Двойной исекай: путешествие между мирами

– Всё?

– Да, Евгений Андреевич.

– Отлично, – ректор кивнул, снова погружаясь в работу. – Тогда подготовьте материалы для собрания к двенадцати часам. Это всё.

Рианна уже сделала шаг к двери, но, когда за её спиной раздался удивлённый возглас ректора, девушка резко обернулась. Евгений Андреевич держал в руках чашку с кофе и задумчиво принюхивался.

– Анна Александровна… Вы решили поменять профессию?

– Что? Почему?

– Ну, вы явно ходили на курсы для барист.

– Нет, сама дома экспериментировала. Это моё новое хобби. В ваш кофе… добавила немного корицы и мёда. Для профилактики простуды – сейчас ведь осень…

Евгений Андреевич улыбнулся, впервые за утро по‑настоящему посмотрев на свою помощницу.

– А вы, оказывается, умеете удивлять. Кофе действительно хорош. Но всё же подумайте о смене работы. Такой талант пропадает.

– Я обязательно обдумаю ваше предложение, Евгений Андреевич, – пока буду готовить материалы к вашему сегодняшнему совещанию, – с поистине королевским достоинством ответила Рианна и вышла в приёмную.

Внутри Ри дрожала от злости и раздражения: ректор в вежливой, саркастичной манере указал ей, что она не справляется с обязанностями секретаря. Только выдержка, выработанная благодаря ежедневной муштре учителя этикета, позволила ей ответить, не ввязываясь в конфликт.

На её месте Анна бы ответила начальнику вежливо, а затем плакала бы в туалете. Гордость за себя смешалась с лёгкой обидой за Аню: почему она не могла держаться уверенней? Почему позволяла себе быть легкомысленной и небрежной в работе? Ведь сначала всё было совсем не так – девушка с радостью ходила в университет, выполняла свои обязанности. А потом всё пошло под откос.

«Возможно, потому что никто раньше не относился к ней серьёзно», – подумала Рианна, садясь за свой стол.

Анна – красивая и яркая, привлекающая к себе всеобщее внимание даже в строгом костюме. И видели в ней всегда фантик, обёртку без содержания. И она, уставшая от косых взглядов и стереотипов, не видя смысла кому‑либо что‑то доказывать, приняла навязанную ей роль.

Остаток утра прошёл в разборе документации. Ри с головой погрузилась в подготовку к собранию: изучала статистику успеваемости, анализировала проблему нехватки аудиторий и намечала возможные решения.

Рианна с удивлением отмечала, как легко ей удаётся справляться с задачами. Память Ани подсказывала нужные файлы, а её собственные организаторские способности помогали структурировать информацию. Она начала понимать, что Анна работала спустя рукава именно из‑за того, что никто и не ждал от неё иного. Почему‑то Ри важно было это изменить, и она старалась сделать всё быстро и качественно.

К полудню девушка уже чувствовала себя увереннее. Она успела ответить на все письма, составить черновик выступления для собрания.

Перед обедом Евгений Андреевич, находившийся в приподнятом настроении после суда, неожиданно пригласил её в кафетерий на первом этаже.

– Хочу поговорить с вами без официоза, – сказал он, когда они сели за столик. – Анна, я вижу, что вы стараетесь измениться. И мне нравится эта перемена. Но скажите честно: это надолго? Или через пару дней всё вернётся на круги своя?

Рианна замялась, не зная, как ответить. Правду сказать нельзя, а врать не хотелось.

– Просто… я поняла, что хочу работать лучше. Что могу быть более эффективной.

Ректор внимательно посмотрел на неё:

– Хорошо. Я готов дать вам шанс. Но, если вы его не оправдаете, я очень разочаруюсь.

– Я не подведу, – твёрдо ответила Рианна, чувствуя, как внутри растёт гнев, так успешно подавленный утром. – Однако я уже разочарована в вас.

Брови Евгения Андреевича от удивления поползли наверх.

– Простите, что? Вы? Во мне?

– Вы, прекрасно зная, какие слухи ходят о нас с вами, пригласили меня в кафе на беседу. Я понимаю, что никакого подтекста нет, но оглядитесь осторожно.

Мужчина из‑под очков, которые всегда носил на работе, осторожно оглядел зал, стараясь не вертеть головой. Большинство сотрудников, пришедших на перерыв, и даже сама продавщица бросали хищные взгляды на пару, сидящую в уголке. Все они, затаив дыхание, прислушивались к чужой беседе. Рианна не старалась понизить голос, хотя и не кричала, – но в наступившей тишине было слышно каждое слово.

– Пожалуй, вы правы, но…

– Я ещё не закончила, Евгений Андреевич, – холодно перебила она, снова перехватывая инициативу. – И, зная о всех слухах, зная о травле, вы продолжали делать вид, что всё в порядке. Более того, сотруднице, которая находится в подавленном состоянии, вы позволяли себе делать ехидные замечания, ещё больше понижая её самооценку и приближая депрессию. И после всего этого вы великодушно даёте мне шанс.

Евгений Андреевич потрясённо смотрел на Рианну – так, словно видел её в первый раз в жизни. В его взгляде к растерянности примешивалось восхищение.

– Поэтому, Евгений Андреевич, я тоже даю вам шанс. И если обстановка в ближайшее время не изменится – так же, как мой кофе и моя старательность с пунктуальностью, – пожалуй, я найду себе другую работу. Возможно, как вы мне сегодня советовали, баристой. А вы попробуйте найти в свой серпентарий адекватного сотрудника, который будет терпеть столько, сколько терпела я.

Ректор всё так же молчал, когда Рианна, закинув сумку на плечо, с прямой спиной и гордо поднятой головой выплыла из кафе.

После обеда работа пошла ещё легче. Ри подготовила конференц‑зал: оборудование для презентации, стаканчики и графины с питьевой водой, бумагу для записей, запасные ручки и всё необходимое для совещания.

В два часа дня начали собираться деканы и заведующие кафедрами. Рианна встречала каждого, протягивая папку с материалами и указывая место за столом. Коллеги переглядывались, явно удивлённые такой разительной переменой в поведении секретаря, обычно безразличного к таким деталям.

Евгений Андреевич вошёл в зал последним. Он выглядел задумчивым и немного напряжённым. Рианна заметила, что он несколько раз бросал на неё короткие взгляды, пытаясь что‑то понять для себя.

Сама девушка прекрасно знала: ректор – не плохой человек. На его месте кто‑либо другой выгнал бы её с работы сразу после обличительной речи или довёл бы до написания заявления по собственному желанию. Евгений Андреевич просто не задумывался о том, как обстановка влияет на психическое состояние и эффективность труда его сотрудницы.

Собрание прошло продуктивно. Рианна внимательно следила за обсуждением, делала пометки и фиксировала все решения. Когда разговор зашёл о нехватке аудиторий, она неожиданно предложила несколько вариантов оптимизации расписания, которые разработала утром.

– Интересный подход, Анна Александровна, – неожиданно поддержал её декан экономического факультета. – А вы раньше почему молчали?

– Считала, что лучше не высовываться, чтобы не привлекать к себе ещё больше внимания, – ответила Рианна. – Но сейчас поняла, что это глупо.

После собрания Евгений Андреевич задержал её в кабинете.

– Анна Александровна, я хочу извиниться, – начал он неожиданно. – Вы правы во многом. Я действительно не уделял должного внимания ситуации, сложившейся вокруг вас и… меня. И мои замечания в данном случае были неуместны. Как руководитель, я не справился со своей задачей.

Рианна подняла глаза на начальника. В его взгляде читалась искренность.

– Я тоже была неправа, – призналась она. – Позволяла себе быть небрежной в работе, оправдываясь чужим отношением.

– Давайте начнём с чистого листа? – предложил ректор. – Я обещаю создать более комфортную рабочую атмосферу. Вы, кстати, положили этому прекрасное начало. Сегодня я слышал сплетню о том, как одна смелая сотрудница поставила на место хама‑начальника.

– Согласна, – кивнула Рианна. – С чистого листа. Со взаимным уважением.

Вечером, возвращаясь домой, Рианна чувствовала себя победителем. Она не только выдержала первый рабочий день, но и смогла изменить отношение начальника, поставить его на место, повернуть сплетни в безопасное направление и доказать свою компетентность.

«Может быть, – подумала она, выходя из автобуса, – этот мир действительно станет для меня вторым домом. По крайней мере, пока я не найду путь обратно».

Дома она сварила пельмени: пользуясь воспоминаниями Анны, Рианна нашла более вкусный – и, как ни странно, дешёвый – вариант. После ужина Ри, по выработавшейся привычке, с чашкой чая залезла в ноутбук и поискала информацию о сноходцах и осознанных сновидениях.

Конечно, большинство практик были просто игрой фантазии их авторов, не имеющих ни ценности, ни смысла. Но несколько сайтов предлагали необычные или близкие к её миру подходы. А значит, к ним стоило присмотреться.

Глава 4. Любопытство – не порок.

Анна села в карету и расправила складки своего светло-жёлтого выходного платья. Оно было достаточно строгим, подходящим для поездки в храм, но цветочная вышивка делала его необычайно милым и женственным. Девушка сложила руки на коленях, как требовал этикет, и замерла в ожидании матери. Как же ей не хватало смартфона в такие моменты пассивного ожидания! В голове кружили бесполезные мысли о том, как было бы здорово сейчас листать ленту новостей или переписываться с подругами.

От нечего делать Аня принялась вспоминать пантеон богов. В отличие от её мира, здесь религия был общей для всех стран. Могли различаться незначительные детали, но в целом пантеон был один. Это очень сближало народы и позволяло находить общие опорные точки. Политика и религия переплетались настолько тесно, насколько это вообще возможно.

Знания о богах, выученные Рианной с ранних лет, легко вспомнились ей строчками из древних книг.

Верховный Бог – Всеотец Аэтэрнус, вечный свет, положивший начало остальным Богам и всем существам. Его божественная сущность воплощала собой гармонию и порядок, а воля его определяла судьбы всего сущего. Из лунного света Всеотец создал дочь свою – Эллиадару, из солнечного – сыновей: Озара, Велемира и Сварра.

Древние сказания повествовали о Защитнике Озаре – Боге‑покровителе воинов и борце за истину. Его величественный облик поражал воображение каждого, кто осмеливался взглянуть на него. Доспехи, выкованные из небесной стали, хранили следы бесчисленных битв, а рост его превосходил трёх смертных мужей. Лицо его скрывал шлем с устрашающим гребнем, но глаза, пылающие огнём, проникали в самую суть. В одной руке он держал огромный двуручный меч, клинок которого никогда не тупился, а в другой – щит, отражающий любые удары. Это были его символы, которые жрецы Озара носили на своих облачениях.

Предания гласили, что в самые тёмные времена, когда зло угрожает миру, он спускается на землю, чтобы лично возглавить борьбу против сил тьмы. Его меч рассекает не только сталь, но и саму ткань реальности, а щит защищает всех, кто сражается за правое дело.

Догматы Бога были просты и понятны каждому воину: сражайся честно, не прибегая к подлым уловкам, защищай тех, кто не может защитить себя, держи своё слово даже перед лицом смерти, уважай достойного противника, стремись к совершенству в воинском искусстве.

В дни великих сражений предки в своих мемуарах уверяли, что видели Озара на поле боя в виде могучей фигуры, окутанной дымкой битвы.

Праздники в честь Бога-воителя отмечались с особым размахом. В эти дни проводились турниры, состязания и ритуалы посвящения новобранцев и рыцарей. Воины приносили клятвы верности и просили благословения перед сражениями. В храмах звучали гимны в честь павших героев, а искусные мастера создавали новые доспехи и оружие, достойные служения великому Богу воинов-защитников.

Брата Озара – Великого Мастера Сварра – по сей день славят во всех уголках мира, где пламя горнов никогда не угасает, а воздух наполнен ароматом расплавленного металла и редких пород дерева, в ювелирных мастерских, где всё переливается яркими бликами самоцветов, и в прочих местах, где живёт творчество и ремесло. Говорят, что именно он научил смертных превращать простые материалы в произведения искусства, вдохнул жизнь в их неуклюжие попытки создать что-то необходимое или прекрасное.

Мифы гласят: когда Сварр появился в мире, первые искры созидания начали озарять умы людей. Его могучая фигура, облачённая в одеяния из тончайшего жёлтого шёлка, внушает уважение и восхищение. В его руках – волшебный молот, способный превратить любой материал в нечто потрясающее. Глаза его светятся мягким золотистым светом, а борода сплетена из нитей драгоценных металлов.

Бог ремёсел часто спускается в мир смертных, принимая облик странствующего мастера. Он проверяет, как люди относятся к своему делу, и помогает тем, кто искренне стремится к совершенству. Люди уверяют, что самые искусные творения, созданные под его покровительством, могут стать легендарными артефактами.

Последователи Великого Мастера – не только кузнецы и ремесленники, но и все, кто стремится к идеалу в своём деле. В их сердцах живёт вера в то, что истинное мастерство рождается из усердного труда, постоянного совершенствования, уважения к материалам и инструментам, а каждое созданное ими изделие хранит частичку божественной силы. И пока в сердце живёт стремление к совершенству, Великий Мастер не оставит без своего благословения. Сварр учит создавать не только полезное, но и прекрасное, делиться знаниями с другими и относиться к своему делу с честью.

В дни праздников чествования Сварра проводятся выставки лучших работ, конкурсы мастерства, ярмарки и обмен опытом между ремесленниками. Мастера приносят в дар покровителю свои изделия и возносят молитвы о вдохновении и мастерстве.

Там, где древние корни деревьев переплетаются с жилами горных пород, а подземные источники несут свои воды сквозь века. Там, где пики гор пронзают безбрежное небо, а реки впадают в океаны, живёт Хранитель Велимир – третий сын Всеотца, чьё могущество ощущается в каждом камне, каждой травинке. Именно он создал первые ростки жизни и заложил основы природных циклов, которые поддерживают равновесие в мире.

Облик Велимира непостоянен, как сама природа. Лишь одно неизменно – глаза, зелёные, словно молодая весенняя трава, сияющие и тёплые, как сама жизнь. В них отражается вся мудрость тысячелетий, а голос звучит как раскаты грома или шёпот листвы.

Его последователи – все, кто чтит законы мира и заботится о его сохранении, носят символы Велимира – стилизованные ветви деревьев или цветы, как знак своей преданности.

Праздники в честь Бога-Хранителя отмечаются в периоды смены сезонов. Велимира благодарят за дары земли, просят о хорошем урожае, о чистом небе или дожде. Жрецы проводят ритуалы в дни сева, благодарственные обряды и церемонии единения с природой.

Все знают, что Велимира необходимо чтить: пока он хранит землю, жизнь будет продолжаться, а природа – дарить свои богатства тем, кто относится к ней с уважением и любовью. И каждый раз, когда весенний росток пробивается сквозь почву, когда дерево раскидывает свои ветви к небу, когда капли дождя орошают засохшую землю, можно почувствовать присутствие Великого Бога, оберегающего мир.

Сестра солнечных братьев – Эллиадара, великая Богиня, чьё имя сияет подобно луне в ночном небе. Её облик завораживает каждого, кто осмеливается взглянуть в её сторону. Длинные волосы цвета расплавленного серебра струятся по плечам, а глаза подобны морской глади в ясный день. Её одеяние сплетено из лунного света и звёздной пыли, а на голове красуется венец из водных лилий или полевых цветов. В руках Богини – хрустальный посох, излучающий мягкий свет, и древняя книга, страницы которой хранят знания всех времён.

Отдельные храмы, посвящённые Эллиадаре – местные аналоги женских монастырей нашего мира – возведены в самых живописных уголках: у кристально чистых источников, на морских побережьях или на вершинах гор, откуда открывается вид на бескрайние просторы. В этих святилищах девушки собираются, чтобы получить благословение перед важным жизненным этапом, а женщины приходят за советом и защитой.

Особое место в почитании Богини занимают праздники весны и осени. В эти дни храмы наполняются звуками лир и арф, ароматом свежих цветов и шелестом пергаментов. Люди приносят в дар произведения искусства, плоды своего труда и искренние молитвы.

Легенды гласят, что Эллиадара особенно благоволит тем, кто стремится к знаниям и самосовершенствованию, однако она не оставит в беде и искренних людей, нуждающихся в помощи. В трудную минуту достаточно лишь обратиться к Богине с чистым сердцем, и она явит своё милосердие.

Храмовые летописи хранят множество историй о чудесах, совершённых Эллиадарой и её служителями. Она исцеляла больных, помогала заблудившимся путникам найти дорогу домой, вдохновляла творцов на создание великих произведений искусства и защищала невинных от несправедливости. В каждом уголке мира можно услышать песни, посвящённые Богине. Её имя произносят с благоговением и любовью, ведь она – воплощение всего самого светлого и прекрасного, что есть в мире.

Братья обожают свою сестру и всегда помогают ей, оберегают её. Примечательно, что отдельные храмы есть лишь у Богини. Там девушки, посвятившие себя служению, помогают несчастным, попавшим в беду, покровительствуют сиротским приютам, занимаются благотворительностью.

Бывает и так, что рождается дитя, любимое Богиней. Святой или Святая, отмеченные божественной силой, творят невероятные чудеса: исцеляют больных, очищают землю и водоёмы от скверны – силы Тёмных Богов, восстанавливают равновесие в мире.

Тёмные Боги, в честь которых никогда не возводились храмы – Брат и Сестра, имена которых утеряны и забыты, злобные сущности, пришедшие из окраин Вселенной. Бог Тьмы жаждет поглотить светлую силу Эллиадары, сделать её своей рабыней, а Богиня Тьмы, помогающая ему, старается ослабить силы мира, впитав в себя его энергию. Они заражают природу и людей скверной. Ничто не способно родиться в этих землях, а всё живое изменяется, принимая пугающие формы. Люди, захваченные злобой и ядом, творят страшные вещи во славу Тёмных Сущностей.

Говорят, что в древние времена Боги объединились и смогли разделить Брата и Сестру, лишив их силы и изгнав последнюю за границы мира.

Дверь распахнулась, и в карету, шурша пышными юбками насыщенного синего цвета, грациозно вошла герцогиня Артензия. Несмотря на зрелый возраст, женщина сохранила величественную осанку и красоту. Её густые рыжие волосы, похожие на локоны дочери, ещё не тронула седина, а карие глаза излучали теплоту и нежность.

– Риа, дорогая, ты не скучала? – с виноватой улыбкой произнесла она. – При сборах горничные разбили дорогую вазу, и это вызвало немалую суматоху.

– Ничего страшного, матушка, – с улыбкой ответила Анна. – Я как раз предавалась размышлениям о Богах, готовясь к посещению храма.

– Какая же ты у меня сознательная, – похвалила герцогиня. – Признаться, я не ожидала, что ты проявишь такую инициативу и сама захочешь присутствовать на служении Эллиадаре.

– Надо привыкать, матушка. Выйдя замуж за Кристиана, я стану наследной принцессой и мне придётся посещать все храмовые мероприятия, хочу я этого или нет.

Карета плавно тронулась, мягко покачиваясь на ухабах дороги. За окном проносились знакомые пейзажи, а в голове Анны роились тревожные мысли…

– Матушка, вы когда-нибудь ощущали присутствие божественного? – неожиданно для самой себя спросила Аня. Хотя формальное обращение к родителям её раздражало, она понимала, что в этом мире этикет, уважение и беспрекословное подчинение старшим были незыблемыми правилами, усвоенными Рианной с детства.

Герцогиня задумчиво устремила взгляд в окно.

– Да, Рина. Особенно в тяжёлые минуты. Когда твой отец был при смерти, я без устали молилась Эллиадаре. И знаешь, он поправился. Я знаю, что Богиня услышала мои молитвы.

Анна слушала рассказ матери со скрытым скептицизмом. Но в её воображении сам собой возник образ Богини, спускающейся с небес, чтобы помочь страдающей женщине и исцелить её отца.

– Рина, о чём ты хочешь попросить Богиню? – неожиданно поинтересовалась герцогиня Артензия.

– Не знаю, матушка. Наверное, о мудрости.

– А разве не о возвращении дара?

– Что?.. Но откуда вы знаете?

– Риа, мы с отцом не вчера на свет появились. Раньше тебя всегда окружала ледяная аура, которой сейчас нет. Ты постоянно создавала льдинки, когда задумывалась, а теперь… Иногда я замечаю то самое движение, будто ты хочешь создать осколок льда или снежинку с красивым узором, но…

– Понятно… Простите меня.

– За что ты извиняешься, Рина?

– Я боялась вам рассказать.

– А с Кайриэном говорила?

– Нет… Боялась того, что он скажет.

На самом деле Анна хотела поделиться с Каем, но он был потрясён новостью о переселении душ, а затем они были полностью поглощены разработкой плана действий. Вероятно, маг заметил неполадки с даром во время диагностики её способностей сноходца и проверки блокировок, но, подобно Ане, не успел ни спросить, ни сказать что-либо, будучи занятым более насущными вопросами.

– Уже неделю дар не подчиняется мне, матушка. Я не чувствую его присутствия.

– Не переживай так, доченька, – герцогиня пересела ближе к дочери и нежно обняла её. – С даром или без него, ты остаёшься собой.

Несмотря на утешительные слова, Рианну они бы не успокоили, размышляла Аня. Магия являлась неотъемлемой частью её сущности.

– Спасибо, матушка. Мне стало легче…

– К тому же будущей императрице не обязательно владеть магией, ты же знаешь.

Анна едва слышно стиснула зубы и выдавила вежливую улыбку.

– Да, матушка.

Карета замедлила ход, и через мгновение они уже подъезжали к величественным воротам храма. Высокие колонны, украшенные искусной резьбой, обрамляли вход, а над дверями сияли божественные символы: золотое солнце, серебряная луна и сияющие драгоценными камнями звёзды.

Анна выпрямила плечи и поправила платье под одобрительным взглядом матери. Выйдя из кареты с помощью эскорта, они чинно, скрестив руки в районе живота, направились к дверям храма по мощёной дорожке. Каждую сопровождали рыцарь и личная служанка.

Если Ри выходила в свет одна – даже если просто желала прогуляться в парке, сделать покупки или посетить кофейню – к ней присоединялась дуэнья, дальняя пожилая родственница. Это вызывало невероятное раздражение у Анны, привыкшей к свободе и самостоятельности.

Самым обидным было то, что её ровесницы в некоторых ситуациях могли обходиться лишь сопровождающей прислугой. Но Рианна, в её положении дочери герцога и невесты наследного принца, должна была свято следовать традициям, не давать повода для слухов и скандалов и обеспечивать свою безопасность.

Впрочем, сопровождающий рыцарь действительно не был лишним. Как помнила Анна, на Рианну покушались уже трижды и однажды даже похищали, опасаясь власти, которую получит герцогский дом после её становления императрицей. Да и правящая династия обретёт огромную поддержку влиятельного герцогства.

У входа их встретил служитель храма – высокий седовласый мужчина в лазурной рясе, расшитой серебряными нитями. В такой одежде проводились чествования Богини. Его лицо излучало спокойствие и мудрость, а морщинки у глаз и губ выдавали человека, привыкшего улыбаться.

– Приветствую вас, благородная герцогиня, – склонил он голову перед Артензией. – И вас, юная леди. Мы не ждали вас сегодня, но тем приятнее ваш визит.

Анна почувствовала, как внутри нарастает волнение. Будто она внезапно уверовала в здешних Богов и действительно ждала праздника. Храм, как и прежде, был прекрасен: высокие своды, фрески с изображениями Богов. Просторные залы утопали в море цветов, а сквозь разноцветные витражи лился мягкий солнечный свет, создавая причудливую игру оттенков. В воздухе витал аромат цветов и морской свежести.

Они прошли через главный зал в кабинет, где мужчина предложил им присесть на мягкие кресла у стола.

– Не желаете побеседовать до службы? – мягко спросил храмовник, который, как Анна сейчас вспомнила, был старшим жрецом, знавшим Рианну с детства.

Девушка на мгновение замялась. Она не знала, стоит ли говорить о своих проблемах с даром. Но что-то в глазах матери и настоятеля подсказало ей, что здесь она может быть откровенной.

– Хорошо. У меня… возникли некоторые трудности, – начала она неуверенно. – Мой дар… он словно…

– Я чувствую, – неожиданно перебил её служитель. – Ваша холодность, которая была как ледяная корка, пропала без следа. Сейчас я бы сказал, что вы пылаете огнём и светом.

Анна удивлённо подняла глаза.

– Всё в порядке, дитя моё, – улыбнулся проницательный жрец. – Я вижу ауру людей. А ваша всегда была необычной, что с магией, что без. Но не печальтесь, миледи. Иногда боги забирают что-то, чтобы взамен дать нам нечто большее.

Герцогиня Артензия одобрительно кивнула, но Анна почувствовала, как напряжение лишь усилилось.