Последняя буква Севера. Книга вторая

Прикусив губу, я задумываюсь над ответом.

– Не знаю. Я правда не знаю, что делать. – Облизнув ложку, пожимаю плечами. – Перевод ничего не изменит, по крайней мере внутри меня. Но если Констанс узнает о том, что произошло вчера, тогда нужно менять не школу, а материк.

– Девушек трогать нельзя, поэтому я с удовольствием оторву Оливеру голову, если она подойдет к тебе. – Помолчав, он слизывает с губ каплю молока. – Ладно, следующий неудобный вопрос. Как прошел утренний разговор?

У меня больно скручивается желудок.

– Если кратко, то мы попытаемся все забыть и, возможно однажды, снова станем друзьями, но сначала возьмем небольшой перерыв в общении.

Ложка замирает у губ Джейка. Он выглядит так, будто сейчас бросит тарелку и поедет к Оливеру.

– Думаю, это самый лучший вариант, – выдыхаю я, прожевав размокшие хлопья. – Будет больно, не спорю, но попытка все забыть – это уже намного лучше, чем при встрече в школьном коридоре мы будем отводить глаза друг от друга и делать вид, что никогда не были знакомы, как это было…

– У нас с тобой, – помогает мне Джейк после запинки.

– Да. Ситуации разные и я не сравниваю, но просто помню, как это больно. Я была готова к такому исходу, надеялась на лучшее, но была готова получить отказ. Может, не учла того, что понесу потери в виде девственности, но кому она сейчас нужна, верно?

Фыркнув, я отправляю в рот ложку. Джейк вскидывает бровь.

– Прости за нескромный вопрос, Рамирес, тебе хотя бы понравилось?

– Заниматься сексом? Не знаю, – признаюсь я, морща нос. – Я толком ничего не успела понять, потому что меня начало тошнить. Но Рут говорит, что первый секс всегда неудачный. Может, меня бы все это задело не так сильно, если бы он не…

Если бы он не назвал ее имя.

Я не могу рассказать об этом Джейку, это слишком унизительно. Не хочу, чтобы он снова смотрел на меня с той же жалостью, что и вчера.

– Он сделал тебе больно? – Не знаю, что именно написано на моем лице, но Джейк становится слишком серьезным. – Мне нужно знать, Микаэла.

– Зачем тебе вообще знать такие вещи? Какая разница?

– Разница в силе моего удара и статье, по которой я загремлю за решетку.

Сейчас Джейк совсем не выглядит как парень, который шутит. Боже.

– Пожалуйста, хватит насилия. И нет, он не сделал мне больно. Просто… – Как только раскрываю рот, мои щеки вспыхивают. Боже, мне не было так неловко, даже когда я вытирала перед ним свой мокрый нос рукавом, но это… Не могу. – Что я делаю? Я вообще не хочу обсуждать это с тобой.

– Почему? – непринужденно спрашивает Элфорд, словно мы говорим о фильме.

– Потому что ты ешь как Годзилла, как в тебя столько влезает?

– Растущий организм, – прикончив вторую порцию, Джейк пожимает плечами.

Не знаю, есть ли еще куда расти организму, если в этом парне шесть с лишним футов роста. Я расправляюсь с хлопьями, и мой живот надувается. Черт, будучи сытой любую проблему переносить намного легче.

– Все наладится, Микаэла, – уверенно говорит Джейк, глядя в мои глаза. И больше всего на свете мне хочется, чтобы он оказался прав.

– Знаю.

– Давай пробежимся по худшим фактам, которые ты пережила. Где твой отец?

– Его убили в тюрьме, и я понятия не имею, где его могила.

– Ты это пережила?

– Абсолютно точно. Он бросил нас с мамой, и я не жалею, что его не было в нашей жизни.

– Где твоя бабушка?

– Лежит на кладбище вот уже как девять лет.

– Ты пережила ее потерю?

– Пережила, но не смирилась.

Кивнув, Джейк двигается ближе и задевает мое колено своим.

– Ты видела жестокость и насилие?

В голове всплывает целая лента воспоминаний из детства. Ураган, уничтожающий твой дом. Пьяный сосед, избивающий жену и детей. Рут, перерезавшая себе вены. Матери, продающие последнее имущество, но не для того, чтобы прокормить детей, а ради того, чтобы купить дозу. Это было не каждый день, но, к сожалению, такие моменты остаются в памяти яркими пятнами.

– Жизнь в трейлер-парке похожа на малобюджетный фильм ужасов.

– Вот видишь? Прошлое не преуменьшает то дерьмо, которое произошло с тобой вчера, но ты справлялась и с куда более худшими вещами, да к тому же в раннем возрасте.

Мне действительно становится легче. Опустив тарелку на колено, я с облегчением выдыхаю.

– Ты прав.

– Завтра будет сложный день, и я буду рядом, договорились?

Я не придаю значение этим словам Джейка. Боюсь поверить и надеяться на поддержку. В конце концов Оливер вчера пообещал быть рядом, но прошло меньше суток, а он уже явно пожалел о том, что сказал.

– Я больше не тот мелкий трусливый идиот, которым был раньше, Микаэла.

– Знаю. А еще ты вчера сказал Пайпер о том, что жил в трейлер-парке, эта сплетня наверняка уже разлетелась по чатам.

– Даже не буду делать вид, что мне не плевать, – бросает Джейк, слезая с капота.

***

К тому моменту как мама возвращается с работы, я успеваю закончить генеральную уборку и приготовить ужин.

– Как вкусно пахнет, – говорит она, опуская на стол бумажные пакеты. – Как себя чувствуешь?

– Ужасно. – Доставая из пакетов продукты, складываю их в холодильник. – Стыдно перед тобой.

– Я просто слишком распереживалась, когда ты не отвечала на звонки, Микки. За выпитый алкоголь хвалить не буду, но и ругать тоже. На тебя много всего навалилось, ты захотела забыться и отдохнуть с друзьями. Я в твои годы тоже не была святой.

– Ты правда не злишься? – спрашиваю я с недоверием в голосе. – И не разочарована в никудышной дочери?

Ее губы расплываются в улыбке.

– Когда ты называешь себя никудышной дочерью, то я жалею, что мне нельзя тебя бить, чтобы выбить из твоей головы эти глупости. Конечно я не злюсь на тебя.

Опустив бутылку масла обратно в пакет, я шагаю к маме и крепко обнимаю ее.

– Но это не значит, что теперь у тебя зеленый свет на алкоголь.

– Поверь, в ближайшие несколько лет я не хочу о нем ничего слышать.

Рассмеявшись, мама гладит меня по голове. И в этот момент я начинаю верить в слова Джейка Элфорда. Все наладится.

Глава 3. I’m a Loser

Мне было страшно заходить в школу. За каждым поворотом я боялась встретить Оливера. Не знаю, как вести себя при встрече. Я еще никогда не испытывала такой сильный уровень страха и неловкости. Смогу ли я держаться достойно или разревусь, а потом трусливо сбегу?

– Не хочу, чтобы вы перестали общаться из-за меня, это неправильно, – сказала я Джейку по дороге в школу.

– Я не Джинн, чтобы исполнять твои желания, Рамирес, – ответил он.

По дороге к классу риторики мои ладони потеют, а ноги становятся ватными. Может, стоит прогулять урок, чтобы не сталкиваться с Олли и ПАКТ?

Я смогу – убеждаю я себя снова и снова. Будет неловко только первые дни, дальше станет легче. Все вернется на свои места.

– Тряпка! – вздрогнув от голоса Констанс, я оборачиваюсь.

Пока она быстро переставляет каблуки, в моей голове горит только одна мысль – «Она все знает!».

Остановившись напротив, Констанс скрещивает руки на груди и, надув пузырь из жвачки, звонко лопает его. Я оглядываюсь в поисках ее подруг. Если они нападут на меня, нужно будет молниеносно принимать решение: отбиваться или бежать. Но тех, кто бежит – признают слабаками, – и станет только хуже.

– Слушай, тут такое дело… Ты не можешь больше работать в «Мемфис Ньюс». Честно говоря, я бы хотела обойтись без этого решения, но Пайпер моя подруга, а ты вроде как спишь с Элфордом и…

Господи, если бы ты узнала, с кем я на самом деле переспала, то воткнула бы каблук прямо мне в голову.

– Я не сплю с Джейком.

– Ну, считай, что я провидица и предсказываю твое ближайшее будущее. Он крутится рядом именно потому, что ты не спишь с ним. Запретный плод сладок, хотя… – Поджав губы, она оглядывает меня с головы до ног. – Вкус у него сомнителен. В данном случае плод подгнивший.

– Люблю твое умение оскорблять с улыбкой на лице, Констанс.

– Я же блогер, привыкла улыбаться, даже когда не хочется. В общем, мне правда надоели ссоры, к тому же мы с Оливером вроде как окончательно расстались, да и Пайпер теперь наплевать на Элфорда, поэтому мы решили тебя помиловать.

Очень сомневаюсь в том, что Пайпер Майерс хоть когда-нибудь будет наплевать на Джейка. Они решили меня не трогать только по одной причине – Пайпер боится Джейка и надеется, что он к ней вернется точно так же, как Олли вернулся к Констанс даже после ее измены.

– Спасибо, очень великодушно с вашей стороны.

– Знаю. На собрания газеты можешь не приходить, но те скетчи, которые ты нарисовала, я все же заберу для следующего выпуска, но не жди, что хоть где-то будет упомянуто твое имя.

– Хорошо.

Глянув за мою спину, Констанс подносит пальцы к губам и раскрывает рот, делая вид, что ее сейчас стошнит.

– Ты еще не сдох, Элфорд?

– Констанс, солнышко, и тебе доброе утро. – Остановившись позади, Джейк опускает руки на мои плечи и прижимает спиной к своей груди. – С кем встречаешься на этой неделе? Есть совет: дай своей вагине небольшую передышку, она явно устала работать без выходных.

Растянув губы в улыбке, Констанс поправляет волосы.

– Есть совет для вас обоих: перед тем как начнете заниматься сексом, нырните в бассейн с антисептиком. Ты, с багажом девчонок, – она указывает на Джейка, – явно переносчик сифилиса. А ты, Тряпка… Мусор есть мусор, одна грязь и антисанитария. Хотя вы ведь родом с одной свалки, верно?

Пожав плечами, Констанс идет к классу.

– Почему мне даже не обидно, когда она бросается оскорблениями? – задумчиво спрашивает Джейк, опуская подбородок на мою макушку.

– Потому что она так часто ими разбрасывается, что они теряют свою значимость?

– Возможно.

Джейк отстраняется, и я поворачиваюсь.

– Готова зайти в кабинет?

Нет. Я абсолютно точно не готова к этому.

– Да.

Оливер уже сидит за партой. Отек на скуле спал, но под глазом виднеется желто-фиолетовый ореол синяка, на переносице ссадина, и от этого у меня сжимается сердце. Все из-за меня.

– Привет, – произношу я одними губами.

Оливер с неловкостью кивает в ответ, а затем смотрит на Элфорда, который пропускает меня вперед и садится за моей спиной.

– Поговорим после урока? – спрашивает у него Олли.

– Только если проводишь меня до кабинета, у меня пара минут, чтобы перейти в другой корпус на испанский.

Джейк звучит беззаботно, но несмотря на это я напрягаюсь всем телом, потому что не знаю, что хуже: когда Джейк в холодной ярости или когда говорит с напускным безразличием.

В класс под ручку заходят Пайпер и Айрис, а за ними бежит Тиффани, они демонстративно игнорируют всех, кроме Констанс.

С началом урока я немного расслабляюсь, а еще вслушиваюсь в каждое слово преподавателя, чтобы отвлечься от своих проблем.

– Искусство речи заключается в тоне, дыхании, подаче, скорости, – воодушевленно говорит миссис Мэйси, прохаживаясь вдоль доски. – Также большую роль играет уверенность. Говорить на публику – это актерское мастерство, а, как мы знаем, публикой может послужить даже один человек. Сегодня мы с вами немного попрактикуемся и порассуждаем о том, как тяжело говорить несерьезные вещи с серьезным выражением лица. Таким трюком пользуются актеры стендапа.

Миссис Мэйси берет со стола прозрачную банку для печенья, в которой полно бумажек.

– Здесь у нас названия песен. Каждый из вас попробует себя в роли актера комедии и прочтет текст песни как монолог. Без смеха, вы должны верить в то, что говорите.

– Ну, кто хочет попробовать?

Первой вызывается Констанс, она вытягивает бумажку с песней «Семь колец» Арианы Гранде. Миссис Мэйси выдает лист с текстом, и я совру, если скажу, что Констанс не справилась на отлично. Она сияет, словно на сцене, не зажимается, не стесняется, а по завершении монолога весь класс аплодирует.

Следом зачитываются тексты Эда Ширана, Элвиса Пресли и группы Куин.

– Оливер. Как самочувствие, справишься?

– Простите, голова раскалывается, – отвечает он, массируя виски. – Можно в другой раз?

– Конечно, – с сочувствием отвечает миссис Мэйси. – Микки?

– Можно я тоже в другой раз?

– Прости, но нужно это сделать. Оливеру я разрешаю не принимать участие, потому что он выглядит так, будто на уикенде подрабатывал боксерской грушей. Давай же, Микки.

– Я могу выйти за нее.

– Еще успеешь, Джейк. Мы все знаем, как ты любишь внимание, но не отбирай у Микки минуту славы, идет?

Я нехотя поднимаюсь из-за парты. Опустив руку в банку, я вытягиваю первую попавшуюся бумажку и разворачиваю.

– Джастин Бибер «Бэйби».

По классу разносятся смешки, но такая реакция у ребят абсолютно на каждую песню. Ладони потеют, когда миссис Мэйси протягивает мне лист с текстом. Мне совсем не хочется привлекать лишнее внимание, но именно поэтому я и выбрала класс риторики – один из способов перебороть себя.

– Ты знаешь, что любишь меня, – читаю я вслух. – Я знаю, ты неравнодушна.

– Громче, Микки.

Прочистив горло, я делаю глубокий вздох.

– Просто крикни в любой момент, и я приду.

– И сделаю уборку в твоем доме, – добавляет Томас, вызывая новую волну смеха в классе.

Джейк оборачивается и запускает тетрадь, как фрисби, прямо в лицо Томаса.

– Не мешай ей. И принеси мне обратно тетрадь. Живо.

– Джейк! – Миссис Мэйси похлопывает ладонью по столу. – Еще одна такая выходка и ты покинешь класс.

– Вы сами сказали, что в этом классе мы можем вести себя свободно и самовыражаться.

– Да, но в этот список не входит швыряние тетрадей в одноклассников.

– Извините, это больше не повторится. Да, Томми?

– Да, – отзывается тот, возвращая Элфорду тетрадь.

Я возвращаюсь к тексту. От холодного взгляда Пайпер мои внутренности словно покрываются льдом, поэтому я решаю не поднимать головы и читать с листа текст, который знаю наизусть. Голос дрожит и пропадает на строчках вроде: «Когда мне было тринадцать, я полюбил в первый раз» или «Не могу поверить, что моей первой любви не будет рядом». Черт возьми, не думала, что когда-нибудь буду действительно раздавлена этой песней.

– Для первого раза очень даже неплохо, – врет миссис Мэйси, пока я с горящими щеками возвращаюсь за свою парту. – Так, – она встряхивает банку с бумажками, – следующим к нам выйдет парень с гиперактивностью. Прошу, мистер Элфорд.

Джейк смело выходит и вытягивает бумажку. Взглянув на название песни, он на секунду прикрывает веки и тихо чертыхается.

– Что выпало?

– Бейонсе «Одинокие девушки».

– Я не вносила в список эту песню. – Миссис Мэйси протягивает руку. – Дай посмотреть, что там.

– Битлз, – признается он, возвращая бумажку, – песня «Я лузер».

Джейк забирает текст песни, в который даже не смотрит.

– Я лузер, – с улыбкой говорит он, присаживаясь на край преподавательского стола. – Я лузер. И я не такой, каким кажусь.

Он оглядывает класс и задерживает взгляд на мне. И в этот момент я чувствую пристальное внимание не только Элфорда, но и всех ребят разом.

– Из всей любви, которую я завоевал или потерял, есть только одна любовь, на которой мне не следовало бы ставить крест. Она была одна на миллион, моя подруга.

Я тяжело сглатываю, а сердце больно сжимается.

На мгновение мне кажется, что в классе больше нет никого, кроме нас двоих.

– Мне следовало догадаться, что в итоге она выиграет, – он оборачивается к миссис Мэйси. – Я лузер. И я потерял близкого мне человека.

Мне отчего-то становится тяжело смотреть на Джейка, поэтому до конца монолога я смотрю на свои сцепленные пальцы.

***

– Ты хорошо держишься, – говорит мне Бэйли за ланчем. – Не могу поверить, что Оливер повел себя как последнее дерьмо!

– Тише, – прошу я, оборачиваясь.

– Прости, просто это несправедливо. Он воспользовался тобой. Мне больно вспоминать твое лицо в тот вечер. – Бэйли вгрызается в пиццу с таким удовольствием, словно совсем недавно не смотрела на еду в школьном кафетерии как на помои. – Ты должна показать ему, что счастлива и продолжаешь наслаждаться жизнью. Пусть пожалеет о том, что потерял.

– Я больше ничего не хочу ему доказывать и жить в надежде, что он что-то осознает, – говорю я, подперев щеку рукой. – К черту.

– Ты права. Раз решил взять паузу, то пусть молча бесится и не рассказывает парням, как его бесит твоя дружба с Джейком.

– Что?

– Ник сказал, что Олли ревнует тебя к Джейку и жутко бесится из-за вашей, – положив пиццу на тарелку, Бэйли показывает пальцами кавычки, – дружбы.

– Нет, – я указываю на нее зажатым в пальцах ломтиком картошки, – кавычки здесь лишние, мы правда дружим.

– Как скажешь, – отмахивается она, возвращаясь к пицце. – Но если вдруг попадешь в любовный треугольник в стиле «Сумерек», то знай, что я буду в команде Элфорда.

– Мне казалось, что ты его терпеть не можешь.

– Передумала после того, как увидела, какой он сделал для тебя подарок.

Опустив взгляд под стол, я разглядываю новенькие конверсы на ногах.

– Я тоже в восторге от подарка, но не думала, что тебя можно переманить на свою сторону двумя парами обуви.

Перестав жевать, Бэйли замирает, словно поняв, что сболтнула лишнего. В голове очень быстро складывается пазл.

– Фильм в открытом кинотеатре и поздравление на экране – дело рук Джейка? – Бэйли не отвечает, и я невесело усмехаюсь. – Не понимаю, как я раньше не догадалась. Наверное, хотелось верить, что именно Оливер устроил это для меня.

Вытерев руки салфеткой, Бэйли опускает локти на стол и подается ближе.

– Я обещала молчать, но больше не могу. На самом деле Джейк помогал Оливеру в тот день. Они с Ником заехали к Олли, чтобы рассказать о том, что Пайпер устроила на твой день рождения. Сначала Олли собрался поехать к тебе и подарить маркеры, но Ник сказал ему, что я уже купила тебе такие в подарок. – На щеках Бэйли появляется румянец. – Он знал это наверняка, потому что мы выбирали их вместе.

– Вот как.

– Не улыбайся так, он просто увязался за мной, чертов сталкер. Насколько я поняла, Олли начал паниковать, что ему теперь нечего подарить, и тогда Джейк предложил ему устроить сюрприз с кинотеатром, потому что там работает какая-то девчонка, которая по уши влюблена в него. Когда мы с парнями ехали в парк, чтобы занять место, Ник с Джейком говорили обо всем этом. Как-то так. В общем, всем этим хочу сказать, что Джейку на тебя не все равно.

Бэйли берет телефон и, проведя пальцами по экрану, поворачивает ко мне.

– Я вчера вечером села монтировать видео и… Смотри сама.

На видео моя реакция, когда я только увидела поздравление на экране, а потом поняла, какой именно фильм будут показывать. Широкая улыбка, а глаза блестят от восторга. Мне до саднящей боли в груди хочется вернуться в это самое мгновение и не совершать ошибок ужасного вечера. На соседнем капоте сидит Джейк и смотрит на меня, не скрывая улыбки.

– Это лучший подарок в мире! Нет, серьезно, лучший! Хотя нет, это ты лучший!

Я обнимаю Оливера, он целует меня в щеку. Джейк неотрывно смотрит в нашу сторону, а затем Ник толкает его в плечо, и он отворачивается. Через пару секунд я верчу головой в попытке поймать взгляд Элфорда. В тот момент я решила, что все летучие мыши в животе погибли.

– Думаю, нет смысла говорить, что он выглядит так, будто ловил каждую секунду твоей радости. Вот поэтому я буду в его команде.

Господи, кажется, летучие мыши воскресают в моем животе даже несмотря на то, что эмоционально я полностью выгорела.

– Нет никакой команды.

– А Ник говорит, что есть.

– Ник слишком много разговаривает.

– С этим не поспоришь, – соглашается Бэйли, кивая за мою спину. Обернувшись, я замечаю Джейка и Ника за стойкой раздачи. – Знаешь, моя мама говорит, что нужно обращать внимание не на слова, а на действия. Попробуй этот метод и, возможно, ты сможешь взглянуть на искаженную картину реальности под другим углом, увидеть, как все обстоит на самом деле. Либо попробуй, как и я, завести видеодневник, это правда помогает.

Бэйли вдруг хмурится, и я догадываюсь, что Ник с Джейком идут в нашу сторону.

– Привет, девочки, – бросает Ник, присаживаясь на стул рядом с Бэйли.

Джейк садится рядом со мной, словно это самая обыденная вещь на планете. Я поворачиваю голову в сторону стола, за которым сидят ПАКТ, несколько девчонок из группы поддержки и Рэм с Оливером. Они смотрят в нашу сторону с таким удивлением, словно мы собрались вызывать дьявола.

За все годы в старшей школе ребята сидят вместе с ПАКТ за одним и тем же столом, даже если они все не придут в школу, никто не посмеет занять их места.

Происходят перемены. Глобальные.

– Ты не можешь сидеть здесь. – Бэйли демонстративно отодвигается вместе со стулом подальше от Ника.

– Почему?

– Потому что. – Прикусив губу, она барабанит пальцами по столу, раздумывая над причиной. – Потому что это стол для девочек, мы тут сплетничаем и говорим о месячных.

– Я не против послушать. – Пожав плечами, Ник берет гамбургер. – Крылышки, капельки, тампоны, я в теме.

Бэйли мельком смотрит в сторону стола с чирлидершами.

– Расслабься, Барби, – успокаивает Джейк, – они ничего не сделают.

– Парням легко говорить. Я не хочу пострадать из-за чужих любовных разборок. Вдруг нас с Микки выставят из газеты просто за то, что вы тут сидите? Вы что, не в курсе закона о бывших?

– Нет, – отвечает Ник с набитым ртом. – У меня нет бывших.

– Меня сегодня, кстати, уже выставили из газеты, – признаюсь я, отложив вилку.

Бэйли раскрывает рот от удивления.

– Шутишь?!

– Это из-за меня? – Напрягая челюсть, Джейк откладывает сэндвич и поднимается, но я хватаю его за локоть и усаживаю обратно.

– Не надо. Мне больше не хочется там быть.

– Я тоже уйду, – говорит Бэйли, возвращаясь к пицце. – Пусть выпускают свою газету и обновляют сайт с ужасными фотографиями.

– Нет, не надо уходить. Тебе ведь по-настоящему там нравится, а мне больше не хочется рисовать.

Конечно же я вру, мне хочется быть в «Мемфис Ньюс». Но я не хочу, чтобы из-за этого Джейк шел устраивать разборки, а Бэйли бросала дело, которое помогает ей справиться с трудностями в новой школе. Я привыкла бороться за себя сама и отвечать обидчикам, мне становится неловко, когда кто-то готов вступиться и встать на мою сторону. Наверное, так работает дружба, не знаю. Оливер тоже всегда пытался защитить, но я по возможности старалась пресекать эти попытки. Когда мне помогают, я чувствую, словно должна что-то. Бабушка часто говорила, что люди никогда ничего не делают просто так, все всегда ради выгоды. Умом я понимаю, что это не так, что люди делают хорошие поступки просто так, потому что они добрые или потому, что хорошо относятся к тебе. И я сама с радостью готова помочь людям, не ожидая ничего взамен. Тогда откуда это чувство того, что я что-то должна?

– Кстати, раз уж ты здесь, – Бэйли снимает висящий на спинке стула розовый пакет и впечатывает в грудь Ника. – Держи, второе желание исполнено.

– Правда постирала? – Ник достает толстовку, которую дал Бэйли, когда мы ехали в трейлер-парк. – Вау, даже погладила. И… – Он подносит ткань к лицу и принюхивается. – Она пахнет кокосом.

– У меня нет другого кондиционера для белья, – пожимает плечами Бэйли.

– Капитан футбольной команды не может пахнуть кокосом. Все подумают, что у меня тоже есть месячные. Господи, это вообще выветривается?

– Тебе ведь нравится этот запах, – как бы невзначай бросает Джейк.

– Нет, я сказал: мне нравится, что Бэйли пахнет как батончик «Баунти».

– И что это меняет?

– Можете уже объяснить, что это все значит? – спрашиваю я, откидываясь на спинку стула. – Желания, стирка. Что за черт?

– Я проиграла ему три желания на яблочном фестивале.

– Если это второе желание, то какое первое?

Бэйли упирается локтями в стол и закрывает ладонями лицо.

– Она исполнит его в пятницу, – улыбнувшись, Ник закидывает руку на спинку стула Бэйли. – Приходите на матч, увидите.

– Он хочет, чтобы я пришла в джерси с его номером.

– Надеюсь, – я вскидываю брови, – матч будет не с «Кардиналами»?

Представив, что на игру брата Бэйли заявится в форменной футболке врага, у меня пальцы на ногах поджимаются.

– Нет, не с ними, но от этого мне не легче.

– Можно просто не выполнять условия, – предлагаю я, и Ник цокает языком.

– Спор – на то и спор. Если бы выиграла Бэйли, она бы заставила меня выполнить ее условие.

– И что за условие?

– Чтобы я отстал от нее.

– Брось, – усмехается Джейк. – Ты бы ни за что его не выполнил. И вообще это нормально, что после каждого вашего диалога у меня появляется желание записаться к психологу?

– Так значит ты бы не выполнил мое условие?

Бэйли и Ник начинают препираться, и мне кажется, что им обоим это нравится.