Тень Истины

– Это было до вашего рождения, не сравнивай периоды и причины, мальчик мой.

Уилла старалась сохранять хладнокровие. Но понимание, насколько все переплеталось, её взбудоражило.

– Тогда ты понимаешь, мама Уилла, что означает открытие Керри. Он увидел в моём геноме две вещи. Первую – что у меня особенность моей матери. Вторая – что вместе с ней в тот день был ликвидирован не мой отец. А так как я являюсь ребёнком первого поколения нового человека, то мой геном уникален. Он способен открыть многие завесы для учёных умов. И мне не страшно было бы послужить во имя науки, если бы не пару «но», о которых мне поведал тогда Керри.

– Джим, – проговорил тогда Керри, держа меня за плечи, – о тебе не должны узнать. Во-первых, для исследования тебя введут в кому и будут искусственно погружать в разные состояния. Чтобы увидеть колебания твоего мозга. Во-вторых, я уже сейчас вижу, что это откроет путь к полному контролю человеческого сознания без использования внешних факторов. Уже сейчас новое поколение детей будет находиться добровольно в рабстве без желания сломить Систему. С уже заложенными в них принципами нужной правды. И в-третьих, это откроет правду про твоего отца. А подставлять его никак нельзя. Он из тех немногих, кто ещё сдерживает Систему.

Я хотел спросить, понимает ли он, кто мой отец. Ведь тогда я ещё не знал всей правды. Но услышал позади нас выстрел. Тогда Керри достал модернизированный пистолет из своего пальто, взвёл курок и выстрелил в ответ.

– Код твоего генома я направил тебе в личные сообщения. Они зашифрованы. Но твой друг, который нашёл меня, сможет в нём разобраться. Так ты поймёшь правду о своей матери. И почему так страшна третья причина. А теперь убирайся отсюда. В комнате справа есть чёрный ход. Он за старой картиной. Не волнуйся, она там одна. Главное, повесь её обратно. Нас могут прослушивать, но твой голос я изменил. Так что меня они уже нашли, а тебя не обнаружат. И, Джим, – сказал Керри напоследок, ломая пополам свой планшет, – мне уже будет всё равно на всё через пару минут, когда пуля попадёт мне в лоб. Но я учёный, до мозга костей. Не за человеческое будущее я бьюсь, но за ответы на основные вопросы. Кто мы есть и куда движемся. И как создать сверхчеловека, приближенного к Создателю. Потому используй мои наработки и найди эти ответы. Уверен, что тогда и человечество удастся спасти. Ведь не просто так мы существуем. И не просто так развиваемся от этапа к этапу. Я не могу принять факт того, что жизнь наша по своей сути не имеет смысла. И что появились мы лишь по ошибке, в ходе сбоя в эволюции. А теперь беги так быстро как сможешь. И как только попадёшь в Систему, сразу же перенеси себя в безопасное место через плазму сна.

Я бежал так быстро, как только мог. В боку жутко кололо, ноги подкашивались, но я не смел останавливаться. Керри привёз меня сюда на странной машине. Как понимаю, это обычный аппарат передвижения людей. По ощущениям, мы были в тридцати километрах от Системы. И всё это время я бежал. Этот страх, неосознанный, животный, выплеснул в кровь столько адреналина, что когда Шон нашёл меня, я уже был в бреду. Я тогда отсыпался почти двое суток, помнишь, мама Уилла? Это и была моя тренировка на прочность.

Пребывая в бреду, я рассказал обо всём Шону. Не теряя времени, пока я спал, он сверил все данные, расшифровал сообщения Керри.

– Только мы ничего не поняли. Точнее, не до конца, – вставил Шон. – Но я решил, что пока Джим в отключке, мне стоит уделить внимание другому аспекту. А именно – кто был отцом Джима. С помощью поиска через закрытые каналы я выявил, что отец Джима не член нашей Резиденции. Через знакомых я получил доступ в остальные – но и там безрезультатно. Следовательно, было два вывода.

Продолжил Джим:

– Либо мой отец вне Системы, либо он находится у власти этой Системы. Первый вариант был исключён, ведь тогда при ликвидации меня бы передали ему. Более того, Шон проверил и старые архивы. Моя мать не покидала пределы Системы. Ни разу после её вступления в ряды Резиденции. Но тогда беременной мной она не была.

Тогда остался только один вариант. Мой отец находится у власти Системы.

***

Послышались тихие шаги. Глэдис, с мокрыми розовыми волосами, спадающими на плечи, вновь стала причиной прерывания рассказа. Приятный аромат корицы и апельсина шлейфом сопровождал её.

– А это многое объясняет тогда, – проговорила она, смотря на Джима. – В том числе уверена, что вы с Шоном сразу вычислили этого человека. Им оказался Архил Второй, один из самых влиятельных людей Системы. Более того, у вас одинаковый с ним подбородок и глаза. У обоих уставшие и вымученные.

Красные от слёз глаза Глэдис сияли. Теребя в руках свою змею в виде скрученного браслета, она села рядом с Джимом. Ему нужна поддержка, а она была готова отдать ему всю себя, без остатка. Несмотря на его выплеск эмоций – ей было очень больно. Но держать всё в себе было ещё сложней. Любовь иррациональна. Не логична. Противоречива. Глэдис хотела, но не могла оставить Джима. И была по-настоящему счастлива, что пошла тогда за ним.

Сев рядом с Джимом, она посмотрела ему в глаза:

«Я рядом, с тобой. Всё в порядке. Да, мне было больно. Но если только так я могу быть рядом, значит, научусь с этим жить. Без тебя я не…».

Но вслух сказала:

– Тебе же мистер Крон помог организовать встречу с отцом, верно? Тогда, на балу, став первым по успеваемости в Академии, ты получил первую аудиенцию у Архила Второго. Как всё прошло? Я тогда задала этот вопрос, но сейчас у него иной смысл. Так как всё прошло?

Неосознанно Глэдис накрыла своей рукой руку Джима. Тот, собравшись с мыслями, ответил.

– Прошло как нельзя лучше. Через игровую комбинацию он передал мне всё, что хотел сказать столько лет. Я видел его тёплый взгляд и глубину чувств ко мне. Спасибо, Крон, что научил нас с Шоном этому шифру. Отец сказал, что не боится смерти – но ему ещё немного нужно продержаться здесь. И мне тоже. Дал понять, что поможет мне скрыться.

В день отбора, сегодня, Резиденция пришла за мной. Чтобы получить мой геном, так как предстояло распределение. И как потенциального подозреваемого в изучении базы других Резиденций. Тут я сплоховал. Задавал вопросы оператору базы. Думал, что очаровал её.

Шон рассмеялся:

– Думал? Хахахаха, Джим. Да она голову потеряла от тебя. Столько написывала тебе. Через меня пыталась узнать о тебе, когда я после тебя приходил. А ты не отвечал. Игнорировал. И получил удар под-дых. Жестокая коварность влюбчивых женщин.

Все немного рассмеялись, даже Глэдис:

«Тебя нельзя не любить, Джим. Но бедная Истелла. Так разбить её чувства. Дорогая моя, я понимаю тебя. Хотя нет. Это ты не понимаешь меня, как я годами вынашиваю свои чувства к нему. И как с годами эта страсть растёт и раскаляется вместе со мной. Как ночами я стону, представляя его прикосновения к коже. И как мы отдаёмся порыву».

От этих мыслей щёки Глэдис покраснели, что не ускользнуло от внимания Джима:

– Как ты себя чувствуешь, Глэдис? Тебе правда лучше? У тебя снова жар? Может помочь тебе вернуться в комнату, пока есть время отдохнуть?

Уилла же отчётливо понимала, о чём были мысли юной особы. Слишком переполнен страстью был взгляд Глэдис. Отчего девушка неосознанно прикусила губу. Уилле нравилось наблюдать за человеческим бессознательным поведением. Но было одно «но».

– К сожалению, дети мои, времени у нас уже нет. Судя по тому, что мы рассчитали, остаётся порядка десяти минут. Самое время, чтобы подвести итоги дальнейших действий и собрать саквояжи. А вообще, скажу я вам, будь вы умнее, то не стали бы скрывать всю правду от нас. И под нас, я подразумеваю хрупких женщин. Я не ярая феминистка, вы знаете, но речь про командную работу. Мы семья, команда. И Глэдис часть нас, – она ласково посмотрела на девушку, поддерживая её чувства. – И вместо того, чтобы мы заранее приняли решение для дальнейших действий, вы сейчас всё вываливаете на наши хрупкие плечи, ставя перед фактом. Разгребайте, мол, дамы эту полную задницу проблем.

Простите! – Резко подняла руку Уилла, поправляя волосы. Она делала так каждый раз, когда начинала злиться. – Ругаться ужасно. Но что вы сделали, хуже в многократной степени. Хорошо, что моя маленькая девочка в неведении и может насладиться своим выходным. Но и ей скоро придётся принять правду.

Женщине требовалось всё своё самообладание, чтобы сохранить контроль над ситуацией. Крон, понимая свою ошибку, пытался обнять жену. Но Уилла резко взмахнула рукой, без касания отбиваясь от его прикосновений.

– Нет, не надо, – ответила холодно она, – ты знаешь, как на меня действуют твои прикосновения, Крони. – Уилла обращалась в уменьшительно-ласкательной форме к людям только тогда, когда безумно злилась. – А ты, дорогая, – обратилась она к Глэдис, складывая некоторые продукты в дорожную сумку, – будь готова к такому. Что они вновь постараются тебя защитить, в своём восприятии этого слова. Оставят в неведении. Но потом, в конечном счёте, выложат всю правду на стол. И тогда, в этом лихорадочном сумбуре, вам придётся разгребать всё это вместе. Не позволяй им хранить от себя тайны. А вы, юные умы, – обратилась строго Уилла к Шону и Джиму, – Шони и Джимми, не смейте скрывать что-то от Глэдис. Это самая большая опасность, в которую вы сможете её погрузить. Ведь её мозг пытлив, она любознательна, умна и очень сильна. Она всё равно будет идти рядом с вами. Ведь вы за это её и любите.

***

– Ведь вы за это её и любите, – сказала Уилла.

«Да, и не только за это», – подумал Джим.

Когда он увидел хрупкое тело Глэдис после душа, её растрепанные влажные волосы, ощутил свежий аромат её тела, её плавные и грациозные движения, то потратил все силы, лишь бы не броситься к ней, не схватить в объятия и поцеловать. А после обхватить её лицо, посмотреть в глаза и вымаливать прощение за то, что сделал. Что сказал. За то, что не уберёг.

Но когда девушка в своей спокойной манере села рядом с ним, а после накрыла его руку, он замер. Сердце пропустило удар, затем ещё один и ещё. А после забилось со скоростью света. Дыхание перехватило так, что первые секунды Джим не мог говорить.

Её прикосновения будоражили его. Каждую ночь он видел её образ. Но с годами он представлял себе её всё откровенней и ярче. Слышал её живой смех. Ощущал, как касается руками её кожи. Как вдыхает её аромат. Как страстно целует каждый миллиметр тела, поглощая её целиком и без остатка. И каждый раз, пробуждаясь по утрам, он ощущал, насколько реальны были эти образы. Он не скучал по ней, потому что она всегда была с ним рядом.

Ощутив её руку на своей, он словно бы проснулся. Вот она, рядом, смотрит так мягко, словно бы он не обидел её тогда.

Джим ответил на её вопрос. Но когда Шон пошутил про коварную женскую ревность, то был готов его прибить на месте.

«Мне нужны были данные, я воспользовался тем, что имею. Глупо отрицать, как я могу воздействовать на людей. На всех, кроме тебя, Глэдис. Ты всегда была со мной такой. Мне не достучаться до тебя, как бы я не пытался. Впрочем, пытался ли я?»

На этих мыслях Джим увидел, как лицо Глэдис покрыл румянец.

«Нет, только не говори мне, что тебе снова не хорошо. Но если это так, то я понесу тебя на себе. Ни за что не оставлю тебя больше. Это так эгоистично, но я безумно рад, что ты теперь со мной, Глэдис. Хоть и так, невольно стала участницей этой войны. Но рядом. В опасности, но со мной. Видеть тебя, ощущать – это то, что дарит смысл каждый день. Что позволяет сохранять равновесие разума».

– Как ты себя чувствуешь, Глэдис? Тебе правда лучше? У тебя снова жар? Может помочь тебе вернуться в комнату, пока есть время отдохнуть?

Когда Джим обеспокоенно посмотрел на девушку, она невольно прикусила губу:

«Чёрт, Глэдис, да что ты делаешь со мной?! Могла бы ты видеть себя моими глазами. Насколько ты прекрасна. Насколько недосягаема. Чёрт подери. Если ты продолжишь, я не смогу сдержаться. И последнее, что я сделаю в этой жизни, так это займусь с тобой любовью».

Когда Уилла перебила мысли Джима, он был ей благодарен. Глубоко дыша, он пытался успокоить своё возбуждение. Его так лихорадило только от присутствия Глэдис. От прикосновения её руки и этого покусывания губы.

«Видимо это ты и ощутил, отец, когда впервые встретил маму. Ты обрёл себя».

***

Шону было забавно наблюдать за влюбленными взглядами Джима и Глэдис. И их слепого непонимания чувств друг друга. Но когда он узнал, каким заболеванием и геномом наделила природа Джима, то решил не вмешиваться.

«Я люблю вас обоих, но не могу позволить иррациональности взять над нами вверх. Теперь и жизнь всей моей семьи зависит от наших поступков. Потому пока придётся выждать».

Пора было покидать пределы его крепости. Семья – вот что было фундаментом его жизни. И теперь опорой для неё придётся стать ему. Тёплые воспоминания внутри дома, их реальной жизни, питали его. Мы формируемся как человек и в дальнейшем личность в первые годы своей жизни. И хоть на людях в Системе они были настоящими рациональными людьми будущего, у себя дома, под покровом ночи, они становились собой. Любящей друг друга командой. Каждый его день рождения не проходил без пирога с яблоками от мамы. Без игр с отцом, сестрой, братом Джимом. А спустя время и Глэдис, которая стала частым гостем у них дома. Он видел, как они с Джимом смотрели друг на друга. Потому решил узнать девушку получше, чтобы быть готовым принять её в семью.

И он был несказанно рад, когда узнал её лучше. По началу ему казалось, что он сам влюблён в Глэдис. Но то, как они с Джимом смотрели друг на друга, этот взгляд выжег из него ощущение влюбленности. Тогда Шон открыл для себя, что кого-то не кровного можно так же сильно любить. Но не страстной любовью, а спокойной и размеренной. Он представил, как сжимает Глэдис в объятиях. И ему стало не по себе. Затем в реальности после удачной общей работы он крепко её обнял. И ощутил тепло, какое ощущал от своей сестры.

Несколько лет были слишком прекрасными. Они научились двоемыслию, живя в Системе. Научились отделять что «нужно и правильно» от того, что «хочется и желанно». И порой эти понятия расходятся, особенно когда речь идёт про взаимоотношения. Но они научились жить в этом мире.

Однако, в глубине души Шон понимал, что не может так быть всегда. Он неожиданно ощутил, насколько устал скрываться. Со своим ОКР ему было сложно прятаться в мире, где за эту особенность над ним будут проводить опыты. Он уже не будет человеком будущего без изъяна. Он станет инструментом, который поможет избавиться от этого дефекта. Дефект, потому как подобного рода особенности делали человека более иррациональным. Тем, с кем боролась Система.

И сейчас, когда Джиму так нужна эта помощь, он не оставит его. Но и остальную семью он не предаст. Он станет тем, кто сможет стянуть эти две нити, не дав им разорваться. Он будет тем атлантом, что сдерживает натиск от стихий.

«Высокопарно», – подумал Шон, – «но чертовски эффектно».

Наблюдая, как мама хладнокровно собирает им дорожную сумку с едой, он вдруг представил, что они просто собираются на спортивные вылазки Академии. На пару недель. Однако следующий вопрос Уиллы пробудил его от фантазий:

– Как мы будем поддерживать с ними связь, милый? – Уилла посмотрела на мужа, закрыв сумку. – Обучиться телепатии мы не успели, вся техника будет прослушиваться. Так что остаётся? Ты же продумал этот аспект?

– Уилла, пожалуйста, – взмолился Крон. – Я и так слишком виноват перед тобой. Но хватит отчитывать меня как мальчишку. Я управляю тысячами людей, а ты строишь меня как ребёнка.

– И ещё не так буду, Крон, если не дашь мне чёткого ответа на простой вопрос. В противном случае я тебя предупреждаю, что отправлюсь вместе с детьми. А правду и данные буду выбивать своей гр… – она осеклась, когда посмотрела на свою грудь, – своей харизмой. Так что обнадёжь меня, дорогой, и скажи, что ты продумал этот момент.

На миг Крон представил, как кто-то другой не то что прикасается, а просто смотрит вожделенно на его Уиллу. Улыбка сползла с его лица. Он заговорил серьезно, поправляя шляпу, вынимая сигариллу:

– Нет, Уилла, я не успел до конца проработать наш план связи. Точнее мы с Акилом выбирали из нескольких вариантов. Он сказал, что сверится с Архивариусом и выявит наилучший. Сейчас я свяжусь с ним и как раз выясню, где именно ему встретиться с Джимом, Шоном и… теперь Глэдис. Надо бы и о ней сообщить, о новой данной в уравнении. Пока будем собираться, Акил успеет его решить.

Закрыв глаза, Крон вытянул руки на столе и сжал в кулаки. После – глубокий вдох, выдох. Затем вокруг него образовалась плазма. Он устал, чертовски устал. А телепатия требовала слишком много сил. Особенно с Акилом, связь с которым была закодирована.

Казалось бы, что Крон уловил её. Но в тот же миг связь начала разрушаться. Силы покидали его.

И тогда в своих руках он ощутил хрупкие, но крепкие руки своей супруги.

– Что ты…

– Тшш, молчи, родной, – ответила Уилла. – Эта связь забирает слишком много сил. А когда сюда ворвутся, то ты не должен быть настолько ослаблен. Я могу позволить себе свалиться с мигренью, но не ты. Так что без разговоров, используй меня.

На споры времени не было. Забирая силы Уиллы, Крон смог наладить связь с Акилом и передать ему новые данные. Получив от него нужную информацию, оперативно прервал связь. Голова его закружилась, немного замутило, отчего он не успел среагировать на то, как Уилла начала падать.

К счастью, рядом оказался Шон.

– Мама, я рядом, поймал. Всё в порядке.

Усадив Уиллу обратно на стул, он восхищенно спросил:

– Это и была та самая телепатическая связь? Мы тоже можем так же? И как этому научиться? Почему не учил этому прежде?

Крон глубоко дышал, выпив залпов два стакана воды:

– На самом деле, как мы выяснили недавно, такая связь существует между близкими людьми. И чем вы родней друг другу, чем выше ваша привязанность, тем сильнее связь. Мы с Акилом будто братья – лучшие друзья. Но связь с ним приходится шифровать. Потому это так сложно. Пока обойдёшь преграды, подберёшь новый код.

– А с мамой у вас тесная связь? – спросил Шон.

Тогда Крон посмотрел на Уиллу, которая уже пришла в себя и смотрела на супруга. В этот момент во всём мире существовали только они. И за несколько секунд молчания Крон успел овладеть Уиллой, страстно сплетая их тела. Любовь душевная и физическая идут рядом. Это здоровое желание хотеть и любить человека. Система поощряла подобные исходы отношений, но только в том случае, если партнёры действовали в интересах развития самой Системы. Именно потому Крон и Уилла, пока обладая запретом над контролем их мыслей и снов, довели эту связь до максимума.

– Наши мысли сплетаются воедино. И лишь в отдаленных уголках сознания мы способны скрыть самые потаённые образы. Свои кошмары.

Кошмары. Время.

Брахма, время!

– Вам пора, – проговорила Уилла и встала, как ни в чём не бывало. – Выход вы помните где. Саквояжи уже внутри, за проходом в стене. Эта сумка с едой. И держитесь друг друга. Иначе они доберутся до вас и сломают. В твоём планшете есть дополнение. Это дорога до Акила. Передавайте ему привет. И напомните, что за нами с Кроном теперь будет тотальный контроль. Их связь через телепатию придётся ещё более серьёзно шифровать.

А теперь – идите. Они вот-вот настигнут вас тут.

Этот день, который подходил к концу, стал днём настоящих откровений. Настоящей правды. Настоящих разговорах по душам. Крепко обнимая своих родителей, затем наблюдая, как Джим и Глэдис прощаются с прошлым, Шон открыл потаённую дверь за шкафом, в последний раз посмотрел на родителей – и после скрылся в темноте новой реальности.

Глава 2. Шаг в прошлое

Существенный скачок в эволюции человечества можно сделать только через совершенствование понятия сознание, которое дано человеку по праву рождения. Это то, что отличает разумное существо об обычного живого объекта. История циклична, выводы из неё делают лишь единицы. Ряд бессмысленных жертв, которые низводят на нет любую ценность жизни, переходят по наследству с неверными убеждениями из поколения в поколение. Каждый раз события повторяются. Каждый новый шаг лишь отдаляет от прогресса.

Желая это остановить, группа самых влиятельных людей человечества, понимая тщетность попыток усмирить целый мир и научить его созерцать, приняло решение провести эксперимент. Который назвали «человек-Будущего». Суть идеи состояла в создании отдельного сообщества, под названием Система. В которой после тщательного отбора смогут жить люди, способные привнести новый вклад в развитие человечества. Уникумы, которых отберут с каждой точки земного шара. Таким людям, определенного возраста, будут даны все необходимые материальные ресурсы. В том числе финансовое обеспечение получать члены их семей для устранения лишних иррациональных переживаний самих участников проекта. Люди новой Системы должны будут следовать правилам, которые по своей сути настолько логичны и рациональны, что вопрос соблюдения их будет идти естественным ходом. Каждый из отобранных получит доступ к последним технологиям. Далее, вкладывая самый ценный ресурс – время – будет совершенствовать свои физические, умственные, моральные навыки. Человек-будущего – не машина. Это сознательное существо, которое принимает важную парадигму: свобода равна ответственности. Каждое решение имеет последствия. Потому важно осознанно делать каждый шаг.

Утопичная идея, которая начала реализоваться благодаря вкладу самых влиятельных людей эпохи. Не было ни одного Региона или Города, в котором бы не говорили об этом эксперименте. Важный фактор отбора – возраст. Это люди шестнадцати лет. Возраст, который был рассчитан как лучший для того, чтобы на определённую базу вносить свои коррективы. В том числе на генном уровне.

За время проведения отбора людей Будущего первого поколения начали сооружать целый новый город Системы, с учётом последних технологий. Вместо стен – окна в пол. Скрывать было нечего, всё должно быть светло и прозрачно. Мощенные улочки, с зеленым фасадом у каждого дома. Широкие дороги с парковочными местами. Аллеи для пеших прогулок. Первое сооружение после Главного Блока – Академия. Именно там величайшие умы будут обучать новое поколение людей. Сами студенты будут жить в отдельных комнатах и вести регулярный видео-отчёт о своём состоянии и изменениях, которые будут с ними происходить. На них будут в том числе проверять действия препаратов, которые необходимы для изменения их генома. Это будет являться основой для того, чтобы их дети, став новым поколением сверхлюдей Системы, могли с рождения получить более высокие показатели развития физической и умственной части.

Прошедший отбор привлёк в Систему четыре тысячи человек. По тысячи на каждую из будущих Резиденций. За одно поколение человеческой жизни крайне сложно изменить заложенную эволюцией программу. Потому часто Система совершала крайне жёсткие действия. К примеру, свела на минимум общения с Городами и Регионами на первые пять лет жизни. Несколько лет новые люди Системы не видели своих близких, за редким исключением тех, кто был вхож в Совет Системы.

Когда отпадает необходимость заботиться о материальном аспекте, а также пропадает любой соблазн сорваться, все усилия и без того талантливых детей вкладываются в развитие интересующих их сфер. Не принуждение, а инициатива. Уже через три года после начала эксперимента, результаты начали поражать. За эти несколько лет новые наработки студентов Академии Системы продвинули человечество в вопросе сознания на уровень выше. Появились первые опыты с проникновением в Сны. Начали создаваться лаборатории, позволяющие проникать в плазму Сна другого человека. Открылись грани путешествия в смежных мирах, скрытых от обычных глаз. В подсознание человека.

Началось деление на группы. Начали образовываться сообщества по интересам. Появлялись первые симпатии, которые со временем привели к созданию семей из таких людей. Крайне важно было математически сохранить возможность рождения детей. Каждая семья могла родить ребёнка каждые десять лет. Это было необходимо для сохранения баланса. Ведь каждый новый рожденный член Системы находился под контролем и изучением. Так появились первые дети, рожденные в Системе, с измененным геномом.

Сами по себе, эти дети не понимали до конца отличий от обычных детей. Спустя время, Система внесла послабления в вопрос коммуникации с людьми Городов и Регионов. Начали проводиться собрания, Конференции, Форумы для обмена информацией. Появлялись стажёры в обеих сторонах. Тем не менее, никто из тех, кто рождён в Системе, не мог покинуть её добровольно. Это плата за те блага, которыми располагали люди Будущего. Это их вклад в эволюционный скачок развития человечества.

Шон никогда не представлял себе другой жизни. Будучи первоклассным хакером, он часто блуждал удаленно по улицам Городов, сравнивая их с тем, что давала Система. Разница была колоссальной. Она пугала и завораживала одновременно. Причём удивлял его каждый раз тот факт, что под покровом ночи в Городах проходили самые злачные мероприятия, творились тёмные дела, совершались преступления. Шону казалось странным, что для активации каких-то переломных и значимых действий люди дожидались захода солнца. Будто огромное космическое тело в Космосе было способно своим светом вскрывать их самые злостные намерения. Поэтому ночами Шон любил наблюдать за поведением и действием людей, в том числе через призму Сна. Люди ощущали себя в безопасности, оставаясь наедине со своими мыслями. Считая, кто никто не может понять их истинных мотивов и желаний. Но такие, как Шон, могли. За годы практики он не только научился взламывать сложные алгоритмы защиты Системы и Городов, но и улучшил навыки проникновения в Сны. Та же логика – нужно лишь понимать, как взломать код, который открывал доступ к самым сокровенным мыслям человека. А, значит, предоставлял данные к его управлению. Ведь под страхом быть раскрытым человек сделает абсолютно всё.