Обитель боли и страданий

– Кэм тот еще дурак, но уж точно не зануда. Просто заботится о своем имидже здесь, – серьезно ответил Стив, игнорируя меня. – Видела бы ты, что он вытворял на наших сходках до того, как сойтись с Софи. Если подумать, после отношений с ней он и вправду стал скучным, но теперь-то он снова один.

– Стив, – предупредил я друга.

– Ох, простите, мне мою тупую голову, – парень хлопнул себя по лбу. – Ты ведь без пяти минут его жена, сестренка.

Камилла ущипнула Стива за предплечье, но между ними не было даже намека на романтику. Наоборот, казалось, будто капризная старшая сестра отчитывает младшенького, что не умеет держать язык за зубами.

– Только через мой труп.

– Ауч!

– Поосторожнее со словами, – прошептал я, наклоняясь к ее уху. – Могу тебя и убить.

– Больше двух говорят вслух, – обиделся Карри. – Кстати, ты не такая уж стерва, Кам.

– Конечно, нет. Я намного хуже, – холодно бросила принцесса. – А теперь я благодарю вас за не самую приятную компанию и удаляюсь, мальчики. Мне надо…

Ее голос потонул в грохоте, словно что-то взорвали. Я сделал попытку осмотреться, однако в следующую секунду нас оглушил еще один удар и на этот раз, пол под нами затрясся, поваливая некоторых гостей. Но я, Стивен и Камилла твердо стояли на ногах в панических поисках источника наших бед.

Я взглядом приказал другу не сводить глаз с девушки, потому что при всей своей дерзости, она не выглядела как та, кто может за себя постоять, если начнется настоящая бойня. Слишком маленькая, слишком хрупкая, слишком…

Так, сосредоточься, Кэм!

А сам побежал помогать старушке, которая лежала на каменном полу, не в силах поднять свое старое тело, чему не способствовало до неприличия пышное платье.

– Убери от меня свои руки, зараданец! Ты мерзкое отродье своего отца!

– Точно, яблоко от яблони! – послышался мужской голос.

– Это нападение тоже устроил он!

Очевидно, я тот еще подлец, потому что, услышав все эти обвинения, больше всего мне захотелось просто уйти и позволить этим людям умереть.

Но тогда, если кто-нибудь выживет, не останется сомнений, что эта атака – моих рук дело и мои друзья и сестра окажутся в еще большей опасности, чем я сам.

Мысленно проклял абсурдность ситуации, в которой оказался, и одним рывком поставил противную старушку на ноги. Некоторые гости удалились из зала своим ходом, включая хваленных лордов с безмерным мужеством.

Многие путались под ногами, мешая мне разобраться с этим взмахом руки. Мне не хотелось пускать слух о том, что младший принц Зарадана неконтролируемый психопат, что оторвал головы оркарийцам.

Я помог еще нескольким женщинам и велел им убираться отсюда к чертям. Когда людей стало достаточно мало, чтобы видеть, я наконец заметил в самой дальней части помещения трех людей в серых одеяниях, скрывающих все, даже их лица и глаза. Не присутствовало никаких отличительных признаков, по которым можно было бы определить, кто и зачем их подослал, поэтому я набрался решимости взять кого-то в заложники.

С ними неумело сражались четверо стражников короля, но стиль боя противников сильно напоминал технику немезийских солдат, который использовал и Конрад. У здешней стражи нет и шанса, если я не помогу.

Я достал из ботинка длинный кинжал с ониксовой рукояткой и ринулся в бой. Двое оркарийцев были сражены и лежали без сознания, а может быть, и мертвые. Не было никакого желания это выяснять.

Я слился с тенями и очутился за спинами нападавших, готовый к атаке, однако каким-то образом они почувствовали мое присутствие. Тот, что был выше остальных замахнулся на меня и ударил по ребрам в паре дюймов от сердца. Я заблокировал следующий удар. И снова. И опять.

Солдаты действительно были с Немезии, я видел это в каждом их движении, но сила и скорость разительно отличались от человеческих. Даже с усилителями, которые сложно получить даже одному солдату, а сразу трем просто невозможно, они бы выдохлись через четверть часа, потому что наши печати не только давали, но и забирали. Природный баланс.

Но вот прошло уже более двадцати минут, а эти ребята, будто становились только сильнее, в то время как я постепенно слабел. Мне бы очень пригодился мой большой меч, который оркарийцы конфисковали, стоило только ступить на их территорию.

– Не это ищешь? – прозвучал голос из льда и стали.

Я обернулся на него и увидел девушку, что приковала все мое внимание. В это мгновение я бы не заметил, даже если бы мне проделали дыру прямо в сердце. Она бежала ко мне босая в разорванном выше колен платье с двумя мечами, будто бы прочитав мои мысли, и, оказавшись на хорошем расстоянии, бросила один из них мне. Я машинально поймал его.

– Используй свою печать, чтобы переместить их отсюда к чертям! – Камилла оказалась рядом со мной и встала в боевую стойку.

– Не могу, – я покачал головой, приходя в себя. – Тобиан почувствует любые потоки моей силы, поймет, что я задумал, находясь здесь, и попробует мне помешать.

– Ты действительно думаешь, что он еще не в курсе? Потому что мы в гребаной версии той постановки с Коди Эштонгрейдом, – она поморщилась. – Ладно, дай ее мне!

Мы были похожи на загнанных в угол зверей, которые уже не только не могли атаковать, но и защищались не без усилий.

– Ты знаешь Коди? – с отвращением спросил я. – Дать тебе мою печать? Используй свою!

– Да кто вообще не знает этого клоуна? В прошлом году он отыграл дюжину пьес в оркарийском театре. После этого меня месяц тошнило от его имени, – она парировала удары один за другим, словно проделывала это десятки тысяч раз, и призналась: – У меня нет своей печати.

– Если тебя это успокоит, мне до сих пор плохо даже от упоминаний об этом придурке, а видел я это зрелище почти десять лет назад, – проговорил я на одном дыхании, отражая удар низкорослого немезийца. – У наследной принцессы нет печати? В жизни не поверю.

– Меня считают слишком опасной и безрассудной, чтобы разбрасываться такой силой.

– Ты в самом деле безрассудна раз пришла сюда вместо того, чтобы спасаться бегством. И достаточно опасна, потому что выделываешь ржавым мечом такие трюки против трех сверхсильных мужчин, какие не снились многим воинам. Но я считаю это преимуществами, а не недостатками.

Спасибо, – выговорила принцесса, когда наши взоры, отражающие теплое уважение друг к другу, встретились. – Ржавые мечи – это все, до чего я смогла дотянуться одна на оружейном складе.

Я усмехнулся, дивясь тому, как она вообще сумела до него добраться за столь кратчайший срок.

– Ты невероятна, – шепнул я и тут до меня наконец кое-что дошло, и мое сердце упало куда-то под ноги. – Где Стивен?

– Твой друг был ранен в плечо стрелой, так что я приказала увести его в лазарет, – поймав мой встревоженный взгляд, она поспешила добавить, размерная мышцы шеи. – Он в порядке. Наша целительница Мередит вылечит его так, что даже шрама не останется.

Надеюсь на это. Если со Стивом что-то случится из-за того, что я притащил его на этот треклятой бал в этом треклятом королевстве, я никогда себе этого прощу.

– Спасибо, – настал мой черед благодарить. – Получается, здесь есть и стрелки?

– Были. Двое, – непринужденно ответила Камилла.

– Только не говори, что убила их этим корытом.

– Всего лишь обезвредила, – пожала плечами Камилла. – У меня есть идея и мне нужна твоя гребаная печать. Будь так любезен.

Девушка протянула левую руку, уверенно держа меч в правой. Я колебался какое-то время, но в итоге решил довериться этой маленькой психопатке.

– Если мы не умрем, я поцелую тебя еще раз, – пошутил я.

– Если ты меня поцелуешь, я сама убью тебя.

Я разразился смехом, снял браслет и положил его на ее ледяную ладонь.

– Прикрой меня, – проговорила она, бросила меч под ноги и одним движением надела шнурок с усилителем на свое запястье. – Начнем веселье, принц.

Глава 9. Камилла

Глава девятая

Камилла

Я постаралась не задумываться о том, что эти головорезы сделают с нами, если мой план не сработает. Спрятавшись за широкой спиной Риона, я закрыла глаза и произнесла короткую молитву. Сейчас либо все сработает, либо в моей груди проделают дыру в месте, где бьется сердце. И я не знаю, что хуже, потому что если парень поймет, что сработала не его печать, мне все равно придет конец.

– Не хочу тебя отвлекать, но еще пара ударов и защищать тебя будет некому, – поторопил меня Рион.

Он сделал несколько выпадов в сторону противников, левой рукой орудуя мечом. Это показалось мне странным, ведь всего около часа назад парень держал бокал в правой руке.

– Отлично, потому что я самодостаточная женщина, способная постоять за себя сама.

– Даже не сомневаюсь, принцесса.

Я закатила глаза, но вслух ничего не сказала.

Сосредоточившись на своей силе, словно текущей по венам вместе с кровью, я принялась за дело, взывая к самым темным частям моей души. То есть ко всем гребаным частям.

Перед глазами появился жестокий взгляд короля Дориана, и его большая обжигающая болью ладонь на моей щеке, когда его супруга обвинила меня в краже кольца, которого я даже никогда не видела. «Ты смеешь обвинять свою мать во лжи, мерзавка!» – его неприятный голос действовал на мои уши, как раскаленный свинец. Мне было четыре.

– Когда я дам сигнал, тебе надо будет отойти.

– Но ты будешь открыта.

– Просто доверься мне.

Иларион коротко кивнул, даже не глядя в мою сторону. Подумаешь, с минуты на минуту его могут прикончить.

– Как скажешь.

В пять лет произошло то, от чего сохранился отпечаток на моем теле, сердце и моей душе.

Королева Рикка обнаружила меня за разглядыванием маминой фотографии, которую обычно скрывала в мамином медальоне. Я была так переполнена эмоциями, в основном, негативными, что даже не заметила, как она прокралась в мою комнату. Сильнейший удар по голове заставил меня сложиться пополам. Когда я взглянула на королеву, лежа на полу практически без сознания, то увидела в ее руках тяжелый золотой подсвечник, который мог бы оказать сопротивление кому-то размером со слона.

Спиной почувствовала, что красивое платье пропитывается чем-то липким – моей кровью, – я задыхалась от боли не в силах даже пошевелить пальцем. Ей показалось, этого мало, и Рикка добила меня нещадящими ударами ног, одетых в остроносые туфли на каблуках.

У меня лопнула правая почка и оказались сломаны четыре ребра, в оставшихся появились маленькие трещины. Я не могла ходить семь недель из-за выскочившей коленной чашечки и сломанной стопы, около полугода не могла есть твердую пищу из-за выбитых жевательных зубов и три месяца боялась говорить.

К сожалению, даже Мередит было не под силу вылечить такие увечия – на мне не было живого места. К тому же никто не учил целителей латать распавшиеся души.

«Впредь будь аккуратнее, спускаясь по лестнице» – предостерег меня Дориан. «Хорошо, папочка» – ответила я, стиснув зубы, под наблюдающим взглядом королевы.

Я едва выжила и с той поры каждый день жалела об этом, умереть было бы гораздо приятнее, и тот раз мне стал поучительным уроком. Я больше не делала ничего, что могло вызвать гнев, стала покладистой и терпимой. Но весь следующий год Рикка наказывала меня за этот проступок, будто того ада на земле в тот злосчастный день было недостаточно.

Вишенкой на торте стало убийство моего щенка на моих глазах. Тогда-то я и сломалась окончательно.

Такое тяжелое время, как в тот год, не повторялось, но эта стерва находила новые способы калечить меня не только физически, но и морально. В какой-то момент я просто полностью закрылась от этих страданий и стала бесчувственным сгустком, чтобы более не ощущать на себе ее разрушающего влияния.

Картины всплывали в голове одна за другой. Кровь, синяки и крики. Больше нечему было меня сдерживать. Магия буквально рвалась наружу, упрашивая дать ей волю.

К чертям уступчивость.

Я взмахнула рукой и серые одеяния воинов, которые будто издевались над принцем, вспыхнули черно-синим пламенем, заставляя их визжать от боли. Я не обернулась, чтобы проверить, как там Иларион, но он громко в восхищении присвистнул, и это оказалось красноречивее любых слов.

Зал затопило волной жара, исходящего от меня. Я вся кипела от ярости, готовая уничтожить любого, кто встанет на моем пути. Когда взгляд метнулся к той, кого ненавидела больше всего на свете, я буквально слетела с катушек. В бешенстве сорвалась с шага на бег, чтобы преодолеть каких-то несколько сотен метров и оставить лишь пепел на месте, где восседала под защитой самое омерзительное существо из всех живущих – моя приемная мать.

Ее тонкие губы были подведены красной помадой, а ядовито-болотные глаза равнодушно глядели на паникующий народ. В этой черноволосой женщине не было ничего человеческого, воплощение дьявола.

Какая-то невидимая сила исступления вела меня прямо к ней. Я нагрела копья, мечи и луки стражников, охранявших ее, до предела, вмиг обезоруживая мужчин. В изумлении они не могли пошевелиться, а я уверенной походкой подошла к королеве.

Если бы в этот момент я была в своем уме и осознавала свои действия, остановилась бы я? Точно сказать не могу, но ощущение моих холодных пальцев, сомкнувшихся на ее тонкой шеи – одно из самых приятных чувств за долгое время.

Я надавила сильнее, с наслаждением наблюдая, как кислород покидал легкие женщины. Ее глаза закатились, она ловила ртом воздух и царапала мои руки, пытаясь отбиться от моей крепкой хватки, но мне было плевать.

Я просто ее убью. Здесь и сейчас.

Внезапно я застыла в воздухе, что стало неожиданностью и заставило ослабить хватку.

– Мы так не договаривались, принцесса, – произнес Рион мне на ухо, держа меня за талию. – Моя печать творит чудеса, не так ли?

Мои глаза вспыхнули удивлением и страхом, и гнев начал испаряться, уступая привычному равнодушию.

– Твою мать.

– В такие секунды говорят что-то вроде: «спасибо», но это тоже неплохое начало, – усмехнулся Иларион и поставил меня на ноги.

Повернулась к нему лицом.

– Если хотел благодарности, то надо было позволить ей умереть.

– Кстати об этом, – он незаметно глазами показал на браслет на моем запястье. – Нам надо поговорить.

Я показала согласие, хлопнув пару раз ресницами.

– Я пойду приведу себя в порядок, а ты пока успокой эту дуру, – сказала я, указав на ошеломленную Рикку. – Ты ведь знаешь, где моя комната, любимый?

Последнее было произнесено чрезмерно громко, заставляя спасающихся людей, удивленно глазеть на нас.

– Настолько доверяешь мне? – спросил парень, не отводя пристального изучающего взгляда своих океанских глаз от моего лица.

В нем чувствовались раздраженность и невероятная усталость, но он продолжал твердо держаться на ногах и сохранял непроницаемую маску спокойствия.

– Нисколько. Но мне ничего не остается, кроме этого, – я смотрела на него дольше необходимого, но опомнилась и добавила. – Я проведаю Стивена.

Иларион быстро догадался, что магическая сила, которую я проецировала, не принадлежала ему. И, честно говоря, я даже не знала, могу ли использовать чужую магию, или она служила только своему владельцу.

Однако надеялась, что именно в это оправдание поверят те, кто видел меня за делом, а Рион сможет поддержать эту легенду.

Если парень принял решение меня сдать, он сделает это рано или поздно, а мне нужны были хотя бы лишние десять минут, чтобы успокоиться, прийти в себя и ни о чем не думать.

Но я думала. Думала, когда шла по длинным коридорам. Думала, когда переодевалась в брюки и свитер в своей спальне и умывалась в ванной. Думала, когда шла в лазарет к пареньку, которым почти прониклась за его язвительность и веселость.

Я злилась на принца, потому что он не дал закончить начатое. У меня до сих пор чесались руки от желания придушить Рикку.

И в то же время была ему безмерно благодарна за то, что он не позволил этого сделать, ведь не могла подвергать опасности свою единственную подругу, ближе которой у меня никого не было. А они бы за ней пришли, как только расквитались бы со мной.

И теперь мне надо было сделать все, что есть в моих силах, чтобы заручиться поддержкой друга Илариона. Конечно, если он еще не рассказал то, за что меня будут медленно пытать, наверняка допросят Марию, достанут ее отца и, если не убьют, то устроят им жизнь, в которой они будут молить о смерти. Прямо, как живу я вот уже почти шестнадцать лет.

– Камилла! – завизжала Фендерсон, бросаясь мне на шею, едва я успела открыть дверь лазарета. – Ты жива!

– Как и всегда, – равнодушно ответила я, не отвечая на объятия, хотя внутри меня переполняли непривычные эмоции. – Среди больных есть Стивен Карригган?

– Есть, – сказала Мария и наконец отстранилась. – Я тут помогаю со всем, потому что у половины слуг выходной в честь бала. Как только узнала о нападении от Мередит, которая пришла ко мне за сильными настойками, сразу же прибежала сюда, беспокоясь за тебя… Но почему ты здесь? Ты ранена?

– Со мной все в порядке, – отмахнулась я. – Отведи меня к Карриггану.

Рана Стивена быстро заживала, и он самоотверженно вместе с Марией помогал Мередит с ранеными. Оказалось, что многие пострадали при втором толчке и наша целительница не справлялась в одиночку без помощи медбратьев и медсестер, что взяли отгул.

Моя подруга нашла общий язык со Стивом, что стало для меня приятным открытием. Ни разу не видела, чтобы с Марией кто-то общался так дружелюбно, и она хоть и старалась скрыть свое огорчение по этому, но я знала ее слишком хорошо, чтобы верить в напускное жизнелюбие. Сейчас, когда он внимательно слушал ее, ловя каждое слово, и смотрел с такой нежностью и улыбкой, Мария была вне себя от счастья, даже уставшая и голодная.

Стив отмечал травмы поврежденных, а Мария подготавливала бинты и препараты, ускоряя процесс, пока врачевательница исцеляла прибывших.

Слаженная работа этих ребят не могла не впечатлять, но улыбки на их лицах были куда ценнее. Но у меня не было времени на эту сентиментальную мишуру. Да и желания тоже.

Я позвала их в свою комнату. Фендерсон села на оттоманку у кровати, а Карригган выбрал мягкий стул напротив.

Наконец я смогла увидеть, каким красивым был этот парень. Неестественно белые короткие волосы, он постоянно поднимал наверх движением руки, будто начес не был чрезмерным и без того. Черты лица создавали изумительную гармонию: длинный ровный нос со слегка вздернутым кончиком, красивая линия губ, сильная челюсть и яркие глаза цвета ночного неба. А криво надетый галстук и в целом небрежный вид придавали Стиву такое восхитительное очарование.

– Зачем ты нас позвала, Камилла? – спросила моя подруга, поправляя пшеничные волосы.

– Зачем ты нас позвала, сестренка? – произнес Стивен практически одновременно с Марией.

Я недовольно скрестила руки на груди.

– Почему ты продолжаешь меня так называть?

– Потому что Кэмерон мне как брат, а ты станешь его женой, – он нелепо захихикал и подмигнул. – К тому же ты такая очаровательно злая.

– Фу.

– Не волнуйся, ты не в моем вкусе, сестренка.

Я округлила глаза в удивлении. Я была во вкусе всех. Буквально. Но от мысли, что Стивен мог бы мной заинтересоваться, меня саму затошнило, потому я просто приняла тот факт, что у нас хроническая несовместимость.

– Подожди, что? – Мария повернулась ко мне, пронзая взглядом своих золотистых глаз. – Женой кого?

– А я-то уж было подумала, что ты знала заранее о расторгнутой с Алеком помолвке, раз сидишь тут такая спокойная, – на этих моих словах подруга резко изменилась в лице, побледнев. – Ты чего? Я же пошутила.

– Голова кружится, – соврала девушка. – И, кстати, ты никогда не шутишь.

Мария что-то недоговаривала. На ее лице явно отражалось чувство вины, а голос пропитался горечью лжи. Она хорошо умела притворяться и обманывать, просто со мной она всегда была искренней и честной. Но если Мария что-то и утаила, то на то была причина, и я не собиралась ее донимать. По крайней мере в компании таких обворожительно опасных мужчин.

– Иногда надо что-то менять, – я пожала плечами. – Стивен, мне необходима твоя помощь. Окажешь услугу сестренке?

От улыбки уголки глаз парня опустились вниз и образовали полумесяцы.

– Для тебя что угодно.

Когда ручка моей двери дернулась вниз, я поняла, что времени не осталось.

– Просто не дай своему брату меня убить, – закончила я фразу, как раз в тот момент, когда туфля Риона ступила на порог моей комнаты.

После нашего маленького сражения, я выглядела отвратительно. Порванное платье, спутавшиеся волосы и лицо в пыли, в то время, как принц, словно вернулся с отдыха. Его идеальная прическа испортилась, но от этого он выглядел еще более привлекательным, словно так было задумано. А эти потрясающие мышцы бедер…

Я прочистила горло, заставляя себя отвести взгляд.

Иларион запер за собой дверь и проверил наличие защитных чар. Обнаружив их, я почувствовала в его глазах уважение ко мне, которое приятно отозвалось в области живота.

– И зачем мне тебя убивать?

– Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду.

Мария показала пальцем на вошедшего.

– Зато я ни черта не понимаю, – вмешалась она. – Кто он такой?

– Миледи, как это грубо с моей стороны, – притворно схватился за сердце парень. – Я Иларион Кэмерон Арвенделл, второй сын…

– Римуса Арвенделла. Убийцы.

– Очень рад, что все здесь посвящены в историю моей семьи, но это довольно нетактично, вы не находите… – он театрально запнулся. – Простите, как мне как обращаться?

Мария наклонилась вперед, чтобы ответить, но я ее опередила прежде, чем она дала слишком много поводов принцу не помогать мне. Хотя при любом исходе мы можем просто его отравить прямо здесь.

– Моя подруга Мария Фендерсон. Я доверяю ей больше, чем себе, можете не волноваться.

Рион демонстративно ухмыльнулся и встал напротив. Смотреть на него снизу вверх оказалось крайне смущающе, он гораздо выше меня.

– Ох, я не волнуюсь, Камилла, – в его глазах плескалась неподдельная ярость, казалось, что он вот-вот наброситься на меня. – Я в бешенстве. Что это ты там выкинула?

Стивен неожиданно оказался рядом с нами. Он завел меня за свою спину, нежно схватив за запястье. Я подняла голову, чтобы распознать, что у него на уме, но чувствовала только нервозность, пронизывающую его тело.

Я начала сопротивляться, но Стив не уступал.

– Я знаю этот взгляд Кэма, – он тепло посмотрел на меня. – Поверь, лучше переждать бурю в укрытии.

– Отойди или эта буря обрушиться на тебя, Карригган.

– Не могу, брат. Не знаю почему, но думаю, тебе надо ее выслушать.

– Хорошо, слушаю, – с вызовом проговорил Рион. – И я доверяю Стиву больше, чем себе, поэтому не волнуйся.

Но я не волновалась, по какой-то неведомой мне причине Стивен не вызывал во мне сомнений. Особенно после того, как он храбро защитил меня от гнева своего принца и заставил проникнуться к нему ненужной нам обоим симпатией.

– Я использовала твою печать, но в моих руках она перестроилась и подействовала, словно спусковой крючок, – начала я свою ложь, которую продумывала все то время, что у меня было наедине с собой. – Я будто лишилась разума, когда набросилась на королеву. Я этого не хотела, честно.

Но обмануть принца оказалось не так легко.

– Прости, что напоминаю, но эта королева твоя мать, и ты чуть не прикончила ее, – он был импульсивен и зол и выглядел при этом чертовски красиво. – К тому же, мы оба прекрасно знаем, что печатью могут пользоваться только связанные кровью с ее хозяином. Если ты не приходишься мне тетушкой, Савур, то даже не знаю, какое оправдание тебе придумать.

На нижней части его лица заходили желваки, и я так засмотрелась на это практически завораживающее зрелище, что забыла о насущной проблеме – меня могут убить.

Я криво подняла уголки губ, чувствуя, как сильно нервничаю.

– Тебе, конечно же, польстило бы родство со мной, но… – сделала короткую паузу, придвигаясь ближе к Риону. – Ты многого не знаешь и не должен знать. Одно я могу сказать тебе, если ты меня сдашь королю и королеве, то страдать буду невиновные…

А со мной сделают то, по сравнению с чем смерть покажется благодатью, но принцу об этом знать было необязательно.

– Ты ведь не позволишь этому случится?

Я чувствовала, что Иларион добродушный человек, поэтому решила надавить на жалость вместо того, чтобы угрожать. Если все равно будет сопротивляться, сломаю ему руки.

– У нас не должно быть секретов, невеста, – хитрая улыбка исказила его лицо.

– Я не собираюсь за тебя выходить, – я покачала головой, будто уже все решено, но у Арвенделла были свои планы.

– Выйдешь, если хочешь сохранить свой драгоценный секрет от родителей.

Беру свои слова обратно, ни черта он не хороший.