Стекляшки

не самый быстрый и не самый рентабельный, но зато он обладает другим, не менее ценным

качеством – он несет размеренность и колорит. Жаль, что это сейчас так мало ценится. Я

проехала пару остановок, когда рядом со мной сели мама и дочка. Мама что–то смотрела в

~ 79 ~

своем телефоне, а дочка смотрела в окно. Через какое–то время девочка стала спрашивать

маму о том, какого цвета проезжают машины за окном. Но мама не спешила поведать дочери

новые знания, а отвечала невпопад. Причем девочка периодически ловила маму на лжи, когда

попадались автомобили, цвета которых она знала. И тут мамино терпение закончилось. Она

закричала почти на весь автобус: «Сколько можно мне докучать. Что за невоспитанность. Ты

не видишь, что я занята делом, хватит спрашивать меня всякую ерунду. Почему ты не можешь

сидеть спокойно? И почему ты не как все нормальные дети». Она так кричала, что даже у меня

внутри все сжалось. Я не знаю, в чем причина такого обращения. Может она устала. Но я не

считала такое допустимым. Мне хотелось сказать ей: «Очнись. Что ты делаешь? Отключи свой

телефон. С тобой рядом дочь, которая вырастет очень скоро, а ты поймешь, что все

пропустила. И тебе захочется с ней поговорить, узнать ее секреты, захочется, чтобы она

спросила твоего совета. Но этого не будет. Это она уже будет сидеть в телефоне, говорить тебе

«отстань» и звонить раз в неделю по две минуты, скорее из вежливости, чем от чувств». Но я

ничего не сказала. Потому что она не поймет. Человек не воспринимает чужих слов, он учится

только на своих ошибках, когда уже поздно, да и то не всегда. Да и у меня не было своих детей,

чтобы побывать в этой шкуре. У меня были родители, которые тоже воспитывали нас как

могли.

Многие родители хотят, чтобы их были похожи на них и совершили в жизни то, что самим

родителям сделать не удалось. Словно они делают свою дополнительную копию, которая

доделает то, что они не успели. И когда они видят, что их ребенок – это отдельный человек, с

особым характером и своими устремлениями, то это их нисколько не радует. Скорее наоборот.

И им не приходит в голову, что ребенок – это не копия, это отдельная личность. А задача

родителей – воспитать эту личность в ребенке и сделать его особым человеком. Сейчас я это

понимаю, но тогда, в детстве, я всегда чувствовала себя в чем–то виноватой. Виноватой в том,

что я не такая, какой бы меня хотели видеть. И тогда я не понимала, что я, чтобы не делала, не

смогла бы угодить. Потому что любовь невозможно заслужить. Она возникает вопреки всему,

независимо от нашего желания. Мои родители может и хотели бы меня любить, но у них не

получалось. Они хотели мальчика. И когда родилась Лера, они не расстроились. Во–первых,

это был их первенец и долгожданный ребенок. Во–вторых, они все равно планировали второго

ребенка. И я должна была быть мальчиком. Но не сложилось. Из меня никогда не пытались

воспитать мальчика, как порой бывает в таких случаях. Но они сделали из меня невидимку.

Иногда мне хотелось, чтобы меня и правда не было.

Самым счастливым временем моего детства было то, когда я почти на все лето уезжала к

бабушке. Она жила в частном доме в нескольких километрах от города. На улице, где стоял ее

дом, было тихо, спокойно и все друг друга знали и общались между собой. Лера не очень

любила там бывать. Ей нравилось в городе, там у нее было много друзей. И еще ей нравилось

ездить в детский лагерь. Но мне было очень хорошо у бабушки. Там я не чувствовала себя

лишней. Удивительно, но там я становилась совсем другим ребенком. Веселым и

жизнерадостным. И у меня здесь были друзья. Они, так же, как и я, почти все приезжали на

лето, хотя двое жили на этой улице постоянно. Целыми днями мы гуляли. Я чаще всего

просыпалась раньше всех, завтракала и шла на улицу. К этому моменту еще никто не выходил,

и я была предоставлена сама себе. Примерно через час начинали все собираться. И мы

приступали к нашим играм. И так до самого вечера. И нам никогда не было скучно. У нас было

несколько любимых игр. Одна из них заключалась в том, чтобы собраться вместе, сходить на

железную дорогу и собрать там побольше камней. Потом принести все это домой так, чтобы

взрослые не заметили. Это был наш клад. Через какое–то время мы встречались в

определенном месте, на «базаре», и начинали обмениваться камешками. Задача каждого была

получить самые красивые камушки в свою коллекцию. Сейчас я уже с сомнением смотрю на

~ 80 ~

это занятие, но тогда нам было очень весело. В этой игре не было победителей, нам нравился

сам процесс.

С бабушкой мне было легко, я чувствовала себя счастливой и свободной. И в этом мире

все был чудесно: мы играли, ходили купаться и лазили по деревьям. Однажды мы с Катей,

моей подругой, шли по улице. Был уже конец лета. И мы увидели яблоню, всю усыпанную

яблоками. На самом деле, урожай яблок в этом году был хорошим, и яблоки были у всех. Но

это были какими–то особенными. Какого–то ярко–розовыми, крупными. Я не встречала до

этого такой сорт. Мы с Катей переглянулись и, не сговариваясь, решил достать по яблоку.

Проблема была в том, что это был чужой огород. Но нас это не остановило. Мы перелезли

через забор, пробрались к яблокам и сорвали по несколько штук. И уже хотели уходить, как

вдруг появилась хозяйка огорода. Это была старая бабушка, она жила одна, и внуки к ней

приезжали только пару раз в год. Приветливостью она е отличалась. Попасться к ней на глаза

не входило в наши планы, поэтому пришлось сидеть в траве достаточно долго, пока она

пропалывала грядку с цветами. И как только ее фигура скрылась за дверью, мы бросились

наутек. Мне было очень страшно и стыдно. Мне казалось, что за нами гонятся, так что я даже

боялась обернуться. Мы возвращались тем же путем, то есть через набор. Я мастерски умела

перебираться через них, но сегодня произошла осечка. Я зацепилась подолом платья (да, я

лазила по деревьям и заборам в платье), и подол платья, зацепившись, разорвался до самого

пояса.

Моя бабушка была строгой, и хоть я и чувствовала себя с ней намного комфортней, все же

мне от нее часто доставалось. И я знала, что мне попадет за порванное платье и за

неподобающее поведение. Поэтому домой мне совсем не хотелось. Мы сели с Катей на лавку

рядом с ее домом. Она пыталась меня подбодрить, но я все равно чувствовала себя ужасно. Мы

посидели, пока мама Кати не позвала ее домой, а я осталась.

На улице стемнело и стало прохладно. На улице никого не было, зажигались фонари, и

слышался вдалеке лай собак. В тот момент я чувствовала себя как человек на необитаемом

острове: одиноко, потеряно и безнадежно. Мне было страшно сидеть, но идти домой было еще

страшнее. Не знаю, сколько я так просидела, но вдруг я увидела, что кто–то идет. Это была моя

бабушка. У нее было очень взволнованное лицо, а когда она увидела меня, то лицо приняло

суровое выражение. Но видимо я так несчастно выглядела, что она не стала меня ругать.

Просто сказала: «Пойдем домой, уже поздно».

Я любила свою бабушку. Она принимала меня такой, какой я была. Когда ее не стало, я

почувствовала себя совсем одиноко.

Глава 29

Утром я встала около 8 утра. Была среда. Я открыла холодильник, чтобы посмотреть, чем

можно позавтракать. В холодильнике был сыр, молоко и два банана. В общем, достаточно

скудный рацион. Я решила, что лучше всего использовать бананы. Я их очистила, порезала

кружочками и посыпала корицей. И заварила чай.

После завтрака я кое–как собралась и поехала в университет. Сегодня было две пары, не

самые важные, но я решила их посетить, потому что у меня и так было достаточно много

пропусков. Моя бабушка говорила мне: «Или хорошо делай, или не делай совсем». Думаю, что

это очень правильно. Но вот у меня это не очень получается. Я учусь кое–как, так, чтобы не

отчислили.

~ 81 ~

В перерыве после второй пары мы собрались в буфет. Обычно я брала только чай, в то время

как однокурсники набирали себе пирогов и пончиков. Я считала, что есть нужно меньше и

более полезно, но сегодня решила изменить своему правилу. Бананы уже давно переварились,

и мой желудок требовал еды. Цены в буфете были более чем демократичными. И это был

главный критерий для меня сегодня. Я взяла пирог с капустой и зеленый чай. Это мне

показалось самым вкусным из всего представленного ассортимента. Настоящая еда для

студента: дешево и сердито. И даже неплохо, по крайней мере не напичкано всяких усилителей

вкуса, консервантов и других пищевых добавок. Мука, капуста и еще пару ингредиентов. А

стоит двадцать рублей.

Я наслаждалась обедом, когда ко мне подошел Паша.

– Здравствуй, застать тебя здесь – это настоящая удача, – сказал он мне с радостной

улыбкой.

– Привет Паша. Да, я редко здесь бываю, но сегодня исключительный день, – ответила я.

Я была рада его видеть. Мне не хватало общения с людьми из моей обычной жизни.

– Ты ешь пирог? Это вообще что–то нереальное.

– Да, не успела позавтракать и успела проголодаться, – ответила я, то ли оправдываясь, то ли

извиняясь.

Паша взял пирог и кофе. К тому времени очередь рассосалась.

– Как твой настрой на скорую конференцию?

– На что? – я не сразу поняла, о чем он говорит.

– На конференцию студентов, – ответил он, улыбаясь.

Я совсем забыла про ежегодную конференцию студентов. Участие в ней было

добровольным, но не для нас. Наш научный руководитель настаивал на нашем участии. Он

говорил, что это пойдет нам на пользу. Но я думаю, что это шло на пользу ему.

– Боже, я совсем забыла о конференции.

– Почему–то я не удивлен, ты такая рассеянная в последнее время. Ты влюбилась?

Паша рассмеялся, но в голосе его были какие–то нотки, позволяющие понять, что это его

напрягает. Я не была экспертом по части мужчин, но сейчас стала понемногу разбираться. Я

много общалась теперь и много видела. Я была больше теоретиком, чем практиком. Но все же

я уже стала чаще различать, каким мужчинам я нравилась, замечать знаки внимания.

– Нет, что ты. Это не про меня.

Паша снова улыбнулся и промолчал. Я решила сменить тему.

– Так ты уже начал к ней готовиться? – спросила я его.

– Пока мы только выбрали тему и составили список литературы.

– Но ты же знаешь, что выбрать тему – это уже полдела.

– Я думаю, тебе стоит сходить к научному руководителю и узнать, какую тему статьи ты

можешь взять для себя.

– Да, думаю завтра так и сделаю.

– Зачем откладывать на завтра, если можно сделать сегодня?

– Сегодня я не могу, у меня очень важное дело.

– И что же может быть важнее конференции?

– Мне нужно найти работу.

– Зачем?

– Странный вопрос? А зачем вообще нужно работать, – ответила я с сарказмом в голосе. Ну

что за вопрос.

– Тебе потребовались деньги?

– Да, нужно кое–что купить.

~ 82 ~

Мне хотелось ему рассказать, очень хотелось. Он ко мне очень хорошо относится, мы давно

дружим. Он должен понять, а мне бы стало легче. Но я ничего не сказала. Не знаю, что меня

остановило. Но перейти грань откровенности всегда тяжело. Как будто какая–то нить порвется,

а назад дороги не будет.

Паша продолжал расспрос.

– А куда ты собралась устроиться?

Эти расспросы мне начинали надоедать. И прежде всего потому, что он меня спрашивал

вопросы, на которые я себе–то не могла ответить.

– Еще не решила. Мне нужна подработка на короткий срок. Завтра посмотрю объявления о

работе.

– Кстати! Неделю назад у меня друг предлагал мне подработку промоутером. Раздавать

листовки в торговом центре.

– А сколько платят?

– Точно я не помню, вроде 300 рублей в час.

– Это совсем неплохо, меня вполне устроило бы.

–Значит, договорились. Я ему позвоню и все разузнаю.

– Правда? Это было бы очень здорово.

– Сколько у тебя осталось пар?

– Одна.

– Отлично. У меня тоже. Встретимся тогда здесь через пару, и все решим.

Я ушла в аудиторию. Пара прошла быстро, я даже не заметила. Изучение культурологии для

меня в разы интереснее, чем изучение маркетинга. Ели бы таких занятий у нас было бы

больше, то мне бы нравилось учиться.

Когда пара закончилась, я спустилась в холл, а Паша уже ждал меня. По его довольному

лицу я поняла, что все получилось.

– Ну что, договорился? – спросила я с надеждой в голосе.

– Да, все супер. Через час едем в торговый центр. Там будем раздавать листовки по полтора

часа сегодня и завтра.

–Спасибо тебе большое! А у тебя есть на это время? Если что я и сама справлюсь, – сказала

я в большей части из вежливости, потому что мне очень хотелось, чтобы он пошел со мной.

– Глупости, – ответил он мне с решительностью, не терпящей возражений, – мне тоже

деньги не будут лишними.

Мы поехали в торговый центр. Нам выдали накидку и пачку флаеров. И мы приступили к

работе. Нашей задачей было раздать все листовки. Выбрасывать их, естественно, было

запрещено.

Люди проходили мимо и не обращали внимания на нас. Кто–то брал флаеры, кто–то (таких

было большинство) отмахивались. С одной стороны, я понимала людей, которые отказывались

взять бумажку с рекламой, ведь сейчас всего так много и назойливо рекламируют. А с другой, я

не понимала, что в этом такого сложного – помочь молодым людям, пытающимся заработать

свои первые деньги.

Я вспомнила, как год назад шла с одним знакомым парнем до остановки. И в этот момент к

нам подошли и всучили листовки. После этого мой спутник сказал:

– Что за убожество, заниматься таким делом.

Сказано это было очень резким тоном.

Я ответила с оправданием в голосе:

– Но люди пытаются заработать деньги.

– Если они хотят заработать деньги, то пусть устроятся на нормальную работу. А не

занимаются ерундой.

~ 83 ~

На этом наш разговор на эту тему закончился. Я промолчала и лишь подумала о том, что дай

бог, тебе никогда не придется все–таки оказаться в такой ситуации, когда нужны деньги, а

устроится на нормальную работу нет никакой возможности. И я до сих пор на это надеюсь.

Люди так категоричны в том, что для них считается нормальным, а что нет. Например,

работа, если она не противозаконна и не аморальна, может ли она считаться стыдной и не

достойной? Конечно, считаться она может таковой, но вот являться? Думаю, нет. Например,

работа дворником. Это не престижно, а для многих даже стыдно. Да, это грязная работа, но она

очень нужна. Только представьте, что будет, если бы ее не стало. Да, мой знакомый не сказал

про эту работу ничего, но уверена, что и ее он считал недостойной. А еще меня поражает,

почему менеджеры по продажам, старающиеся впихнуть свой товар потребителю, являются

престижными работниками, а промоутеры кажутся какими–то ущербными людьми. В чем

измеряется престижность работы? Сейчас – в деньгах и по положению в обществе. И очень

печально, что престижной является не та работа, которая приносит реальную пользу, а та, что

приносит большой доход. И почему–то чаще всего в последнее время это совсем не совпадает.

Что ни говорите, а мы живем во времена двойных стандартов, когда мы считаем, что работать

медсестрой зазорно, а предпринимателем престижно.

Полтора часа прошли быстро, но очень нервно. Если бы не Паша, развлекающий меня

шутками и анекдотами, я бы чувствовала себя человеком, привязанным к позорному столбу.

Хотя я и осознавала, что для людей сейчас я была пустым местом, и они даже никогда не

вспомнят моего лица. И когда я получила заработанные деньги, мое настроение повысилось:

все осталось позади, а теперь я смогу протянуть до зарплаты в клубе.

С Пашей мы распрощались около пяти часов вечера. Он звал меня выпить кофе в кафешке,

расположенной в этом торговом центре, но я отказалась, сославшись на усталость. Было

неловко так поступать, но я действительно устала и мне хотелось отдохнуть перед походом в

клуб.

Приехав домой, я немного перекусила и прилегла поспать. Но заснуть, конечно же, не

смогла. Я не знаю, почему я такой человек, но я с самого детства никого не могла заснуть днем:

даже если я устала, если я почти не спала ночью. Днем мне все равно не спалось. И даже если

так все же случаюсь, что я засыпала хотя бы на час, то просыпалась я с чувством тяжести и

боли в голове, в абсолютно коматозном состоянии. Поняв, что сон не идет, я прошла на кухню

и включила телевизор. Я всегда считала, что телевизор – это совсем не нужная вещь, она

просто убивает время, которое можно провести с пользой. И я старалась его не смотреть, но

сейчас я включила его, чтобы убрать ту тяготящую тишину одиночества, которая так громко

давила мне на уши. Вы замечали, насколько такая тишина отличается от умиротворенной

тишины у водоема, на природе?

Мне несказанно повезло и после пятого переключения канала я попала на передачу,

посвященную путешествиям. Выпуск был про Испанию. Я прилипла к экрану и просмотрела

все полтора часа, почти не отвлекаясь. Я никогда не была в других странах, но я уверена, что

мне очень понравится путешествовать. Мне так интересно узнавать о новых местах,

традициях, видеть новый мир.

Когда я наконец выключила телевизор, время уже было собираться в клуб. Я выехала

пораньше, чтобы не сидеть дома. Пока я ехала, я думала о сегодняшнем дне и о событиях

последних дней. О том, почему Лера не написала мне даже записки, где я могу ее найти и

стоит ли вообще искать. Может быть ей это и не нужно, может я лезу в чужую жизнь, хотя

меня об этом никто не просит. И стоит ли мне оставаться в клубе, если то, зачем я туда пришла

уже возможно и не актуально.

Пребывая в таких невеселых мыслях, я приехала в клуб. Поздоровалась с Лешей и прошла в

раздевалку. Пока я приводила себя в тот вид, который бы соответствовал моему

~ 84 ~

местонахождению и трансформировал меня из прилежной студентки в танцовщицу, в гримерку

пришла еще и Алла. Она мне рассказала, как сегодня на тесте пыталась списать ответы со

шпаргалки, но это заметил преподаватель и выгнал ее из аудитории. Мы посмеялись над этим,

поскольку ее это совсем не расстроило. Как бы я хотела к некоторым проблемам подходить так

же легко. И я, чтобы поддержать разговор, рассказала, что сегодня подрабатывала

промоутером. На это она спросила:

– Зачем? Деньги нужны?

– Да, кое–что купить нужно, – ответила я, уже совсем не смущаясь, что снова обманываю.

– Ну да, здесь–то ты не много зарабатываешь. Может, потанцуешь пока стриптиз,

подкопишь денег?

Я отказалась.

– Кстати, раз уж ты так скромница, у меня есть кое–что для тебя. Мне предложили

станцевать в ночном клубе, в обычном. За выход платят 600 рублей. Я конечно отказалась, я

здесь намного больше заработаю, тем более в выходные. А тебе в самый раз будет.

Да, для меня уже давно перестало быть секретом, что все девушки в клубе (ну, кроме меня)

работали ради чаевых. Ни сама зарплата и не оплата консумов их привлекала. Чаевые, вот что

делало эту работу для этих прожигательниц жизни такой привлекательной. Те пресловутые

денежки в трусики, с помощью которых они за ночь могли заработать до трех тысяч.

Если судить о том, является ли эта работа нормальной, то однозначного ответа у меня не

было. Конечно, в глазах людей, это было ненормально и аморально. И я сама тоже не считала

эту работу нормальной, или той, которой можно гордится. Но я имела возможность увидеть

всю ситуацию изнутри. И я знала, что работаем здесь в основном обычные девушки, не глупые

и не развращённые. Просто они не имели какого–то четкого представления о нормах морали,

они не видели здесь ничего плохого, они трудились и получали за это деньги. И в этом была не

только их вина, а вина и того общества, что их осуждало, но при этом создавала благодатную

почву для такого поведения. Многие считали, что если девушка танцовщица, то она

легкодоступна. Я убедилась, что это далеко не так. У них в основном есть четкий кодекс

поведения, ведь ты балансируешь на грани. Да и мужчин они чаще всего недолюбливали,

поэтому вступать с ними в связь они не были намерены. Посетители, давно посещавшие клуб,

знали об этом и никогда не приставали с такими предложениями. Они знали, что для этого

легче обраться к предстательницам именно этой профессии или снять изрядно выпившую

девушку в клубе. Однажды даже один посетитель сказал, что стриптизерша – это как

монахиня, только искреннее. Не самое корректное высказывание, но доля правды в нем есть.

Согласившись на предложение Аллы, я взяла телефон администратора клуба и решила все

же позвонить.

Это был ночной клуб «Лаками», я слышала о нем, но никогда там не была. Это было место,

где проводили вечера студенты и другая молодежь. Вероятность, что там окажется кто–то из

моего университета была намного выше, мне эта мысль не пришла в голову.

Ночь прошла спокойно, посетителей было не много, и я не сильно устала. Юра сегодня не

работал. По вторникам у него был выходной. Я испытывала странное чувство облегчения и в

тоже время беспокойства. Я хотела себя убедить, что мне все равно рядом он или нет, но

получалось это у меня плохо. Когда я переставала контролировать свои мысли, то сразу же

начинала вспоминать те выходные, что мы провели вместе. Наверное, это связано с тем, что

это были первые приятные и счастливые моменты за последнее время. А еще я стала еще

больше сторонится его, потому что стала бояться той силы, которая шла от него. И в тоже

время именно эта сила и притягивала меня. Я ругала себя за то, что думала о таких глупостях,

когда мне надо было беспокоиться только о том, чтобы найти сестру и о том, чтобы меня не

исключили из университета. А ведь учеба – это было последнее, о чем я думала.

~ 85 ~

Глава 30

На следующий день я поехала в университет, и в перерыве позвонила администратору

ночного клуба. До этого я сочинила, что мне сказать. Достаточно долго не снимали трубку, и я

уже хотела отключиться, как вдруг услышала голос:

– Да, слушаю.

Голос был приятный, и несколько холодный.

– Здравствуйте, сказала я, сдерживая дрожь в голосе, – Ваш телефон мне дала моя знакомая.

Сказала, что вам требуются танцовщицы.

– А у вас есть опыт? – тем же тоном спросил голос.

– Да, я танцую в «Сапфире».

Я не была уверена, что это будет для меня преимуществом, но все–таки сказала об этом.

– Хорошо, сможете приехать сегодня к шести в клуб, я на вас посмотрю.

– Да, конечно.

На этом мы и сошлись.

После пар мы с Пашей снова поехали на работу. На этот раз мне было уже не так неловко

раздавать эти листовки. Если кто–то думает обо мне плохо, то это его проблемы. А просто

выполняю работу, чтобы заработать денег на проезд и еду.

Раздав листовки и снова отказавшись от предложения Паши сходить прогуляться, я поехала

в новый клуб. У меня был адрес, но я не знала точно, где это находится. Я вышла на остановке

и стала искать улицу, которая мне была нужна. С этим проблем не возникло, и я быстро

сориентировалась. Но с номером дома возникли проблемы. Все они шли вразнобой. Не знаю,

кто нумеровал их, но с фантазией у него точно было все в порядке. В конце концов я не

выдержала и решила обратиться за помощью к прохожим. В этом случае смотрю на выражение

лица людей и выбираю самого, по первому впечатлению, доброго человека. Я подошла к

женщине, идущей ко мне навстречу, и спросила, где находится этот дом. Она указала мне

направо и сказала, что где–то там. Я прошла несколько домов и увидела вывеску. Я позвонила

администратору и сказала, что я пришла. Он сказал мне зайти внутрь.

Я зашла и встала у входа. Через минуты две ко мне подошел парень небольшого роста в

серой толстовке с надписью.

– Привет, Вика?

– Да.

– А я Вадим. Ну пойдем.

Мы прошли через зал и поднялись по лестнице. Везде царил полумрак. Мы сели за столик

около барной стойки.

– Итак, ты бы хотела у нас поработать.

– Да, мне сказали, что вам требуются гоу–гоу танцовщицы, и я бы не отказалась от этой