Океанская Жемчужина

– Я рад, что вы решили вчерашнее недоразумение. Не пристало брату с сестрой постоянно ругаться. Помните, что постоянно говорила вам мама? – спросил он.

Я растерялась, а потом все мои негативные эмоции пропали. Мне будто снова стало не больше ста лун. Кайтен напротив уменьшился в размерах, стал более тощим, а по правую руку от немного помолодевшего отца нарисовалась полупрозрачная невесомая фигура мамы.

– Вы должны оберегать, и заботится друг о друге, потому что являетесь самыми близкими и родными друг другу существами, – в один голос ответили мы с Кайтеном и переглянулись.

Взгляд у брата смягчился, и моя улыбка стала более искренней. Мама всегда умела подбирать нужные слова. Она могла примирить нас даже в самых сложных ситуациях. Мы все очень сильно по ней скучали. В уголках моих глаз начали собираться слезы. Я нахмурилась и силой воли смогла удержать их.

В дверь постучали. Камень медленно отъехал в сторону, и в проеме появилась миниатюрная русалка с желтым переливчатым хвостом и насыщенными тепло-карими глазами. Милли всегда умела одеваться, а сегодня превзошла сама себя. Её нательник сверкал от перламутра, а нахвостник в тон развевался будто пушистая актиния. Свои короткие черные волосы она убрала жемчужным кокошником с лица и шеи, оголяя огромный ужасный шрам на горле. Кайтен при виде него вздрогнул и застыл. Я мгновенно кинулась к ней и обняла.

– Милли! Ты рано прибыла. Я очень рада тебя видеть. Как добралась? Пообедаешь с нами? – затараторила я.

Она мне широко улыбнулась, чуть отстранилась, подняла руку, к которой крепилась желтая ракушка, и открыла её. Вверх полетела стайка пузырьков, которые Милли ловким движением руки превратила в буквы.

«Приветствую его Величество Императора, Красного Рифа и Океанскую Жемчужину. Я добралась хорошо. Благодарю за беспокойство. Если не буду мешать вам, то с удовольствием, присоединюсь к обеду».

– Что за глупости? Ты никогда не сможешь нам не помешаешь, так что присаживайся, – ответил папа.

Милли поклонилась ему и осторожно присела на место рядом со мной. Кайтен напрягся ещё сильнее. Милли кинула на него печальный взгляд и прикусила губу.

– С каждой новой встречей ты всё ловчее составляешь пузырьки в слова. Это просто невероятно. Правда, Кайтен? – сказала я и посмотрела на брата, взгляд которого напомнил мне рыбу, попавшую в человеческую сеть.

Он повернул голову и посмотрел прямо на Милли. Глаза у него забегали, а кадык дернулся. Ему понадобилось непозволительно много времени, чтобы выдавить из себя простое:

– Да.

Милли в ответ на это смутилась, от чего её щеки засеребрились. Она благодарно кивнула ему и опустила глаза в пол. Кайтен откашлялся.

– У меня много дел перед коронацией, так что я уплыву первым, – быстро произнес он и сбежал.

Милли резко вскинула голову и проводила его растерянным взглядом. Папа тяжело вздохнул. Морскому ежу было понятно, что эти двое всё ещё испытывали друг к другу нежные чувства, но никто из них не решался сделать взмах хвостом навстречу другому. Несколько лун назад я спросила у Милли, почему она не попытается перевести их отношения с Кайтеном на новый уровень. Она в ответ мне грустно улыбнулась и собрала из пузырьков фразу:

– «Мне никогда не забыть его взгляда полного разочарования и презрения, который увидела в тот роковой день. Я принесла вашей семье слишком много боли и поэтому теперь не имею права претендовать на его любовь».

Действительно ли Кайтен винил и её в смерти мамы я не знала. Порой поступки брата не поддавались моему понимаю, а по душам мы не разговаривали уже очень давно. Зачем сближаться с тем, кто намеренно тебя отталкивает?

Я взяла Милли за руку и сжала. Она наигранно радостно улыбнулась, но это меня не обмануло. Я видела, как в её глазах плещется боль. Родители Милли очень радовались, когда мой брат начал проявлять к ней симпатию и теперь меньше, чем на Императора в зятья не соглашались. Милли никогда об этом мне не говорила, но я знала, что они давят на неё. В такой ситуации просто невозможно быть счастливой.

– «Не переживай обо мне. Я сильная», – написала Милли у меня перед лицом.

Выдала ей кислую улыбку. Тарелка у меня успела опустеть только на половину, но аппетит вдруг опять пропал. Я окончательно убедилась в том, что меня ждут два самых сложных дня в моей жизни.

Глава 7

Риэ

После обеда мы с Милли немного прогулялись по нежно-розовому коралловому лабиринту при замке, гроту, светящемуся всеми цветами от красного до пурпурного из-за особых камней и саду с природными каменными арфами, которые всегда пели по-разному в зависимости от направления течений. Она рассказала о делах в Южном море, я поделилась новостями из столицы о новой моде. Наше веселье прервали служанки, которые забрали меня переодеться к ужину. Так как он планировался более формальным, мена одели в красноватый нательник и нахвостник, натерли до блеска маленькие ракушки-украшения в волосах, а на плечах закрепили желтую накидку. Это заняло меньше времени, чем утренняя подготовка, но вымотало гораздо сильнее.

Как только они закончили, за мной зашел наш седеющий советник Тайсон. Его когда-то яркая фиолетовая чешуя на хвосте уже побледнела, волосы стали жидкими, на лице появились морщины, но карие глаза оставались по-прежнему ясными. Он начал служить императорской семье ещё со времен правления дедушки, а потом быстро дослужился до правой руки моего отца. Когда предыдущий правитель умер от старости, папа был младше меня. Свою мать он не помнил, так как она скончалась при родах. Братьев и сестер у него тоже не было, поэтому Тайсон стал ему не только советником, но и близким другом. Можно сказать практически вторым отцом.

– Здравствуйте, Жемчужина. Вы превосходно выглядите, – с улыбкой сказал он. – Ох, как же быстро течет время. Я вас помню совсем маленькой русалочкой, а теперь вы уже совсем взрослая. Так похожи на Марианну.

– Благодарю, советник, – вежливо отозвалась я, проглотив комок в горле.

С мамой меня сравнивали редко. Императорская кровь доминировала над всеми остальными, поэтому и внешность у меня была соответствующая – слишком бледная и почти бесцветная. Мама же славилась своей яркостью. У неё был яркий оранжевый хвост с желтым узором, рыжие волосы и огромные синие глаза.

– Вы, верно, думаете, что я вам льщу, но это не так. Вы действительно похожи на бывшую Императрицу. От одного её присутствия у меня всегда улучшалось настроение. Вы производите такое же впечатление, – произнес Тайсон.

Внутри меня разлилось тепло, а напряжение немного спало. Он всегда знал, что и когда нужно сказать каждому из моей семьи, чтобы поднять настроение и боевой дух.

– Спасибо, – более искренне ответила я.

Он широко улыбнулся и подставил мне локоть. С уважением приняла его.

– Я только что пришел из покоев Красного Рифа. Он очень переживает из-за коронации…

– Так скажите ему, что не стоит метаться, как лосось при нересте, – грубо высказалась я.

– Жемчужина! Где вы таких выражений понабрались? – строго спросил Тайсон.

Под его взглядом мне вдруг стало не по себе.

– Простите. Я хотела сказать, что он излишне эмоционально реагирует на завтрашнее событие. Коронация – это важно, но она по большому счету ничего не изменит. Отец будет помогать и подсказывать брату, как раньше, – ответила я.

Тайсон тяжело вздохнул.

– Я завел этот разговор не для того, чтобы услышать очевидное. Кайтену понадобиться ваша помощь и поддержка.

– Понимаю к чему вы клоните. Я уже говорила, что не собираюсь создавать старшему братцу проблемы. Завтра он станет Императором. Он слишком долго и упорно ради этого работал, чтобы я могла наплевать на его чувства и что-то вытворить, – мрачно сказала я.

Взгляд у Тайсона вдруг стал печальным.

– Сомневаюсь, что вы действительно понимаете всю ситуацию. Красный Риф может казаться вам надменным и строгим, но он всего лишь юноша ненамного старше вас. Быть Императором сложно. Возможно, сейчас даже он ещё этого не осознал, но ему понадобиться поддержка и беззаветная любовь семьи. Пожалуйста, протяните ему руку, когда вам покажется, что ему необходима помощь. – Советник мягко улыбнулся.

Кайтен никогда не был похож на того, кому может понадобиться моя помощь. После смерти мамы он ни разу не попросил меня ни о чем подобном. Порой мне казалось, что мы живем как соседи.

Я выдавила из себя улыбку и кивнула Тайсону, чтобы хоть как-то дать ему понять – я его услышала. Советник отстранился, поклонился, попрощался и уплыл. Тайсон обычно не наседал с нотациями просто так и мне наверняка мне нужно было подумать о его словах больше пары взмахов хвоста, но я повернулась ко входу, заметила краснохвостую Кармен и напрочь обо всем забыла.

Сирена очарования была в своем репертуаре. Она зависла в середине комнаты в окружении стражников с затуманенными глазами. Два русала с зелеными хвостами разных оттенков по-глупому ей улыбались и смеялись с каждой её шутки. Во мне закипела злость. Для обычных обитателей Империи способности сирен голоса, очарования и исцеления, а также Императора были не видны невооружённым глазом. Я же сейчас совершенно точно наблюдала за тем, как Кармен использует свои силы, медленно губя здоровье двух стражников, чтобы расплатиться за способности.

– Во дворце запрещено использовать магию без разрешения Императора, – холодно заявила я вместо приветствия.

– Ох, Океанская Жемчужина. Извините, я вас не заметила. – Кармен поклонилась мне.

Я сложила руки на груди, не поверив в её спектакль ни на мгновение. Она не сводила с меня взора своих зеленых глаз с тех пор, как я вплыла в комнату.

– Вы не слышали, что я вам сейчас сказала? – грозно уточнила я.

Кармен выпрямилась без дозволения, поправила темно-каштановые волосы и поджала губы. В её взгляде мелькнула злость.

– Простите, я не всегда замечаю, когда мои способности вырываются из-под контроля. Сами знаете, как это работает, верно? – Она хищно улыбнулась и убрала свои почти невидимые ниточки от русалов.

Глаза стражников прояснились. Они растерянно посмотрели на Кармен, а потом на меня. Если это элитный отряд Рыб-мечей, то я тогда селедка!

– Возвращайтесь на посты, – отдала я приказ, вложив в него всё недовольство.

– Слушаемся, – в один голос ответили они и поспешили уплыть.

Кармен закатила зеленые глаза.

– Вы совершенно не умеете веселиться. Они всего-то пару приливов жизни потерять могли. Совсем незначительная плата, – сказала она.

– Значительная или нет решать не тебе, – процедила я.

– А кому? Неужели вам, наша проклятая, никчемная Жемчужина?

Между нами засквозил холод. Я отчаянно пыталась сдержаться и не устроить сцену. Кто-то дотронулся до моей руки, привлекая к себе внимание. Поворот головы позволил мне заметить рядом Милли. Она с таким негодованием смотрела на Кармен, что даже мне стало не по себе.

– Хочешь, чтобы я отстала? Ну так прикажи мне! Ох, прости, забыла, что ты не можешь говорить. Немая сирена голоса – что может быть смешнее? – Кармен фыркнула.

Моё терпение лопнуло. Я открыла рот для уничижительной тирады, но сказать ничего не успела. Милли резко развернула меня и потащила в другой угол комнаты.

– Я не могу позволить ей так с нами разговаривать, – злобно произнесла я.

Милли покачала головой и указала на мою диадему, намекая на статус.

– И что с того, что я Жемчужина? Мне теперь нельзя постоять за себя и друзей? – Я вырвалась и вернулась к Кармен.

– Пади ниц, – приказала я.

– Чего? – Она недоуменно на меня посмотрела.

– Оглохнуть успела? Немедленно пади ниц перед Океанской Жемчужиной! – рявкнула я.

Кармен затрясло от злости, но приказ она исполнила и медленно опустилась на хвост, скрыв лицо за своими темными волосами из-за низкого поклона. Краем глаза заметила, как в комнату вплыли маленькая сирена волн Мэй и худощавая страна рифов Зара, но я не обратила на них никакого внимания.

– Ты будешь находится в таком положении до тех пор, пока к нам не выплывет Красный Риф. Я всё достаточно понятно сказала?

– Да, Жемчужина, – кое-как выдавила она из себя и бросила на меня один короткий зеленых взгляд, от которого меня пробрало до костей.

Кармен всегда славилась своим вздорным характером, но она никогда не вступала со мной в открытую конфронтацию. Обычно всё ограничивалось сплетнями за спиной и насмешливыми взглядами. Сейчас же мало того, что она оскорбила меня, так ещё и продолжала наглеть. Неужели думала, что стала бессмертной?

– Предупреждаю тебя раз и навсегда. Если ты ещё хоть раз проявишь неуважение к члену Императорской семьи, то оставшуюся жизнь проведешь в ограничивающих способности наручах!

– Конечно, Жемчужина. Я всё поняла, – с улыбкой в голосе ответила она.

Мне стало совсем не по себе. Эта ситуация выходила из ряда вон. Я, конечно, ожидала каких-то неприятных выходок от Кармен, но не таких. Что-то шло не так, но никак не могла понять, что именно.

Милли вновь положила руку мне на плечо. Мрачное предчувствие схлынуло, не оставив после себя и следа. Я – Океанская Жемчужина. Что бы не задумала Кармен она всего лишь сирена очарования. Мы стоим на совершенно разных ступенях иерархии, и не стоит опускаться до её уровня. Я кинула на её сгорбленную фигуру ещё один взгляд и с уверенностью отвернулась. Если бы тогда знала, как всё обернется завтра, то убила бы её на месте, но время, увы, даже Ури не могла заставить течь в обратном направлении.

Глава 8

Риэ

– Что у вас здесь происходит? – спросил Кайтен, вплывая в комнату.

Брат обвел всех сирен хмурым взглядом. Кармен вздрогнула, Милли смущенно опустила глаза, малышка Мэй спряталась за Зарой, которая будто бы уменьшилась в размерах, хотя сама была довольно маленькой и худой, а я упрямо посмотрела прямо ему в глаза.

– Я обучала сирену очарования как стоит себя вести в присутствии Океанской Жемчужины, – без стеснения ответила я.

Кайтен поднял одну бровь и с холодом в голосе обратился к Кармен.

– Урок был усвоен?

– Да, Красный Риф, – покорно произнесла она.

– В таком случае поднимись, – приказал он.

Кармен выпрямилась и кинула на меня быстрый озлобленный взгляд. Я полностью её проигнорировала. Кайтен хоть и вел себя чаще всего как придурок, но, когда дело выходило за рамки семейных отношений, всегда внимательно выслушивал обе стороны и даже довольно часто вставал на мою. За эту непредвзятость его многие любили и ненавидели одновременно. Истинное качество Императора.

Кайтен выдержал очередную паузу для более драматичного эффекта.

– Рад вас всех видеть. Как вы знаете, завтра состоится моя коронация, на которой вам нужно будет принести мне клятву в верности. Если кто-то не желает этого делать, то это ваш единственный шанс мне об этом сообщить, – сурово сказал он.

– Ну да, а потом ты засадишь нас в пещеры до превращения в океанскую пену от старости, – чуть слышно произнесла Зара у меня за спиной.

Я резко обернулась, но она отвела синие глаза в сторону и сделала вид, что ничего не говорила. Нынешняя сирена рифов из клана голубых океанских Неонов славилась своей прямолинейностью, строгостью и замкнутостью. Обычно на таких вечерах она едва ли пару слов могла из себя выдавить, а сегодня рискнула дерзить? Да что с ними всеми происходит?

Кайтен, к счастью Зары, её не расслышал. Он сухо улыбнулся и кивнул.

– Отлично. Завтра я буду ждать от вас такого же подчинения. Сейчас же, приглашаю вас на приветственный ужин, – сказал он, и мы вплыли в церемонный зал.

Больше всего мне в нем нравился куполообразный прозрачный потолок, прямо над которым в вышине висела самая большая отражающая ракушка. Из-за этого практически постоянно в зал лился мягкий свет, подсвечивая перламутровую мебель и статуи предыдущих правителей у стен.

Я поймала восхищенные взгляды других сирен и приосанилась. Мы расселись за большим овальным стол, стоящий в центре зала, и слуги подали нам разнообразные водоросли и закуски из грибов и ракушек. Ужин прошел ровно, как и всегда. Все молча ковырялись палочками в тарелках, потом брат попрощался и под печальный взгляд Милли удалился. Кармен сразу выплыла следом, не удостоив меня взглядом, чем нарушила этикет. Я подавила острое желание вновь заставить её кланяться. Кайтен наверняка завтра скажет мне пару ласковых слов за увиденное сегодня представление. Лучше не усугублять.

– Желаю Океанской Жемчужине приятного вечера, – заученно произнесла Зара, склонила свою светлую голову с очень короткими волосами и, получив от меня отмашку, скрылась вслед за Кармен.

Малышка Мэй резко встала, чуть не опрокинув несколько тарелок. Она смущенно расставила их по местам и откашлялась.

– Желаю…

– Мэй, ты не в курсе почему Кармен и Зара так странно себя сегодня ведут? – прервала я.

– Как «так»? Они такие как обычно. Вот ни капельки не странные. Совсем-совсем, – быстро затараторила она.

Розовый хвост Мэй заметался из стороны в сторону, а взгляд карих глаз забегал. Она точно что-то знала, но мне об этом говорить не хотела. Кажется, житье с Зарой и Кармен в храме плохо на неё влияет. Надо будет поднять вопрос о их расселении после коронации.

– Ты в этом уверена? – надавила на неё я.

– Я-то? Да? Ну, то есть, конечно! Более, чем уверена. Они просто волнуются из-за завтрашней коронации. – Мэй начала нервно выгибать пальцы на руках.

Я прищурилась. Сирена волн в силу своего небольшого возраста, состоящего из ста пятидесяти лун, очень плохо умела врать. Я понимала, что если продолжу допрос, то точно смогу узнать, что те двое задумали, значит, отступать нельзя. Милли вдруг схватила меня за руку, привлекая к себе внимание. Её взгляд из печального превратился в совсем уж несчастный. Я растерянно моргнула, посмотрела на Мэй и неожиданно поняла, что русалочка выглядит не очень хорошо. Её щеки, которые она пыталась прикрыть длинными русыми волосами, украшали белые пятна, а на руках обнаружились глубокие царапины.

– Как часто ты используешь свои способности? – спросила я.

– Наверное чаще, чем нужно. Не могу ничего с собой поделать. Когда вода проходит сквозь пальцы, а течения меняют ход по моему хотению, я чувствую себя по-настоящему живой, – мрачно ответила Мэй.

Я вздохнула. Допрашивать обычного русаленка одно дело, а больного уже совсем другое. Что бы те двое не задумали это точно не стоит мучений Мэй.

– Плыви отдыхать. Увидимся завтра на коронации, – сказала я.

Мэй благодарно мне улыбнулась, попрощалась и быстро ретировалась. Милли доброжелательно улыбнулась, обняла меня за плечи, а потом тоже уплыла. Я вдруг почувствовала себя очень уставшей. Отчаянно захотелось лечь и проспать всю коронацию. Вот только Кайтен мне этого ни за что не простит.

Я встала и, избегая слуг и стражи, добралась до своих покоев. Кровать манила как никогда сильно. Я расплела волосы, сняла с себя накидку и украшения, а потом упала без сил на мягкую поверхность. В дверь как на зло постучали.

– Я не хочу никого видеть! – рявкнула я.

– Совсем уж никого? – уточнил папа, вплывая в комнату.

Я резко села. В последний раз отец заходил ко мне пятьдесят лун назад. Он обычно был слишком занят для визитов.

– Тебе я всегда рада, присаживайся. – Я неловко подвинулась, освобождая ему место.

Папа благодарно улыбнулся и сел. Какое-то время мы оба молчали. Он собирался с мыслями, а я пыталась угадать что привело его ко мне сегодня.

– Ариэлла, я вдруг понял, что мы давно не говорили с тобой по душам. Я даже не помню, когда в последний раз заплывал к тебе. Хороший же из меня отец, да? – печально произнес он.

– Ты отличный отец. Даже не сомневайся в этом. Просто у Императора обычно довольно много срочных дел и мало свободного времени, – уверенно и искренне заявила я.

Папа выдавил из себя улыбку и потрепал меня по голове.

– Ты так выросла, а я этого даже не заметил. Как смотришь на то, чтобы после коронации Кайтена уехать в отпуск на Южное море? Только ты, я и никаких обязанностей на весь прилив?

– Звучит отлично! – с энтузиазмом отозвалась я.

– Тогда договорились. – Его улыбка стала более искренней. – Честно говоря, я очень рад, наконец, сложить полномочия Императора. Кайтен прекрасно с ними справится, но за тебя я немного переживаю.

– Считаешь мы с братом можем так сильно рассориться, что он меня в итоге в ссылку сошлет? – насупившись уточнила я.

– Этого никогда не произойдет. Кайтен молод, горд и амбициозен, но он любит тебя и пытается по-своему защитить. Впрочем, если ты будешь чуть чаще уступать ему, то и ссоры между вами быстро прекратятся. Я бы хотел, чтобы вы жили в мире, – сказал папа.

Я недоверчиво закатила глаза.

«Старший брат меня любит? А то, как же…»

– Я постараюсь, но ничего не могу обещать, – ответила я.

– И на том спасибо. – Взгляд у папы вдруг стал задумчивым и глубоким. – Мама бы гордилась вами обоими, если бы была жива. Я тоже горжусь. Кайтен стал моей опорой, а ты светом и мотивацией жить дальше после её смерти. Спасибо за то, что не дала мне тогда утонуть в жалости к себе. Я был рад снова иметь силы вернуться к работе.

Сердце у меня сжалось. Я редко ощущала отеческую любовь, поэтому окончательно растерялась.

– Знаешь, я ведь тоже далеко не идеальная Океанская Жемчужина. У меня тоже очень много недостатков, – проворчала я, чтобы сказать хоть что-то.

Папа рассмеялся.

– Поверь, я знаю. Однако, ты прекрасна в своей не идеальности и если кто-то скажет тебе, что это не так, то не верь ему. Он нагло врет!

Щеки у меня засеребрились от смущения. Я прильнула к его широкой груди, чтобы спрятать лицо. Папа обнял меня и начал гладить по спине.

– А вот теперь я узнаю свою малышку Риэ. Может, спеть тебе колыбельную? В детстве ты очень их любила, – мягко произнес отец.

– Да, я хочу послушать твой голос, – промямлила я, поддавшись моменту.

Папа прижал меня к себе ближе и начал петь бархатистым и низким голосом, иногда нещадно фальшивя, но меня это не волновало. С тех пор как мамы, любящей петь, не стало, он всеми силами пытался заполнить пустоту в моей душе от её отсутствия. Все тревоги дня лопнули от светлого воспоминания о ней, как воздушный пузырь, оставив чувство опустошения.

Глава 9

Риэ

Голос отца стал выше и мелодичнее. Минорная грустная песня полилась из его уст неторопливыми каплями, наполняя меня апатией и бессилием. Конечности перестали слушаться. Я попыталась открыть глаза, но не смогла. На меня опустилась темнота. Она не была ни комфортной, ни спокойной, но я всё равно ощущала себя в безопасности. Кто-то подхватил голос отца и продолжил петь. Песня стала громче и пронзительнее. Поющий начал задыхаться и кашлять, однако петь не перестал. Меня охватило чувство тревоги и страха.

– Прекрати, – кое-как прошептала я, но голос стал громче.

Я уловила в нем нотки отчаяния, и у меня возникло ощущение, что от этой песни зависит жизнь и смерть поющего.

– Хватит, – более окрепшим голосом приказала я.

Поющий не слышал меня. Песня вошла в свою напряженную кульминацию. Всё моё тело содрогнулось от пронзившей меня душевной боли. По щекам покатились слезы. Я стала задыхаться.

– Мама! – выкрикнула я и резко открыла глаза.

Передо мной предстала моя собственная комната. Я, видимо, заснула на руках у отца, и он уложил меня спать. Давно же этот кошмар мне не снился. Обхватила себя руками в попытке унять дрожь, но ничего не получилось.

Я до сих пор не знала действительно ли эта песня принадлежала маме, но снилась она мне не в первый раз. Мама умерла в наводном мире, но из-за чего или кого конкретно никто не знал. Мне тоже мало что об этом было известно, но, как и сказал Кайтен, некоторые винили меня в её смерти. Я же не помнила ничего о событиях того прилива. Раньше я думала, что воспоминания рано или поздно вернуться, но этого так и не произошло.

– Почему же ты вышла в наводный мир? – тихо спросила я у темноты.

Мне, естественно, никто не ответил. Сон как рукой сняло. Я провалялась в кровати ровно до того момента, как клан Дельфинов не настроил отражатели и свет с поверхности не проник ко мне в комнату. Сразу после этого внутрь ворвалась стайка служанок, и снова началась мучительная подготовка моего внешнего вида, но теперь к коронации.

Вчера эти процедуры показались мне довольно неприятными, но сегодня они стали совсем уж невыносимыми. Я успела трижды проклясть своего братца пока мне собирали волосы в сложную прическу. В итоге из меня сделали кого-то совершенно не похожего на себя обычную. Из зеркальной ракушки в пол на меня смотрела идеальная дочь Императора – красивая, холодная и совершенно недосягаемая для обычный смертных.

Мой взгляд упал на сеточку на столике. Я крепко задумалась, но всё же вспомнила о своей последней покупке на торговой улице. Я потянулась к сеточке, взяла его в руки, расплела иголки и вытащила наружу изящное небольшое украшение из жемчуга в форме русалки, сидящей на камне. Такая простота мало подходила Океанской Жемчужине, чем привлекла меня больше дорогих украшений. Дождавшись, когда служанки отвлекутся, я быстро застегнула украшение на шее и спрятала его под переливающейся перламутром нателкой. Это небольшое бунтарство улучшило мне настроение и дало сил вытерпеть остаток подготовки. Немного подумав, я положила в карман каменное кольцо, меняющее внешность. Вряд ли оно мне сегодня понадобится на коронации, но ограничивать себя в желании сбежать с праздничного банкета я не собиралась.