Опиум

– Я бы предпочел, чтобы вы не выделялись среди других женщин, с которыми мне приходилось иметь дело.

Эта его откровенность была больше способна вызвать во мне страх, чем мрачный ночной лес, к которому мы подходили. Как только мы шагнули в череду полуголых берёз, Артур направил свет фонаря вверх и на это действие отозвался другой фонарь, загоревшись в глубине леса. Сделались видными силуэты людей, как мне казалось, хаотично расставленных среди деревьев. Пока мы проходили мимо, ни один из них не шелохнулся и не издал ни малейшего звука.

Я старалась смотреть под ноги, чтобы не распластаться над одним из множества извилистых корней, выныривавших из-под земли. Так, под шорох опавшей листвы и сухой травы, мы добрались до поляны, укрытой брезентом.

– Откройте. – Приказал Артур. Голос его звучал заметно строже, чем до этого мне приходилось слышать. Двое, как покорные солдаты наклонились к брезенту и отвернули оба края.

Я стояла в глубинке незнакомой страны и рассматривала ящики, составленные друг на друга рядами. В холодном свете фонаря летала пыль, потревоженная взмахом брезента, и оседала на бутылки с янтарной жидкостью.

– Могу посмотреть ближе?

– Конечно. – Артур сделал шаг вперёд, чтобы луч фонаря позволил мне видеть яснее.

Протянув руку, я вытащила бутылку из верхнего ящика и поднесла её к лицу. Сквозь стекло только сейчас просочился запах чего-то химического, не похожего на что-то конкретное. Пахло ни то солью, ни то квашеной капустой, заправленной бензином и посыпанной ржавыми гвоздями. Я усердно вспоминала запах подвала пивзавода, но бутылка пахла по-другому. Лишь в носу защипало точно так же.

Вернув «виски» на место, я сделала пару шагов в сторону и мысленно перемножила ряды ящиков.

– Здесь не всё. Даже половины нет. – Я обернулась к Артуру и попыталась рассмотреть его лицо, освещённое только отражением фонаря от стеклянных бутылок.

– В радиусе ста километров есть ещё два хранилища. Хотите проехать к каждому?

– Нет, поверю вам на слово. – Я подняла взгляд к небу, которое ещё не думало светлеть, но рассвет должен был вот-вот подкрасться. – Давайте возвращаться.

– Как скажете. – Мужчина кивнул своим подчиненным, и взрывоопасная ценность тут же была спрятана под тяжестью маскировочной ткани.

      Не обменявшись ни словом, мы с Артуром вернулись к машине. Всё оставалось спокойно, пока водитель не свернул в противоположную от границы сторону.

– Куда мы едем? – я не боялась выглядеть настороженно.

– Завтракать. – Ответил мужчина, наслаждаясь моей бдительностью.

– Вы серьезно?

– Абсолютно. Сейчас 6 утра.

– Вы не оголодаете за шесть часов, если потерпите до Москвы.

– Да бросьте, Рита. – Он чуть наклонился в мою сторону и театральным шепотом добавил: – Пускай он понервничает.

– Если вы о моем боссе, то вряд ли он умеет нервничать. – Мне не удалось отыскать своё прежнее спокойствие. – Я всего лишь хочу оказаться дома. Или на знакомой территории, если вам так понятнее.

– Часом больше, часом меньше. Всего лишь завтрак.

– Ладно, – вздохнула я, мысленно отметив, что там наверняка будет туалет. – Вижу, что нет смысла возмущаться. И где же будет проходить завтрак?

***

Он привёз меня в придорожную забегаловку. Она была на удивление чиста, уютна и аппетитно пахла, но слишком сильно напоминала мне о прежней жизни, чем отбила аппетит.

– Вы с Княшичем не похожи на врагов. – Размышляла я, ковыряясь вилкой в тарелке с омлетом.

– Мы и не враги. – Артур сидел напротив и отвечал мне, не отрывая взгляда от тоста с сомнительной ветчиной. – Но бизнес – есть бизнес, думаю, вы это понимаете.

– Хотела бы, но не понимаю.

– Он не подпускает вас близко к делам, так ведь?

– А почему должен? Я всего лишь администратор и …

– Прекратите, Рита! – перебил меня Артур, нахмурив брови. – Вы любовники с ним, это ясно. И готов поспорить, между вами что-то большее.

– С кем будете спорить? С самим собой? Между нами ничего нет. – Спокойно проговорила я и мысленно добавила: «Сейчас ничего».

– Вы можете отрицать, но этот человек дорог для вас. Ваши поступки, поведение, взгляды говорят гораздо больше, чем слова.

– Поверьте, Артур, между нами нет никаких обязательств. Мы приходимся друг другу никем.

– Ох уж эти официальности. – Выдохнул мужчина и сложил приборы на опустевшей тарелке.

– Артур, давайте честно. – Я отодвинула от себя омлет, вкус которого так и остался мне неизвестен, и сложила руки на деревянном столе, как на школьной парте. – Я не обязана обсуждать с вами личную жизнь. Договоренность заключалась только одна: вы покажете мне, что украденное у вас и вернёте в клуб.

– Верно, но эта договоренность заключалась не с вами, а с вашим боссом. – Мужчина опустил задумчивый взгляд на поверхность стола, размышляя, прикусил нижнюю губу и начал изъясняться мягким приятным голосом. – Вы спрашивали, что я хочу в обмен на взрывчатку. Я хочу клуб.

– Серьезно? – нахмурилась я, разозлившись на себя за то, что не догадалась сразу.

– Вполне. – Кивнул он. – Опиум, это не просто бизнес, не просто прикрытие для взрывчатых поставок и не просто репутация. Это его дом. Единственная ценность, как взрослый отлаженный организм, рождённый из ничего, кропотливо взращенный и воспитанный кровью. Лишить Княшича этого детища означает практически устранить его, сместить со всех путей, которые он закрывает остальным, занимая их сам.

– И, по-вашему, это равносильно проблемам, которые настигнут его, если он не примет ваш обмен?

Мы могли спокойно обсуждать дела. Кроме нас поблизости находился лишь повар, у которого над ухом гудела вытяжка, и дальнобойщики, спящие в своих кабинах на парковке у забегаловки.

– Ваш босс облажался по крупному, упустив партию. Самую крупную из когда-либо им привезенных. Полагаю, будь это любая другая поставка, он смог бы мирно решить дело, предложив пару комплиментов заказчику. Но я знаю, о каких покупателях идёт речь на этот раз. Княшич подписал себе приговор и остаётся только ждать, когда заказчики перейдут к исполнению.

Я отвела взгляд к виду из пыльного окна, почувствовав себя рукой, подписавшей приговор. Кто, если не я, виноват в том, что Даня на мгновение потерял бдительность?

– Он ведь наверняка имел превосходную репутацию до этого случая. Думаю, есть шанс исправить эту ошибку.

– Нет, Рита. Ещё день и БАМ: потеряны миллионы, сорваны политические планы, провалены жестокие игры, доверие утрачено. Ему останется только бежать, когда о провале станет известно. Как думаете, он похож на того, кто трусливо скрывается в тени? – Артур пристально следил за моим выражением лица. Когда я в ответ на его вопрос отрицательно помотала головой, мужчина печально улыбнулся.

– Зачем вы мне это говорите? – нахмурилась я, уловив блеск в его уставших глазах.

– Видите ли, Рита. Я выйду победителем при любом раскладе. Обрету множество новых друзей, получу выгоду от благодарных людей. Но есть одно значительное «Но». Делая что-то для других, я, конечно, поимею выгоду. Но, – мужчина выдвинулся вперёд и облокотился на стол. – Я зависим от того самого гормона радости, от пьянящего чувства превосходства. Я хочу не выгоды, а удовольствия лично для себя.

В эту самую секунду, во мне щёлкнул включатель понимания. Я не страдала высокой самооценкой, не считала себя достойной этих игр, но почувствовала, к чему клонит мужчина, так живо и увлеченно на меня смотрящий. Собрав всё спокойствие, остатки которого ещё бродили по закоулкам моей вымотанной оболочки, я сказала:

– Хватит подводить издалека. Говорите.

Уголки его губ дернулись в улыбке. Мужчина глубоко вздохнул, словно испытывал волнение и перешёл к сути:

– Я верну Княшичу всё до последней бутылки, если вы со мной переспите, и он узнает об этом от меня.

10 ноября, пт

Как только я вошла в его кабинет, по лицу Дани поняла, что он волновался и переживал именно за меня, а не за украденное. В ту же секунду я разозлилась на него, поскольку понимала, что он не скажет об этом ни слова. Так и было, все эмоции мужчина спрятал за грозным видом:

– Всё у него? – поинтересовался он, сидя на краю своего стола.

– Да. Я видела только треть, но это именно та партия.

– Где?

– В Беларуси. В часе езды от границы, посреди леса. К сожалению, это вся информация, которую я могу тебе дать.

Как только у меня в руках оказался телефон, я принялась искать название забегаловки в интернете, надеясь по памяти отыскать хоть ту одну деревушку с взрывчаткой. Как бы я ни искала по названию, описанию или на глаз, просматривая границы, не нашла. Её просто не существовало в виртуальном пространстве, будто не существовало и наяву. Иначе, Артур бы не стал так рисковать, ради хрустящего хлеба с колбасой.

Даня уронил на пол разочарованный взгляд.

– Артур хочет клуб, это правда?

Едва заметно кивнув головой, он ушёл на свое кресло и спрятался от меня за столом, как за щитом.

Всё, чего мне хотелось сейчас, это оказаться так близко, чтобы кожа покрылась потом от тепла его тела. Как только я сделала шаг вперёд, Даня твердо и властно сказал:

– Нет!

– Да, давай! – истерически захохотала я. – Отталкивай меня! Можешь ещё разозлиться, за то, что я согласилась поехать с Артуром. Так и сделай! Разозлись, вместо того, чтобы поддержать и принять поддержку от меня! – я и не сомневалась, что он не ответит.

В ту секунду мне захотелось принять предложение Артура, но сделать это не для того, чтобы спасти Даню, а ему назло. За все обидные слова, которые он сказал, за то, что поступил со мной так же, но в отличие от меня, не довольствуясь такой крупной выгодой. А потом, уже дома, я решила, что могу так поступить, чтобы окончательно не потерять Даню. Пускай он утратит ко мне доверие, как я к нему в ту ночь. Пускай почувствует, что это такое – измена, совершенная с определенным помыслом, не душой, а только телом. Пускай сочтёт меня переметнувшейся на сторону врага предательницей, но не станет всю оставшуюся жизнь упрекать в том, что я разрушила эту жизнь своим появлением.

Я всецело понимала, Артур хочет меня не потому, что влюбился с первого взгляда и не потому, что я какая-то невероятная или особенная. Я здраво не принимала это как комплимент своей персоне. Он хотел меня только потому, что видел в руках Князя. Завладеть чем-то, чем владел он, означало хватануть кусок престижа, даже если это былая такая мелочь, как случайная женщина. А уж сделать это на потеху действительно стоило дорогого. С этой мыслью я провалилась в сон на своём провалившемся диванчике.

Не знаю, сколько прошло времени, когда мои глаза распахнулись не в силах больше смотреть на бредовые сны. За окном всё ещё было светло, а значит, проспала я не больше двух часов. И первая мысль в голове случилась о том, что в кармане моих брюк лежит платиновый клочок бумаги: визитка с адресом офиса и телефоном человека, способного уничтожить мужчину, которого я люблю.

Я долго не решалась подойти к брюкам, распластавшимся в прихожей, не могла заставить себя обыскать карманы. Когда, наконец, собралась это осуществить, стала молиться, чтобы визитка оказалась безвозвратно мною утеряна где-то по дороге домой.

Как только я снова взглянула на клочок тисненого картона, во мне разыгралась паника, самая что ни на есть настоящая. Мне стало противно от самой себя, за мысли, что Артур оказался не самым мерзким человеком, предложившим мне такое. В самом начале я ожидала появления антагониста. Но не вызывал этот мужчина во мне отвращения, по крайней мере не больше, чем я сама. Артур явно не был злодеем в нашей истории. Злодеями были мы сами.

Жажда отомстить Дане за предательство, мысли о том, что Артур подходящий мужчина для мести, и зарождающееся во мне чувство азарта сковались в один весомый молоток понимания и в какой-то момент отрезвляюще ударили по голове. Ведь я не была героиней, женой декабриста, спасительницей, которая должна любой ценой изменить ход заведомо провальной игры. Будь что будет, подумала я и, засыпая на ходу, отправилась в Опиум.

11 ноября, сб

Я даже не представляла, как окажусь права, натянув на себя чёрное траурное платье этим вечером. Ведь ночью Даниил пронёсся по клубу к выходу, в сопровождении шести своих охранников. От вида его сосредоточенного лица, у меня во рту появилось чувство горечи. Я решила дождаться его, чтобы снова напасть на него с разговором, которые он так не любил.

Он вернулся в девятом часу утра. Как робот, планирующий захватить человечество, озлобленно прошагал к лестнице. Вместе с ним вернулись только двое мужчин из шести. Проходя мимо, он наградил меня таким взглядом, что мой рот в удивлении распахнулся. Всего на секунду в его глазах мелькнуло отчаяние, увидев которое, я отмела все сомнения по поводу того, как должна поступить.

***

– У меня есть условие, кроме основного. – С порога заявила я, не дождавшись, пока секретарь выйдет вон.

– Интересно. – Улыбнулся Артур. – Я весь внимание. – Мужчина жестами отправил помощницу из кабинета.

– Ты больше никогда мне этого не предложишь.

После длительных раздумий на его лице улеглась усмешка.

– Ты выбрала это? – мне резало слух его обращение на «ты», несмотря на то, что я сама стёрла между нами границу официальности. – Хотя могла запретить мне что-то с собой делать.

– Меня не пугает ничто из того, что мужчина может сделать с женщиной. – Произнесла я вслух и продолжила диалог уже в своей голове: Меня били кулаками по лицу, пихая при этом член куда только можно. Вряд ли мне повезет встретить второго такого ублюдка за год.

– Тогда у меня тоже есть одна поправка. – Мужчина поднялся и скинул с плеч пиджак, будучи абсолютно уверен, что я приму дополнительное условие. – Я не отпущу тебя из этого кабинета, пока мы оба не кончим.

***

Только вышагнув из здания, я увидела, как его Лексус влетел на парковку с третьей полосы, под истерические сигналы возмущенных автомобилистов. Хватая губами воздух, прохладный и влажный от череды растаявших мокрых снегов, я прошла по тротуару одной из башен Москва-сити, стараясь не стечь на престижный асфальт.

– Отвези меня домой. – Выпалила я сразу же, не дав Дане заговорить.

– Это правда была ты на фото, которое мудак мне прислал? – его лицо наполнилось непривычным количеством эмоций.

– Отвезешь или нет? – я чувствовала только, как моё тело плавится от двух суток без сна.

– Я вызову тебе машину. Мне нужно решить дела с этим ублюдком! – Прошипел он и ухватился за телефон. Я взяла его за руку, опустив экран вниз, и повторила:

– Отвези меня домой. Пожалуйста. Я всё решила, а теперь хочу спать.

Даня посмотрел на меня так, словно потерял смысл существования. Его взгляд угас на секунды и тут же возвратился к свету, но уже с иными эмоциями.

– Что ты сделала?

Больше всего, в этот момент, я боялась увидеть на его лице отвращение. Злость – пожалуйста. Недовольство – переживу. Но отвращение было способно меня добить.

– Я не отличаюсь высокими моральными качествами, так что можешь осуждать, если хочешь.

Даня отвернулся от меня, всё внимание вдруг отдав шумному проспекту у подножия голубых высоток. А затем опустошенно поплёлся к своему авто.

***

– Тебе понравилось? – Прервав тишину в салоне, раздался обиженный голос.

– Он сказал, что не отпустит, пока я не кончу. И имитировать не пришлось.

Смотря в окно, боковым зрением я видела, как Даня резко дёрнул ногой, чем заставил автомобиль пугающе ускориться.

– Отсосала ему?

– И проглотила.

– Я и не сомневался.

– Хочешь знать подробности?! – неожиданно для самой себя я взорвалась от его расспросов. – Член у него не больше, чем у тебя, но он умеет с ним обращаться! Хотя кончила я от умелых действий его языка!

В ответ Даня лишь медленно выдохнул раскалённый воздух, словно понял, как глупо звучат его мальчишеские вопросы. Смотря прямо перед собой, он ловко маневрировал по всем трём полосам проспекта и его явно не волновало, что о нём думают остальные участники движения.

– Доволен? Или хочешь знать что-то ещё?

– Ты сделала это, чтобы помочь мне или чтобы отомстить?

– Скорее второе. – Я ответила не раздумывая.

– Спасибо за честность.

Оставшиеся двадцать минут пути прошли в тишине, как и первые в самом его начале. Любые мысли, которые начинали лезть в голову, я прогоняла диким воплем внутреннего голоса, как маленький капризный ребенок. Стараясь держать голову пустой, следила за дорогой, считая деревья и красные светофоры, которые ослушался Даня. По мере того, как я устала кричать на мысли, меня заботливо настиг сон. Веки слиплись, голова осела на плечах.

– Дом семь, – пробормотала я. – Пятый подъезд.

– Знаю. – Ответил Даня, как мне показалось спустя целый час. Спустя ещё два, которые уложились в несколько минут моего сна, мы въехали в тихий спальный райончик. От резко нахлынувшей тишины я проснулась, и, увидев, что машина стоит у моего подъезда, начала выбираться наружу.

– Спасибо. – Бросила я, не глядя, прежде чем захлопнуть дверцу. А затем услышала ещё один хлопок и стук тяжёлых подошв по асфальту. – Куда ты собрался? – я остановилась и проткнула его сонным, скорее полумертвым взглядом.

– К тебе.

– С какой целью?

Ответа у Дани не было. Он, молча и невозмутимо, мерился со мной уставшими взглядами, и я решила нападать.

– Я спала с другим мужчиной. Только что.

– Мне плевать.

– Его член был во мне, везде, где можно и нельзя, ты слышишь меня?!

– Мне всё равно.

– Тогда тем более убирайся! – я не выдержала, мой голос поднялся до крика. – Мне не было всё равно, когда ты сунул член в эту суку, ясно тебе?! Может, сегодняшнее и не значило ничего, но мне противно от себя самой!

– Я хочу остаться сейчас с тобой. – Его голос звучал твердо и спокойно. – Не трахнуть, а просто остаться.

– Я иду спать.

– Значит, я буду спать с тобой.

– Ты даже один не поместишься на моём диване. Езжай домой.

Он отвернул голову и несколько секунд смотрел на свои мысли, шевеля желваками. А потом вдруг мелькнул предо мной и оторвал от земли.

– Отпусти! – Все оставшиеся силы я бросила на то, чтобы ему не далось это так просто, но на деле слабо и жалко извивалась. – Да что ты делаешь?!

– Сегодня ты спишь на моей кровати! – прошипел он, забрасывая меня на заднее сиденье машины. – На ней мы поместимся оба!

Мои силы иссякли ещё до того, как он запер дверь. Сквозь черные стекла я видела шокированные лица прохожих. Кто-то спешил скорее пройти мимо, кто-то глазел со здоровым любопытством, кто-то судорожно набирал на экране телефона короткий номер полиции. Какой бесполезный звонок, подумала я, и свернулась на заднем сиденье, как котёнок, разлученный с матерью. Даня сел за руль и стремительно унёсся со двора моей халупы.

***

– Пойдешь сама? – спросил он, остановив машину.

Сколько прошло времени я не понимала. Практически утонув во сне, слышала его вопрос через пелену сознания, и отвечать не хотела. Спустя мгновение, я открыла глаза, потому как он вытянул меня с сиденья и взял на руки. По коже ударил осенний холод, но тут же испугался тепла его объятий и, пробежав мурашками по моей спине, скрылся прочь.

12 ноября, вс

Всё, что мне снилось этим днём, пока я спала в его постели, я забыла, как только открыла глаза, но горький осадок и мокрые уголки глаз дали понять, что не таких снов желают друг другу люди.

Я повернула голову влево и увидела возле кровати свои туфли. Жмурясь от яркости, повернулась направо и увидела пустую половину постели и высокие ботинки на полу с другой стороны. Окинула взглядом белые стены, абсолютно пустые, наконец, обернулась в сторону окна, через которое пробивалось солнце, несмотря на плотные шторы. Между окном и постелью лежала небрежная стопка из моей одежды, прямо на полу. Ещё чуть дальше черным пятном распластался свитер, и разлились несколько рубашек. Прочие вещи, как и мебель, будто украли вместе с хозяином квартиры. Спальня была абсолютно пуста. Не сказать, что я долго этому удивлялась.

Как только я села на постели, моё пробуждение заметили мои мысли и тут же набросились на меня. В поисках спасения и туалета я побрела по пустоте, одетая лишь в несвежее нижнее белье.

Сперва я нашла туалет и ванную в одном лице. Воспользовалась услугами белой, не обременённой лишними предметами комнаты, и продолжила исследовать квартиру.

Комнаты были светлыми и большими, но практически пустыми. Потолки высокими, полы тёплыми. Эхо имелось даже у звука босых шагов по паркету. Длинный коридор соединял несколько спален, входную дверь и кухню, которая виднелась на другом конце от комнаты с постелью. Туда я и пошла.

Он сидел на полу, оперевшись спиной на стену, хоть в кухне и имелись два круглых стула возле обеденного стола. Босиком, в мятых брюках и белой майке, Даня смотрелся странно.

Я, недолго думая, опустилась рядом с ним и уложила руки на животе, пряча своё стеснение.

– Перед ним ты тоже стеснялась? – завибрировал его тихий голос, добрался до моей спины через пустую стену и рассыпал по мне мурашки.

– Нет. Он ведь не тыкал в мои недостатки, чтобы выглядеть мудаком в моих глазах.

– Я убью его.

– За что? – я подняла взгляд и осмотрела белые глянцевые шкафчики гарнитура. – За то, что он относился ко мне лучше, чем ты? Или за то, что я согласилась? – я ждала ответа больше минуты. – Меня тогда убей. Или себя, за то, что всё это допустил. Его убивать не за что.

– Я убиваю людей и ни за что, ты ведь знаешь.

– Ты сейчас продолжаешь делать то, из-за чего всё случилось. Прекрати выставлять себя монстром передо мной.

– Я его убью. – Повторил он, как запрограммированный аппарат.

– Может, написать тебе полный список мужчин, с которыми я спала? Разберёшься со всеми.

– Он знал, чья ты, поэтому всё случилось.

– Как он мог знать, чья я, если я ничья?! – из меня вдруг выскочила злость и сразу же убежала по полу, спряталась в углу под столом. Я заговорила тише и спокойнее. – Что за понятия такие у тебя в голове? Я тебе вещь, что ли? Думаешь, положил меня рядом с собой, и теперь я твоя, всегда лежу рядом? Нет. Как только ты меня отверг, даже не потрудившись сказать правду, я сразу же перестала быть твоей.

– Я всё знаю. – Заговорил он о том, о чём хотел сам. – Эти грёбаные бутылки стоят сейчас там, откуда пропали. Удивительное совпадение, не правда ли?

– Давно ты так сидишь? Задница не затекла? – я уже привыкла, что мужчина не отвечал и на более серьезные вопросы, а на такие глупости ответа не ждала вовсе. – В каком мы районе?

– В Щукино.

– Не представляю где это. – Я поднялась с пола и, сделав пару шагов, облокотилась на дверной косяк. – Как мне добраться домой?

Даня сжал ладонями виски и шумно выдохнул, затем откинул голову на стену и спросил, переведя на меня взгляд:

– Ты, правда, хочешь домой?

      Не скажу, что этот вопрос застал меня врасплох. Наверное, в глубине души я на него очень надеялась. Но что ответить не знала.

– Ну, это ведь правильно? Меня вообще не должно здесь быть. В твоей квартире, в твоей жизни.

Возражать моим словам он не стал, поэтому я побрела сквозь пустую квартиру в спальню за своей одеждой.

– Останься со мной. – Раздался позади тихий, но уверенный голос. – Ты мне нужна.

Я замерла посреди коридора со светлыми стенами, но серого из-за отсутствия света. И так и стояла, пока Даня не обнял меня. Как ни странно, тепло его тела вовсе не лишило меня сомнений. Во мне завели хоровод скептические мысли, подпитанные обидами и злостью.

– Зачем? – я выпуталась из объятий и пошла дальше. – Чтобы тебе было кого винить, когда снова случится подобное дерьмо? Чтобы ты снова топтался по моим чувствам и выбрасывал за дверь? – я схватила с пола колготки и стала натягивать на ноги. Сразу же разодрала их ногтями, хотя должна была сделать это с его лицом. От этой мелочи я вскипела ещё горячее. – Знаешь, ты просто придурок! Я приняла тебя, со всем, что у тебя есть. От тебя не требовалось ничего, только быть собой. И ты не оценил, не справился!

Краем глаза я видела, как мужчина вошёл в комнату и растерянно остановился, будто именно он впервые сюда попал. Криво и неудобно натянув драные колготки, я принялась надевать платье. Оно трещало по швам от моих резких движений и я, сосредоточившись на этом звуке, не услышала, как Даня подошёл ко мне. Он схватил меня за плечи и развернул к себе грубым властным движением. На секунду я даже растерялась, а затем замахнулась и влепила ему пощёчину. Князь без труда мог бы от неё отмахнуться, но предпочёл удержать меня.

Злость никуда не делась от одного удара, лишь только ярче понеслась по моему телу. Я принялась колотить его, в истерике даже не глядя, куда прилетают мои кулаки. Лицо его тут же покраснело, губы сжались в плотные линии, скулы окаменели, но вместо того, чтобы укрыться, он продолжал держать меня за спину и всё ближе прижимал к себе. Очень скоро я выдохлась, вылила всю злость и при себе оставила только немного обиды. Но и она не хотела сидеть взаперти в моей дурной голове, потому полилась слезами из глаз. Снова взяв меня руками за плечи, он дождался, пока я направлю на него взгляд и тихо произнёс: