Медди. Империя боли

– Ну все парни, познакомились и хватит. – Его голос претерпел изменения, в этот момент я слышала в нем нотки, присущие его холодному другу. Наверное, именно так, он привык общаться с другими мятежниками.

Уорик понимающе хмыкнул, но осекшись под недовольным взглядом предводителя, почесал затылок, пожимая плечами.

– Кэб раздобыть не получилось. На последнем перевале была небольшая облава ищеек. – Мятежник неприязненно скривился, видимо вспоминая эту стычку. – Но есть повозка и три лошади. – Голос Уорика стал совсем неуверенным натолкнувшись на гневный взгляд Мира.

Даже мне стало понятно, что их беловолосый северянин думает по поводу такого расклада. Мир не проронил ни слова, но его глаза и напряженные мышцы рук, все еще сложенных на груди, говорили сами за себя.

Так и не успевший разгореться скандал прервал Рик – как и всегда – спасая ситуацию:

– Показывай. Будем располагать тем, что есть.

Старая повозка, наподобие тех, которые использовались в Предгорном Угле для перевозки овощей, ожидала нас чуть поодаль, на том самом месте, где остались смятые ливнем палатки и полностью залитое пепелище. Через плохо сколоченные доски высовывалось сено, далеко не первой свежести, оставалось надеяться только на то, что в нем не успела поселиться какая-нибудь мелкая живность. Две пегих лошади, запряженные в повозку, нетерпеливо прядали ушами, переминаясь на тонких ногах. Черный же скакун, более благородного вида, щипал мокрую травку под колесами. При приближении только он удостоил нас взглядом больших ониксовых глаз, неприязненно дернув головой.

Мир, приблизившись к черному красавцу, по-хозяйски огладил гриву. К моему удивлению, конь не проявил ни враждебности, ни страха, доверчиво прильнув шеей в широкой мужской ладони. В ответ, лицо хмурого северянина разгладилось, – звери нравились ему явно больше, чем мое общество, даже сапфировые глаза засияли ярче.

– Хорош… – протянул Мир, любуясь скакуном.

– И как вы предлагаете нам всем туда поместиться? – простонал Рик, обегая по кругу шаткую конструкцию. По всей видимости, не одну меня она настораживала.

Все тот же Уорик вышел вперед. – Мне показалось, что среди других ребят Рика он был самым бойким. Если другие, особенно северяне до сих пор сохраняли понурый вид из-за того, что подвели начальников со средством передвижения, то этот южанин уже успел избавиться от напускного смирения, блистая широкой улыбкой, в которой отчетливо блестела одна позолоченная коронка.

– Лайс сильный конь, потянет двоих всадников. А в повозке поместятся еще четверо и…

– И? – поторопил Мир. – Куда прикажешь деться еще двоим из нас? – Сейчас он говорил именно тем тоном, от которого у меня все стыло внутри. Что ж, теперь я хотя бы понимаю, что не единственная, с кем он так позволяет себя вести. Не то, чтобы это утешало, но все же стало немного проще относиться к отпрыску гарпий. – «Не от хорошей жизни собака лает», – снисходительно подумала я, стараясь посмотреть на Мира по-другому. Что-то человеческое было и ему не чуждо, хотя он и пытался закопать это глубоко под ужасным характером и полным отсутствием манер, этакого северного гангстера.

– Мы с Гуаном пойдем козьими тропами, – отозвался Джинхэй. – Прибудем на базу к закату, немногим позже вас, зато по дороге раздобудем дичи к утренней трапезе, да разведаем окрестность. Неспроста на ту облаву попались. Констебли словно из-под земли выросли! А наглые были – жуть! Им явно что-то нужно.

Мир покосился на меня. – «Что-то» нужное констеблям было даже ближе, чем парни Рика могли предположить. Видимо, наш побег из «Солнечной Лилии» не прошел без последствий, и нас все еще ищут.

Переведя взгляд на Уорика, продолжающего излучать, как по мне, излишнюю веселость, Мир кивнул, скомандовав всем занимать свои места.

К моему удивлению, место на Лайсе, отдали мне и Рику. Почему-то я до последнего была уверена, что самовлюбленный белобрысый сам решит поехать верхом, но, наверное, у них с Риком были действительно равные взаимоотношения, хотя на первый взгляд так и не скажешь.

Подсадив меня в седло первой, Рик ловко запрыгнул сзади. Благодаря своей субтильности, которую я могла похвалить в весьма редких случаях, мужчина без какого-либо неудобства обхватил поводья, устраивая меня на своей груди так, что я даже не касалась его вытянутых вперед рук. Близость миролюбивого мятежника радовала. Неведомым образом, он сумел расположить к себе, буквально с первой встречи. Конная прогулка, учитывая еще и тот факт, что до этого дня я никогда не сидела в седле, могла стать в сто крат хуже, если бы пришла бок о бок с хмурым Миром или незнакомыми Лимом, Сэмом и Уориком. Тем более, последний, подозрительно внимательно косился в мою сторону, как-то слишком придирчиво проходясь по фигуре, затянутой в мальчишеский костюм, не успевший просохнуть полностью. При этом мужчина растягивал губы в улыбке, обозначая небольшие ямочки на щеках, но внутри меня поднималось нехорошее предчувствие. Я не желала ничьего внимания, тем более, столь пристального.

– Удобно? – спросил Рик, когда Лайс начал подниматься по небольшому пригорку. Мы двигались на юг, придерживаясь горной гряды, которая возвышалась по правую сторону от нас. Спина животного мерно ходила подо мной, заставляя вцепиться в луку седла побелевшими от напряжения пальцами. Именно сейчас, я узнала, что оказывается боюсь ездить верхом. Мой страх, наверное, читался на лице, словно в открытой книге, потому что слегка изогнувшийся Рик, заглянув мне в глаза, переспросил уже более взволнованно: – Все в порядке, Медди? Если тебе плохо, ты можешь пересесть в повозку.

Вспомнив про сено, неизвестно сколько пролежавшее на ее дне под дождями, а возможно еще и весенним талым снегом, я отмела паническую мысль о своем бегстве в сторону шаткой конструкции. Опять-таки соседство слишком большого количества мужчин вряд ли принесет мне душевное спокойствие. После всех пережитых ужасов, каждый из которых так или иначе был связан с противоположным полом, я с трудом находилась в подобном обществе. Даже с Миром и Риком, в первые дни нашего пути я сохраняла молчаливую дистанцию. Правда чуть позже, добродушный, веселый Рик смог вызвать во мне практически безоговорочное доверие. Мне хотелось ему верить и не видеть чудище там, где его не было. Скверный характер Мира же стал тем спускным механизмом, что запустил желание огрызаться и отстаивать собственное мнение. А метка-змейка, каждый раз отзывающаяся легким зудом, стоило невыносимому северянину задеть меня, только добавляла уверенности в голос. Я не боялась его. Просто желала придушить.

Я выдавила из себя улыбку, понимая, что скорее всего она более походит на слабый оскал.

– Все хорошо, Рик. – Голос дрожал в такт каждому шагу Лайса так, что и дураку стало бы ясно, что ничего не хорошо. – Просто я… – Конь вильнул крупом, оступившись на камне, а моя душа скатилась в пятки. – Я никогда не ездила верхом, – призналась, закрывая глаза, и пытаясь сконцентрироваться на спокойном дыхании мужчины за моей спиной.

– Если все же решишь пересесть в повозку, скажи мне. – Он ослабил поводья, позволяя скакуну идти медленнее, из-за чего мы поравнялись с остальными.

Дорога в этом месте расширялась, позволяя поместиться всем. Сэм, занимавший место извозчика, лишь кинул беглый взгляд в нашу сторону, не став отвлекаться.

Я повернулась в сторону лошадок, которые даже груженные повозкой с четырьмя взрослыми мужчинами, немного вырвались вперед, обогнав неспешный шаг Лайса. Сейчас мы двигались вровень деревянному боку, а подняв глаза от все же подозрительно шевелящейся соломы, я наткнулась на взгляд исподлобья. Обладатель синих омутов задумчиво рассматривал меня доверчиво облокотившуюся на грудь его друга. Едва заметная жилка сбоку мужской шеи пульсировала, но стоило мне моргнуть и Мир отвел взгляд, скучающе уставившись на дорогу перед собой.

– А как насчет небольшой гулянки по приезду? – бодро спросил Уорик, поглядывая в сторону то одного, то другого начальника, ухитряясь при этом не оставить без внимания и мою персону. – Скажем Мегги чтоб приготовила то рагу с ребрышками, а Руфус, не сомневаюсь, расщедрится на бочонок…

Резкий свист стрелы, прорезавшей воздух над самым ухом одной из пегих лошадок, оборвал мечтания словоохотливого южанина.

Все пришло в движение. Слишком стремительно. Вставшие на дыбы кони, включая нашего Лайса жалобно заржали, отбивая комья влажной земли из-под копыт.

– Кочевники! – заорал Мир, перехватывая поводья у Сэма, завалившегося в повозку.

Из плеча южанина торчал наконечник глубоко вошедшей стрелы, темное оперение которого заманчиво переливалась в солнечных лучах. Затащив раненого товарища в сено, Лим и Уорик выхватили свои пистолеты, нацеливаясь на подвижные цели, выскочившие из густого леса по левую сторону от повозки.

– Рик, гони к базе! – Голос Мира потонул в криках кочевников.

На дорогу вылетели четыре всадника. Мужчины в странных нарядах, состоящих из кожаных ремней и ткани цвета песка, напоминающей замшу, но судя по тому, как она облегала темные от грязи и загара мышцы, намного мягче ее, оглашая округу гортанными, непонятными мне словами, окружили повозку. А вылетевший на дорогу последним, ощерившись вымазанным в саже ртом развернул коня в нашу с Риком сторону.

Из повозки прогремели первые выстрелы. Мир и Уорик попеременно взводили курки, пытаясь попасть хоть и по крупным, но постоянно движущимся живым мишеням. Кочевники не отставали, предпочитая в нападении использовать проверенную временем сталь. Их короткие мечи, изогнутые в форме полумесяца, свистели над головами уклоняющихся мятежников, пока Лим пытался перевязать оторванным от рубашки лоскутом плечо Сэма.

Устремившийся к нам кочевник подстегнул коня криком, и в ту же секунду, Рик хлестнул Лайса по бокам, окликнув меня:

– Держись крепче!

Он пригнулся к луке, прижимая меня грудью, в попытке уменьшить сопротивление воздуха. И без того плохо себя чувствуя, после начала бешеной скачки, я еле сдерживала подступающую тошноту. То ли от страха, то ли от дурноты, пульс тугим комом собрался в горле, отдаваясь оглушительным грохотом в голове.

Лайс вырвался на небольшую поляну, оставляя телегу с нашими сопровождающими позади. Звуки выстрелов еще достигали моих ушей, а значит мятежники продолжали давать отпор. В этом и крылась слабая надежда на то, что все, – кроме Сэма, конечно, – целы и смогут справиться. Рик пришпорил коня, тут же вставшего на дыбы. Огромное дерево, видимо поваленное сегодня утром той непогодой, что загнала нас в дупло дуба, перегородило дорогу. Нагнавший нас кочевник не дал возможности на выбор нового пути, на скаку рубанул своим мечом по ногам Лайса.

Мир крутанулся, уходя из-под и так слабой опоры в виде спины бедного животного.

Крик застрял в горле, выйдя в тот момент, когда наши с Риком тела встретились с мокрой землей. Успевший в последнее мгновение подстраховать меня северянин, сжал плечи, протяжно простонав под моей спиной. Размытая ливнем земля была мягкой, однако падение с такой высоты на ходу вряд ли пройдет для ребер Рика без последствий. Конечно, если нас не убьют прямо сейчас, не давая даже оценить возможные травмы.

Скатившись с Рика, я попятилась в сторону, вцепившись в его рукав:

– Рик, вставай! – сломанным голосом приказала я. – Вставай, гарпия тебя побери! Он идет.

Кочевник спешился. Неспешным шагом направляясь в нашу сторону, мужчина поигрывал мечом, перебрасывая его за рукоятку из одной руки в другую, будто красуясь перед своими жертвами.

– Рик, пожалуйста, – взмолилась я, пытаясь оттащить тяжелого мужчину хотя бы немного в сторону.

– Медди, беги… – прохрипел Рик. Из-под головы северянина поползла алая струйка.

Внутри все похолодело, завязывая мои внутренности в тугой узел.

Позади поваленное дерево, а дальше неизвестность – лес и горы, которых я просто не знала. Выжить одной, выбраться к какому-то поселению было практически лишено шанса. А впереди оставался разъяренный кочевник, неумолимо надвигающийся на нас. Голова раскалывалась от пронзительного ржания Лайса – бедное создание упало в грязь поодаль от нас, получив ранение не в своей битве и не за свои грехи. Просто разменная монета, пешка. Как и я. Как и все мы.

Кочевник замахнулся, очерчивая широкую дугу над головой, а я не задумываясь, в отчаянном порыве защитить единственного, кто был ко мне добр, кинулась поперек, преграждая ему дорогу к истекающему кровью Рику. Страх смерти одержал победу в последнюю секунду, когда я уже видела свое бледное отражение в начищенной стали клинка. Вскинув руки, закрывая ими лицо, я успела лишь отругать свою глупость, даже не вспомнив ни единого слова молитвы.

Ожидание боли, и последующей за ней смерти затянулись. Я тряслась, слыша слабые стоны Рика, умоляющего меня уходить и тяжелое дыхание напротив. Наш убийца отчего-то медлил с расправой. Рискнув приоткрыть один глаз я тут же пожалела об этом – слезы потекли от яркого сияния, исходившего с моего предплечья. Кочевник, как и я завороженно смотрел на метку-змейку, медленно опуская свой меч обратно в ножны пристроенные за спиной.

– Исхара1, – хрипло прошептал он, опускаясь на колени.

глава 3

Мы въезжали на базу мятежников молча. Никто из нашей увеличившейся процессии не спешил начинать разговор, причиной тому послужил не только бой, в котором двое наших и один кочевник получили ранения, но и языковой барьер.

– Ты полна сюрпризов, – шепнул Мир, наклонившись к моему уху.

Хмурый северянин наотрез отказался сажать меня на коня с Илькером – предводителем кочевников и единственным, кто мог хоть и с ужасным произношением, но все же изъясняться на общем языке. Именно его застали мятежники, нагнавшие нас с Риком, коленопреклоненным в грязи, в то время, когда я с немым оцепенением переводила взгляд от чуть было не убившего нас мужчины на Рика, которого продолжала заслонять своим телом.

На ломаном общем, Илькер принес клятву, с которой немного не успел, встретившись сначала с кулаком Мира, из-за чего сейчас вожак кочевников красовался рваным рассечением на нижней губе. Однако незначительная травма, как он сам о ней выразился, не мешала пугающе массивному мужчине то и дело хитро щериться, кидая в мою сторону задумчивые взгляды.

– Не поверишь, я и сама в шоке, – ответила я, чувствуя, как мурашки поползли по спине от тихого смеха, завибрировавшего в мужской груди.

– Они тоже. – Мир едва качнул головой, но я поняла о ком он и без слов.

Двоих кочевников, а также Сэма и Рика погрузили в повозку. И если племенные люди чувствовали себя довольно сносно, судя по тому, как они сноровисто перебинтовали какими-то грязными обрывками ткани, из своих поясных сумок, легкие ранения на ногах, полученные от пуль, прошедших мимо, то о Сэме и в особенности о Рике я не прекращала волноваться ни на минуту. Повязка на руке первого постоянно наливалась багрянцем, а Рик, хоть и пришел в сознание, но продолжать путь верхом в седле не мог. Рана на затылке, которая так напугала меня обильным кровотечением, оказалась не так страшна. Залив неглубокий порез чем-то остро пахнущим спиртом, Рик отказался зашивать его на месте, сославшись на то, что до базы вполне протянет, а антисанитария леса убьет его быстрее практически прекратившегося кровотечения.

Илькер и четвертый кочевник, отделавшийся сломанным носом и рассечением брови ехали впереди нас, пожертвовав одного из коней своих менее удачливых собратьев мне и Миру. Оставшегося же на той поляне Лайса я старалась не вспоминать, как и звук выстрела, прервавшего его мучения…

– На мой взгляд, они неплохо себя чувствуют, – заметила я. – По крайней мере люди Илькера.

Я не видела лица Мира, но была уверена, что северянин скривился в своей излюбленной манере. То, что мы до сих пор ухитрились не поцапаться и он не сбросил меня с коня, уже являлось чудом. Возможно, на него так повлияло неожиданное нападение, или то, чем оно закончилось в результате.

– Я не отдавал приказа убивать, – Мир снизошел до объяснения причины подозрительного везения кочевников. – Если они зашли так далеко от границы, значит им что-то нужно. Любая информация – на вес золота, тем более, когда совсем рядом наша база. Своими людьми, оставшимися там, я не намерен рисковать, оставаясь слепым к происходящему.

– Это многое объясняет.

Если мотивы Мира стали более-менее ясны, то клятву Илькера, до этого желавшего убить меня, я могла объяснить лишь чудом. Из путаных речей на ломаном общем, вперемешку с их наречьем, которое звучало подобно раскатам утреннего грома, я поняла только то, что они, как и Мир с Риком приняли меня за Горгону – Исхара, так это звучало от продолжающего тогда стоять на коленях война.

Я не помнила, чтобы когда-то читала или слышала об упоминании отношений между Домом Горгон и кочевыми племенами. На мой взгляд, с Землей Кобылицы вообще мало кто имел союзы. Разве что Шакар, на южных территориях которого, она, по сути, и находилась, не признавая власть их короля и не пуская на свои границы. Однако вскользь упоминалось что некоторые племена были в союзе с Галаресом Безумным, даже совершали совместные набеги на наши границы, но до сего дня, подтверждений этим слухам ни у меня, ни у моих знакомых не имелось.

Высокие дубы расступились, обозначив впереди узкую дорогу ведущую к проходу в скале. Выстроившись по одному, мы направились к подобию природной арки, возвышающейся на три метра в высоту. Проход был словно прорублен. По его бокам, крупными кусками оттесанной породы, как небрежные мазки художника-каменщика, виднелись следы кирки. Я оглянулась через плечо, и хоть большую часть обзора мне закрывала рука Мира, но сумевшую проехать телегу, я заметила, испытав облегчение. С другой стороны, почему я переживала? – Если мятежники из компании Рика потрудились найти такой транспорт, логично предположить, что они знали об этом участке пути и наверняка все рассчитали.

Узкий проход довольно скоро закончился, выводя нас в небольшое, закрытое со всех сторон горной грядой плато. На горизонте уже стали различимы черепичные крыши домиков и исходящий из труб дым.

Попридержав своего коня, с нами поравнялся Илькер. Цепкие черные глаза, густо подведенные сурьмой, блестели азартом. Рука Мира незанятая поводьями, скользнула по моему боку, прижимая крепче к груди. Жест молчаливой поддержки и обещания защиты, которое при всем своем раздражении на несносного северянина я не могла не оценить, ведь воинственный кочевник пугал намного больше, уже знакомого северянина.

Илькер проследил путь скользнувшей ладони. Усмехнувшись и огладив короткую, заплетенную в косичку бородку, мужчина заговорил, обращаясь ко мне:

– Варт2 так держать Исхара. Ай, не хорошо. – Кочевник поцокал языком, осуждающе покачав головой, однако хитрая улыбка не сходила с перемазанного сажей лица. – Варт любить?

– Защищаю, – отрезал Мир, не удостоив его взглядом.

– Бугар3, – с непонятным мне весельем пророкотал кочевник, подстегивая коня.

Второй едущий верхом кочевник последовал примеру своего вожака. Гортанное гоготание двух всадников, отделившихся от нашей процессии, разнеслось по округе.

– Ты понял, что он сказал? – Я постаралась вывернуться в руках северянина, чтобы наблюдать его эмоции, но из-за прижавшей меня плотнее ладони, так и не смогла рассмотреть ничего дальше кадыка на широкой шее и полоски кожи, виднеющейся из-под расстегнутой на груди рубашки.

– Я не знаю их языка, – ответил Мир. – Не нравится мне вся эта затея…

– Ты о клятве?

Я все-таки смогла немного отодвинуться, запрокидывая голову назад.

Мир наклонился. Слишком близко. Сапфировые глаза на уставшем, осунувшемся после изнурительной стычки лице нависли надо мной всего в нескольких сантиметрах. Один резкий шаг коня, слишком сильно качнувший наездников, и мы могли бы сократить это расстояние вовсе. Однако я не спешила отводить взгляд, как и упрямый северянин.

– Да. – От протяжного выдоха мужчины по моему лбу рассыпались завитки неровно отстриженной челки. Будто бы с усилием прервав наш странный зрительный контакт, Мир легонько подтолкнул мой затылок, заставляя вернуть голову в прежнее положение. Теперь я опять не могла его видеть, наблюдая, как покосившиеся, местами даже не побеленные домики приближаются все быстрее. Голосом смертельно уставшего человека северянин продолжал вещать мне в затылок: – Твоя метка спасла жизнь, и тебе и Рику. Но это не значит, что я верю клятвам Илькера или кого-то из его людей. Мы столетиями враждовали. Даже если он признал в тебе пропавшую принцессу, мне непонятны их мотивы.

Я не могла не согласиться с подозрительностью Мира. Но в тот момент, когда принятие неизбежной смерти сменилось сначала удивлением, а после и облегчением, когда я поняла, что пугающий кочевник не только не собирается причинять нам вред, но и обязуется охранять, на протяжении пути, я была готова принять любые заверения, заботясь лишь о безопасности Рика.

Что бы не связывало Дом Горгон и кочевников, я искренне надеялась, что правда о моем никак не венценосном происхождении всплывет не слишком быстро. Увязавшиеся за нами войны пустыни не пожелали оставлять Илькера без присмотра, и как бы не скрипел зубами Уорик и не угрожал дулом пистолета Мир, нам пришлось взять их с собой, не без моего заступничества, конечно. Возможно, я вновь совершила ошибку, но могло статься, что предотвратила кровавую бойню, за право обладать предполагаемой Горгоной. В данный момент нам было выгодно сотрудничать, если это можно назвать так. Мир желал расспросить Илькера, насколько я понимала, со всей тщательностью. Северянин печется в первую очередь о защите своих людей, а предводитель мог быть полезен, если оставаться с ним в одной упряжи… А я просто устала от бессмысленных смертей вокруг себя, позволив полотну жизни ткаться самостоятельно.

Поселение мятежников насчитывало в себе не более десяти дворов, огражденных низким частоколом. Проезжая мимо первого из них, я с удивлением заметила развешанные для просушки детские вещи.

– Ты не говорил, что тут есть семьи.

Навстречу нам выбежала рыжая собачонка. Звонко лая и семеня короткими ножками она пустилась вслед за повозкой, стараясь поспеть, но всякий раз отставала, когда лапы проскальзывали в размокшей грязи.

– Ты думала, что горстка мятежников бегает одиночками по Империи, отказавшись от любых мыслей, кроме как о крахе Безила Первого? – усмехнулся Мир, направляя нашего коня чуть вправо от остановившейся около самого крупного, насколько я могла судить, дома. Спрыгнув из седла первым, Мир помог мне спуститься, задержав ладони на моей талии чуть дольше, чем требовалось. – Нет, Медди, жизнь продолжается при любых обстоятельствах. На базе живут лишь те, кто обзавелся семьей, а покоя в Империи не нашел, вынужденный скрываться. Ходить по горам и городам, устраивая диверсии – удел одиночек, вроде меня.

– И Рика, – зачем-то добавила я, наблюдая, как упомянутый при помощи Уорика вылезает из повозки.

– И его, – согласился Мир.

Кочевники спешились рядом со своими ранеными соплеменниками, похлопывая тех по плечу. Гортанные звуки их языка слетали отрывисто и сложно воспринимались для моего слуха. Мир, покосившись в ту же сторону, что и я, неприязненно сузил глаза, мягко направив меня за локоть, к низкому крыльцу.

– Что ты намерен с ними делать? – Уже входя в пахнущие сладкой сдобой сени поинтересовалась я, имея в виду наших неожиданных гостей.

– Уорик справится сам. Скорее всего расселит в каком-нибудь из пустующих домов. Насколько я помню, в последний наш приезд на базу, пару таких оставалось. А дальше, по обстоятельствам. Необходимо побеседовать с их предводителем с глазу на глаз, чтобы понимать, насколько далеко он готов зайти в твоей защите.

– Ты собираешься использовать их в своих целях? – Догадалась я. Мир, как всегда, был расчетлив в своих планах, наверное, благодаря этому его до сих пор и не смогли поймать лучшие констебли Солтэйра. Только вот я не понимала, нравится мне эта черта в беловолосом северянине или же напротив отталкивает.

Ограничившись утвердительным кивком, Мир толкнул перед нами дверь, разделяющую пространство между входными дверями и, по всей видимости, жилым помещением дома.

Аромат сдобы стал ярче, наполняя рот голодной слюной.

– Мир! Мальчик мой!

На встречу нам, оттирая руки, перепачканные мукой, выплыла дородная женщина с сединой на крупных локонах, повязанных сверху платком на манер чалмы.

Я тут же вспомнила Золу. Кухарка «Солнечной Лилии» так же любила возиться с тестом, частенько встречая нас с девочками занятая этими приготовлениями. – «Как она там? Все ли хорошо с ней и остальными?..»

– Да ты никак с гостьей! – Женщина всплеснула руками, а после подбоченилась, принявшись рассматривать меня со всех сторон. Не укрылось от ее глаз и то, как Мир продолжал придерживать мой локон. Женщина улыбнулась, отчего от уголков ее глаз разошлись лучики морщинок.