Вниз, к звёздам. Том I

Несмотря на мрачные предчувствия, ничего плохого так и не случилось. Братья вернулись в её компанию через пару минут. Они переменили одежду, умылись и теперь выглядели безукоризненно свежо и пребывали в прекрасном расположении духа. Ровер прихватил с собой классическую гитару из красного дерева и, довольно комфортно устроившись на полу у камина, принялся наигрывать грустную, но невероятно успокаивающую мелодию. Его проворные пальцы лёгким прикосновением пробуждали тонкие струны, заставляя их неистово вздрагивать и испускать чистые звуки, сливающиеся в гармоничную мелодию. Аня, не ожидавшая увидеть после самонадеянного вельможи такого умиротворённого молодого человека, была просто поражена столь стремительной переменой настроения. Ральф же уселся рядом с девушкой, искоса наблюдая за ней:

– Первое впечатление бывает обманчиво. Особенно, если судить предвзято. Я считаю именно это одной из причин заключения браков в раннем возрасте, когда люди не успевают насладиться свободой и оценить дивный букет радостей жизни.

– Вам не терпится узнать подробности моей личной жизни? – девушка старалась сообразить, чего добивался от неё граф, но, похоже, он был хитрее самого чёрта, как бы выразилась её бабуля.

– Какие уж тут подробности, – усмехнулся Ральф, – Мне и так достоверно известно, что твой брак, мягко говоря, не совсем благополучный.

– Когда Карина успела столько разболтать? – опережая собственные мысли, промолвила Аня.

Довольный быстрой сообразительностью девушки Ральф одарил её тёплой улыбкой, которая совершенно обескуражила её и лишила дара речи:

– Я, конечно, не интересуюсь сплетнями, уж поверь, но у твоей подруги явно язычок длинноват, что не мог не заметить Оливер. Впрочем, я вот к чему веду. Если люди действительно любят друг друга, то против ранних браков я совершенно не возражаю. Но какой толк связывать себя столь крепкими узами, если тебя они не привлекают в данный момент?

– У каждого свои представления о жизни, – отозвалась Аня, стараясь избежать новой перепалки.

– Лично я привык придерживаться единственно верного, на мой взгляд, представления: ma vie, mes règles7.

Девушка подняла глаза и начала вглядываться в выразительное лицо графа, стремясь отыскать в его чертах хотя бы слабый намёк на здравомыслие, потому что не понимала, для чего он затронул щекотливую тему бракосочетаний в раннем возрасте.

– Запомни, – Ральф тоже поднял глаза, встретив недоверчивый и полный замешательства взгляд Ани, – счастье отворачивается от тех, кто сворачивает с намеченного им самим пути.

С каких пор он стал философом? Девушка опустила глаза, не в силах выдерживать твёрдый пронзительный взор сияющих синевой глаз. Однако на мгновение в ней мелькнуло смутное предположение, что граф хочет помочь ей. Но в чём? Избавиться от мужа, навязанного непредвиденными обстоятельствами? От собственных ошибок? Непонятно. Неужели нельзя выражаться яснее, а не изъясняться заковыристыми загадками?

– И как же, по-вашему, мне не свернуть с пути?

– Хитрость и коварство не всегда идут во вред, необходимо только правильно и разумно расставлять приоритеты. В сложившейся ситуации предлагаю прислушаться к своим желаниям, иначе никто не сможет поручиться за исход, а вина и чувство сожаления станут верными спутниками на пути к падению.

Чем больше Аня вслушивалась в болтовню графа, тем сильнее путалась. Создавалось впечатление, что он побуждал её к каким-то действиям и наталкивал на конкретные идеи, но из-за неспособности расслабиться и не напрягать мозг, чтобы постичь вычурные речи Ральфа, девушка вконец заплутала.

– А как же муки совести и бремя ответственности?

– Я не говорю о том, чтобы избавиться от них, их нужно усыпить. На время. Хотя, признаться, местами приходится трудновато.

– И это всё?

– О, нет. Чтобы вырваться из капкана, жертве надлежит усыпить бдительность охотника, показать, что она смирилась с участью, уготованной им, и…

На последнем словно оборвавшемся слове, прервалась и мелодия Ровера, который весь оставшийся вечер хранил глубокое молчание, но теперь вновь решил вставить своё слово:

– Прекрати забивать её очаровательную головку своими правилами существования. Уверен, что Анна утомилась от твоих тавтологических высказываний, поэтому считаю, что гостью лучше развлечь чем-нибудь более расслабляющим.

– Но я не желаю ни минуты более оставаться здесь, – Аня резко поднялась на ноги, чувствуя, что не в силах переносить новые перебранки. Интересно, они когда-нибудь могут общаться с людьми, не прибегая к колкостям и загадкам?

– Досадно, что наши желания не сходятся, – обиженно проронил Ральф, – Только позволь узнать, почему ты раньше не сказала, что не хочешь задерживаться в неприятном для тебя обществе?

– Меня ведь никто и не спрашивал.

Ральф громко хмыкнул. Похоже, он злился на себя за то, что поставил личные интересы выше интересов другого человека, хотя заявлять подобное с уверенностью Аня бы не решилась. По крайней мере, в тот вечер. Граф позвал Сеймура, чтобы тот проводил девушку к выходу, и на прощание впился своими чувственными губами в её губы, даже не предприняв попытки дотронуться до девушки руками. Она позволила продлить ему поцелуй, потому что наконец-то поняла, что он не причинит ей вреда. Ровер окликом заставил Ральфа спуститься с небес на землю и в вежливой форме тоже попрощался с Аней.

Когда она вышла на улицу и оказалась за пределами резиденции братьев, уже рассветало. Бледнеющий серебряный диск луны растворялся в вышине, уступая место огненному шару, неохотно разбрасывающему вокруг золотистые лучи, которые приветливо выглядывали из-за серых облаков. Лёгкий ветерок, качающий остроугольные листья зелёных платанов, тихо нашёптывал какую-то присказку. Город додрёмывал последние часы перед началом бодрого дня.

Аня шагала по дороге, наслаждаясь дивной красотой природы. Она не чувствовала усталость и сонливость после проведённой без сна ночи. Однако одна мысль омрачала приподнятость её духа. Девушка просидела всю ночь в компании двух странных графов, а никому не было до неё дела, никто не кинулся на её поиски и не рвал на голове волосы по поводу её исчезновения. Видимо, она переоценила увлечённость Димы и важность своей персоны. Аня тряхнула головой, чтобы не возвращаться к этой мысли и не натирать ею кровавые мозоли в голове. Внезапно прилетевший откуда-то запах горячего кофе разбудил в девушке звериный аппетит, и она направилась в ближайшее кафе с названием «Брутти и Бони». Там Аня заказала яичницу-глазунью с двумя полосками жареного бекона, который так давно мечтала попробовать, а также чашку горячего чая с кексом в виде маленького кубика и кусочек английского баноффи, представляющий собой сочетание основы из песочного теста и начинки из бананов и сливочного крема. Наевшись до отвала, девушка ещё некоторое время бездельно побродила по незнакомым переулкам и отправилась обратно в отель.

В номер Аня вошла крадучись, полагая, что Дима спал в столь ранний час, но парня нигде не было видно, о его пребывании говорили лишь одеяло и две подушки, кучей сваленные на диване. На журнальном столике поодаль лежал грубо брошенный ею вчера телефон. Девушка задумчиво вздохнула. Наверное, всем было бы лучше, если бы она вообще не вернулась.

– Нет, спасибо, я расспросил всех, кого мог, – раздался мелодичный голос Димы. Аня насторожилась. Судя по доносящимся звукам, парень находился в ванной комнате. В правила девушки не входило подслушивание чужих разговоров, но что-то ей подсказывало, что Дима говорил о ней.

– Если до завтра она не объявится, мне придётся звонить в полицию… Конечно, я верю в лучшее… Как ты думаешь, может, она сбежала?… Да, звучит бредово, но ведь я нарочно тянул время, чтобы помочь ей справиться с её безумной любовью… Согласен… Ещё раз спасибо, Ксюша. Я перезвоню, пока.

Из обрывков сказанных парнем фраз Аня сложила своеобразный пазл, благодаря которому узнала, во-первых, имя второго собеседника, во-вторых, факт того, что Дима всё-таки пытался её отыскать, и, в-третьих, он обнаружил её стремление к Джеймсу и, более того, посмел пытаться противостоять этому. Девушку буквально трясло от сдерживаемого гнева.

– Анюта! – увидев её, обрадовался парень, – Где ты пропадала всю ночь? Я уж было подумал, что ты вернулась домой.

– Я ходила по делам, – холодно отозвалась девушка.

– Да брось, неужели ты не перестала дуться на меня?

– А ты ничего не хочешь мне рассказать? – Аня боялась признаться Диме, что подслушала его телефонный разговор, поэтому принялась задавать наводящие вопросы, чтобы он сам во всём покаялся. Парень слегка оторопел, соображая, что конкретно она имела в виду.

– Ну есть кое-что вообще-то, – чуть слышно произнёс Дима, но сделал паузу, как бы собираясь с духом, прежде чем позволить мыслям превратиться в слова, – Сначала я этого не осознавал, мне казалось, что тёплое чувство, которое ты во мне вызывала, было обычной заботой о друге. Но потом до меня вдруг дошло, что обычные друзья не женятся, пусть и фиктивно, и не живут вместе.

– Я не об этом тебя просила, – начала Аня, чувствуя, что парень неверно истолковал её просьбу рассказать что-то, но Дима оборвал её:

– Да, я признаюсь, я стремился удержать тебя рядом с собой подольше в надежде, что в тебе тоже проснутся какие-то чувства ко мне.

– Я не понимаю, – прошептала девушка, хотя она прекрасно всё поняла. Но одно дело было просто иметь представление о не охладевающем отношении парня, и совсем другое, услышать о нём собственными ушами.

– Что тут непонятного? Я влюбился в тебя без памяти, – с жаром выкрикнул Дима.

Наступила напряжённая тишина. Аня в недоумении хлопала глазами. Она понятия не имела, как нужно ответить парню, чтобы не причинить ему боль и в то же время показать, что его надежды были напрасными. Внезапно в сознании всплыла фраза, которую девушка недавно услышала из уст Ральфа: «Моя жизнь – мои правила», а за ним последовали несвязные кусочки предложений: «вырваться из капкана», «усыпить бдительность», «показать, что смирилась с участью». Как утопающий хватался за соломинку, так и Аня вцепилась мёртвой хваткой в проплывающие в голове выражения, невзирая на то, что пока не решила, как правильно воспользоваться ими.

– Ты молчишь, – тяжело вздохнул Дима, нарушая тревожную тишину, – Конечно, я идиот. Прости, что затронул эту тему. Я чувствовал, что ты ещё не готова, но оно само вырвалось.

– Кто тебе сказал, что я не готова? Я лишь попрошу у тебя несколько дней, чтобы разобраться в себе.

– Несколько дней ничто в сравнении с месяцами, на протяжении которых я тщетно втаптывал свою влюблённость на дно души.

***

Отношения молодых людей изрядно испортились. Они перестали разговаривать, изредка обмениваясь короткими репликами. Натянутость и напряжение круглосуточно держали их в своих крепких тисках. Однако наступил тот день, когда Аня точно знала, что ей делать для того, чтобы увидеть Джеймса, и девушку не покидала уверенность, что никто не заставит её передумать. Это была её жизнь, правила которой устанавливались только ею самой. Вот, что пытался тем загадочным вечером пояснить ей граф. Жалко, что тогда Аня была чересчур напугана, чтобы уразуметь его слова.

И вот, на третий вечер молчания, девушка всё-таки заговорила. Она долго лежала в постели, не сводя застывшего взора с Димы, который беспрестанно вертелся на неуютном диване, и решила, что более подходящего шанса в будущем ей могло не представиться.

– Тебе, должно быть, ужасно неудобно спать там?

– Нет, вполне сносно, – с силой ударив подушку и возвращаясь в прежнее положение, в котором он пребывал до начала беседы, ответил парень.

– Я же не эгоистка какая-нибудь. Впрочем, мне и в голову не приходило, что я валяюсь в мягкой и уютной кровати, а ты ютишься на жёстком диване.

– Сейчас уже не к чему что-то менять.

– Ложись со мной, – девушка откинула край одеяла, подвигаясь в сторону и освобождая побольше места. Дима вскочил, как ошпаренный, будто происходящее казалось чрезмерно сказочным, чтобы походить на правду.

– Давай, пока я не передумала, – с недовольными нотками в голосе проговорила Аня. Дима поколебался ещё секунду и быстро шмыгнул под одеяло, удобно устроившись рядом с девушкой. Правда, он забился на самый край кровати и лежал неподвижно, избегая лишнего прикосновения к Ане. Она продолжала разглядывать тёмный силуэт Димы, собирая всю волю в кулак, чтобы решиться на рискованный шаг. Затем девушка резко придвинулась к парню и начала медленно гладить его лицо, поворачивая к себе.

– Что ты делаешь? – встрепенулся Дима.

Ответа не последовало. Аня, обхватив плечи парня, с жадностью приникла к его губам. Сперва Дима постарался отстраниться, но девушка прижалась к нему ещё сильнее. Парень не устоял перед её напором. Так, изголодавшемуся по влаге путнику трудно пережить затяжную изнуряющую засуху, когда он чувствует первые освежающие капли готовой разразиться бури…

***

Аня лежала и уныло смотрела в потолок. То коварство, с которым она готовилась провести не чужого ей человека, не шло ни в какое сравнение с тем фактом, что в её поступке прощупывалась явная жестокость: использовать чувства другого, чтобы усыпить его бдительность и сбежать. Но она не считала себя виноватой, ведь Дима сам не оставил ей выбора, к тому же, вряд ли он отпустил бы её и после истечения тех дней, которые девушка попросила для раздумий.

Тихий стук в дверь прервал колесницу мыслей, со стремительной скоростью мотающихся в голове. Аня мгновенно вскочила на ноги и, накинув на голое тело белый халат, отворила дверь. За порогом стоял высокий кудрявый шатен с добродушными карими глазами.

– Вы всё сделали, как я просила, так ведь, Оливер?

– Вот билеты на самолёт, – в одной руке Оливер протянул ей два клочка цветной бумаги, а в другой – новый айфон, – А этот телефон – личный подарок графа. Карина ждёт внизу. У неё все наличные, которые мы сняли с карточек.

– А что с мамой? – обернувшись на безмятежно спящего Диму, шёпотом спросила Аня.

– Не волнуйтесь, ей передали вашу просьбу.

– Спасибо, – улыбнулась одними глазами девушка. Оливер удовлетворённо кивнул и не прощаясь зашагал прочь. Аня без лишнего шума закрыла дверь и кинулась одеваться.

Перед выходом она бросила последний взгляд на Диму. Он раскинулся на животе, облокотив голову на левую руку и громко посапывая. Правая рука смиренно покоилась на подушке, оставляя впечатление того, что парень спал не один.

Аня с тяжёлым вздохом покинула номер. Сегодня она перерезала все мосты, связывающие её с жизнью, которая никогда ей не нравилась и казалась не очень-то привлекательной, и девушке оставалось прокладывать новые, чтобы воссоединиться с Джеймсом. Уверенность в том, что однажды Дима её поймёт и простит, не волновала её душу. Ане было всё равно. Теперь девушка вольна сама выбирать свой путь. И за это благодарить надо только Ральфа.

Часть вторая

Глава VIII

Почитание звезды и любовь к звезде – это две разные вещи. (Фильм «Непристойные фото»)

В современном мире молодые люди всё чаще вместо обычного почитания талантов знаменитостей превращают их в кумиров, независимо от того, обладают ли те в действительности предписанными качествами, и поклоняются им так, словно они единственная их поддержка и опора в трудные времена и причина улыбаться шире в счастливые. Возможно, иногда кумиры и их песни, фильмы, слова и музыка и в самом деле помогают человеку справиться со сложностями, но возникает вопрос: а не слаб ли и жалок тот, кто возвысил другого в своих глазах? Возможно, и это правда. Однако бывают случаи, когда поклонник становится сильнее только благодаря истине, которую несёт его кумир. Но напрашивается ещё один вопрос: можно ли полюбить человека, которого ты часто видишь на экране, но никогда в жизни, той чистой и верной любовью, которую можно питать к любому ближнему, постоянно находящемуся рядом с тобой? С одной стороны, это кажется невероятно глупым и безумно нелогичным. Но начинаешь задумываться: а если кумир и впрямь идеален? Он – последний луч света, способный вытащить тебя из грязи и тьмы. К тому же, ты не можешь сопротивляться и уже убеждён, что кумир – твоя вечная любовь. Чушь,– скажут другие, и будут правы. Но что делать, если всё-таки это происходит? Если каждая клеточка твоей души тянется лишь к человеку по ту сторону телевизора, если каждый стук твоего сердца отбивает ритм его бархатного голоса, а ты с каждым вздохом тонешь в глубине его глаз?

Так думала Аня, слоняясь без дела по улицам Лос-Анджелеса в надежде случайно столкнуться с Джеймсом. Она не боялась заблудиться и затеряться среди странных и чуждых ей людей, потому что желание поскорее встретиться с кумиром затмевало все страхи. Хотя за тот месяц, что Аня и Карина прожили в солнечном городе Калифорнии, девушка так и не привыкла к иностранному звучанию собственного имени. Поначалу она даже не откликалась на него или, произнося вслух, не воспринимала как что-то, относящееся к ней, как будто окликала старого знакомого, которого давно не видела. Временами девушка мысленно повторяла своё имя на английском и начинала истерически хохотать, потому что оно ей казалось далёким и забавным, как зверушка, хозяином которой ты не являешься, но она потешно совершает какие-то глупости на твоих глазах.

Из всех тысяч, которые подруги увезли с собой наличными, оставалось совсем немного, и становилось ясно, что в скором будущем и эти деньги тоже закончатся. Несмотря на то, что Аня и Карина сняли неплохую трёхкомнатную квартирку на Nieto Avenue, аренда её длилась всего месяц, так что, если они её не продлят, то будут вышвырнуты на улицу. В связи с этим Карина уже целую неделю искала себе работу, но пока поиски не увенчались успехом. Хотя она познакомилась с хозяином недавно открывшегося бара “Musical mile” на бульваре Сансет. У него была забавная кличка Марио, которую он получил из-за густых чёрных усов и пристрастию к спагетти, что рьяно напоминало окружающим одного из персонажей анимационного мультфильма «Супершоу супербратьев Марио», снятого по мотивам игр. Хозяин бара ни капельки не обиделся на шутливое прозвище и постепенно привык к нему, да так, что перестал употреблять своё настоящее имя при знакомстве с новыми людьми. Его бар всего за пару недель оказался настолько знаменитым, что туда тайно начали приходить даже известные голливудские личности. Скорее всего, это и стало причиной частых посещений Карины необычного места отдыха. Увлёкшись Марио, подруга забыла про Оливера и держала своего профессора в подвешенном состоянии. Аня не раз советовала ей порвать с Сергеем Витальевичем, чтобы дать ему шанс вернуться в семью, но Карина лишь отмахивалась и настаивала на том, что у неё всегда должен быть запасной вариант.

Первые солнечные деньки в «городе ангелов» казались подругам просто сказочными и райскими. Они без конца резвились на удивительных пляжах, плескались в чистых и холодных водах Тихого океана, отчего коренные жители бросали на них косые взгляды, часами бродили по Аллее славы, пробовали нескончаемое количество блюд в различных ресторанах. Также подруги побывали в Музее современных искусств, где нашли много необычных и довольно странных работ, в Центре Гетти, одном из самых восхитительных музеев с превосходной коллекцией европейской живописи, прекрасным садом, потрясающими видами на город, где воочию увидели знаменитые «Ирисы» Ван Гога, в обсерватории Гриффита, откуда понаблюдали за звёздами через огромный телескоп, и сфотографировались со знаком «Голливуд». Однако ощущение восторга и безмятежности начинало ослабевать по мере того, как Аня и Карина понимали, что жизнь, наполненная наслаждениями, рано или поздно подойдёт к своему логическому завершению. Более того, прошёл целый месяц, а Аня так и не встретила Джеймса, даже издали не мелькнул его стройный силуэт. Это её слегка печалило, но в то же время придавало сил с бодростью и без нытья вставать каждое утро.

– Может, пора завязывать с этим LA и вернуться домой? – начиная такое утро, спрашивала Карина.

– Тебе напомнить, почему мы сюда приехали? Я с места не сдвинусь, пока не найду Джеймса. А когда это случится, то я вряд ли захочу возвращаться, – с нескрываемой надеждой в голосе отвечала Аня.

– Как ты можешь быть такой дурой? Неужели ты веришь, что твой superstar сразу же кинется тебе на шею? – с некоторых пор Карина вставляла английские слова в свою речь, когда говорила по-русски, чтобы не забывать их.

– Я вовсе не хочу, чтобы он кидался мне на шею. Мне нужно всего лишь заглянуть в его бездонные глаза…

– И понять, что Джеймс не так хорош, как ты думала.

– Уж получше тебя, – злобно огрызалась Аня, и на этом неразумный спор заканчивался.

***

Теперь уже и сентябрь подходил к концу. Подругам удалось договориться с хозяйкой квартиры, но, безработным и без наличия рабочей визы, им сложно было нормально устроиться в большом и незнакомом городе. Ане часто вспоминались отрывки из давно забытой, но хорошей песни:

I don't drink coffee I take tea, my dear,

I like my toast done on one side,

And you can hear it in my accent when I talk,

I'm an Englishman in New York.

I'm an alien, I'm a legal alien,

I'm an Englishman in New York,

I'm an alien, I'm a legal alien,

I'm an Englishman in New York.

Точно так же чувствовала себя и девушка, хотя она и не была англичанкой, а русской, поэтому часто меняла слова песни на «I'm a Russian girl in LA». Аня походила на пришельца, никак не вписывающегося в шумные и живые улицы, дышащие весельем и наслаждением, потому что не могла заставить себя радоваться происходящему в тот момент, когда была близка и одновременно далека от Джеймса. Но это являлось лишь одной из причин отчуждённости девушки от жителей Лос-Анджелеса. Иногда становилось невыносимо тоскливо: не хватало родной речи, дорогих сердцу пейзажей и знакомых лиц. Тогда ноги сами несли её в Западный Голливуд, чтобы хоть издалека понаблюдать за иммигрантами из СССР, но каждый раз этого было недостаточно, потому что все приезжие, хоть и пытались сохранять традиции бывшей родины, незаметно перенимали культуру Соединённых штатов, и от русских в них почти ничего не оставалось.

***

Вот Аня дошла до набережной Лагуны-бич, довольно уединённого и спокойного местечка. Карина сидела в тени, спрятав ноги в прохладном песке. Огромная соломенная шляпа закрывала ей пол-лица, отбрасывая странные тени.

– Где ты так долго ходишь? Я жду тебя почти час.

– Извини, я немного сбилась с маршрута, – отозвалась Аня, усаживаясь рядом с подругой, – Мне кажется, в следующий раз нам стоит сходить на Venice beach.

– Обязательно так и поступим, но у меня есть отличная новость.

– Вот как? С этого надо было начинать. Только не говори мне, что ты выходишь замуж.

– Если бы, – вздохнула Карина, – но на самом деле я получила работу.

– Вот эта новость действительно заслуживает оваций, – захлопала в ладоши Аня, широко улыбаясь.

– Перестань ёрничать, – поморщилась Карина, – да, я, конечно, устроилась не менеджером и не директором в крупную фирму, но официантка – это тоже профессия.

– Дай угадаю, кто хозяин… Кажется, его кличка начинается на Ми… му… ма… – заметив недовольную рожицу, которую скорчила подруга, Аня громко расхохоталась.

– Ещё одно слово, и ты точно не встретишь Джеймса, – пригрозила Карина. Аня тут же перестала смеяться и сделала серьёзный вид, хотя у неё это плохо получилось:

– Значит, официантка в баре Марио?

– Да. Приступаю в понедельник. Вообще-то туда много молодёжи набивалось, поэтому пришлось тянуть жеребьёвку. Мне досталась вечерняя смена с десяти вечера до трёх ночи. Говорят, это самое тяжёлое время, потому что посетителей пруд пруди. Но зарплата неплохая.

– И сколько же?

– Зависит от загруженности, но можно получить как минимум сотню баксов за вечер. Кроме того, плюс в том, что я работаю через день, то есть у меня есть шанс отдохнуть.

– Здорово, голодовка пока отменяется.

– Но что-то не похоже, что тебя это радует, – Карина подозрительно покосилась на подругу.

– Просто получается, что ты даром времени не теряла: и работу нашла, и парня. А вот от меня удача отвернулась.

– Тогда у меня есть другая отличная новость, которая уж точно не даст тебе загрустить, – сказала Карина и, вытащив свой мобильник из сумки-торбы в стиле хиппи, показала свежую новость в соцсетях. Аня быстро пробежала глазами по мелким строчкам, и по мере того, как они приближались к последнему предложению, лицо девушки сияло сильнее и ярче. Дочитав новость до конца, Аня запищала как маленький ребёнок и кинулась обнимать подругу. Новость, так обрадовавшая девушку, заключалась в следующем: Роберто (ещё один из четырёх участников Restless true bold, сокращённо RTB) не далее, как два дня назад, стал отцом. Его брак с актрисой Лекси Ортега, получившей славу после трилогии «Дети сыщиков», длился уже около трёх лет. Они познакомились на уроках изучения Библии, поскольку оба были очень религиозными людьми, и именно удивительная любовь к Богу помогла им найти общий язык. Спустя год Роберто сделал Лекси предложение во время их совместного круиза у берегов Мексики. Аня считала его самым романтичным из всего того, что она видела, а супружеская пара Парана стала для неё примером идеальной семьи, которого в своей жизни она не встречала.