Вниз, к звёздам. Том I

– Мама! – рванула вперёд девушка, едва увидев знакомую фигуру, неуклюже перевалившуюся с одного бока на другой. Она намеревалась броситься Людмиле Михайловне на шею в порыве необъяснимого счастья, словно от столетней разлуки, но замерла, различив в дверях Юрия, скромно переминающегося с ноги на ногу.

– Здравствуй, Аня, – неуверенно начал отчим. Девушка изумилась: двухметровый великан с насупленными густыми чёрными бровями, не умеющий в полной мере выражать свои мысли. Картина, буквально поражающая воображение, но Аня не решилась зацикливаться на ней и проводила маму и отчима к столу. Очень быстро дом наполнился гулом несмолкающих голосов, хохотом и звоном бокалов. Здесь присутствовали и Ксюша, чьи полные любопытства карие глаза вновь и вновь пробегали по гладким стенам, и Лёня, сладко подшёптывающий ей что-то на ушко, и Тимофей, с жаром разъясняющий Светлане Степановне значения услышанного ею случайно термина «томосинтез», и даже Карина с Сергеем Витальевичем, которые осторожно примостились у самого края стола. Ксюша была слишком поглощена окружающей её красотой роскошного особняка, иначе бы незамедлительно приступила к нравоучениям, чтобы выбить дурь из головы Карины.

– Где же твои друзья? – наклонившись вправо, чтобы её мог слышать только Дима, спросила Аня.

– Я ведь уже рассказывал, что случилось с ними после смерти моего отца.

Девушка с досады закусила губу. Пожалуй, она выбрала не самую удачную тему для разговора, но ей необходимо было занять себя чем-то, помимо нескончаемого пережёвывания всевозможных блюд. Когда лёгкая беседа между молодожёнами не заладилась, девушка попробовала разговорить парня другим способом.

– Мы не успели обсудить нашу поездку.

Дима тяжело вздохнул и, не сводя изучающего взгляда со своего дяди, добавил:

– Это обязательно обсуждать сейчас?

– Куда подевалась твоя радость? – не унималась девушка.

– Она испарилась вместе с шампанским, – попытался отшутиться парень, показывая Ане пустой бокал с желтоватыми капельками на дне.

Она непроизвольно насупилась. Дима снова вздохнул и отвернулся. Аня косо посмотрела на парня. Что-то в нём переменилось, стало более суровым и натянутым. Влияло ли так на него поведение Мстислава Николаевича, или же Дима просто устал после работы, оставалось загадкой. Однако стремясь поскорее избавиться от опасений, девушка предпочла склониться к последнему варианту и продолжила вслушиваться в разговор Тимофея и Светланы Степановны. Но как бы она ни старалась, мозг настойчиво анализировал поведение голубоглазого брюнета. Внезапно все голоса перемешались, выкрикивая восторженное «горько». Этого только не хватало. Аня умоляюще посмотрела на Диму, но он, схватив девушку за руку, резким толчком поставил её на ноги и сильно прижался своими губами к дрожащим губам Ани. Обычно поцелуи Димы были мимолётными и осторожными, но эти превратились в жадные и молящие, ищущие утешения и успокоения. Почему именно она? Ах, да, Аня же сама оставила под запретом романы с другими девушками. Она-то прекрасно обходилась без назойливого внимания парней, но вот мог ли Дима преодолеть себя и выполнить словесную договорённость… Но гораздо важнее: что растревожило и обременило юношу? Кажется, беспокойство девушки невероятным образом передалось Диме, и он, вздрогнув, прервал поцелуй.

– Что случилось? – беззвучно, шевеля одними губами, спросила Аня.

На секунду между упрямыми бровями Димы пролегла глубокая морщинка, но парень быстро встрепенулся и вернул беззаботное выражение лица, хотя во всех его движениях чувствовалось напряжение. Очередное торжество в кругу семьи обернулось для девушки настоящей пыткой, хотя в начале вечера в её груди пронеслось мимолётное облегчение.

– Слышал, твой мерседес дал сбой, – раздался басовитый голос Мстислава Николаевича.

Мускулистая рука Димы застыла в воздухе, сжимая вновь наполненный бокал. В комнате разом воцарилась тишина.

– Технические неполадки, не более того, – безразличным тоном произнёс Дима, вернув бокал на место и даже не пригубив содержимого.

– Нужно родиться очень везучим, чтобы легко отделаться и…

– Должно быть, тебе неприятна эта новость, – не дав закончить дяде, холодно отозвался Дима. Светлана Степановна в панике оглянулась на сына, стараясь понять, что всё это значило.

Ксюша, почувствовав назревающий конфликт, поспешила вмешаться:

– Кажется, я наелась до отвала. Никто не желает раструсить жирок?

Она грациозно встала со стула и хозяйским жестом нажала на большую светящуюся кнопку стереосистемы. Комнату заполнили мощные звуки танцевальной музыки. Все гости, следуя Ксюшиному примеру, пустились в пляс. Лишь Мстислав Николаевич не сдвинулся с места, задумчиво потирая свой угловатый подбородок.

Аня снова поднялась на ноги и, бросив грозный взгляд на Диму, прошипела:

– Нам срочно нужно поговорить.

– Анюта, я немного устал для выяснения отношений, может, позже, – лениво потягиваясь, пробубнил Дима.

– Нет, сейчас, немедленно! – девушка махнула рукой, зазывая его в кухню.

Дима нехотя последовал за ней и прикрыл дверь.

– Что произошло? – сердито сложив руки на груди, спросила Аня.

– Я же сказал: мы обсудим это позже.

– А что за инцидент с мерседесом? – не успокаивалась девушка, стремясь незамедлительно получить ответы на все терзающие её вопросы.

– Повторяю: технические неполадки, не более того, – безразличным тоном отозвался парень. Аня обидчиво насупилась, что вынудило Диму немного смягчиться:

– Давай не будем сегодня портить друг другу настроение и просто продолжим праздник.

Девушка бросила на парня злобный взгляд. Ну что ему стоило открыться и разъяснить ситуацию? Или она вынуждена вытягивать из него информацию по словечку?

– Твоя спальня тебе понравилась? – заметив недовольство Ани, парень перешёл на отвлекающую тактику.

– О такой спальне можно только мечтать, но вот есть один недостаток: прозрачные двери в ванной, из-за которых пропадает чувство комфорта и непринуждённости.

– Считаешь, что стану подсматривать? – уголки губ Димы дрогнули в озорной улыбке, но он попытался её сдержать. Аня ответила на это презрительным молчанием, хотя сильно разозлилась на парня за его внезапную проницательность.

– Ты не доверяешь мне, – неодобрительно покачал головой Дима.

– А, по-моему, дело обстоит как раз наоборот.

– Ты не успокоишься, пока всё не разузнаешь, верно? – усмехнулся парень.

– Иногда женское любопытство сильнее меня, но ты как благоразумный супруг обязан простить мне эту слабость, – с невинным видом пролепетала девушка.

– Что ж, Госпожа Любопытный Носик, я не хотел омрачать восхитительное торжество, но раз ты так настаиваешь.

– Я требую, – в ожидании подняв левую бровь, заявила Аня.

Выдержав небольшую паузу, парень приступил к повествованию:

– Утром, по дороге на работу, кода я выезжал на кольцо, заклинило руль. В итоге автомобиль закренило не в ту сторону, он получил удар об бордюр, а колесо с диском раскололись. Если бы я не снял приводной ремень, не знаю, как бы я вообще добрался до офиса. Пришлось отдать тачку в ремонт, там сказали, что рулевая рейка была повреждена.

– Ты думаешь, твой дядя как-то причастен к этому? – неожиданно вырвалось у девушки.

– Знаю, что у меня нет серьёзных оснований для сомнений, но он первый упомянул о происшествии, – в раздумьях взъерошив чёрные локоны, подметил парень.

– А как же акции? Ты всё уладил?

– Нет, оказалось, что нотариус временно покинул город по неотложным делам, а без него я не могу подтвердить выполнение пункта завещания.

– Вы всё воркуете, – захихикала подглядывающая сквозь приоткрытую дверцу Карина.

Она перебрала лишнего, о чём свидетельствовало пухлое раскрасневшееся лицо и затуманенный взгляд раскосых глаз.

– Как можно быть такой бессовестной? – закатив глаза, простонала Аня. Она была недовольна тем, что кто-то посмел прервать жизненно важный разговор.

– Я не виновата в том, что вы прячетесь по углам, – заплетающимся языком пробормотала Карина. Дима, воспользовавшись завязавшейся беседой, тихо вышел из комнаты.

– Он – мой законный муж, так что мы имеем на это право, чего не скажешь о тебе и профессоре.

– Снова ты за своё. Решила изобразить праведницу? Но ведь это не я вышла замуж только ради того, чтобы мне оплатили поездку за границу.

Слова подруги острой иголкой кольнули где-то в сердце. До Ани вдруг дошла вся абсурдность и отвратительность её поступка. Да, она хотела помочь другу получить бизнес. А ещё стремилась сделать ему приятное и совершить что-то по-настоящему важное и доброе. Но в то же время девушка использовала всё это как предлог и оправдание своего безотчётного стремления встретить Джеймса. Аня в душе признала, что допустила промах и просто подверглась эгоистичному порыву, но от осознания ошибок ей не полегчало.

– Я так понимаю, Сергей Витальевич выбрал тебя, – отвлекая себя и Карину от ненужных рассуждений и перипетий, предположила Аня.

– Точно, ушёл от жены и перевёз наши вещи в съёмную квартиру. Наконец-то я свободна, – блаженно вздохнув, Карина принялась раскачиваться в каком-то странном танце.

– И оставил двенадцатилетнего сына и пятилетнюю дочь, – осуждающе проговорила Аня, но тут же закусила губу. Она сама столько всего успела натворить, что не в её праве было упрекать и критиковать подругу, которая всего-навсего хотела стать счастливой. Но разве Аня желала не того же самого? Похоже, девушка окончательно запуталась в собственных ощущениях и потеряла ценный кусочек мозаики, из которой складывалась её жизнь, связь и сопоставимость реальных возможностей с миром фантазий.

– Поступай, как знаешь, – махнула рукой Аня и вернулась к гостям.

***

Короткие ленивые морозные деньки незаметно сменились солнечными и более продолжительными. Прохладный воздух пропитался сочным весенним ароматом и ласковым пением скворцов. Множество длинных сосулек устало повисли на преобразившихся крышах домов и скинувших белые шубки тоненьких ветках клёнов и тополей. Кругом витала необъяснимая возбуждённость, готовность к переменам и пробуждению.

Аня, томительно ожидающая окончания злополучного водевиля и высчитывающая часы до долгожданного путешествия, которое было запланировано на июль, время после окончания первых экзаменов, спонтанно увлеклась восточными танцами, несмотря на то, что никогда не испытывала страсть к ритмичным телодвижениям, и посещала занятия три раза в неделю. Помимо этого, она выпросила у профессоров университета разрешение изучать пять иностранных языков (английский, немецкий, французский, испанский, турецкий) вместо положенных трёх. Девушка полностью погрузилась в тяжёлые словари, грамматические упражнения и нескончаемые тексты для перевода, хотя особых проблем у неё не возникало, к тому же, некоторые из языков она отлично освоила обучаясь в школе. Не обращая внимание на действительное положение дел и не предаваясь дотошным раздумьям, Аня не понимала, что дополнительными уроками танцев и языкознания она лишь старалась загрузить всё свое свободное время до предела и любыми возможными способами избавиться от бесконечных посещений родственников в роли верной супруги. По выходным девушка уделяла время готовке, и это оказалось единственным, что ей не удавалось постичь, за исключением поджарки картофеля и яиц или выпечки кексов.

Дима не получил акции, поскольку нотариус по-прежнему не возвращался из командировки. Это ужасно раздражало парня, который целыми днями ходил хмурым. Со стороны казалось, что он постепенно начал терять интерес к жизни. Застывшая морщинка, протянувшаяся вдоль широкого лба, стала частой гостьей радушного лица парня, а после случая с автомобилем в нём развились такие качества, как осторожность и осмотрительность, часто граничащие с паранойей. Однако Дима был очень признателен и благодарен Ане за то, что она, вопреки возникшей занятости и непостижимому энтузиазму, оставалась терпеливым и заботливым другом, и настолько привык к её опеканию, что возможность неизбежного расставания всё реже возникала в его воображении. Однажды Аня спросила его:

– Кода мы разведёмся, я смогу оставить твою фамилию?

– Если мы разведёмся, Анюта, если, – шутливо отозвался Дима. Девушку такой ответ слегка насторожил, хотя она не спешила вдаваться в подробности и поиски объяснений загадочных потех парня.

Ссорились молодые люди достаточно редко, потому что оба не любили беспочвенные выяснения отношений. Кроме того, им совершенно нечего было выяснять. В общем, в семье Милославских царили полная идиллия и взаимопонимание, а если возникали недомолвки, то Аня и Дима старательно пытались свести их к минимуму и решить всё мирным путём. Разве что раза три им всё-таки примириться удалось с большим трудом. Первый раз конфликт возник из-за нелепой глупости, как постоянно называл этот случай сам Дима, когда Аня, невзирая на отшучивания парня, настояла на том, чтобы прозрачные двери в ванной, нагонявшие на неё смущение и неудобство, были переделаны или заменены на новые, менее просвечивающиеся. Настоятельные заверения Димы о том, что он вовсе и не помышлял никогда наведываться к ней в спальню без разрешения или предупреждения, не возымели нужного эффекта. Подобная просьба крайне оскорбила парня. Он посчитал это знаком того, что девушка потеряла к нему всякое доверие. Использовав разнообразные доводы и даже прибегнув к мольбам и уговорам, Аня поняла, что в одиночку у неё ничего не выйдет. Тогда она обратилась за помощью к доброй свекрови, и только вместе они уломали парня поставить вторые раздвижные двери более тёмного оттенка, чтобы скрывать прозрачность предыдущих, хотя своего мнения о том, что это было беспричинным капризом, Дима не поменял. Вторая крупная ссора произошла на почве неожиданно возникшей навязчивой идеи Карины поехать за границу с молодыми, чтобы посмотреть на мир. Аня ухватилась за это, как утопающий за соломинку, потому что опасалась оставаться наедине с парнем, тем более, вдалеке от родного дома. Дима же, в отличие от девушки, не горел желанием делить радостные моменты с третьим лишним и не был готов к незапланированным тратам. Аня старалась привести как можно больше убедительных аргументов в пользу сопровождения подруги, но Дима наотрез отказывался воспринимать путешествие втроём. В итоге Аня, разозлившаяся ни на шутку, крикнула ему вслед, когда парень решил прогуляться на свежем воздухе, чтобы успокоить расшатанные нервы:

– Если мы не поедем втроём, я расскажу твоему дяде и нотариусу, что брак фиктивный.

Девушка знала, что прозвучало её высказывание более чем жестоко, но она лишь воспользовалась последним шансом убедить Диму прислушаться к её мнению. Парню нечего было возразить, и он, обессиленно опустив руки, показывая на свою безоговорочную капитуляцию, сказал:

– Надеюсь, ты берёшь пленных, Анюта, великая и ужасная?

Аня только глухо рассмеялась в ответ.

И, наконец, последний раздор случился в результате того, что девушка отказалась от Димы в качестве своего постоянного водителя и сопровождающего. Она и так чувствовала себя неловко из-за того, что он был вынужден проводить с ней больше предполагаемого времени. К тому же, Аня тщательно старалась этого избежать, и хотя неблизкая дорога в элегантном автомобиле казалась достаточно привлекательной, девушка отклонила предложение. Дима надулся как маленький ребёнок и несколько дней демонстрировал свою глубокую обиду непреклонным молчанием. Однако он добился не совсем того результата, на который рассчитывал изначально. Вместо того, чтобы попросить прощение или просто признать правоту парня, девушка тоже перестала с ним разговаривать. Игра в молчанку явно затянулась, и не выдержавшая упрямого препирательства Ксюша серьёзно поговорила с обоими и заставила их ненадолго вступить в беседу. Выяснив предпочтения друг друга и разобравшись в решении разногласий, Аня и Дима вздохнули с облегчением. В итоге пришли к выводу, что девушка сможет передвигаться на общественном транспорте, но если ей понадобится машина, Дима с радостью подвезёт её.

И вот Ане оставалось ждать совсем немного, всего каких-то три месяца, прежде чем в конце концов покинуть родные края. Она давным-давно собрала необходимые вещи, приготовила документы и теперь целыми днями сидела за книгами, покусывая губы в волнительном предвкушении.

Впрочем, имел место ещё один инцидент, который, однако, оказался настолько незначительным, что оба забыли о нём тем же вечером, когда он и вспыхнул. А причиной стало рьяное нежелание Ани составлять супругу компанию на его выпускном вечере. Дима заявил, что она не может оставить его в один из самых важных моментов его жизни. Девушка ответила, что это в условия их брачного договора не входит. Парень попытался убедить Аню более мягко, но её упрямство взяло верх. Дима потом долго жаловался, что многие его одногруппницы не отходили от него ни на шаг, а друзья по учёбе весь выпускной спрашивали, почему он не взял с собой молодую жену. Но девушку это никоим образом не волновало, ведь её мысли полностью поглотили образы воображаемых путешествий, которые предстояли ей грядущим летом.

Одним вечером тётя попросила девушку забрать двоюродного братика из школы и погулять с ним пару часов. Аня с радостью согласилась, потому что долго не видела его и вдруг поняла, что ужасно соскучилась.

Светловолосый мальчуган с огромными озорно распахнутыми серыми глазами бросился девушке на шею:

– Аня! Ты пришла, потому что тоско…тосква… Вот блин!

Мальчик замолчал не в силах выговорить крутящееся в голове слово. Аня задорно расхохоталась, но, заметив обиженно сдвинутые брови мальчика, ласково проговорила:

– Не дуйся, Ромочка, я принесла тебе подарок.

– Какой? – захлопав в ладоши, выкрикнул Рома. Его огорчение как рукой сняло. Аня покопалась в сумке и вытащила маленькую шоколадку в форме зайчика. Мальчик надкусил ухо зайца и, хорошо разжевав его, сказал:

– Неплохо.

Тут раздалась музыка, и послышались чистые, ласкающие слух голоса, поющие: “See you on a street corner, waiting for my come…” Рома отдал девушке шоколадку и кинулся танцевать, покачиваясь из стороны в сторону.

– Нравится песня? – поинтересовалась Аня.

– Это твои ртибашки? – также не сумев выговорить название любимой группы девушки, ответил вопросом на вопрос мальчик. Аня кивнула и, извинившись перед Ромой за прерванный танец, взяла трубку. Это звонил Дима, интересовался, не нужно ли подвезти девушку куда-нибудь. После разговора Рома потянул Аню за рукав водолазки, заставляя последовать за ним:

– Ты ведь возьмёшь меня на их концерт?

Аня была ещё пятнадцатилетней девчонкой, когда в ней вспыхнула необъятная страсть к четырём голосистым красавцам с другого конца света. Тогда же она поделилась своей любовью с двоюродным братиком, и с тех пор он тоже проникся трогательными текстами группы, даже не понимая их смысл.

– Конечно, – приобняв мальчугана, искренне откликнулась девушка. Но одного слова показалось Роме недостаточно, и он спросил, чтобы окончательно убедиться:

– Обещаешь?

– Обещаю, – вздохнула Аня. Рома прижался к девушке с благодарностью и снова потянул её за собой. По дороге девушка заметила старушку, сидящую на картонке у порожек одного из магазинов. Она держала пластиковый стаканчик трясущимися и морщинистыми руками и страдальчески оглядывала проходящих мимо людей. Аня остановилась, порывшись в кармане расстёгнутой куртки тёмно-синих тонов, вытащила пятидесятирублёвую купюру и аккуратно положила её в стаканчик. Старушка прошептала треснутыми губами: «Спасибо. Да хранит тебя Господь». Аня выдавила добродушную улыбку и пошла дальше, не выпуская крохотную ручку Ромы.

Глава V

Так уж устроена жизнь, что мы счастливы лишь предвкушением перемен; сами же перемены для нас ничего не значат; они только что произошли, а мы уже жаждем новых. (Сэмюэл Джонсон)

Наконец наступил счастливый день. Аня, с самого утра переполняемая волнением и нескрываемым восхищением перед новыми впечатлениями, сносила вниз два купленных недавно аккуратных маленьких кейса тёмно-синих оттенков. Девушка не стала укладывать вещи в огромные чемоданы, поскольку у неё было мало одежды, а новую она предпочла приобрести сразу на месте прибытия. Аня не замечала суматоху, развернувшуюся вокруг, и необъяснимую нервозность Димы, беспокойно ерошившим только что причёсанные чёрные локоны. В руках он держал необходимые документы, ключи от дома и список предметов для проверки их наличия. Пока Аня стояла в коридоре, тихо распевая любимые песни и ожидая приезда такси, Дима несколько раз заглядывал и долго таращился потерянными глазами в свой широк раскрытый чёрный чемодан на колёсах. Никак не сообразив, какую конкретно вещь он там искал, парень грубо откинул крышку чемодана обратно и рывком рванул молнию влево, заставив её при этом противно пискнуть. Неприятный звук вынудил девушку поёжиться, но, испытывая потрясающе беззаботное и приподнятое настроение, она продолжила напевать любимую песню. Дима был благодарен Ане за её спокойствие и немногословность, которые постепенно снимали его напряжение. Через десять минут к воротам дома подъехал серебристый Reno Logan, и молодые люди поспешили на выход. Доехали до аэропорта довольно быстро и у дверей встретили утомлённую ожиданием Карину. Без особых разрешений она принялась неустанно болтать, чем снова заставила Диму нервничать. Однако парень решил сдержать свой гнев, не желая ссориться с лучшей подругой жены.

Пройдя обычные формальности, ребята устроились в удобных креслах бизнес-класса, а Дима смог вздохнуть с облегчением, потому что Карина наконец-то замолчала, восхищаясь помпезными услугами сервиса. Сначала друзья должны были прилететь в Москву, поскольку из их родного городишки нельзя было отправиться в чужеземные страны, а уже оттуда планировалось взять билеты в нужное место.

Как только объявили о взлёте, Аня вдруг утратила живость лица.

– Не бойся, моя мама засудит пилота, если что-нибудь случится, – подбадривал девушку Дима.

– Просто я лечу в первый раз, – промурчала Аня.

– Знаю, – добродушно улыбнулся парень и накрыл своей крепкой ладонью похолодевшую руку девушки, – Но, в крайнем случае, мама может и самолично разобраться с пилотом. Даже не знаю, что хуже.

Аня оценила шутку парня глухим смешком и, пропустив его пальцы через свои, спросила:

– А ты боялся, когда летел впервые?

– Сейчас тебе поможет только сила воли, книжка или музыка, – уклонившись от ответа, произнёс Дима, – Выбирай.

Девушка закусила губу, стараясь унять подкатывающую к горлу панику и усмирить колотившееся с огромной скоростью сердце. При этом самолёт уже незаметно успел набрать требующуюся высоту.

– Я попробую послушать музыку, – Аня достала MP3-плеер из крохотной сумочки, утыканной маленькими стразами, и, распутав длинные белые наушники, включила первую попавшуюся песню. В ушах зазвучали дорогие по-прежнему не унимающемуся сердцу голоса:

Yeah! Yeah!

We live here and now,

Yeah! Yeah!

Let nobody bring you down,

Yeah! Yeah!

And sing yeah yeah,

Always sing yeah yeah…

Дима в это время занялся делами. Он достал толстую папку из кейса и принялся усердно перечитывать её содержание. Карина, пресыщенная длительными сборами и рассматриванием салона самолёта, прикрыла глаза, откинувшись в кресле на 160 градусов. Аня тоже попробовала закрыть глаза, но при этом всё обернулось гораздо худшим образом: резкая тошнота ударила в горло, а кишечник будто свернулся в плотный клубок, отчего у девушки перехватило дыхание. Она испуганно открыла глаза и, не зная куда смотреть, чтобы избавиться от неприятных ощущений, уставилась в потолок. Одна песня сменялась другой, но впечатление покоя, которое они дарили, когда она находилась внизу, на твёрдой земле, испарилось, и девушка со злостью выдернула наушники из ушей.

– Что случилось? – отрываясь от бумаг, обеспокоенно спросил парень.

– Я ничего не могу с собой поделать: мне страшно и всё тут, – пожаловалась Аня, по-детски надув побледневшие губы.

– Просто не думай о том, что мы в воздухе и в любую минуту можем разбиться.

– Значит, за домом будет присматривать твоя мама? – стараясь отвлечься, заговорила Аня.

– Угу, – промычал Дима.

– Она согласилась только, чтобы мы поскорее уехали?

– Угу.

– Я ей не так уж нравлюсь, оказывается, верно?

– Угу.

– Хватит! – Аня замахнулась и ударила парня по локтю. Он издал нечленораздельный звук, давясь смехом.

– Что я сделал? – продолжая задорно улыбаться, завопил парень.

– Ты прекрасно знаешь, что.

– Я лишь пытаюсь абстрагировать тебя от скверных мыслей. Разве это преступление?

– Умные слова тебе не помогут.

– Но ведь прошло уже целых пять минут, а ты ни разу не завопила, что боишься.

Аня показала Диме язык, отвернулась от него и, мысленно помолившись о благополучном приземлении, снова вставила наушники в уши.