Рыжее солнце оборотней

Сначала мы только наблюдали и пытались угадать, кто победит, а потом мне, вдруг, захотелось помочь тем, кто был в меньшинстве, но все равно не использовал подлые приемы. Поэтому выскочили и быстренько уложили насмерть тех магов, что были на другой стороне. Как оказалось, мы спасли короля одного из близлежащих королевств. Он был так признателен, что не знал, как и отблагодарить. В итоге, мы решили его сопроводить через леса и вывести к его землям. А потом вообще не понятным для меня образом, вместо того, чтобы попрощаться, мы приняли приглашение короля погостить у него во Дворце.

И тогда я увидел ее. Еще совсем девчонка, лет двенадцати, с рыжими кудрями и небесными глазами, она выскочила откуда-то из коридоров и повисла на отце, радостно визжа, за что сразу же получила нагоняй от матери. Она болтала и смеялась, совершенно не обращая на меня внимания, а я не мог оторвать взгляда от нее. В тот момент пришло осознание, что я хочу видеть ее рядом с собой. Хочу растить наших совместных детей, любить ее и баловать, чтобы видеть эту широкую улыбку.

Не откладывая в долгий ящик, я вечером пришел к ее отцу, и мы заключили договор. Он отдаст мне Ису в жены через восемь лет, в ее двадцатую весну, при условии, что я  к тому времени буду не просто захудалый дворянин, пусть и царской крови, а Царь, достойный муж для принцессы, в роду которой были и оборотни, и маги, и ведьмы. Могущественный и сильный супруг для магички с огромным потенциалом. На том и порешили, а утром мы уехали.

Задумчиво смотрю в потолок, сон так и не идет, зато в голове крутятся сотни воспоминаний. Каким глупцом я был. Сейчас даже смешно вспоминать. Хотя, нет, не смешно. Скорее злит неимоверно!

Восемь лет прошли, как один день. Я добился своего, объединил разрозненные княжества в одно царство, как было много сотен лет назад. Полный радости и гордости, я вернулся в королевство магов за своей невестой.

За эти годы она расцвела и стала настолько прекрасной, что не верилось в то, что она настоящая. Казалось, Иса – сказочная принцесса, так она была хороша. На какую-то секунду я даже оробел, смешно вспомнить, ведь я такой большой и грубый, а она  – маленькая и, словно прозрачная.

Я ловил ее взгляд, привез полные сундуки подарков, но Иса, как и восемь лет назад, словно не замечала меня. Не смотрела на меня, не говорила со мной, избегала любых прикосновений. А что такое для оборотня не касаться своей пары? Это муки. Но я терпел, успокаивая своего волка, что наша невеста магичка, у них другие нравы и традиции. Позже приучим ее к тому, что оборотням для полного покоя и счастья нужно обязательно касаться своих любимых, гладить, носить на руках, прижимать к себе, целовать и любить, как можно чаще.

А потом был тот самый день, которого я столько ждал. Моя невеста в белом платье и веночке с цветами была прекрасней всех девушек. Зверь внутри меня бесновался, требуя схватить ее и унести в спальню, но я держал его в узде, волнуясь, чтобы Иса не испугалась.

Я пришел к ней на брачное ложе уже просто измученный жаждой ее тела и любви. Но стоило мне увидеть, как она лежит, прижав руками одеяло, как все мои животные инстинкты успокоились. Я целовал ее мягкие губы, едва сдерживая рычание и желание впиться в них голодным ртом.  Я был нежен и ласков,  хотел от нее ответа на свои чувства,  надеялся и верил, что все у нас получится. Ровно до того момента, пока осознал, что она не ждала меня и не берегла себя для нашей любви.

Зверь внутри меня выл и кидался, я до сих пор не знаю, как мне удалось не поддаться ему и не разорвать свою молодую жену прямо там, на брачном ложе. Ее ненависть и злые слова вызвали во мне такую ярость и боль, что я предпочел выбежать из спальни.

Обернувшись, я волком бегал в лесу, срывая на диких животных свою боль. А утром пришло еще более ошеломляющее осознание: не взирая ни на что, я не готов отказаться от предательницы жены, слишком глубоко она впустила свои ядовитые шипы в мое сердце. А стало быть, мы вдвоем возвращаемся в мое царство.

Откуда же мне было знать, что это только начало нашей общей ненависти?

Иса

Просыпаюсь ранним утром. В спальне полутьма, еще рано, но после ночных откровений в виде снов, мне уже не хочется спать. Почему-то чувствую себя виноватой из-за поступков Исы, хотя моей вины в этом нет. С другой стороны, восхищаюсь ее силой духа. Пойти против воли родителей, рискнуть всем, ведь неизвестно, как сложилась бы ее жизнь, если бы Царь оборотней отказался от своей жены. Я вот так и не нашла в себе сил, чтобы банально пойти учиться на ветеринара. Родители сказали идти на журналиста, я и пошла, послушная их воле, а не своим мечтам.

И вот теперь я в мире, где за меня тоже все решили, но где теперь, в данный момент времени, я могу попытаться исправить существующее положение. Вот только хватит ли мне сил и упорства? Много мыслей, еще больше сомнений и нет даже малюсенькой идеи, как сделать так, чтобы отношение Вердана ко мне хоть чуточку изменилось в лучшую сторону. У меня по-прежнему, слишком мало информации.

Решаю, раз уж встала так рано, сходить на кухню, узнать, как у нас там обстоят дела, что за повар орудует. Теперь я понимаю, что мне «повезло» жить в проклятом царстве оборотней, где девять месяцев властвует зима. Этим и объясняется такое мизерное количество овощей на царском столе. С мясом, видимо, ситуация полегче.

Хорошо, решить-то я решила, а вот как мне одеться самостоятельно и где у нас кухня? Ладно, разберусь. Быстренько совершаю банные и прочие процедуры, вонючку для тела, которую использовала вчера горничная, специально не беру, и так ощущение, что эта вонь ничем не смывается. Достаю из гардеробной нижнее платье. Все хорошо, только завязки у него сзади.

Вот и пригодились занятия йогой. Какие только нелепые позы я не принимала, чтобы завязать платье, даже слегка вспотела от усердия, но управилась. Победно улыбаясь, завязываю волосы в косу и закручиваю огромную гульку на затылке. Немного странновато выглядит, но в принципе, если прикрыть этой накидкой для волос, что была на мне вчера, то ничего, вполне миленько.

Поверх нижнего платья надеваю верхнее, первое, что попалось под руку в огромном гардеробной. Снова зеленое, но теперь светлое, как оливка, с вышивкой серебром и жемчужинами по подолу. Не совсем понимаю, будет ли уместно, но уже ладно, как будет.

Едва я высовываю голову из своих покоев, как стражи за моей дверью становятся по стойке смирно, а по коридору уже бежит горничная. Божечки, они вообще спят хоть когда-нибудь? Сейчас же совсем раннее утро. Едва-едва шесть часов.

– Йера, – говорю горничной, ее же кажется, так зовут, – проводи меня на кухню.

Девушка кивает, не выражая ни малейшего удивления. Почему? Прежняя Иса часто ходила к повару? Или просто местные слуги привыкли не задавать лишних вопросов? Что-то мне подсказывает, что скорее второе.

Побродив по коридорам, мы спускаемся на первый этаж и заходим в просторное помещение. Посредине стоит огромный стол, с противоположной от входа стены целых три очага. В комнате снуют туда-сюда куча народу, в углу, на мешках сидят молодые совсем девчонки, чистят овощи и какие-то корешки. За небольшим столом, возле очагов огромный мужик разделывает тушу неизвестного мне животного. В общем, все при деле. И кто из них повар?

Едва завидев меня, сразу все бросают свои занятия и начинают кланяться. Блин. Явно ощущаю себя лишней. Приперлась, отвлекаю от работы. Едва собираюсь спросить, кто тут самый главный, как ко мне подбегает довольно упитанная дама и, делая неуклюжий книксен, замирает, в подобострастном поклоне.

– Ты тут главная? – спрашиваю, вовремя вспомнив, что слугам тут все тыкают, невзирая на возраст.

– Да, Ваше Величество, я.

– Как тебя зовут?

– Зира я.

– Зира, мне бы хотелось немного изменить меню для своего завтрака. Это возможно?

– Смотря, как именно вы его хотите изменить – настороженно спрашивает повариха.

– Я хочу завтракать сдобой. Пирогом с начинкой, или без. Блинами, оладьями, булочками, пирожками. В общем, чем угодно, кроме мяса и тех непонятных овощей, что были вчера.

Вижу в глазах поварихи непонимание.

– Ну, вы же печете хлеб, и лепешки я видела – пытаюсь объяснить.

– Да. Просто делаем тесто и запекаем.

– А с начинкой вы не делаете? – спрашиваю, но уже догадываюсь, какой будет ответ.

– Как-то не приходилось – неуверенно говорит повариха.

– Ладно. Значит, будем учиться. Тесто у вас уже есть?

– Да, только первую буханку посадили в печь – отвечает другая женщина, помоложе главной поварихи, но тоже вполне приличных объемов.

– А что есть из овощей и фруктов?

Тут обе женщины как-то приуныли, блин, чувствую, мне их ответ не понравится, но все равно настаиваю.

– Так, что есть?

– Да почти ничего, Ваше Величество. Последние два обещанных каравана от вашего батюшки так и не пришли. А до весны нам еще долго.

И главное, смотрят так на меня, словно это я виновата в том, что караваны не пришли. Н-да, народ меня любит, точно говорю. Расстроено вздыхаю, а потом вспоминаю, что когда-то сто лет назад ела пирожки с тыквой. И, кстати, очень даже вкусно было. Скрестив пальцы на удачу, спрашиваю:

– А нет ли у вас случайно, тыквы?

– Да как же нет, есть – обрадовано сообщает главная повариха. – Ее у нас не любят, не едят, а потому в кладовке, считай, только она и осталась.

– Отлично, несите сюда, сейчас буду показывать вам, как пирожки делать.

До самого завтрака показываю, как запекать тыкву кусочками, чтобы вкусно было, как из нее делать пюре и начинку для пирожков. Сильный запах и вкус овоща отлично дополняют орехи и мед.

В трапезную, к завтраку, я опять опаздываю. Впрочем, по тому, что никто не удивился, я понимаю, что всегда так прихожу. Но сегодня мы с Одал идем медленно и торжественно, распространяя вокруг себя волшебный запах сдобы, тыквы и меда.

Все присутствующие провожают нас любопытными взглядами, едва заметно поводя носами в сторону корзинки в моих руках. Чувствую себя Красной Шапочкой в стае волков, проходя мимо них и старательно делая вид, что ничего не замечаю.

Мой муж сидит на том же месте, что и вчера, снова рядом с ним блондинка, демонстративно поглаживающая его руку, лежащую на столе. Сжав зубы усмиряю в себе желание подойти и огреть ее корзинкой по белобрысой макушке. Сейчас не время разборок, хоть и очень хочется. Моя бабушка, которую я очень любила, часто говорила, что пчелы лучше слетаются на мед, чем на уксус, поэтому, если хочешь чего-то добиться, нужно разговаривать с человеком приветливо, а не скривившись.

Сев на свое место, демонстративно дожидаюсь, пока Одал нальет нам обеим чай, а затем выкладываю ей и себе по два пирожка. Взволновано выдыхаю, поворачиваясь в сторону мужа, который сидит очень близко от меня и смотрит янтарными глазищами просто в душу. Чувствую, что руки трясутся мелкой противной дрожью, как и мой голос, когда тихо говорю ему:

– Хочешь, я угощу тебя пирожком?

Глава 6

Вердан резко вдыхает воздух и приближает свое лицо к моему почти вплотную. Всего лишь пара миллиметров расстояние между нашими губами. Не выдержав горящего взгляда царя, невольно опускаю взгляд на его рот. И меня тут же посещают глупые мысли. Интересно, как он отреагирует, если я поцелую его в чуть приподнятый уголок губ?

– Что за игру ты затеяла, Иса? – спрашивает царь, едва слышно.

– Почему сразу игру? Я от всего сердца – возражаю, все еще пялясь на его губы.

– Мы пять лет женаты. Ты никогда ничего не делала для меня от всего сердца.

С трудом отрываю взгляд от его рта и смотрю в жгучие глаза.

– А сегодня сделала. Я устала от нашей вражды и прошу о перемирии.

– И что ты готова подарить мне в знак капитуляции? – спрашивает оборотень, хитро прищурившись.

– Я не говорила о капитуляции – возражаю, чувствуя себя загнанной в ловушку.

– Между нами возможно перемирие только в случае твоей капитуляции и никак иначе – выдвигает жесткие условия муж, все еще не отрывая от меня своих янтарных глаз, в глубине которых шевелятся какие-то жутковатые тени. – Потому повторяю вопрос. Что ты готова мне подарить в знак капитуляции?

– А что ты хочешь? – спрашиваю неуверенно.

– Чтобы ты выполнила три моих желания – тут же выдает этот наглый вымогатель.

– Одно – торгуюсь с ним.

– Два. И это мое последнее слово – говорит царь, хищно сверкая глазами.

– Хорошо. Два. Но это должны быть приличные желания. Иначе я имею право отказаться – тут же добавляю свои условия.

– Договорились – довольно соглашается оборотень и тут же меняет тему разговора. – Что ты там говорила о пирожках?

Недоуменно хмурюсь, а потом вспоминаю. Да! Пирожки! Вообще из головы вылетели из-за этого договора о желаниях.

– Я предлагала тебе попробовать – с этими словами протягиваю тарелочку с золотистыми пирожками царю.

Он вдыхает их аромат, а потом говорит:

– Попробуй один.

Он что, думает, я его отравить хочу? Досадливо дернув плечом, беру верхний пирожок и щедро от него откусываю. Медленно жую под пристальным взглядом мужа и глотаю, возможно слишком громко, но ничего с этим поделать не могу: во рту сухо, как в пустыне.

– Видишь, все порядке – говорю оборотню и снова протягиваю ему тарелку.

Он ухмыляется и берет своей ладонью мою руку, в которой еще зажата вторая половинка пирожка. Медленно подносит лакомство к своему рту и кусает, касаясь горячими губами моих мгновенно похолодевших пальцев. Быстро съев, он тянется за последним кусочком. Чтобы тот не упал, оборотень пошире открывает рот  и закидывает остатки пирожка внутрь, а затем медленно и со вкусом облизывает кончики моих пальцев, запачканных в сиропе.

Мое сердце реагирует на подобные фокусы бешеной аритмией, кровь горячей волной приливает к щекам, а затем спускается к груди, оттуда на живот и ниже, к месту соединения бедер. Мои глаза встречаются с огромными зрачками мужа. И невольная дрожь прошивает меня от кончиков пальцев к губам. Захотелось здесь, и сейчас познать свой первый поцелуй. И наплевать, что все вокруг наверняка на нас смотрят.

Из этого наваждения меня выводит хрипловатый голос царя:

– Очень вкусно. Мне понравилось.

Затем он резко поднимается, выхватывает из корзины еще несколько пирожков и, прежде чем выйти, закинув их в рот, успевает сказать:

– Не думай, что я забыл о своем обещании прийти к тебе сегодня ночью. Решай. Брать мне зелье, или нет.

Он и несколько его воинов уходят. Я машинально, даже не ощущая вкуса пирожков, доедаю свой завтрак. Ладно, с ночным визитом мужа разберемся позже, а сейчас надо как-то узнать, нет ли тут почты, или еще чего. Надо написать письмо отцу и узнать, почему нет караванов с обещанными продуктами.

– Одал, мне нужно написать отцу – говорю фрейлине, когда мы выходим из трапезной.

Я понятия не имею, как мне это сделать, а еще не уверена, что мой почерк будет такой же, как у прежней Исы. И тут могут возникнуть лишние вопросы у близких людей царицы, которые ее хорошо знают. А мне бы хотелось избежать подобного. И вот пока я следую за Одал, показывающей дорогу, в моей голове роятся миллионы вопросов и всяких версий, каким образом мне не выдать себя, не вызвать подозрения.

Мы снова приходим в библиотеку. Странно, я думала, мы будем писать письма в моих покоях, там хоть какая-то приватность, а тут… кто угодно может зайти. Тем не менее, никак не выказываю свое удивление. Раз фрейлина привела сюда, значит, так у них заведено. И чтобы не вызывать лишних подозрений, ничего не говорю про мои апартаменты и приватность.

Одал берет писчие принадлежности: пергамент и ручку, похожую на перо, усаживается за стол и выжидающе на меня смотрит. Получается, что письма пишет она? О! Это замечательно. Получается, что мне нет нужды переживать за почерк, а еще выясняется, что прежняя Иса очень доверяла фрейлине, раз посвящала в свою корреспонденцию.

– Как лучше начать? – спрашиваю у Одал.

– Смотря, что вы планируете писать.

– Хочу узнать на счет караванов. Когда ждать следующих.

– Ээээ

– Что? – понимаю, что сейчас услышу кое-что весьма интересное.

– Но, вы же сами четыре месяца назад написали Его Величеству, чтобы он пока не присылал караваны с продуктами.

Блин. Мне совсем не нравится эта новость. Чего хотела добиться Иса, оставляя своих людей без обещанного продовольствия?

– Вообще не помню, для чего я это писала – типа сама с собой разговариваю, но очень надеюсь, что фрейлина услышит и что-то подскажет.

– Но как же? Вы планировали, когда не придет очередной караван, порталом отправиться к родителям. Предполагалось, что Его Величество вас отпустит.

– А возвращаться в ближайшее время, я не собиралась – это догадка, но, уже немного понимая характер Исы и ее отношения с мужем, вполне можно озвучить подобную мысль.

– Да, таков был план. Вы теперь решили его изменить? – интересуется Одал.

– Решила – отвечаю ей. – Напиши отцу, что я передумала и прошу очень срочно прислать продукты.

– Хорошо – фрейлина склоняется над пергаментом и усердно выводит красивые, с завитками, буквы.

Пока Одал занята, я прохаживаюсь мимо полок с книгами, раздумывая, может, еще взять какую-то книгу. Натыкаюсь на исторический справочник, беру его с собой, почитаю на досуге. Знания о мире, в котором я теперь живу, лишними не будут.

Достаю маленькую брошюрку самоучителя по магии. Вряд ли там есть что-то, что я пойму, но на всякий случай, беру и ее. Услышав шорох, поворачиваюсь, чтобы тут же быть прижатой к стеллажам крепким мужским телом уже знакомого мне блондина. Да, что ж это такое! В этом мире у мужиков явный перебор с тестостероном!

– Иса, любимая, я изнываю. Как долго вы не будете подпускать меня к вашему роскошному телу. Я наказан? За что? Скажите мне, я клянусь, что исправлю свою оплошность, в чем бы она ни была. Прошу не лишайте меня своей милости и любви.

И весь этот текст перемежается поцелуями меня в шею. Отпихиваю его от себя, как-то сразу вспомнив имя нахала.

– Граф Кеназ Фратт, да как вы посмели коснуться меня без моего на то разрешения!?

Блондинчик как-то сразу растерял весь свой боевой настрой, стушевался.

– Иса – жалобно говорит, умоляюще протягивая ко мне руки.

На долю секунды мне его даже жаль становится, хотя… подобная навязчивость может для меня плохо кончиться. Не знаю, как тут относятся к неверным женам, но, если судить по царю и его властному поведению, – подобные поползновения мне не простят.

– Граф, я прошу вас удалиться. Я занята, а вы мешаете.

Стараюсь говорить мягко, но, в то же время, не поощрять его на дальнейшие подобные подвиги.

– Да, я понял. Простите мою навязчивость – блондин кланяется и поспешно удаляется.

Фух. Надеюсь, он больше не будет вытворять подобное. Подхожу к Одал, она, как ни в чем не бывало, заканчивает писать письмо. Видимо, привыкла быть глухой и немой фрейлиной при царице. Бегло просматриваю письмо, все именно так, как я и просила.

Одобрительно киваю. Одал наливает на пергамент воск и выжидающе смотрит на меня. Что опять?

Буквально сразу я вспоминаю исторические фильмы. Точно! Она, видимо, ждет, что я запечатаю конверт. Нужно поставить оттиск на воск. Чем? Ловлю взгляд Одал на мое декольте. Сомневаюсь, что ее интересует моя грудь. Вспоминаю, что у меня на шее все это время висит на цепочке какой-то медальон. Вытягиваю его из кружев и бинго! Корона с переплетениями и инициалами. Снимаю цепочку с шеи, прижимаю медальон к горячему воску и какое-то время держу.

Отлично. Теперь нужно отправить. Куда? Боже! Пребывание в этом мире один сплошной квест!

– Хотите, я отправлю? – спрашивает фрейлина.

Ура!

– Да – отвечаю, стараясь скрыть ликование в голосе, и передаю ей письмо.

Одал открывает резную шкатулку на столе и кладет туда письмо, закрывает крышечку. Опять открывает – послания уже нет.

– Отправлено – сообщает мне.

Лааадно.

– Когда будет ответ? – спрашиваю на всякий случай.

– Его Величество всегда быстро отвечает, думаю, через два-три часа можно будет заглянуть. Желаете каких-либо увеселений, или вернемся в апартаменты?

– Давай вернемся.

Одал кивает, и мы выходим из библиотеки. Я не забываю взять те две книги, что мне показались интересными, и мы идем по длинным коридорам дворца. На очередном повороте я замечаю маленького темноволосого мальчика. Он наблюдает за мной настороженным взглядом, спрятавшись за одной из колон. Когда он замечает, что мы повернули в его сторону, то испуганно дергается и, стараясь быстро развернуться, запутывается в собственных ногах и больно падает всем телом на холодный мраморный пол, громко цокнув зубами.

Быстро подхожу к нему и присаживаюсь, помогая подняться малышу. При падении он, видимо, зубами прикусил язык, потому что на губах видно немного крови.

– Сильно ушибся? – спрашиваю мальчика.

Он отрицательно машет головой, старательно пытаясь отползти от меня. Понятно. Очередная жертва характера прежней Исы. Что-то я начинаю уставать от этого.

– Ваше Величество, да бросьте вы его. Этот бастрад вечно крутится у вас под ногами, а потом убегает. Видать, совсем без мозгов.

Это фрейлина подает голос. Бастард. Чей? Мальчик испуганно смотрит на меня знакомыми янтарными глазами. Ааа. Понятно. На долю секунды в сердце что-то кольнуло, но быстро прошло.

– Давай, помогу тебе подняться – говорю малышу и, встав, приподнимаю его за руку, все еще не выпуская холодные пальчики из своей руки. – Как тебя зовут?

Мальчик выдергивает свою руку и, пряча шею в плечи, отвечает едва слышно:

– Райдо.

Улыбаюсь ему и говорю:

– Какое у тебя красивое имя. Хочешь, пойдем ко мне в апартаменты, у меня там есть вкусные пирожки?

Ну, а что? Малыши любят сладкое еще больше, чем взрослые. Но, увы. Мальчик отрицательно и немного испуганно качает головой, а потом, резко развернувшись, убегает.

Дальше мы с Одал идем в тишине. Я думаю о своем, а она не мешает. Бастард, значит? У моего мужа была любимая женщина, которая родила ребенка. А почему была? Может, это та самая блондинка, что сидит с нами за столом? От подобного открытия чувствую себя какой-то несчастной и угнетенной. Казалось бы, я Вердана почти не знаю, между нами, кроме пресловутого долга, ничего нет. Но почему тогда факт наличия ребенка и женщины в прошлом оборотня так меня угнетает?

С подобными вопросами в голове и в подавленном настроении возвращаюсь в свои покои. Приносят обед, но аппетита у меня нет, поэтому, спустя час еду уносят почти нетронутой.

На улице опять валит снег. Вижу через окно огромные пушистые снежинки. Никого нет во дворе. Не играют дети, не катаются с горок, не лепят снеговиков или снежные крепости. Не слышно смеха и визга. Тишина и вой ветра.

А что если??? Не дав себе толком додумать и передумать, резко отхожу от окна и спрашиваю у своей главной фрейлины:

– Одал, а где у меня теплая одежда? Шуба там, или еще что?

– Так в гардеробной, только глубже. Вы желаете на улицу выйти? Холодно ведь.

– Желаю. Неси одежду. Будем каток обустраивать – чувствую, как настроение, прежде сползшее к нулю, активно поднимается вверх.

– Что, простите?

– Каток – губы растягивает довольная улыбка. – Вам понравится, я уверена!

Тепло одевшись, мы спускаемся в кухню. Там я быстренько объясняю, что мне нужно. Нам с Одал в помощь выдаются четверо крупных парней и две огромные кастрюли для воды.

Долго возимся с выбором места для будущего катка. Нужно большое открытое место. В итоге, решаем все обустроить в бывшем парке. Сейчас, после нескольких девятимесячных зим, от него почти ничего не осталось.

Парни дружно берутся за лопаты и довольно быстро очищают приличную площадку прямоугольной формы. Туда мы заливаем двенадцать  огромных кастрюль воды. Подобного количества не достаточно, но и больше лить смысла нет, нужно чтобы этот слой замерз. Даю распоряжение, чтобы парни залили столько же, но после ужина. А мы с Одал топаем к кузнецу.

Там я очень долго объясняю огромному мужику с густой бородой и хмурыми бровями, для чего мне такие странные ножи на ногах. Я подхожу к этому делу с размахом. Заказываю коньки себе и Одал, несколько пар для взрослых, и с десяток для малышей разных возрастов, которые бегают вокруг и круглыми глазами наблюдают сначала за разливанием воды, а теперь за нашим с кузнецом разговором.

Довольная собой и с отличным настроением возвращаюсь в апартаменты. Тут меня уже ждет горячий ужин. Опять напоминаю себе, что завтра утром нужно будет рассказать главной поварихе о специях, потому что все, что приготовлено, имеет весьма бедный вкус. Кстати про специи, вспоминаю, что сегодня видела в кухне корицу. А не приготовить ли на завтра синабоны? Думаю, всем понравятся булочки с корицей и сахарной помадкой.

Мои размышления и неторопливый ужин прерывает приход Одал.