Русские сказки, богатырские, народные

– Не воистину ли ты вздумал заколоться!

– Конечно, – тотчас ответил я.

– Нет я не хочу быть причиной того, – продолжала она.

– Вы одним словом можете остановить стремление моего отчаяния, и возвратить меня к жизни, подхватил я.

– Живите, – сказала она, – я позволяю вам не думать о смерти: ненависть моя исчезает.

– Ах! Вы меня оживотворяете, – говорил я, став перед нею на колени. – Но этого мало. Если вы меня не будете ненавидеть, но и не будете любить то, что мне в жизни? Она цепь одних мучений!

– Не мучьтесь, – отвечала царевна. – Я не причиню вам никаких огорчений, но не можно ли мне признаться в том, о чем мне должно много посоветоваться с моим сердцем и рассудком? Обстоятельства твои меня трогают, но признаться тебе в любви я не смогу без соизволения моего родителя, а открыть ему в этом я весьма страшусь. Уничижение в плену не уменьшило его гордости. Итак подумай, чего ты можешь от меня ждать?

– Того только, чтоб вы открыли мне, что сможете меня полюбить.

– Вам не будет из того пользы.

– Ах! Я был бы счастливейшим из смертных. Мне не осталось бы ничего на свете желать, как просить варяжского князя, чтоб в награждение за мои услуги, возвратил он родителю вашему свободу вместе с его царством. Он не сможет отказать мне в том. Неужели родитель ваш будет за это столь нечувствителен, и откажется увенчать мою услугу позволением вам любить меня? Потом я попрошу князя, чтоб он дал мне помощь, возвратить престол моего деда, и вручить вам скипетр Чешский.

Ответ на это Всемилы, исполненный скромности и величия, показывал одну только спокойную благодарность. Хотя она пыталась скрывать, но я примечал, что происходит во глубине её сердца. Она стыдилась, что слушала меня со снисхождением, но польза родителя налагала на неё обязанность беречь таковую опору каков был я. Ведь я, обладая благосклонностью варяжского князя, могу испросить у него всё, что в его власти. Словом сказать, старания мои превозмогли. Она открылась мне, что я ей не противен, и что при исполнении всех моих желаний, она почтет она себя благополучною. Мы рождены были друг для друга, и пленились взаимно.

С того времени начал я оказывать знаки почтения и царю скифскому. Все, что могло облегчить его плен было мною сделано. Каждый день видел я Всемилу по нескольку раз, и соединял с своими чувствами только нежную и искреннюю к ней горячность, так что она скоро стала укорять себя за ненависть, которую имела ко мне прежде. Я со стороны моей не мог утешиться, что способствовал её несчастьям, и звал в свидетели Небо, что в состоянии предпринять всё, чтобы их загладить.

– Князь Варяжский столь ж великодушен к своим пленникам, сколько неукротим против неприятелей. Удовольствуясь победою, он притеснять уже не может. Услуги мои и милость его ко мне, конечно доставят мне исполнить желаемое, во испрошение дарования вам свободы и вашего владения. Это осушит твои слезы, прекрасная Всемила, но истребит ли в тебе память о том, кто принудил тебя проливать их? Получив опять сияние своего величества, не забудешь ли ты своего несчастного Светомила?

Эти слова извлекли из уст её признание, что она воспылала ко мне равной страстью, и что без меня благополучия не представляет. Мы поклялись в вечной верности, и в продолжении пути, повторяя ежечасно нежные разговоры, выдумывали средства, каким бы образом достигнуть верха наших пожеланий. Я считал себя счастливейшим из смертных, и не думал, чтобы можно было прерваться моим надеждам.

Напоследок приближались мы к столице Варяжской. Первым моим делом было испросить у князя, чтоб побежденный скифский царь не был введен при торжественном моем въезде в город, словно пленник. Это я получил, и сообщил о том радость мою Всемиле. Она приняла это с большим удовольствием, и надеждою по причине первого опыта моей у Князя просьбы о дальнейшем благополучном следствии наших желаний. Торжество окончилось: я предстал пред лицом моего Князя. Если кто и был кто любим своим Государем, так это я.

– О как несправедливо поступил я с тобою, любезной мой Светомил, – говорил Князь Варяжский, обнимая меня. – Неосторожность моя едва не ввергла меня в напасть. Благодарю небо, спасшее нас обеих. Поверь мне, что раскаяние о моем проступке пребудет столько же вечно, как и благодарность к тебе нескончаема. Чем могу я воздать тебе за твои заслуги? Теперь остается тебе желать, а мне исполнять. Просьба твоя будет закон моей власти. Скажи только, и все получишь, что только от меня зависит.

Какой случай мог быть удобнее, для прошения о свободе Царя Скифского? Я употребил его в мою пользу, и бросаясь на колени, говорил к Князю следующее: «Великий Государь! Чего осталось мне желать, когда ваше величество познали мою невинность, и возвращаете благоволение ваше последнему вашему рабу. счастье мое беспредельно, и я был бы человек неблагодарнейший, когда бы захотел употребить милости ваши к насыщению честолюбия или корысти, будучи и так награжден сверх меры. Но если может раб ваш дерзнуть изложить вам просьбу: она коснется единственно пленника вашего, царя скифского. Удивите свет более вашим великодушием, чем ужасом о славе вашего оружия. Возвратите сарматам свободу и царя их. Удовольствуйтесь одною данью, от которой отречься они не могут. Это промчит славу вашу в концы вселенной. И покажет смертным, что варяжский государь столько же способен прощать и миловать, как и побеждать. Пусть потомки с восхищением будут читать редкий пример щедрот ваших и добродетелей!

Слова мои проникли во внутрь души варяжского князя. Снисходительное сердце его не меньше подвиглось к жалости, как дивился он нечаянному роду просьбы в мое награждение.

– Вот редкий пример беспристрастия в подданном, – говорил он. – Великодушие твое меня трогает. Царь Скифский свободен. Ради тебя, любезный Светомил, возвращаю я ему свободу вместе с его Царством. Но чтобы совершить долг достойный добродетели, я не требую от него никакой дани. Верность твоя ко мне есть дар, превышающий все сокровища на свете. Исполнение этой просьбы есть наименьшее, чем могу я наградить твои заслуги.

– Ваше Величество! – сказал я, обнимая ноги его, – никто не может быть столь награжден как я. Без этого я был бы несчастнейшим человеком. От свободы Скифского Царя зависит всё моё будущее благополучие. Вы больше мой отец, нежели государь. Вы меня, поверженного в крайнее бедствие, приняли под покров своих щедрот, и смягчили суровость моих несчастий своими милостями. Итак, я не должен скрыть пред вами тайных моих обращений. Побежденный вами Царь имеет у себя дочь редкой красоты. Столь я ни нечувствителен был к прелестям нежного пола, но первым на нее взором, не мог укрыться я от её чар. Я влюбился в нее смертельно, и понял, что без ней счастлив быть не могу. Она это знает и отвечает мне взаимною склонностью. Но венец наших желаний не мог случиться иначе, как с соизволения отца её, гордость которого воспрепятствовала бы согласиться на мои требования, ежели бы вы, о Государь! не оказали через меня этого снисхождения к нему. Теперь я великую имею опору моей надежде. Но Скифский Царь не знает еще страсти моей к его дочери, и не известно как примет мое о том предложение, для изъяснение которого немеет язык мой. Докончи, Великий Государь мое счастье, соверши беспредельные ко мне милости. Единое из уст ваших в мою пользу сказанное слово возведет на верх моих желаний».

Варяжский князь, подняв меня, обещал о мне стараться, сколько будет его возможности. И в самом деле: того же дня скифский царь предстал перед его очами, и варяжский князь ему сказал: «Я возвращаю тебе твое царство и твою вольность. Благодари за это Светомила. Одна его просьба успела склонить меня». Царь Скифский, не ожидавший столь скорой перемены своего положения, совсем смешался. Неизвестно, удивление или радость сильнее тогда им овладела. Когда он пришел в себя, и начал в чувствительных словах приносить благодарности варяжскому князю; тот повторил ему, что он всецело обязан за то мне, а не ему, и вынудил обращаться к мне. Потом, когда он подойдя ко мне, говорил: «Великодушный Светомил! Чем могу воздать ко мне безмерное твое ко мне благодеяние!» – я совсем смутился. Язык мой мне изменил, я и бросившись пред ним на колени, то возводил глаза мои на него, и желал употребить мою просьбу, то обращал их на варяжского князя, и безмолвными знаками просил о его за меня предстательствовать. Новое удивление для царя скифского. Он сам смутился и не знал как истолковать это происшествие; но Князь Варяжский объяснил ему мое желание, и усугубил радость его новым удовольствием, что он нашел случай воздать мне за мою слугу. Царь скифский поднял меня с земли, обнял и сказал с восхищением:

– Справедливы небеса! Сколько неиспытанны пределы судеб твоих! Возможно ли, чтоб тот Светомил, который возлагал на меня оковы, пылая неукротимым свирепством, ныне разорвал их, и вместо всех наград выбрал свою свободу от щедрот своего государя? Грозный герой, бывшим моим врагом, обращается в любезного мне сына.

Но долго пересказывать все слова, им и мною при этом сказанные.

Царь скифский согласился отдать за меня дочь свою. На другой день положено было быть нашему сочетанию, а между тем был обнародован указ о свободе Сарматии и их царя. Все дивились добродетельному поступку варяжского князя, а особенно превозносили похвалами меня. Каждый из бывших тут сарматов, и варягов соединял радость свою с моею: поскольку последние меня любили, а первые почитали своим избавителем.

Представьте мой случай в пример превратного счастья. Чего, думал я, не достает к дополнению моего блаженства. Я любим своим князем, почтен, богат, жених дочери сильного царя. Какие лестные мысли не наполняли мою голову! Радостные мечты, прерываясь друг перед другом, приводили меня вне себя. Остаток дня, и большую часть вечера провел я у моей дражайшей Всемилы. Все, что страсть истинной любви влагала в наши мысли нежнейшего, говорили мы друг другу. Мы расстались, воспламеняясь ещё сильнее, упоённые сладкою надеждою соединиться на веки в следующее утро. Я пошел готовить пристойное всему торжеству, долженствующему происходить в присутствии самого государя в княжеском дворце.

Ночь прошла, прежде, нежели сон мог свести глаза мои. Настала желанная минута. Все были во дворце, скифский царь, любезная моя Всемила, и весь его род. К началу сочетания нашего ожидали только прибытия князя. Он пришел, и с первым взглядом на Всемилу переменился в лице. Беспорядочные ответы его на наказуемое от всех почтение, изъявили его замешательство. Все удивились такому смущению, и не знали, к чему отнести его причину. Я сам не понял, что заключать из этого, но сердце предчувствовало грозящую мне напасть. Оно трепетало, и наполняло ужасом мои чувства. Всякая непритворная любовь недалека от ревности, итак, я полагал княжеское смущение действием красоты моей невесты. Семидесятилетняя его старость не могла убавить моего подозрения, поскольку я видел влюбчивый нрав его. Я цепенел и примечал все движения моего Князя, и если бы кто взглянул на меня пристальнее, легко увидел бы, что я смущен не меньше, чем и он. Надежда на милости его ко мне бросалась тогда всеми силами с ревностью, и едва не лишала меня чувств. Насколько правдивы сердечные предчувствия! Следствие показало справедливость моих догадок. Князь и в самом деле пленился прелестями моей невесты, и не в силах скрыть смущения, заявил, что он весьма занемог. И отлагает совершение моего брака до облегчения своей болезни. Он пошел во внутренние покои, и все разошлись. Один я в неудовольствии и страхе остался во дворце, где предался печальным размышлениям. Я желал видеть князя, но меня не постили к нему. Он отговорился, что болезнь его требует успокоения. Этот поступок вновь подтвердил моё недоверие. Князь никогда до той поры не запрещал мне входить к себе. Я пошел домой, чтобы наедине свободнее размышлять о наступающем на меня несчастье.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

«Вивлиофика» – библиотека.

2

Из этого видно что в старину повсюду господствовал вкус странствующих рыцарей, и слуги богатырские ничего не значили, кроме конюших и оруженосцев, каковые бывали и у рыцарей галльских или немецких. (Прим. автора.).

3

Русские богатыри почитали за стыд сражаться чем-либо, кроме ручного оружия, ибо убивать пращой или стрелой не вменяли в приличное человеку храброму, а потому луков не заводили, таковыми пользовались лишь их слуги. (Прим. автора.).

4

Россияне всех некрещеных называли «чудью поганой». (Прим. автора.).

5

Илья Муромец происходил от простых родителей; был уроженцем города Мурома и до 20 лет не владел ногами. По особому приключению получил он вдруг и ноги и невообразимую силу. Купил он шелудивого жеребёнка, вывалял его в тридевяти утренних росах и учинил конём богатырским. На этом коне отправился он в Киев, служить Великому князю Киевскому, и поспел из Мурома в Киев между заутреней и обедней. Во время этого пути, который продолжался непроходимыми лесами, он победил славного Соловья Разбойника. Прозвище своё он получил по чрезмерно громкому свисту, от которого ни один не человек не в силах был устоять на ногах. Он опустошил многие страны, но этот свист не помог ему против Ильи Муромца: тот сбил его с ног одним ударом плети, и приторочив в седлу, привёз его в Киев. А затем на глазах у князя и убил его одной пощёчиной. (Прим. автора.).

6

В продолжении этих повестей все места, отмеченные этими знаками будут содержать точные слова древнего слога российских поэм или богатырских сказок, поскольку я, ради гладкости чтения, вынужден был большей частью переложить их на нынешнее наречие. (Прим. автора.).

7

Первая примета богатырских коней в том, что они ничего не едят, кроме пшеницы. (Прим. автора.).

8

«Грозен посол» значит то, что в старину редко посылали послов, кроме как для объявления войны; причём обыкновенно употребляли ругательные слова и угрозы. (Прим. автора.).

9

Поленица – поленицы, жен. 1. В русском былевом эпосе богатырь (мужчина или женщина; нар. поэт.). Поленица удалая. 2. собир. Ватага удальцов (обл. и устар.). (Толковый словарь Ушакова. 1935)

10

…Князь болгарский… Тревелий… – болгарский князь Тервель жил в VIII веке, но уже на Балканах, а не в Волжской Болгарии. (Прим. автора.).

11

…обры объявили нам войну… – обры (Ава́ры, греч. Άβαροι, Ουαρχωννιται; лат. Avari; др. – русск. О́бры) – кочевой народ азиатского происхождения, переселившийся в VI веке в Восточную Европу и создавший там могущественный Аварский каганат (VI–IX вв.). Численность пришедших в Европу аваров оценивалась в 20 тыс. человек. (Прим. ред.).

12

Зилант на болгарском языке значит дракон, или, по-славенски, смок. Этот крылатый змий жил близ города Казани, в горе, которая по имени его прозвана Зилантова гора, и ныне стоящий на оной монастырь именуется Зилантов. Доныне еще показывают пещеру, где жило это чудовище, изображение которого осталось на гербе Казанского царства, и память о нем вкоренена во всех тамошних жителей. (Прим. автора.).

13

Этот оракул, или прорицалище, находилось близ городка Елабуги, при речке Тойме, впадающей тут же в Каму, которого до сего дня еще видны каменные развалины, известные под именем Чертова городища. В нём жрецами содержался обожаемый великий змий, которому людей давали на съедение, вместо жертвы (см.: «Записки путешествий капитана Рычкова», лист 44 и 45). – «Журнал, или Дневные записки путешествия по разным провинциям Российского государства 1769 и 1770 годов» Н. П. Рычкова, известного русского путешественника. (Прим. автора.).

14

Чернобог – то ж, что Плутон, или бог ада. Клятва им была ненарушима. (Прим. автора.).

15

Куфа – ж. кухва вор. немецк. чан, кадь, бочка; мера в 30 кварт. Кварта – единица объема жидкостей и сыпучих веществ, применяемая в некоторых странах, равная 1/4 галлона или 2 пинтам (немного больше литра). (Прим. ред.).

16

Говоря «через южный пуп земли», богатырь наш, конечно, разумеет Южный полюс [задолго до его географического открытия – Прим. ред.].

17

Эти три пункта с того времени учинились общим правилом богатырей. Оные читали им при вступлении их во сие звание и обязывали сохранять под присягой. Из сего видно, что Добрыня первый подал повод к учреждению богатырского ордена, и Владимир был первый его учредитель.

18

…Ни спорника, ни поборника. – ни помощника, ни соратника.

19

Узры – народ славянский, живший по берегам реки Яика, которая ныне именуется Урал.

20

Полкан – животное, имеющее конский стан и вместо шеи верхнюю половину человека.

21

Богатырские кости признавались по отменной толстоте своей, и богатырь, находящий их без погребения, должен был их предать земле.

22

Тризны – поминовение усопших, по обычаю славянских идолопоклонников.

23

Этот курган, или холм, виден до сей поры и находится верстах в трех от Оренбурга, в правой стороне, едучи к сему городу от Казани.

24

Золотая гривна значит цепь, которую носили на шее только монархи и те, коим за великие заслуги от оных был жалован сей знак отличия.

25

Зимцерла – богиня зари, или славенская Аврора.

26

К крайнему моему сожалению, в пожарный случай погибло у меня собрание древних богатырских песен, между коими и о сем подвиге Добрыни Никитича. Голос оной и отрывки слов остались еще в моей памяти, кои и прилагаю здесь.

Песня

Издалеча, издалеча во чистом поле,Как далее того на украйне,Как едет-поедет добрый молодец.Сильный могуч богатырь Добрыня,А Добрыня ведь-то, братцы, Никитьевич,И с ним едет Тароп-слуга…

(После чего описывается приезд его к князю Владимиру, сражение с Тугарином, но подробно слов песни я не помню.)

У Тугарина-собаки крылья бумажные,И летает он, собака, по поднебесью.Упал он, собака, на сыру землю,А Добрыня ему голову свернул,Голову свернул, на копье взоткнул.(Конец)

27

…Владимир вскоре потом принял закон истинный и самого Перуна с братиею отделал ловко. – По принятии христианства в 988 году Владимир приказал изрубить и сжечь языческие идолы. Перун был привязан к конскому хвосту, бит, а затем брошен в Днепр.

28

Ятвяги, радимичи, косоги и певкины… – ятвяги: балтское племя; радимичи: одно из восточнославянских племен; певцины: сарматское племя певкинов (бастарнов) жило в Северо-Западном Причерноморье. Левшин не делает разницы между певкинами и печенегами.

29

…с косожским князем Редедею… – Редедя был убит в поединке не Добрыней, а черниговским князем Мстиславом в 1022 году.

30

Он мял вдруг шесть кож… – «вдруг» здесь читай «сразу, одновременно». (прим. ред.).

31

Происшествие это еще не изгладилось в памяти киевлян, и поднесь показывают пещеру, где жил змий сей, которая и называется Змиева нора. Видимо по оной множество человеческих; и скотских, большей частью истлевших костей. Что подтверждает о действительном бытии сего приключения. (прим. автора.).

32

Леса Поруские (Пруские)… – пруссы: балтское племя, жившее в Юго-Западной Прибалтике.

33

…при истоках реки Пригоры. – Нынешний Прегель в районе нынешнего Калининграда.

34

Дать карачун – пословица, вошедшая в обычай от напоминания славного чародея Карачуна, о котором есть особая книга. Сей чародей был столь лют, что попавшему в его руки не было спасения, а поднесь еще говорят о пропадшем невозвратно: Карачун взял.

35

Знич – священный неугасаемый огонь, который в Киеве имел особливый храм. В тяжких болезнях имели к нему прибежище.

36

Это имя простым народом было испорчено и обращено в Алешу Поповича.

37

Сей поляк назывался Твердовский… – многочисленные польские предания рисуют пана Твардовского знаменитым чернокнижником. Это «польский Фауст», запродавший душу дьяволу, но спасенный девой Марией. Отнесение его к древнеславянским временам – одна из вольностей Левшина.

38

Комолый – прил. безрогий, имеющий вместо рогов только комли рогов, роговые наросты (о крупном рогатом скоте, козах, овцах и т. п.). Толковый словарь Ефремовой

39

Талисман – надпись, содержащая в себе волшебную силу.

40

Каббалист – в высочайшей степени волшебник.

41

Маг, изучающий тайную науку каббалу.

42

Карбункулом называется яхонт темно-красного цвета, и весом больше 20 карат. Легенды говорят, будто бы он ночью светит.

43

Вирстон, или Вишну, божество почитаемое индийцами. Может быть, древние астраханцы являются потомками индийцев как и они, по мнению многих, происходят от египтян. Как бы то ни было, но в Астрахани почитали Озириса под именем Вирстона, переняв его от индийцев.

44

Древние язычники, как и ныне магометане, думали, что духи могут сообщаться с людьми женского пола; и будто бы от того родятся смертные духи, свойствами средними между человеком и духом, и обыкновенно волшебники.

45

Атмосфера – густой воздух, окружающий нашу землю. (Прим. автора).

46

Меотида, Меотийское озеро (или болото) от ή Μαιώτις или ή Μαιώτις λίμνη, Maeotis palus, получившее свое имя от жившего на его берегах народа меотов – нынешнее Азовское море. В древности относительно положения и величины Меотиды существовали самые неясные и противоречивые представления: некоторые считали его частью северного Великого океана, и только после походов Александра Великого это мнение было оставлено. (прим. ред.)

47

День моего рождения – у древних государей было обыкновением, вышивать детям на грудях шелком звезды, а иные вместо того накладывали золотые звезды, с подписанием имени и часа рождения; чего кроме монархов никто сделать не мог (Прим. автора).

48

Тул, также как и более привычный для современных людей колчан – футляр для ношения и хранения стрел. Но колчан – слово татарское, получившее распространение на Руси только с XVI века, причем колчан и тул имеют принципиальное различие – тул имеет круглую или эллиптическую форму и крепится в подавляющем большинстве случаев у пояса, оперением стрел вперед. Тогда как колчан – плоский и его обычно носят или у пояса (оперение стрел направлено назад) или за спиной.

49

Спальник – чин нынешнего камергера (прим. автора).

50

Чин мундшенка.

51

Лешие в древние времена обожествлялись язычниками, будучи почитаемыми ими в качестве лесных полубогов. У славян были они тем же, чем у греков и римлян сатиры. Их представляли покрытых сивой шерстью, с коровьими ногами. Думали, что они откликаются людям в лесу, заводят внутрь чащи, и когда обойдут вокруг человека, тот теряет память, и забывает дорогу. Тогда они, поймав его, давят, жарят на огне и пожирают. Но что поедали они только мужчин, а женщин употребляли для сожительства с собою. Им же отдавали власть над зверями, коих будто бы они по соизволению своему перегоняют из места в место. Впрочем им приписывали и то свойство, что они могут быть невидимы, когда захотят, и переменять рост свой по произволу; то есть вровень с лесом, когда идет по лесам, или вровень с травою, если шествует лугом.

52

«Верея» – это столбы ворот

53

Старинный чин капитана (прим. автора).

54

Полковника. (прим. автора).