Тень Истины

Тогда Уилла встала, обошла Крона сзади и крепко его обняла, вдыхая родной аромат.

– Я влезала в эти неприятности только лишь с одной целью: чтобы привлечь твоё внимание. Один из лучших, ты прочно засел в моём сознании. В отличии от тебя, я не пыталась контролировать всё и вся, я хотела разобраться в самой сути человеческих эмоций. И понять, как можно жить вместе с ними и при этом не терять контроль над разумом? Как рационализировать свои эмоции, чтобы жить в гармонии?

– И тебе это удалось, – ответил Крон, целуя руку жены. – Шон, Джим, именно Уилла смогла тогда достучаться до меня и помочь понять, что не нужно делать выбор. Что можно жить в эмоциях, сохраняя рассудок. Этот постулат выжигали из нас при обучении. Однако именно Уилла смогла втереться в доверие к Системе и сохранить свои убеждения. Когда я понял, что она за человек, и что без неё я не смогу больше существовать, то принял решение во что бы то ни стало остаться с ней. Мы договорились, что на людях мы сохраняем присущее нашему статусу хладнокровие, показывая остальному миру человека будущего. Но когда остаёмся вне зоны досягаемости, то становимся собой.

К сожалению, Дерея не обладала такими навыками и мудростью, как Уилла, – продолжил Крон, помогая супруге занять своё место. – Уилла долго пыталась наладить общение с Дереей, но та, в свою очередь, по началу очень боялась всяческих привязанностей. У неё очень тонкая душевная организация. И Система таких как она ломает окончательно. Ей в целом тяжело было в этом мире жить, как и твоему отцу, Джим. К тому же такие, как Дерея, люди с психическими расстройствами, стали первыми подопытными. Именно на них ставились эксперименты.

Когда я принял решение остаться с Уиллой, то обговорил всё детально с Акилом. Он, к моему удивлению, поддержал меня. И сказал, что хочет тоже самое сделать с Дереей. Но каждый раз, при их встрече, она плачет и очень боится. Боится, что сломается и потянет Акила за собой.

Они по-настоящему любили друг друга. Не знаю как, но Акил продолжал сохранять первенство в рейтинге, при этом всячески оберегая Дерею. Особенно в момент, когда узнал, что она беременна тобой, Джим.

Наступила тишина. Все смотрели перед собой, представляя события прошлых лет. Джим не мог ничего сказать. Только лишь ощущал, как нечто скапливается в уголках глаз и готовится прорваться наружу.

– Тогда ещё Система только начиналась, – продолжил Крон, – и в большинстве своём мир был обычным. Но мы ввязались в новую эпоху, дали кровную клятву соблюдать постулаты и хранить верность новым идеалам. Мы, чёрт подери, стали первыми, кто ввёл мир в эмоциональную кому. Точнее нет. Испытывать чувства и эмоции возможно, как вы знаете. Но это открывает проход в ваше сознание. И уже без вашего ведома, по наставлению правительства, можно проникнуть в ваш разум и достать самые сокровенные мысли. Именно потому что эмоции разрыхляют этот защитный фундамент в разуме. А контролировать себя учит только Система.

Но вы это и так уже поняли, парни. А мы тогда только начинали понимать.

Акил понял тогда одно: он ни за что не оставит Дерею и своего будущего ребёнка. Однако и выйти из Системы он уже не мог. В целом, если бы Дерея научилась тому, что умеет Уилла, всё бы тогда пошло по иному пути развития. Однако нестабильность психики Дереи сыграла фатальную роль.

Как вы знаете, такие люди наиболее подвержены контролю. С одной стороны, возможность погружения в бессознательное позволяет таким людям понять причины своего состояния и купировать их. Если только Система действительно хочет помочь. Но ни одна Система не желает помогать. Любая Система хочет власти. Контроля. Влияния. Поэтому первыми подопытными стали именно люди с психическими расстройствами. Такие, какая Дерея. А в силу её гормонального изменения на фоне беременности, её сознание стало ещё более бесконтрольно.

Мы с Уиллой хотели помочь им. Однако Акил жёстко отрезал нас от их дел. Ведь только так он мог защитить нас, а также хоть немного удерживать контроль над ситуацией. Чем меньше вовлечённых, тем проще вести двойную игру. Дерея и Акил всеми силами старались самостоятельно научиться контролировать её состояние. Акил ставил безумные опыты, а Дерея без сомнений соглашалась на всё.

Они не хотели многого. Они просто хотели быть счастливыми. То, что Система трактует по-своему, внушая понятие счастье. Не то, что ты хочешь на самом деле, а что ты должен хотеть. Это началось ещё с магии маркетинга, когда огромные корпорации, изучая человеческую психологию, учились внушать людям те или иные направления в моде. Создавая спрос на свой продукт. Так и работает любая Система.

Но это просто верные картинки в поверхностной психологии. А что, если вам на подсознании внедрят эту идею счастья? Любую мысль? Внушат вам хотеть желать то, что нужно Системе, но не вам. И после этого вы станете её неотъемлемой частью.

Думаю, что Акил смог бы тогда завершить свой проект, если бы не тратил столько сил на собственный контроль. Учёный ум должен быть не заинтересован в привязанности. А тут у него был сугубо личный интерес. И именно из-за этого он не справился с собой. Более того, своими незаконными экспериментами, он подписал им обоим смертный приговор.

Крон замолчал, посмотрев на Джима. Ему было важно понять, готов ли он услышать самые страшные для себя слова? И когда Джим кивнул, когда по его щеке скатилась слеза, Крон продолжил.

– Резиденция вычислила, что Дерея, помимо того, что обладала слабой психикой, оказалась беременна вне брака и без согласия Системы. Напомню, что все люди продолжали жить обычной жизнью. Но Система – это человечество будущего, с новыми технологиями. И искусственный интеллект создавал не среду под людей, а людей модифицировал под новую среду. Люди, по своей природе, стадо. Которое не понимает, как двигаться. Нужны лидеры, правила, чтобы из хаоса создать порядок. Для этого появляются новые религии, секты, государственные строи. Но единой модели порядка нет. И именно Система начала это деление, объединяя все существующие группировки воедино. Соединяя религию и власть. Именно потому браки внутри нашей Системы, как и все столь важные процессы, должны согласовываться. А тут – слабая психика, беременность вне брака, так ещё и нелегальное изучение скрытых материалов. Это не просто наказание в виде лишения свободы. Это смертный приговор.

Помню, как услышав на собрании эту новость, я вернулся в комнату и увидел Акила. Впервые я видел, как он сидел на полу, держась за голову и рыдал.

– Я убил её, Крон, – говорил Акил. – Убил их. Самонадеянно считал, что справлюсь, ведь я уникум. Ведь всё можно контролировать, а Систему можно обойти. Идиот. Дурак. Что мне теперь делать? Они вычислили её. Мне страшно её потерять. Потерять ребёнка. И когда я ощутил вкус жизни, я боюсь умирать. Я трус, Крон? Скажи мне честно, я трус? Может если я скажу, что это всё сделал я, то только меня ликвидируют? А её просто выгонят из Системы? Сотрут память? А наш ребёнок будет жить в обычном мире?

Тогда я растерялся и не знал, что сказать. Благо Уилла была рядом, – он снова поцеловал руку жены. – Она смогла достучаться до Акила, а точнее найти лазейку к его сознанию, чтобы он вновь стал собой. Рациональным. Хладнокровным. Ведь только так он мог что-то предпринять.

Мы разработали план. Мы знали, как выстроена Резиденция, ведь сами по началу принимали участие в её создании. Мы планировали вывезти Дерею за её пределы и сделать так, чтобы она затерялась в мире среди обычных людей. Так как никто не знал про связь Дереи и Акила, то он вместе со мной сможет контролировать процессы поиска Дереи за периметром Резиденции. Да, тогда Резиденция была размером с основной корпус. Мы нарисовали схему, составили план, проработали все детали, кроме одной.

На фоне эмоциональной нестабильности у Дереи начались схватки раньше намеченного срока.

В разговор включилась Уилла:

– Тогда я не была ещё беременна Шоном, но уже точно понимала, что испытывает Дерея. В день, когда она должна была покинуть Резиденцию, у неё начались схватки. И очень болезненные. Весь ужас состоял в том, что они происходили в незащищённой части корпуса. И по камерам Дерею быстро вычислили. Мы, спрятавшись под накидками и масками, оставались для Системы лишь размытым пятом. Мы были рядом с Дереей в тот момент, как она перестала кричать от боли и серьёзно посмотрела на нас. Никогда ранее я не видела у неё такой открытый взгляд:

– У нас есть только один выход, который спасёт наибольшее число жизней, – сказала она. – И вы все это понимаете. Тот план, от которого все отходили, оказался единственным возможным.

Несмотря на страх, Акил упал на колени и обнял её:

– Нет! Ни за что. Это не план. Мы не рассматриваем такой вариант. Значит мы вместе уйдём из Системы. Будем скитаться, прятаться. Со временем о нас забудут. А мы будем просто жить. Крон и Уилла сейчас же уйдут, чтобы их не застали с нами. А я вынесу тебя на руках. Нужно лишь немного потерпеть.

– Тебе легко сказать, потерпеть! Это не зубная боль, милый, это адские спазмы, – попыталась отшутиться Дерея. Но после продолжила прежним серьёзным тоном. – Сейчас я понимаю, что хочу оставить сыну мир, в котором ему не придётся скитаться или прятаться. В котором он сможет жить свободно. А для этого эту Систему нужно изучить, понять и исправить. Ты, как никто другой, знает что нужно сделать, Акил. Не смей убивать свой потенциал. Ты обязан это сделать. А мы должны оставить что-то после себя. И он – тот, кто продолжит мои идеи.

Поэтому вы сейчас все убираетесь отсюда вместе с нашим ребёнком. Крон, Акил – постарайтесь вырубить одного из служивых и внушить ему мысль, что он и есть отец ребёнка. Мне жаль его, но он станет нашей жертвой. Уилла, мне понадобится твоя помощь. Как только сможешь, забери ребёнка. Вы должны оказаться с наружной части Корпуса, чтобы после сообщить, что вам удалось задержать нас от побега. После сдайте нас в Систему. Нас с этим беднягой ликвидируют.

Я помню, – проговорила Уилла с мокрым от слёз лицом, – что тогда слушала и плакала. Сколько мужества и отваги было в этой хрупкой девушке. Она впервые так чётко и рационально расписала план действий, в то время как лучшие из нас растерялись. Видимо люди с таким расстройством способны действовать в моменты, когда у остальных наступает паника. Когда мир рушится, именно такие как она способны его удержать.

В разговор вернулся Крон:

– Никогда больше я не видел безудержную ярость и отчаяние у Акила. К сожалению, мы понимали, что это наилучший исход. Чтобы стабилизировать состояние Акила, я начал тихо с ним разговаривать, аккуратно касаться и дышать вместе с ним. Я стал его голосом разума. После мы нашли одного бедолагу, которого вырубили и внушили мысль, что он пытался сбежать и что именно он является отцом ребёнка.

Затем мы услышали тебя, Джим. Ты начал плакать, приветствуя этот мир. Помню, как Акил сел рядом с Дереей, взял тебя на руки и снова заплакал. Этот миг величайшего счастья и всей трагедии его жизни. Это то, что разорвало его жизнь на части. Наши жизни.

Не теряя времени, мы помогли Дерее добраться до выхода. Акил нёс её на руках, я тащил бездыханное тело лже-отца, а Уилла несла тебя, Джим. Мы ловко разыграли сцену перед подоспевшей охраной из Морблока. Они схватили Дерею. На лице Акила я не увидел ни единой эмоции. Не представляю, сколько усилий он приложил, чтобы сохранить хладнокровие снаружи. Но ему это удалось.

После этого Акил закрылся в себе. Он стал работать ещё больше, учиться ещё яростней. А когда случилась ликвидация Дереи, он погрузился в долгий недельный сон. Якобы для восстановления сил. Но на самом деле, это был единственный для него способ не сойти с ума.

По началу, Джим, ты рос в приюте. Но я дал Акилу слово, что заберу тебя оттуда в свою семью. А для этого мне нужно было быстро подниматься по карьерной лестнице, создавая образ идеальной семьи будущего. Уилла стала главным мотиватором для нас обоих. Она очень сильно поддержала тогда Акила. Я видел это в его взгляде. Как только мы смогли, то взяли тебя к себе.

Не буду лгать: было страшно. Мы правда боялись брать тебя в семью, ведь ты сын не стабильной по нашим меркам женщины. Но оставить там тебя мы не могли. К тому же, я дал слово Акилу, что присмотрю за тобой. И вот недавно ты наконец встретился со своим отцом. И я рад, что ты поверил ему. Значит, нам удалось внушить тебе верные постулаты.

В этот мгновение они все замолчали, так как услышали топот ног у себя за спиной.

Их нашли.

***

Первое, что увидела Глэдис, были звёзды. Яркие, холодные звезды в пустынном мрачном небе. Затем, когда у неба образовались края в виде стен, она поняла, что находится в помещении. А точнее, в комнате Шона, ведь это он фанатично любил Космос. И если бы не новые реалии жизни, то обязательно стал бы космонавтом или астрономом.

Встав слишком резко, она взвыла. Тупая боль отдавалась в плече. Из-за жара вся одежда была мокрой, прилипла к телу словно вторая кожа. А жажда была настолько сильной, что даже рот открыть удалось не с первого раза.

Медленно поднявшись, она осмотрелась. В комнате она была одна. Затем яркая вспышка воспоминаний заставила её замереть:

«Это был сон или Джим действительно стоял рядом со мной на коленях? Действительно ли он нежно гладил моё лицо и даже поцеловал? Тот самый хладнокровный Джим, который порой так грубо отвечал на мои выпады? Мой Джим?»

Лёгкий румянец покрыл её лицо.

«Даже если это сон, иллюзия воспаленного сознания, я хочу верить в реальность этих ощущений».

Она множество раз была в гостях у Шона и Джима, потому точно знала, куда нужно идти.

Спустившись вниз, она увидела почти всю семью за столом, окутанных дурманом сигаретного дыма, а также вторую бутылку вина. Увидела, как они все замерли, выжидая.

Их нашли.

– Простите, что напугала вас, но это всё лишь я, – улыбнулась Глэдис, хрипя. – Голос ещё не восстановился. Могу попросить вас воды и возможности помыться. А то из меня будто нечто вышло.

Последняя фраза должна была прозвучать как шутка. Уилла невольно заметила, как подскочил Джим, чтобы налить воды для Глэдис. После подошёл к ней, не сводя глаз:

– Как ты себя чувствуешь? Как твоя рана?

Выпив залпом стакан воды, Глэдис ответила.

– Фух, спасибо за воду. Стало значительно легче. А это, – она указала на рану, – я не знаю, что вы сделали, миссис Уилла, но это мне явно помогло. Рана почти затянулась, температуры нет. И кроме неприятного запаха от меня и желания смыть всё это, в целом я чувствую себя нормально. Но я понимаю, что это только начало. И потому мне важно понять, что делать дальше.

– Если бы ты вела себя тихо и не влезала туда, куда не следует, всё было бы проще для тебя! – Джим не ожидал, что сорвётся на крик. Но остановиться он не мог. Словно кто-то или что-то вселилось в него. И теперь всё, что копилось так долго, пытается вырваться наружу. – Какого чёрта, Глэдис, ты пошла за нами? Зачем вообще подошла тогда ко мне? Да ещё и осталась помогать?

– Да потому что иначе бы вас схватили! – Глэдис опешила от нападок Джима. Она устала физически и морально, потому готова была заплакать. Особенно когда такие слова говорил любимый человек. – Мне нужно было просто наблюдать, как тебя и Шона хватают, тащат на допрос, а потом ликвидируют?! Ты это мне предлагаешь?!

Джим понимал, что нужно остановиться. Но он уже не мог.

– Думаешь, ты спасла нас? Выручила из полной задницы? Вынужден тебя разочаровать. Ты и понятия не имеешь, что на самом деле происходит. Из-за чего всё началось. И почему я решился на этот шаг. Ты не должна ввязываться в мои дела. Туда, где тебе не рады.

«Всё, достаточно, Джим», – молил мысленно Шон. Но Джим не собирался тормозить:

– Что теперь прикажешь делать? Оставить тебя нельзя, ведь ты уже участвовала в бунте. Тебя найдут, допросят, ты выдашь нас и семью, а затем и тебя ликвидируют.

– Так пускай ликвидируют до допроса! – Начала кричать Глэдис, рыдая в голос. Её сломали. – Пускай. Не выдам я вас, ясно? Не знаешь, что делать со мной? Оставьте это мне. Я добровольно вернусь в Систему и попрошу добровольную ликвидацию. А ты продолжай заниматься своими важными секретными делами, мистер главный герой. И иди ко всем чертям! Ах…

На последней фразе Глэдис резко схватилась за голову. Джим в тот же миг подхватил её. Но вместо обычной растерянности девушка отбилась от его прикосновений, словно ошпаренная, и облокотилась о стену. Подошедшая Уилла взяла девушку под локоть и повела в ванную, ничего не говоря. Шон, пройдя мимо Джима, с силой открыл шкаф и достал полотенце. После сурово посмотрел в глаза друга, говоря: «И что это было?»

И лишь Крон понимал, что это начало конца.

***

После этого Джима отпустило. Словно нечто покинуло его тело и разум, вернув ему власть над собой. Но зачем ему этот контроль, если он так обидел любимую? Услышав из её уст «добровольная ликвидация», Джим чуть сам не потерял сознание. Это было то, чего он так боялся. Больше всего он хотел защитить Глэдис. И даже представлял, что скажет ей. Но вместо этого в голове образовался полный хаос, а формирующиеся в предложения слова убивали наповал.

В буквальном смысле. Бедная Глэдис чуть было не лишилась чувств.

– Джим, подойди, – сказал Крон. – Сядь. Выпей.

Он налил ему воды.

– Не мог себя контролировать, верно? – начал Крон. – Не было сил умолкнуть, остановиться. Словно нужно было выплеснуть всё это. А теперь пустота внутри. И боль. Бесконтрольный гнев для защиты близкого человека?

Можешь не отвечать. Я и так всё понял.

– И что же ты понял? – Злобно ответил Джим, который ещё не отошёл от яростного всплеска.

Крон хитро улыбнулся, сделав глубокую затяжку.

– Единственный человек, из-за которого твой отец терял контроль, была твоя мама, Джим. А тем человеком, при котором Дерея могла контролировать своё состояние, был Акил. Ты же – результат их химической связи. В тебе коктейль невероятных генов. Ведь это одна из причин, почему тебя выслеживают, верно? Вы же сдавали анализы?

Джим сделал вид, что не услышал последнего вопроса:

– Хочешь сказать, что у меня то же заболевание, что у матери?

– И не только матери, Джим, и не заболевание, а особенность. – Возразил Крон. – Этому меня научила Уилла. Она была у истоков первых экспериментов, связанных с контролем и изучением сознания психически-нестабильных людей. И выявила, что одной из составляющих является факт обозначения этого не как болезни, а как особенности. Однако сегодня я понял одну основную вещь.

Тебе нужно срочно поговорить с твоим отцом.

***

Успокоить бедную Глэдис было непосильной задачей даже для самой Уиллы. Шон видел, как его мать использовала все свои навыки. Однако догадывался, почему ей никак не удаётся успокоить девушку. В конечном счёте Уилла приняла единственное верное решение: оставить Глэдис на время одну.

Вернувшись в гостиную, Уилла и Шон сели на свои места. Закурив новую сигариллу, Уилла пустила дым прям в лицо Джима.

– Эмоциональная кастрация в конечном счёте сдвинет человечество на столетия назад. Не умение замечать очевидные вещи губительно. Впрочем, мне всё ясно. Вы же в этом разберётесь сами чуть позже. Пока у нас есть вопрос поважней.

Джим, дорогой, пока сюда не нагрянули в поисках вас, я хочу услышать, почему Система начала питать к тебе такой интерес. Что ты узнал. А, главное, что будешь делать теперь?

Шон перебил Джима:

– Сколько у нас навскидку времени? Успеем обсудить ещё пару моментов? И нам бы собраться успеть. Я не очень представляю, что именно понадобится нам с собой в дороге.

– На этот счёт не беспокойся, – ответил Крон, – я и Акил уже позаботились о вашем багаже. На границе вам передадут вещи.

– Хорошо, – ответил Джим и убрал руки за спину, откинувшись на стуле. Так он делал каждый раз, когда начинал обдумывать дальнейшие шаги или поднимать данные из архивов памяти. Так делал каждый раз его отец. – После крайнего задания, когда, как мне казалось, я выпроводил из сна Мартл, я пытался его найти. Однако мне не удалось обнаружить его следы в Резиденции.

Тогда я решил с внешнего аккаунта направить запрос в Резиденцию Фаль о запросах правонарушения гражданина Мартл. Действовал я от лица спец служб, – при эти словах, Джим многозначительно посмотрел на Шона. – Мне поступил ответ, что такой гражданин не значится в Системе.

В параллели с этим запросом мы вышли на прямой контакт Керри, с Резиденции Фэль.

– Мы? – перебила Уилла, уже понимая ответ.

Шон снял свой перстень и нервно закрутил в руках. При всём своём темпераменте, снаружи он был застенчив. А точнее – обладал ОКР, отчего во время стресса приучил себя сохранять хладнокровие, вертя в руке перстень отца. Так он более тонко ощущал связь с реальностью. Считая до пяти, глубоко дышал и несколько раз перекручивал кольцо в руке. Со своей стороны, Крон всячески прикрывал Шона в Академии, лишь бы не выдать его. В Системе находятся только люди будущего. Совершенные, без изъянов. А подобного рода отклонения, которые формировали иррациональность в поведении, тщательно изучались. И изучаемый объект, находясь под тщательным наблюдением, лишался права и возможности для продолжения рода. Проще говоря, лишался права на семью.

Несмотря на эту особенность, чувства юмора у Шона было не отнять.

– Моя любимая и обожаемая матушка, а что ты так удивляешься? – проговорил он, прокручивая перстень в четвертый раз. Сохранять невозмутимость ему было крайне сложно. – Вы же столько усилий вложили в то, чтобы я факультативно обучился хакерскому ремеслу у лучших умов в своём роде. Я лишь более углубленно погрузился в суть вопроса. Вычислить личные контакты тех, кто был в Системе, не так сложно. Находишь основной ключ – и все тайные двери к личной жизни отрываются. Перебираешь комбинацию. А тут чистой воды логика. Мартл хотел, чтобы Джим связался с Керри, потому уже в своих словах передал направление поиска ключа. Указал Резиденцию, сказал род деятельности. Керри – имя, которое и было ключевым словом «Иррк» – так называется личный домен их Резиденции. Это знают те, кто занимается подобными… процедурами.

Шон не захотел использовать слово «взлом» или «атака на Систему», но имел в виду именно это. Похлопав друга по плечу, продолжил Джим.

– Словом, без Шона я бы не понял, в какой опасности нахожусь. Вместе мы вышли на Керри, встретились с ним вне Системы. Я передал ему то, что сказал мне Мартл. Понимая риск такой встречи, он назначил её в отдалённой к Системе локации, где среди местных она числится как заброшенный склеп. С собой в саквояже Керри принёс необходимый для исследования базовый набор: мензурки, пипетки, нагреватель, а также планшет, который он достал из-под пола этого склепа. Он выглядел крайне запуганным, словно бы понимал, сколько у него осталось времени.

Впрочем, именно это он и понимал.

Сделав глоток воды, Джим ощутил, как спазм вновь сковывает его горло.

– Керри взял мои анализы, после чего в тот же миг всё, чтобы было внутри меня, он расшифровал на своём планшете. Я думал, что такие технологии находятся только в разработке. Но они уже были открыты. Однако Керри не собирался давать к ним доступ Системе. Когда он увидел мой геном, то перепроверил его несколько раз. И снова взял у меня образцы крови, слюны и кожи. Снял каким-то прибором импульсы мозга. Несколько часов он тщательно перепроверял все данные.

Когда осознал, что после десятого раза всё совпадает, то опал на пол, обхватив голову:

– Я хотел быть отправлен к Изобретателям, чтобы покорить время. Чтобы получить контроль над материей. Мне казалось с детства, что я способен открыть уникальный код человеческой природы. Наши машины застопорили процесс человеческого сознания. Но мне было важно понять, как развить способности человека на максимум. Как продлить его жизнь. И когда Система начала собирать добровольцев, я был в первых рядах. Прошёл все испытания, отказался от семьи. Я был влеком только своей идеей создания сверхчеловека. А для этого нужно было изучить множество геномов.

Это открытие пугает и завораживает, мой юный друг, но исследовать геном можно только в живом организме. Никого ликвидировать я не собирался. Но именно я выявил, что люди с психическими заболеваниями имеют более сложный геном, который вскрыть можно гораздо быстрее. Но брать их с улицы было бы неразумно. Нужно, чтобы они просуществовали какое-то время в нашей Системе. Чтобы препараты, которые они принимали, правила, которые они соблюдали, сплелись с их сознанием и предстали в виде модернизированного генома. Эмоциональная кастрация, как сказала однажды одна юная особа, которая стажировалась у меня.

На последней фразе Уилла схватила руку Крона и крепко сжала. Понимая, кого тогда этот человек имел в виду.

– Тогда я не знал, мама Уилла, о ком говорит Керри. Но сегодня понял, что это ты. Ты проходила обучение в Академии более глубинно, чем рассказывала нам. И участвовала не в совсем разрешённых экспериментах. Так что и тебе есть, что скрывать.