Пять убийственных игр

Понять эту логику было нетрудно, но она казалась немного жесткой. Я все еще пытался переварить сказанное, когда увидел, как господин секретарь хлопнул в ладоши, как будто вдруг вспомнил что-то.

– Так заболтался с вами, что почти забыл о важных делах… – Он открыл свой портфель, достал оттуда что-то и торжественно положил перед Фан Чэном. – Это небольшой подарок от председателя. Надеюсь, вы соблаговолите принять эту скромную благодарность…

Искоса взглянув на него, я увидел, что это чек, а в строке получателя действительно написано «Ся Я и Ко». Вероятно, даритель специально не указал имя Фан Чэна, чтобы ему было неудобно отказаться. От суммы могла закружиться голова. Я несколько раз внимательно подсчитал количество нулей и с трудом осмыслил ценность подарка… Если предположить, что информация, полученная от Али, верна, то арендная плата в элитном коммерческом здании по соседству в четыре раза выше, чем здесь. Следовательно, если мы воспользуемся этим чеком для аренды офиса там, то сможем арендовать его на целых десять лет.

– Это можно считать официальным вознаграждением? Оно действительно довольно скромное, – неожиданно сказал Фан Чэн. – Помнится, изначально мы договаривались о том, что сумма будет обсуждаться обеими сторонами после того, как дело будет решено, нет?

Секретарь Мо, вероятно, был абсолютно уверен относительно щедрости чека – на мой взгляд, эта уверенность была оправданна, – но кто бы мог подумать, что Фан Чэн безжалостно его высмеет и заставит почувствовать себя неловко? Впрочем, секретарь все же привык к таким сценам, поэтому тут же вернулся в нормальное состояние.

– Верно, я действительно слишком много позволил себе. – Он немедленно взял ответственность на себя. – Тогда, доктор Фан, пожалуйста, предложите вашу сумму.

– Хм… – Фан Чэн умножил эту и так уже заоблачную сумму на десять.

Я чуть со стула не упал. Секретарь Мо тоже был в ужасе.

– Вы имеете в виду… – Он озвучил сумму дрожащим голосом.

– Господин секретарь, – ухмыльнулся Фан Чэн, – недавно вы сказали: «А сегодня уже в маджонг играют»…

Словно укушенный стремительно бросившейся на него змеей, мужчина тут же сник.

– Я понял вас. Пожалуйста, позвольте мне посоветоваться с председателем… – Его лихие брови поникли. – И я сегодня же подам в отставку.

– Тогда буду ждать новостей, – снисходительно сказал Фан Чэн. – Счастливо!

Секретарь Мо быстро убежал. Как только за ним закрылась дверь, я закричал:

– Чтоб тебя!.. Ты понимаешь, что делаешь?!

– Это же так называемый шантаж, да? – Фан Чэн сказал это на полном серьезе. – Я не ожидал, что все пройдет так гладко.

– Так зачем? – Мой тон стал еще жестче. – Зачем ты это сделал?

– Зачем я это сделал? – переспросил Фан Чэн. – А что такого? Тебе следует лучше спросить: почему они все равно готовы платить, хотя знают, что я вымогаю деньги?

Да, безумный запрос Фан Чэна пока не был одобрен. Но, судя по тому, как жалко только что выглядел секретарь Мо, вполне возможно, что та сторона в конце концов действительно послушно отдаст нам деньги.

– Да, – с любопытством спросила Али, – а почему упоминание маджонга так испугало его?

– Если и есть на то какая-то причина, то, конечно, это может быть лишь правда об убийстве Хуан Миня.

– Правда? Разве убийца не Лю Цинь Люй?

– Лю Цинь Люй и вправду убийца. Но, Ся Я, ты ведь не думаешь, что ее признание было слишком легким?

Да как можно было об этом не подумать? Не будет преувеличением сказать, что, когда Лю Цинь Люй вдруг призналась, мне потребовалось много времени, чтобы разобраться в ситуации. Но…

– В этом нет ничего странного. В конце концов ее коварный план был раскрыт, и другого пути у нее не было…

– Именно это и странно. – Фан Чэн покачал головой. – Обычные преступники в момент раскрытия их преступлений обычно испытывают панику или страх, случается потеря сознания, они хватаются за голову, рыдают, а то и сбегают. Однако Лю Цинь Люй вообще ничего такого не сделала и тотчас же приняла мудрое решение – «признать свою вину», как будто боялась упустить возможность.

– Разве вы не на это намекали, исподволь предлагая сдаться добровольно?

– В любом случае, – Фан Чэн уклонился от вопроса, – что касается мотива совершения преступления, я думаю, что Лю Цинь Люй рассказала не все факты.

– Мотива?

– Это правда, Хуан Минь запугал Лю Цинь Люй, что подтвердило полицейское расследование. Также логично и то, что она ненавидела Хуан Миня и вправду имела намерение убить его. Но существует большая разница между «намереваться убить» и «в самом деле убить». И намерение убить не является результатом простого накопления гнева. Лю Цинь Люй уже больше года просто терпела, так зачем ей вдруг совершать убийство? Значит, должен был быть какой-то поворотный момент, побудивший ее совершить это преступление.

– Я помню, как Лю Цинь Люй объяснила это, – вспомнил я. – Хуан Минь угрожал ей рассказать Бай Личану о том, что произошло между ними.

– Ну, она и вправду так сказала. Но покойники не могут свидетельствовать, и существует только ее версия истории. Рассказать Бай Личану? Это не принесло бы Хуан Миню никакой пользы. Шантажировать этим Лю Цинь Люй? Но ведь она уже смирилась, так зачем беспокоиться?

– Тогда, – спросила Али, – о каком «поворотном моменте» вы говорите?

– Давайте подумаем об этом с точки зрения Лю Цинь Люй. Осуществление абстрактного намерения убить показывает, что она получила дополнительную мотивацию. И от начала и до конца это дело окружал самый простой и распространенный мотив убийств в истории человечества – деньги.

– Однако, – возразил я, – между Лю Цинь Люй и Хуан Минем в этом смысле нет прямой связи.

– Да, изначально ее не было. Следовательно, решающий момент перехода от намерения к осуществлению заключается в установлении этой связи. Например, кто-то пообещал Лю Цинь Люй внушительное вознаграждение при условии, что она убьет Хуан Миня. Даже сам коварный план мог быть результатом инструкций этого человека. Учитывая, что Хуан Минь явно нарушил закон, в случае раскрытия дела Лю Цинь Люй получала гарантированно смягченный приговор. Поскольку издержки совершения преступления были довольно низкими, а выгода – внушительной, это могло стать полноценной мотивацией. Таким образом, можно заключить, что причина, по которой она без колебаний признала свою вину, заключается именно в том, чтобы удачно разыграть сюжет о явке с повинной.

– Значит, на самом деле настоящий убийца находился за кулисами? – Глаза Али расширились. – Кто этот человек?

– Закулисный убийца… Что ж, это хорошая версия. Поскольку он пообещал хорошо заплатить за убийство, должно быть, рассчитывал на еще более щедрую награду себе. Что же касается подходящих личностей, разве скромный господин секретарь только что не дал четко понять?

– «В этом бизнесе есть люди со скрытыми мотивами, которые пытаются рассорить Baixue Group и Tianyang Group и получить с этого прибыль».

– Как это возможно… – Али не могла в это поверить. – Из-за такой ерунды…

– К сожалению, – равнодушно сказал Фан Чэн, – как я уже сказал, деньги – самый популярный мотив для убийства в человеческой истории. Закулисным убийцей является компания, имеющая конкурентные отношения с двумя гигантами, и ее главная цель – уничтожить их союз; это вполне разумный сценарий.

На спине у меня выступил холодный пот. Если б не Фан Чэн, возможно, дело пошло бы по плану закулисного убийцы и Бай Личан был бы допрошен в качестве подозреваемого в убийстве Хуан Миня. Хотя его невиновность в конечном итоге могла быть доказана, доверие инвесторов вернуть было бы уже невозможно. В то же время, если операции с капиталом проводятся тайно и акции одной из сторон падают, вызывая панику на рынке, даже стабильно котирующаяся на бирже компания может в одночасье пошатнуться. При лучшем раскладе может даже появиться шанс поглотить ее одним махом.

Если подумать, несложно понять, почему Бай Фэн и секретарь Мо настаивали на решении дела сразу, на месте, чего бы это ни стоило. В самый критический момент они, не теряя времени, начали контратаку. Хуан Тяньян применил свои навыки, чтобы продемонстрировать рынку, что отношения между двумя сторонами все еще крепки, тем самым обеспечив стабильность акций. В результате хитрые люди, торгующие акциями в расчете на снижение их цены, могли потерять все свои деньги.

Однако существовал один нюанс, который я был не в силах понять. Если жертвой являлась Baixue Group, тогда шантаж, только что осуществленный Фан Чэном…

– Да, схема на самом деле убедительная, – снова подчеркнул тот. – Вот почему Лю Цинь Люй считает, что это правда.

– А?! – Не только Али, но и я задался вопросом, не услышали ли мы что-то не так. – Вы имеете в виду… Лю Цинь Люй обманули?

– Фу, как же это раздражает… Даже убийцу обманули. Но ничего не поделаешь. Для другого убийцы, скрывающегося за кулисами, это необходимая мера самозащиты.

– Тогда, значит, закулисный убийца в самом деле…

– Ну да, человек намеренно заставил нас думать в неправильном направлении; это же закулисный манипулятор – для него это естественно, не так ли? Что касается улик, то та самая неосторожная фраза, сорвавшаяся с языка секретаря, была роковой оплошностью.

Загремели игральные кости, а после того, как игра была доиграна, из-за стены донесся звук перемешивания костяшек. Атмосфера по-прежнему оставалась дружелюбной, а столы не были опрокинуты: такое бывало довольно редко.

Кстати, в день происшествия они, похоже, поссорились из-за карточной игры. Как раз перед тем, как в дверях торжественно показался секретарь Мо. В таком случае…

– Он не должен был знать, что тогда играли в карты, – внезапно осознал я, – поэтому и не мог сказать: «А сегодня уже в маджонг играют».

Однако именно это он и сказал. И единственное логичное объяснение…

– Да, господин секретарь уже был здесь, когда в соседнем помещении все еще играли в карты, – сказал Фан Чэн. – Толочься у двери не очень хорошая идея, поэтому он, вероятно, прятался в туалете до определенного времени. И, дождавшись подходящего момента, позвонил в дверь нашего офиса.

– Чего он ждал? – озадаченно спросила Али.

– Поскольку он появился здесь, чтобы поручить нам расследование преступления, ему пришлось дождаться, пока оно произойдет.

То есть секретарь Мо знал заранее, что убийство состоится. А за исключением Лю Цинь Люй, об этом мог знать только закулисный убийца.

– Почему он пришел так рано? – снова спросила Али.

– С одной стороны, чтобы избежать задержек из-за пробок. А с другой стороны, чтобы заранее убедиться, что я в офисе. С учетом их обычного осторожного стиля, такие подготовительные действия кажутся вполне естественными. И только после того, как их план увенчается успехом, оказалось возможным на мгновение неосознанно ослабить бдительность.

Фан Чэн дважды сказал «их». Конечно, действия секретаря Мо не были мотивированы его личным желанием. Настоящими закулисными убийцами были Бай Фэн и его Baixue Group. Выходит, шантаж Baixue Group является местью моего друга?

Подождите, причиной шантажа могло быть действительно и то, что в день происшествия Фан Чэн сказал, что обсудит вознаграждение после того, как дело будет раскрыто. Но вряд ли этот парень с его характером мог снизойти до разговоров о таких вульгарных вещах. Неужели…

– Эй, – сказал я, глядя на него, – ты, должно быть, еще тогда уже все понял, да?

– Как бы это сказать… Господин секретарь был слишком уверен в том, что Бай Личан – не убийца. Перед лицом такой проблемы он должен был быть хоть немного потрясен и опасаться виновности сына босса, если только, конечно, заранее не знал, кто убийца. Кроме того, на теле господина секретаря были следы пота…

– Следы пота?

– В тот день на улице было очень жарко, и все жаловались на это. Но господин секретарь приехал на машине, ему не нужно было бежать к нам под палящим солнцем. Почему он так сильно вспотел? Возможно, не хотел дожидаться лифта и решил подняться по лестнице? Мы на верхнем этаже, а у господина секретаря как будто не было одышки… Так что я могу только предполагать, что он провел в этом здании без кондиционера достаточно много времени.

– Но если ты знал о заговоре, – строго спросил я, – почему тогда не сообщил об этом полиции?

– Если ты считаешь это правильным решением, Ся Я, то еще не поздно пойти найти Кэ Жоу. Но прежде дай мне проанализировать, каков будет результат. Если полиция основательно возьмется за расследование, им не составит труда обнаружить, что Лю Цинь Люй или ее семья недавно получили огромную сумму денег из неизвестных источников. Однако будет совершенно невозможно проследить эту цепочку до Baixue Group. И тогда Лю Цинь Люй сможет только признаться, что лицом, подстрекавшим ее к совершению убийства, была какая-то непонятная конкурирующая компания. И здесь все оборвется. Основываясь исключительно на наших выводах, мы не сможем обвинить их в том, что они являются главными закулисными манипуляторами. С другой стороны, характер преступления полностью изменится, и приговор Лю Цинь Люй тоже будет совершенно другим. Должна ли эта девушка, которой угрожали и которую обманули, провести остаток жизни в тюрьме за свое преступление или она должна быть приговорена к смертной казни? В конце концов, она, как и мы с вами, всего лишь пешка в их руках. А раз уж мы такие же, как она, разве мы не можем защитить ее хотя бы в этот раз?

– Даже если это так, – в один миг мой энтузиазм сошел на нет, – по крайней мере, нам не придется быть пособниками…

– Похоже, ты все еще не научился воспринимать себя как пешку, Ся Я. – Фан Чэн покачал головой. – Ты думаешь, что дело не будет раскрыто, если мы откажемся от него?

Я вдруг вспомнил разговор о «Мафии» в тот день. Этот парень с легкостью обнародовал информацию, собранную полицией, а затем просто наблюдал со стороны за обсуждением. Наверное, потому, что он чувствовал какую-то скрытую силу внутри себя. Независимо от того, работал бы над делом детектив или нет, правда обязательно всплыла бы на поверхность.

Внезапно слова одного человека прокатились в моем мозгу подобно волне презрительных насмешек:

«Невозможно отравить напиток Хуан Миня, не будучи при этом замеченным им».

«То, что принял Хуан Минь, не было ядом из этого флакона. Флакон с ядом был оставлен на видном месте как раз для того, чтобы сбить нас с толку».

«Неужели убийце по какой-то причине пришлось поставить флакон на стол?»

…Бай Личан, тот самый Бай Личан, который, подобно осьминогу, распластался у моих ног…

Сам он не доводил своих заключений до логического конца – нет, это была задача сыщика-марионетки. Все, что ему нужно было сделать, – это спрятаться за кулисами, выбирать подходящий момент и давать самые важные подсказки.

«Да и если б это и было мотивом Бая, он должен был бы сделать это три года назад. Зачем ждать так долго?»

Я невольно сжал кулаки. Кажется, я нашел пугающий ответ на вопрос, заданный Чжу Хэ.

Бай Личан использовал этот промежуток в три года, чтобы подготовить такое убийство.

Когда дело завершилось успехом, как и планировалось, он не был самодовольным, как секретарь Мо, а правдоподобно играл роль убитого горем любовника.

Было сложно поверить, что в этом спектакле я просто был пешкой, которая даже не вступила в игру.

По сути дела, чтобы реализовать этот коварный план, Baixue Group не раздумывая пустила в ход множество ресурсов. И истинные мотивы тут, вероятно, не настолько поверхностны, как представлял себе Лань Сююй. Вероятно, единственная цель, способная вызвать интерес Бай Фэна, – обогнать Tianyang Group или же поглотить ее.

Основываясь на сведениях, предоставленных секретарем Мо, можно заключить, что все действия Хуан Тяньяна, кажется, сыграли на руку заказчику. Конечно, это произошло потому, что он действительно попал в ловушку или был вынужден терпеть. Слишком рано делать выводы. Единственное, что можно сказать наверняка, так это то, что, пережив боль утраты сына, он по-прежнему остается пугающе разумным человеком.

У меня возникло неприятное предчувствие, что эта проклятая игра, возможно, еще далека от завершения…

Часть II

Прятки в доме с привидениями

Рис. 2–1. Карта Острова свежей зелени Шицуй

Глава 1

– Один! Два! Три!

Я закрыл глаза и начал одну за другой громко выкрикивать цифры. Звук шагов доносился до моих ушей, топот быстро расходился во все стороны.

Десять… пятнадцать… двадцать… тридцать… сорок…

– Сорок восемь! Сорок девять! Пятьдесят!

Мне не терпелось открыть глаза и оглядеться вокруг. И вот я это сделал.

Пейзаж был все тот же, что и раньше. Только друзья, еще минуту назад окружавшие меня, теперь исчезли, как будто они никогда и не были здесь.

Здесь нет ничего удивительного. В игре под названием прятки это в порядке вещей.

Локация для игры – странное место, у него даже нет официального названия. Поскольку оно расположено посреди необычайно широкой улицы, его принято называть Уличным садом. Люди, не знакомые с этим районом, зачастую ошибочно думают, что это две параллельные улицы. Но если оглядеться, можно обнаружить, что нумерация зданий единая: на южной стороне нечетные номера домов, а на северной стороне – четные.

Рис. 2–2. План Уличного сада

Сад посреди улицы размером примерно с соседнюю спортивную площадку в школе, даже немного больше, и в нем достаточно места для игры в прятки. Кусты китайских роз образовывают низкую прямоугольную живую изгородь, которая окружает зелено-желтую лужайку, усыпанную упрямо растущими полевыми цветами. Дорожка из гравия сильно извивается. Шагая по ней, можно услышать лишь скрипящий звук под подошвами. На пути пляшут тени деревьев, в том числе довольно высоких например камфорного лавра. Кроме того, здесь также имеются небольшая цементная скала причудливой формы, элегантная изогнутая сводчатая веранда и всегда сухой бассейн с фонтаном, который так никогда и не был запущен. Сложный рельеф и множество ограждений – крайне необходимые элементы для успешной игры в прятки.

На пороге двадцать первого столетия остров (рис. 2–1), где расположен Уличный сад, был, пожалуй, единственным островом в городе C., который мог стать для детей настоящим Неверлендом[32].

Круглый год, независимо от того, палящая жара или суровая стужа стояли за окном, остров всегда зеленел. Повсюду было полным-полно пышной зелени, поэтому название «Остров свежей зелени Шицуй» вполне ему подходило. Остров находился на реке, проходящей через центр города C., и был отделен от «материка» на северном берегу узкой канавой, похожей на небольшой ров. С другой стороны, к юго-западу от острова Шицуй, было несколько широких речных каналов, образующих акваторию диаметром более километра, которую называют залив Цинфу. Согласно легенде, раньше каждую весну и лето сюда являлась на ночлег большая стая синеголовых уток. К сожалению, с появлением в городе многоэтажных домов такого больше не увидеть.

К концу Второй опиумной войны[33] остров Шицуй стал англо-французской концессией, поэтому на острове сохранилось большое количество зданий в европейском стиле, почти каждое из которых имело более чем столетнюю историю и знало многих выдающихся владельцев. Позже все они получили статус охраняемого культурного наследия.

По оба конца Северной улицы Шицуй были небольшие мосты, пересекающие реку и ведущие в центр города. Поскольку моя семья жила за пределами острова, я каждое утро ходил в школу на острове по Восточному мосту. С наступлением темноты, не нагулявшись, я шел домой по Западному мосту. Кажется, что это долгий обход, но на самом деле это не так – начальная школа Шицуй, в которой я учился, находилась на востоке острова. Если идти прямо к школе, то путь через Восточный мост был немного короче. Но после уроков, поскольку мы с одноклассниками играли в прятки в саду, самым коротким путем домой становился путь через Западный.

Начальная школа Шицуй – единственная школа на острове, поэтому игра в Уличном саду должна была быть нашей привилегией. Но администрация школы была абсолютно никакая. Они лишь постоянно повторяли нам: «Запрещено бродить по улицам после уроков». К счастью, некоторые из нас состояли в шахматном кружке и даже добились хороших результатов на муниципальных и провинциальных соревнованиях. Поэтому, даже если учитель случайно встречал кого-то, не составляло труда выйти сухим из воды, объяснив, что только что закончились занятия по шахматам.

В четыре часа дня солнечный свет начал постепенно становиться золотистым. На противоположном берегу реки оживленный проспект в центральном районе переполнялся людьми. Нетерпеливые гудки машин, доносившиеся издали, были полностью заглушены тихим жужжанием цикад. Жирная птица прыгала с ветки на ветку, с большим интересом разыскивая насекомых, и раскидывала отцветавшие белые орхидеи. Все вокруг сразу наполнялось ярким освежающим ароматом. Ничто не предвещало того, что посреди этой мирной сцены сейчас начнется захватывающее действо…

В тот момент я подумать не мог, что через несколько лет вырасту, оставлю родные края и направлюсь в незнакомый город к недостижимым мечтам, а невинные годы на острове Шицуй останутся лишь в счастливых снах…

Глава 2

Дойдя до центра Западного моста, я инстинктивно замер на месте. Перегнувшись через перила, можно было увидеть почти неподвижную мутную воду и мусор в ней, пакеты и прочее. Река была загрязнена уже много лет, и теперь, после неоднократных попыток привести ее в порядок, казалось, что запах стал слабее, но только и всего.

– Что ты делаешь? – спросил Фан Чэн, плетясь сзади.

– Смотрю, есть ли тела мертвецов под мостом, – ответил я честно.

– Чего? – Его лицо тут же скривилось.

– Детская привычка, – объяснил я с улыбкой. – Не ожидал, что осталась до сих пор.

Однако Фан Чэн по-прежнему выглядел так, будто увидел привидение.

– Да ладно, не боись. Просто, когда я учился в начальной школе, до меня доходили слухи о трупах, найденных в реке.

– Слухи?

Так как ничего существенного не произошло, это должны были быть именно слухи. Однако с тех пор всякий раз, проходя мимо, я не мог не заглянуть под мост. Однажды мне показалось, как будто я увидел человека, стоящего вверх ногами прямо в реке: из воды торчала лишь только пара обуви. Сбежав оттуда в панике, потом я сообразил, что это, вероятно, были лишь выброшенные резиновые сапоги.

– Вот так история…

За разговором я, сам того не заметив, уже перешел Западный мост. Середина лета, время цветения белых орхидей на острове Шицуй. Давно забытый аромат наполнил мои ноздри, словно приветствуя туристов, прибывающих издалека. С тех пор как я открыл свою собственную фирму, каждый день с утра до вечера носился с различными счетами. У меня не было сил идти домой или встречаться с родителями, стареющими с каждым днем. Вернуться сюда тоже было вынужденным решением, чтобы помочь другу сбежать от дел.

В Пекине Фан Чэн был занят работой с многочисленными неудобными клиентами. В случае отказа их поведение становилось невыносимым. В порядке вещей у них было громко заплакать или схватиться за голову, рухнув на землю, а еще хуже, когда они начинали материться или закидывать нас угрозами. Честно говоря, возможно, на мне лежала некая ответственность за создание такой обстановки. Поэтому, чтобы укрыться от хаоса, я позвал Фан Чэна с собой – спрятаться там, где никто не сможет нас найти.

Для моего друга это был первый визит в город С. Как коренной житель, я, естественно, взял на себя роль гида. Однако нынче город известен вовсе не своими видами, а скорее оживленной торговой атмосферой. Я и рад был бы показать что-нибудь эдакое, но, как говорится, кашу без крупы не сварить. Огромный парк развлечений, открывшийся несколько лет назад, довольно известен в Китае, но, если двое тридцатилетних мужчин решили бы заглянуть туда вместе, это было бы скорее неловко, чем весело. Поэтому я и выбрал Шицуй, хотя, пожалуй, трудно назвать его достопримечательностью. Наши основные дела были почти закончены, и оставалось еще полдня свободного времени, поэтому я повел Фан Чэна на прогулку.

И вот…

В тот момент, когда я снова ступил на остров Шицуй, я отчетливо ощутил внезапную пульсацию в груди. Маленький озорной мальчик, любящий проделки, который долгое время спал в моем теле, наконец-то проснулся.

– Чтобы немного поднять настроение, позволь мне поведать тебе одну интересную историю из моего детства, – бодро начал я. – Напротив есть кофейня, мы можем пойти туда и посидеть немного. Не переживай, кроме кофе, у них еще есть апельсиновый сок.

Скоро он убедится, что проделки я действительно люблю…