маргарита помнит, что она в нашем классе не одна-единственная звезда кордебалета.

Мальчишки смачно заржали. Маргарита, тряхнув головой, снисходительно усмехнулась. Крепкая характером девчонка, не пробьёшь – уверена в себе больше, чем в звёздах на небе. Сложно не уважать её силу.

Эллину русовед тоже искренне любила. Хорошая она, Эля Караченцова. Простая, смышлёная скромница. Трудяжка. Звёзд с неба не хватает, как и её подруга Диана, но в твёрдых хорошистах сидит упорно. А ещё она и Дианка – единственные в 8 «В», кто не играет в дружбу с королевой Марго и не устраивает разборки за престол.

– Вернёмся к нашей дискуссии. Итак, что ваши родители устают, вы понимаете. А что Инна Борисовна выматывается за сорок минут шума и гама, понимать как-то не желаете. Да, это её работа. И тем не менее сорок человек в классы она не заказывала. По СанПиНу в классе должно быть не более 25 учеников. Но, как видите, на деле всё иначе. Школы нашего города переполнены. Мест нет. Образование для вас бесплатное, а для учителя – 150 рублей за час. Научитесь уже ценить то, что дают.

– Орать на нас никто не имеет права! – рявкнул Черничка.

– Логично. Нарушение прав человека. Повреждение нежной детской психики, все дела. А вот за повреждение психики учителя ни один депутат не побеспокоится, хотя учителю ещё домой, к собственным отпрыскам, себя нести. Знаешь, Павлик, за 150 рублей/час иногда хочется ставить двойки без суда и следствия. А что такого? Капитализм на дворе. Какая оплата, такое и отношение.

– Ой, Вы прямо как Ольга Юрьевна! – фыркнула Женя.

– Вот, соображаете! Ольга Юрьевна – одна из самых строгих учителей в нашей школе.

– Ужас, летящий на крыльях ночи! – вставил Халилов, и класс рассмеялся, поддерживая своего неформального лидера и главного зачинщика.

– Зато все слушаются, и уроки никто не срывает. Если по-другому с вами сладить нельзя, то как иначе?.. Зачем сильному учителю физики высшей категории с вами церемониться, нянчиться, гладить по голове, дарить хорошие оценки и терпеть неуважение за 150/час?.. Что вы даёте взамен на учительскую доброту? Садитесь на голову? Вот вам карма в лице Ольги Юрьевны и привалила! За слёзы всех моих коллег, которых вы изводите третий год подряд. Сколько отличников в вашем классе срезалось на физике в прошлом году?..

8 «В» промолчал.

– Не всё коту масленица, – произнесла Маргарита, саркастично приподняв бровь, и ехидно обернулась посмотреть на Семежкову Женю, которая в прошлом году была вынуждена пойти на дорогое репетиторство к физичке, иначе вытянуть высокий балл и закончить год с отличием никак не получалось.

– Самое интересное, что удивляет меня, – продолжила педагог. – Ваш класс успешный. Много хорошистов. Хотя их, как и отличников, ладно, куда поменьше стало благодаря стараниям Ольги Юрьевны. Троечники у вас тоже не абы какие, а крепкий такой резерв. И вот с этим составом вы умудряетесь позориться на всю школу своим отвратительным поведением и полным неуважением к образовательному процессу. Ребята, вы сами себя топите! Девятый класс не за горами. Характеристики читать при получении аттестатов с ужасом будете. Я обязательно Анне Николаевне от души посоветую написать в них всю правду о ваших подвигах в стенах нашей Альма-матер.

– Может, не надо?

– Рыбальчиков, вот про «не надо» не тебе точно стоит заикаться!.. Ты за полтора месяца уже успел распылить газовый баллончик в мужском туалете, сыграть в карты на деньги рядом с директорской, принести собачье свежее вонючее учителю технологии по стул… Я ничего не забыла?

– Он ещё антисептиком доску в биологии намазал! – выкрикнула Тоня.

– Сломал замок на решётке в информатике! – произнесла Диана. – И сбежал в окно прямо посреди урока, пока Анна Николаевна число писала!

– В столовой плюнул в кастрюлю с борщом! – добавила её подруга Эля.

– Это Рыбальчиков был?! – обалдела русовед. – Мать честная!.. Павлуша, ты ли это?!.. Может, летом у бабушки тебя ночью инопланетяне подменили? А мы и не догадываемся, что сидим в одном помещении рядом со зловредным клоном!

– Ах-хах-ха-ха! – взорвался залпом 8 «В».

– Караченцова, дура! – быканул красный Рыбальчиков. – В своём уме?!.. Я никуда не плевал! Это сделал какой-то сопляк из началки!

– Ну, значит, сожрал кастрюлю столовского борща за один присест! – хохоча, отпела ему за подругу Диана. – Толстый ты обжора! За лето стал на поросёнка похож!

– Успокойтесь. – остудила пререкавшихся Люба, усилием воли подавив улыбку. Смазливый интересный Павел действительно знатно раздобрел за каникулы. Настолько знатно, что русовед, едва его увидела в первых числах сентября, еле смогла подобрать челюсть с пола. – Никак общий язык не найдёте. Ребята, наше государство очень щедро по отношению к подрастающему поколению. Столько возможностей и поблажек в получении образования вы не получите нигде. Но оцените это, лишь когда станете взрослыми, к сожалению.

Алфёрова замолкла и впала в задумчивость. Коллектив ждал от неё новой порции нравоучений, но наступившую почтительную тишину портить не собирался.

– А Вам есть о чём сожалеть, Любовь Васильевна?

Педагог встрепенулась.

– Конечно, есть о чём, Тимур, – быстро нашлась она, видя, как её изучающе разглядывает сорок пар смышлёных глаз. – Например, о том, что ты который урок отбираешь место у Горенкова! Ты где должен сидеть, скажи-ка?

– Здесь! – лукаво прищурился брюнет.

– Нет, на последней парте! Забыл, что у меня есть рассадка от Анны Николаевны?.. Я наизусть ваши места помню! Почему душка и умница Максим изгнан с третьей парты и сидит горюет на галёрке?

Скромный отличник Максим Горенков сдержанно улыбнулся. Хороший мальчишка. Добрый и очень воспитанный. Жаль, в Любины школьные годы таких замечательных парней не было рядом.

– Да Макс и оттуда всё услышит! Не переживайте! – Халилов довольный откинулся на спинку стула и слегка качнулся. – Мы с ним договорились! Ему не жалко! Зато я Вас лучше вижу и слышу! Потому что русский и литературу люблю!

– Подхалим! – шутя брякнул Паша Черничка, и 8 «В» снова заржал.

Люба смешалась и отвела взгляд. Тимур смотрел на неё и по-доброму смеялся вместе со всем классом с подкола своего друга и подпевалы в одном лице. Алферова взяла себя в руки и быстро сменила тему:

– Вы, главное, не расслабляйтесь. Расхихикались мне тут. До конца урока 15 минут. Доделываем заданное. Рыбальчиков и Черничка! Про тетрадочки на проверку я помню.

– Вот, блин! А мы уж надеялись…

– Как надеялись, так и разнадеетесь, – обрезала педагог ледяным тоном.

И воцарилась тишина. Склонились головы. Зашуршали ручки по тетрадным листкам. Люба, довольная своей властью и умением держать настолько разнузданный коллектив, гордо приосанилась.

Дисциплина на уроке решает всё, считала Алфёрова. И даже больше. Учителя ответственны за здоровье и безопасность детворы. И если на уроке стоит бедлам, виноват прежде всего педагог. Рохлям и тряпкам в сфере образования не место.

На её уроках тихо сидел даже Никита Кормильцев – юноша буйный, непредсказуемый и не особо адекватный. Учился тяжело, концентрировать внимание во время урока особо не мог. Люба вместе с коллегами подозревала, что мальчику нужна коррекция поведения, ибо Никита своим выходкам зачастую был не хозяин. Но родители его были против и оформлять сына, проходить комиссию не намеревались. Современная школа могла лишь рекомендовать, никакого принуждения. Вот и терпели сложного ученика всем педсоставом.

Русовед поймала на себе взгляд Петренко – третьего Павлика в 8 «В». Ученик не растерялся и растянулся в приветливой заискивающей улыбке. Вот уж кто подхалим так подхалим, но именно Петренко в классе так никто не величал. Боялись. Вроде культурный, тактичный, а все равно не скрыть, что нрав злой, кусачий, хитрый, скользкий. Павел Петренко со всеми держал нейтралитет и своего никогда не упускал. Если Носикова кошмарила своей звёздностью девочек, то этот стройный подтянутый теннисист в очках с чёрной пластиковой оправой покусывал неугодных мальчиков.

Это коллектив. Выживает сильнейший. Как жаль. Утопия невозможна.

Алфёрова вздохнула. Что-то смутное дёрнулось в недрах её сознания. Она вспомнила про ночной кошмар и мученически затосковала.

Со второй парты последнего ряда на неё пристально смотрела пара больших чёрных глаз. Женщина перехватила этот взгляд и подобралась. Она любила впадать в задумчивость, что в школе делать категорически нельзя. Дети не прощают учителям слабостей. Не хватало, чтобы в кулуарах туалетов ребятня галдела с её неконтролируемой мимики.

– О, Димон! Это как так я про тебя забыла?.. У меня в журнале точки стоят на месте твоих долгов. Через два дня автоматически закроется доступ, и, чтобы убрать эти точки, мне придётся объясняться с админом и завучем, писать объяснительную. Прости, Дима, но мне это не нужно, других дел хватает. Стих выучил? Ответы на вопросы принёс? Карточку с доп заданием выполнил?.. На перемене подойдёшь.

– Я не готов. – Дмитрий опустил взгляд в тетрадь и съёжился. Спина его ссутулилась до безобразного, плечи вжались в тело, шея втянулась в грудину.

Всё-таки красивой внешности мало. Внутрянка рулит куда больше. Подкупает здоровая самооценка, а не красивые чёрные глаза и тонкие черты лица. Боги, какой же он тощий!

– Опять?!.. Савостьянов, моя доброта для тебя подходит к концу. Придётся выставить двойки. В тетради у тебя всегда конюшня. Если завуч запросит её на проверку из-за неудовлетворительных четвертных, я со стыда провалюсь. Так, как ты грязь в ней разводишь, никто не умеет. А у вас в следующем году ОГЭ, в составе которого аж две письменные работы. Накалякаете в экзаменационном бланке коряво, эксперт утруждать себя разбором ваших закорючек не будет. Срежет балл, и всё. Д/з не готовишь, на уроках отмалчиваешься, к доске тебя не вытянешь. Решил превратиться в отшельника?.. Ещё неделя – и каникулы. Ты в первой четверти уже будешь двоечником и по русскому, и по литературе.

Дмитрий неуверенно пожал плечами и ещё больше сгорбился.

– И по алгебре с геометрией! – выкрикнул кто-то из ровесников.

– И по химии! – поддакнули следом.

– И по биологии!

– По обществу!

– По физике ещё! – присоединились остальные.

– Мать честная! – охнула Люба.

– Да он весь наш класс позорит! – завопила Тоня. – У нас раньше двоечников не было вообще!

– Зато у вас дисциплина хромает! – отрезвила её педагог. – Сами себя своим бардаком позорите!

Такой сутулый, тощий и какой-то… Слабый что ли. И физически, и морально. Аж стукнуть его хочется. Так и тянет. Вдобавок парнишка совершенно не вызывал симпатии. Он никогда не улыбался и держался от остальных особняком. Тихие Эля и Диана тоже с родным коллективом водить дружбу не стремились, но покусаться и дать сдачи никогда возможности не упускали.

– Значит так, Дмитрий. Подойдешь ко мне в конце рабочего дня. Я буду ждать тебя в учительской. Вместе что-нибудь придумаем. Надо постараться, чтобы по моим предметам у тебя неудов не было. Договорились?

Савостьянов вытащил свою лохматую голову из плеч и коряво кивнул, затем снова потерялся в своей тетради.

Бабайка натуральный.

– Добрая Вы, Любовь Васильевна! Никому таких поблажек не даёте, только Димону помогаете. Димасик вам будет должен! – громко заявил Халилов и по-доброму похлопал впереди сидящего одноклассника по спине. – Везучий! Я желаю быть на твоём месте, мужик!

– А Вы не хотите стать нашим классным руководителем?

– Паша, мы уже с вами это обсуждали. Нет и ещё раз нет.

– Почему?

– Ну что за вопросы, Черничка?!.. Не хочу быть классруком – и это мой главный аргумент. К тому же обсуждать мою кандидатуру за спиной Анны Николаевны – самое настоящее предательство с вашей стороны. Подло и низко. Успокойся.

– Жаль, – произнесла Маргарита. – Нам Вас не хватает.

– Марго, ты это так заявила, будто я померла, а вы всем составом мне на могилку гвоздики носите!

– Ах-ха-ха-ха-ха!

– Смеётесь, 8 «В», конечно. Вам не меня не хватает. Вам недостаёт ответственности. За самих себя. Через две минуты звонок. Д/з найдёте в электронном журнале. Черничка и Рыбальчиков молча оставят тетради на моём столе. Савостьянова жду в учительской после 6-го урока, напоминаю. Вопросы есть?.. Нет?.. Ну и прекрасно.

Глава 3.

– Твой Савостьянов опять не готовый припёрся! – Люба быстрым шагом залетела в подсобку кабинета информатики, присела, положив на стол упаковку домашних бутербродов. – Ветчина и сыр. Покупаю в небольшом фермерском магазинчике у нас в ЖК в Каретном Ряду. Вкусно! Хлеб наша пекарня печёт. В гипермаркетах такой нямки нет, отвечаю.

– Как этот Савостьянов меня задолбал! – Аня сторожила чайник, потому что старая развалюха разучилась самостоятельно отключаться после закипания. – Спасибо за бутеры! Чай или кофе?

– Давай чая пакетик. Я вчера вам большую пачку зелёного приносила. Его завари. Надеюсь, никакой гад мою кружку не слюнявит во вторую смену?

– Да нет, вроде. Ты всех своим ворчанием отвадила. Я в Телеге народ свистнула. Обещали подтянуться. Инна кофе попросила.

– О-о-о! Ты и её в группу нашу добавила?!.. Аня, на кой!?

– Да что такого?!.. Она мне нравится! Я с её мамой покойной вместе работала 10 лет назад! Хорошая была тётка!

Ну тогда и терпи её некомпетентность молча. Глотай нытьё и не кривись, будь добра.

– Хорошая, очень. О ней легенды ходят. Особенно про тысячу и одну жалобу в департамент по любому поводу.

– А мне в этом она как раз и нравилась. Ничего никому не спускала. Завучи ей поперёк лишний раз что сказать опасались.

– Пример взять с покойной не хочешь в таком случае? – Люба подула на свой напиток, чтобы подруга не заметила лукавый блеск в её глазах. – К слову, настрочить кляузу на физрука и физичку за то, что они весь твой «В» в успеваемости под ноль косят. Пусть обоих проверят на профпригодность.

– Ага, войну развязать?.. С ума сошла?!.. Переживу как-нибудь.

– Молодчина. Физрук на школоте свои комплексы отыгрывает. Юрьевна намеренно валит, чтобы к ней на репетиторство (три косаря за час, слышала, ценник) очередью стояли ради вменяемой четвертной оценки, а ты руками разводишь. Хотя что тебе делать, если пофиг руководству. Ещё и крайняя будешь реально. Николаевна, лучше скажи, что мне с твоим Димоном мутить? У него…

– Вас только двое?! – В подсобку зашла Лера, второй информатик. – А остальные что?!.. Конца перемены ждут?!.. Где Таня, Алёна, мальчики?.. Щас я им позвоню.

– Классная у вас подсобка. Огромная. Как второй кабинет. – Алфёрова потянулась на диване, который год назад они в складчину купили для посиделок. – Второй этаж. Подальше от завучей и директора. Зона не проходная, вход в глубине кабинета. Кайф! Слушай, вам замок в дверь подсобки врезать, и можно диван раскладывать и спать ложиться в окна. У тебя же шестой урок – окно как раз?

– Да. – Шевелева наблюдала за Лерой, разговаривающей по телефону.

– Супер. Вызови мне предков Савостьянова. Думаю, остальные коллеги тоже с удовольствием с ними пообщаются. Его на педсовет надо, пропесочить. Распоясался, едва 8 класс начался. Пацана как-то на трояк натянуть бы. И по русскому, и по лит-ре. Я его вчера пригласила после уроков в учительскую на отработку, так он смылся!

– Вот гад! – Николаевна всплеснула руками. – Люба, я матери дозвониться не могу. Видимо, она меня заблочила. Задолбалась от моих звонков, несчастная. Младшие, вроде, ничего учатся. Я поспрашивала. А этот от рук отбился!

– Многодетные?

– Трое. Два пацана и младшая девочка. Отца нет – точнее, отцов. Мать в одиночку тащит. Вот и как не ругать засранца?..

– Не надо нас ругать, мы не такие! – раздался шутливый бас за спиной Шевелевой. В подсобку зашли физруки, молодые мужчины в расцвете сил. – Кого это ты засранцем величаешь?.. Щас мы всех накажем!

Фу, да ты и есть главный засранец. Себя накажи, раз родичи в твоём детстве этот момент упустили.

Алфёрова поджала губы, подвинулась вместе с кружкой на край дивана.

– Славик, садись! Наработался уже, наверное!

Да, быстрее садись рядом, Слава, а то не дай бог этот надушенный осёл возле меня примостится.

Названный по имени, второй физрук, массивный невысокий парень с широким добрым лицом, не стал тормозить и быстренько упал возле приятной коллеги.

– Засранец – мой Савостьянов. Знаешь, Толик, есть круглые отличники. А этот шпингалет будет в первой четверти круглым двоечником.

– Охренеть! Сочувствую, Ань! Проблема! – физрук Анатолий, коренастый, симпатичный, подбоченился и картинно распахнул глазища. – Это не тот, случайно, наглый хамоватый хрен, что за лето втрое шире себя нажрал?

Люба и Лера, не удержавшись, прыснули.

– Н-е-е! Это Пашка Рыбальчиков!

– Хамло! – фыркнул Толян. – Вчера охраннику на входе мозг выносил. Видите ли, на перемену воздухом подышать не выпускают. Вонючий малец, слов нет! Охранник ему про безопасность, а он срать хотел! Я его малость вчера присадил вместе с ещё двумя оболтусами. Трио бандитов. Бывалый, Балбес и Трус, хах.

– А-а-а, Халилов и Черничка, – пояснила Николаевна. – Халилов – это Тимурка. Красивый такой брюнет, любимец девочек. Высокий, футболист!

Люба на эти слова опустила взгляд и тепло улыбнулась.

– А второй бычарить любит, да, но, правда, труслив. Чуть на хвост наступишь – сразу скулит, – продолжил комментировать Анатолий. – Скользкое мурло.

– Толик, ты в характеристиках, смотрю, не стесняешься, – произнесла Алфёрова.

– А чаво стесняться?.. Изводят пожилого охранника, уроды! Черничка второй, значит?.. Ха-ха, ну и фамилия! Черничка – в жопе спичка.

Русовед поменялась в лице.

– Ты пацану это не брякни, весельчак. Будешь потом в департаменте долго с его мамкой объясняться.

– Да я же между нами, девочками, – попытался отшутиться Анатолий.

– Раз «между нами», два «между нами», а третий и при детях вылетит. Проблем не оберёшься. Современные школьники – не мы. Я тебя на сколько старше?

– Ну-у, мне 28, а тебе…