Одиннадцать огней Азеры

Девушка кружилась, создавая вокруг себя круг гостей, и, словно кончиком пальца считая их, пела:

«Дороги перед вами три.

Одна ведет к лесам стены.

Другая – в горы и холмы.

А третья – к морю у скалы.

Какой тропой идете вы?»

Девушка указала на одного из гостей и тот воскликнул: «Море!» Поймав его взгляд, Ардали подошла к гостю, изображая волны, пламя и мотылька, продолжая напевать:

«У берега цветущего вода тиха,

Танцуя, мотылек летает у костра.

И крылья трепетно сложив,

Он замирает иногда на миг.

И в этот миг, что полон тишиной,

Он забывает, что вокруг огонь.

Что в этот миг вам предпринять?

Оставить мотылька, спасать?»

Один из гостей воскликнул: «Спасти!» Кто-то вторил ему, кто-то противоречил. «Нет!» – выловила взглядом нескольких протестующих гостей девушка и пропела первому в ответ:

«Путь мотыльков не долог, но всегда,

Они стремятся к пламени костра.

Переменяя облики из раза в раз,

Всего счастливее они, танцуя в облаках».

Она пела негромко, танцуя, представляя себя мотыльком. Слова изменялись, и она, следуя за ними, увлекала в танец тех, кто хотел спасти мотылька, делая их такими же мотыльками. Две лилии продолжали начатое девушкой, уводя гостей в сторону в продолжении танца.

Возвращаясь к гостю, ответившему: «Уйти!» – Ардали едва ощутимо ткнула того в грудь, приложила палец к губам и шепотом пропела:

«А ведь хитры те мотыльки,

Что к пламени стремятся у воды!

Сияя крыльями, они лишь отвлекают взор,

От мира, где все действие идет».

Увлекая за собой, словно желая спасти от ловушки, девушка вела второго гостя к сцене, где одна из лилий играла на деревянном струнном инструменте. Здесь другая лилия отвлекала гостя чаем, уводила к музыке, позволяя Ардали вернуться к остальным.

– И вновь в начале три пути, – пела она, считая собравшихся в круг вокруг нее гостей вновь, – кто хочет по одному из них пойти?

Осматривая круг, кивая ловившим ее взгляд, понимая, что остались еще желающие выбрать путь, Ардали снова начинала свою песню:

«Дороги перед вами три.

Одна ведет к лесам стены.

Другая – в горы и холмы.

А третья – к морю у скалы.

Какой тропой идете вы?»

И вновь раздались возгласы. Гости делали выбор, и Ардали старалась ответить каждому из них, всем уделить внимание. Гости оказывались у столов с кушаньями, у окон, в желанной полутьме и объятиях лилий, у ничем не покрытых столов. Казалось, песни Ардали могли ответить на любой запрос и предложить каждому гостю то, что он искал, но в чем был не уверен. К окончанию отбора у нее почти пропал голос, закончились песни выбора, но никто не остался недоволен.

Лиссана поймала Ардали у двери на балкон, протянув чашку теплого восстанавливающего чая.

– Отдохни, – шепнула она, укрывая шалью девушку и помогая той пройти незамеченной на балкон.

Открывая вечер, лилии не могли покидать гостей, но Ардали иногда позволяли ненадолго исчезнуть, если ее присутствие не требовали гости. В такие мгновения девушка скрывалась на балконе и в полутьме колонн, наблюдая за гостями тенью. В мгновении смены яркости на тишину она ощущала себя настоящей.

Девушка сделала большой глоток чая. Обжегшись, высунула язык и быстро-быстро задышала, рассмеявшись сама себе. Следующий глоток задержался на кончике языка привкусом холода, пепла и трав.

Она посетила Лилию лишь спустя ремер после первого «выпадения», в первый вечер затерявшись среди гостей, хотя Лилия была единственным местом, в котором аделье Лейер нашел упоминание о дели Мернар. Лилии не желали делиться знаниями с владельцем Дома перепутья, а Ардали не стремилась к лилиям. Она до сих пор не понимала, что за страх так долго держал ее вдали от них.

– О, простите!

Девушка обернулась. Незнакомец, нарушивший уединение девушки и уже хотевший уйти, неожиданно отпустил дверь, замирая на пороге. Отвлекаясь, Ардали чуть ослабила руку, и чашка выпала из рук. Осколки подпрыгнули, украшая подол всплесками чая. Девушка замешкалась, не решаясь ни подобрать их при незнакомце, ни прогнать его.

– Вам что-то нужно? – спросила Ардали.

– Вы та лилия, что читала ха? – спросил в свою очередь незнакомец.

– Смотря, зачем вы ее искали.

Собственный голос показался ей слабым, а слова – сказанными ни к месту. Незнакомец сделал к девушке шаг, заставив ее ощутить безотчетный страх.

– Не подходите! – выставив в защитном жесте руку, сказала Ардали. – Здесь осколки. Их трудно увидеть во тьме, – быстро проговорила она, радуясь, что нашла причину.

– В сем случае позвольте помочь вам собрать их.

– Что?

Незнакомец подошел к краю балкона и опустился, подбирая первый осколок. Девушка стремительно опустилась в ответ, забирая осколок из его рук, и, не позволяя собрать остальные. Руки ее быстро наполнились осколками, и это заставило Ардали почувствовать себя глупо.

Незнакомец улыбнулся. «Усмехнулся», – исправила девушка. Тихо, но ярко: достаточно для того Ардали улыбнулась в ответ, осознав, как выглядит со стороны, и отбросила тревоги. Она обошла молодого человека, ссыпая осколки на стоящий у окна балкона стул, и нерешительно остановилась, не зная, вернуться ли ей в Лилию или остаться на балконе.

– Я нарушил ваш покой, – признал очевидное незнакомец. – Прошу простить, я был заинтригован.

– Заинтригованы? – переспросила девушка, облизывая губы, словно пробуя непривычное слово на вкус. – Чем? Почему?

– Я давно не был в Талларе. Я был в Лилии, но кажется теперь, это было совсем другое место. Прежде мне не доводилось, едва пересекая врата, слышать повсюду о вечерах лилий. И знаете, что? Никто не пожелал сказать мне больше того, что я должен увидеть все сам. И я увидел. Признаю. Вы сами придумали слова той песни?

– Да.

– Вы учились на отделении воображения?

– Нет.

– Вы всегда работали здесь?

– Да, – девушка качнула головой. – То есть нет. Я здесь недавно.

Ардали не понравился допрос. Зачем незнакомцу детали? С другой стороны, не надумывала ли она вновь там, где было лишь любопытство? Незнакомец улыбался, впитывая каждую эмоцию девушки: в его легкой, уверенной улыбке читалось одновременно осознание того, что он играет, и желание продолжать игру.

– Впрочем, я не уверен, что ученики отделения воображения способны на то же, что вы, – заметил. Ненанороком.

– Вы с ними знакомы?

– Я учусь в Императорском замке.

– О…

Ардали запнулась. Она была уверена, что незнакомец не ответит на вопрос. Она прищурилась, влекомая любопытством, пытаясь разглядеть детали, но могла уловить лишь очертания. Высокий по сравнению с ней, со светлыми не доходящими до плеч волосами, разделенными ровным пробором, с вьющимися прядями, прикрывавшими глаза. Светлая птичья маска закрывала почти все лицо, так что трудно предположить, был ли он молод. Голос говорил, что да.

Ардали была уверена, что незнакомец тоже изучает ее. Только его изучение было наполненным не любопытством, а чувством ожидания. Он ожидал что-то от нее.

– Стало быть, вы амориец? – спросила девушка.

– Да.

Разговор не шел. Незнакомец ослабил плечи, словно признавая, что не получит того, что хотел, и тут же выпрямился снова, поднимая голову и улыбаясь, будто придумал иное.

– Могу я спросить? Все те вещи, о которых говорят как о вечерах лилий, тоже творения вашего разума? Как вы находите их?

– Может быть, виной всему Хаос? – пошутила она.

– Этот скучающий хозяин, который иногда переворачивает на своем столе склянку с песком?

Ардали сделала невольный шаг вперед. Она не знала, что за игру затеял собеседник, но эта игра поймала ее. Маска не могла скрыть его улыбку, когда он, уловив интерес, сделал несколько шагов к ней и подал ей руку. В этом жесте было столько превосходства, словно он и допустить не мог, что девушка откажет. Ардали ответила, не задумываясь.

Шаг назад. Два вперед. Он обвил талию девушки свободной рукой, уводя в танец. Ее рука лежала поверх его, точно, горизонтально полу, не отклоняясь ни на миг. Поворот. Теперь девушка могла разглядеть его наряд. Почти черный, он то сливался с темнотой, то возникал из нее, сотканный из множества маленьких частиц ночи.

Назад. Два. А, нет! Один. Ардали нечасто танцевала с кем-то. Она пыталась успевать за незнакомцем. Вперед. Вправо. Он приближался и отдалялся, намеренно меняя фигуры, придумывая их на ходу, уклоняясь от ошибочных движений, желая вести, сменить на послушание власть. Девушка выскользнула из захвата рук, кружась и подставляя лицо ночному небу. Легче-легче!

Она видела его. Раньше, давно недавно? Она видела его взгляд. Россыпь красно-фиолетовых камней, блеск отражающего ночь зеркала. Тогда они тоже танцевали.

Тише… тише… Шепот со всех сторон. Где вы? Кто вы? Огромный зал под высоким потолком. Невидимая музыка звучит едва-едва. Что это за песня? Почему она кажется знакомой? Вперед… вперед…

Незнакомец вытянул ее из мгновения образов и воспоминаний, притягивая за руку к себе, едва касаясь дыханием ее губ. Голова его была чуть наклонена из-за разницы в росте, глаза неотрывно искали ее. Волосы чуть растрепались. Ардали отвечала на его взгляд.

Его глаза казались темными, напоминая уходящий в глубину спуск. Ночь придавала им странный отблеск – не такой красный, как платье девушки; не такой коричнево-красный или темно-древесный как обивка у кресел, стоявших на балконе; но темный, играющий гранями красных и фиолетовых драгоценных камней.

– Дышите, – коротко сказал незнакомец, и девушка глотнула воздух, только поняв, что не дышала несколько мгновений. Она засмеялась.

– Простите, – шепнула она, чувствуя неловкость, и остановилась. Или незнакомец остановил ее, подводя к перилам балкона и отпуская. Ардали не была уверена. Пойманная взглядом, девушка на несколько мгновений оказалась в его власти, позволяя вести себя. Казалось, не она закончила танец, а незнакомец позволил ей закончить его. Ардали качнула головой, отходя поодаль. Слова вырвались сами собой. – Говорят, если хочешь узнать кого-то, пригласи его танцевать.

Незнакомец откинул кончиками пальцев упавшие на лицо локоны.

– И что же вы узнали?

– Вы любите власть, аделье.

Незнакомец рассмеялся.

– В самом деле? Неплохо, – пожал плечами он, не отрицая и не принимая сказанных слов. – И это рассказал вам один танец, очаровательная дели? А что будет, если начнется второй?

– Что привело вас в Лилию? – спросила вместо ответа Ардали.

– Интерес. Я говорил об этом.

– В самом деле?

Молодой человек закусил губу, раздумывая над ответом. Его глаза наблюдали настойчиво, любопытно, словно Ардали скрывала в себе ответ на вопрос, безгранично необходимый незнакомцу. Она коротко вдохнула. Вдох оказался слишком громким. Напряжение в груди по тонким нитям перебежало по плечам на руки, оседая холодом в пальцах.

– Когда-то мне повстречалась девушка, – удивил незнакомец вновь. В одно мгновение весь жар перебрался в макушку головы Ардали, оставив в остальном теле лишь холод. Ей не стоило спрашивать. Она не хотела знать. – Любопытная, прекрасная, пламенная, яркая… Я был уверен, она послана для того, чтобы мы побывали всюду, где бы ни захотели. Но она была лилией, как и вы. Проснувшись однажды, я не обнаружил ее. Я искал…

– И теперь ищете снова? – перебила Ардали. Она не знала, что следует говорить в таких случаях и стоит ли говорить, но боялась слушать дальше. Незнакомец мотнул головой. Уверенно, отрицая.

Дверь на балкон открылась, впуская спасительный шум. Ардали выглянула из-за спины незнакомца и, едва узнав фигуру главной лилии, взглядом взмолилась о спасении.

– Прошу простить, аделье, – сказала Лиссана. – Ты нужна гостям.