Рыжее солнце оборотней

– Ваше Величество, пришел ответ на письмо – говорит она, протягивая мне пергамент, скрепленный такой же, как у меня, печатью.

Сорвав пломбу, внимательно читаю послание. Отец выражает неудовольствие тем фактом, что я меняю свои решения по нескольку раз, вынуждая его подстраиваться под мои прихоти. Тем не менее, он сообщает, что караван прибудет порталом в ближайшее время, в течение двух-трех дней, если все будет хорошо.

Отлично. Одну выходку прежней Исы я нейтрализовала. Знать бы еще, зачем она это затеяла? Чтобы уехать отсюда, это понятно. Но зачем? И почему именно сейчас? Тем более не факт, что Вердан отпустил бы ее одну. Как обычно, много вопросов, на которые нет ответов.

Грязную посуду уносит служанка, а меня выводит из размышлений голос Йеры, горничной.

– Ваше Величество, подготовить вас к ночи?

Это она опять хочет натереть меня той вонючей дрянью? Нет уж.

– Помоги мне раздеться и можешь быть свободна – отвечаю горничной.

Йера помогает мне снять оба платья и чулки, делает ванну, бросив какие-то камешки в воду, отчего та сразу же нагревается. Надо же, здорово. Когда девушка порывается кинуть еще что-то в ванную, я успеваю ее окликнуть и отказаться от ароматической соли.

Пожелав горничной и фрейлине доброй ночи, с облегчением выдыхаю. Устала я от их общества и вообще от того, что со мной всегда кто-то есть. Ни секунду не оставляют в покое. Меня, интроверта, этот факт ужасно раздражает.

Залезаю в горячую воду со стоном удовольствия. Непередаваемо. Прикрываю глаза, чувствуя, как вода снимает физическую усталость и нервное напряжение сегодняшнего дня.

Мысли опять возвращаются к моему мужу.  И к тому, как он вел себя за завтраком. От этих воспоминаний незнакомая мне дрожь проходит вдоль позвоночника, а волна тепла сосредотачивается внизу живота. Да, чисто физически, Вердан мне очень нравится. Высокий и сильный, с этими его глазищами. Тут есть от чего потерять голову такой обычной девушке, как я. Потому что, как ни крути, а внутри я все еще та самая конопатая девчонка, что и раньше.

Царь сказал, что придет сегодня опять. И я не знаю, что делать. Что-то внутри меня предлагает сдаться и разрешить ему все, что он хочет. Но с другой стороны, я еще не готова. Я его совершенно не знаю и даже немного боюсь. Мне бы очень хотелось, чтобы мой первый раз был хоть капельку романтичным и хоть чуточку именно мой, а не Исы. Хочется, чтобы глядя в глаза, Вердан видел именно меня, а не свою прошлую жену. Да, звучит глупо и наивно, но ведь можно немного помечтать.

Вымывшись, вылезаю из ванной, накидываю теплый халат, завязав пояс двойным узлом, чтобы он случайно не развязался. Сажусь в кресло возле камина. Нервы немного напряжены. Пытаюсь сообразить, чтобы такое сказать или сделать, чтобы еще немного отсрочить выполнение супружеского долга. Мне банально страшно.

Открывается дверь в мою спальню. Муж пришел. Сердце делает какой-то отчаянный рывок и замирает. Его янтарный взгляд ловит в плен мой голубой. Завораживая и гипнотизируя.

Вердан медленно, как хищник к своей жертве, подходит ко мне, сидящей в кресле. Присаживается передо мной на корточки и протягивает руки к поясу на халате. Усмехается, увидев узел, и одним коротким движением разрывает пояс.

Вздрагиваю и говорю то, о чем, скорее всего, пожалею, но первое и единственное, что от испуга, в данный момент, приходит мне в голову:

– Нам больше можно не исполнять долг.

Вердан вопросительно приподнимает бровь, отодвигая одну полу халата и оголяя часть моего тела.

– Все получилось. Я беременна – говорю быстро, опуская глаза вниз, чтобы не видеть его испытывающего взгляда и не признаться, что это ложь.

В ответ – молчание.

Глава 7

Не выдержав молчания, поднимаю глаза и натыкаюсь на испытывающий взгляд янтарных глаз мужа.

– Повтори – говорит он всего одно слово.

Перевожу взгляд с его холодного лица на окно и говорю еще раз, чувствуя, словно слова застревают в горле:

– Я беременна.

– Ты лжешь – скорее утверждает, чем спрашивает Вердан.

– Нет – вяло пытаюсь возражать.

– Впрочем, это легко проверить – говорит царь, внезапно поднимаясь и выходя из моей спальни.

Испугано замираю в кресле. В каком смысле легко проверить? Впрочем, долго терзаться в ожидании ответа, мне не приходится. Буквально через считанные минуты Вердан возвращается в сопровождении высокого и худого мужчины.

– Это лекарь, он тебя осмотрит. А потом мы продолжим. И я уже не буду таким мягким, как до сих пор – произносит царь, и я понимаю, что он разъярен до предела.

Боже, что же я наделала? Вместо того, чтобы выиграть себе небольшую передышку и немного привыкнуть к мужу, я, похоже, сейчас своим враньем полностью уничтожу вообще какие-либо шансы на его доверие и восстановление наших отношений. Молодец, Нина! Сама же, своими же руками все разрушила!

От начинающейся истерики меня сдерживает тот факт, что в моей спальне находятся два мужчины и мне только что было сказано, что меня будут осматривать. При этом муж никуда не уходит, продолжая сверлить меня злым взглядом.

– Как вы будете меня осматривать? – спрашиваю у лекаря, в ужасе от перспективы того, что меня сейчас будет трогать в интимных местах чужой мужчина, пусть и врач.

– Вам просто нужно прилечь на кровать, я быстро управлюсь – равнодушно отвечает лекарь.

Подхожу к кровати, останавливаюсь в раздумьях, потом уточняю на всякий случай:

– Раздеваться нужно?

Сейчас, думаю, если скажет, что нужно, то попрошу мужа выйти хотя бы в соседнюю комнату.

– Что? – переспрашивает в недоумении лекарь.

Одновременно с ним раздается почти звериный рык:

– Нет!

Это Вердан, злобно сверкая глазами, смотрит на меня, готовый покусать.

– Ну, нет, так нет – говорю спокойно и ложусь, как мне сказали, на кровать, придерживая полы халата, чтобы не раскрывался.

Закрываю глаза и выдыхаю. Все. Будь, что будет. Уже ничего нельзя изменить.

Лекарь подходит к кровати, останавливается возле моего живота и поднимает свои руки над моим телом. Мужчина начинает медленно и тщательно двигать ладонями. Сначала к моей голове и лицо, потом вниз к грудной клетке. Тут он задерживается на какое-то время, чувствую, как от его рук идет тепло, словно солнце лучами греет.

Подержав ладони над моей грудью, лекарь спускает их ниже и надолго замирает на уровне пупка. Водит, водит. Хмурится, что-то шепчет, опять водит.

Та давай уже, говори, что нет у меня никакого ребенка. Смиренно выдыхаю, не открывая глаз и ожидая разоблачение.

– Поздравляю Ваше Величество, царица действительно беременна. Срок – девять недель, пол сказать затрудняюсь. Ребенок однозначно вашей, оборотнической магии.

При первых же, столь неожиданных словах лекаря, я в изумлении открываю глаза. Как так то? В смысле беременна? А лекарь меж тем, продолжает:

– Ребенок очень слаб и мал. Не знаю, что повлияло на такую задержку в развитии, но царице нужно больше бывать на свежем воздухе и хорошо питаться. А так же ей сейчас противопоказаны любые волнения и … кхм… физические проявления любви.

Но увидев злобный взгляд Вердана, лекарь спешно добавляет:

– Хотя бы два месяца. Затем, думаю, риска для его здоровья уже не будет.

– Можешь идти – почти рычит Царь лекарю, тот мышкой шмыгает мимо оборотня и закрывает за собой дверь.

– Не солгала, значит – удовлетворенно говорит муж, присаживаясь рядом со мной на кровать.  – Почему так долго не говорила?

– Не была уверена – отвечаю, понимая, что весь этот фарс слишком далеко зашел, но остановить его теперь не в моей власти.

Царь снова, как тогда в кресле, протягивает руку и откидывает полу халата, обнажая половину моего тела, в то время как вторая скрыта одеждой. Я заливаюсь краской смущения до самой шеи, но не шевелюсь, надеясь, что помня слова лекаря о запрете на физические проявления любви, оборотень не станет меня ни к чему принуждать. Или соблазнять – тут же подсказывает мне внутренний голос.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.