Кружевница из ковена Будриоли

– Тогда доедай свой ужин и пойдем. Слуги уже готовят столовую.

Глава 14

Слуги накрывали большой стол, тихо позвякивая посудой. Они делали все быстро, но без суеты, выполняя привычную работу.

Госпожа Йетта завела меня за ширму, где стояли два бочонка с вином, и сказала:

– Вот этот, светлый для женщин. Темный для мужчин. В нем вино крепкое. Не перепутаешь?

– Нет, конечно. Что здесь путать? – усмехнулась я. – А сколько ужин длится?

– Ну, этого никто не знает. Может, за столом разговоры пойдут. Такое часто бывает, – объяснила мне экономка. – Если устанешь, присядешь на стул. Тебя все равно никто не увидит.

– Доамна Эуджения идет! – раздался тихий голос одной из служанок. Ободряюще улыбнувшись мне, госпожа Йетта покинула столовую.

Я осторожно выглянула из-за ширмы. В столовой остались только те слуги, которые будут прислуживать за ужином. Остальные ушли. Послышались быстрые шаги и шорох платья.

– Принесите приборы еще для одного человека! Сегодня с нами будет ужинать моя дорогая сестра доамна Нарчиса!

В щель между панелями ширмы я видела, что в столовой, кроме матери господаря находится еще одна женщина. На ней было темно-зеленое платье, а на голове кружевной чепец, прикрывающий лишь тугой узел волос.

– Сестра, что ты скажешь об этой девушке? Фате Кренгуце Николае? – спросила доамна Эуджения.

– Я несколько раз видела ее, и мне странно слышать от тебя, что эта девица так… так… предприимчива, – ответила ее спутница. Голос этой женщины был таким же властным и высокомерным, как и у ее сестры. – В последнюю нашу встречу в доме боярина Дэнчулэ она показалась мне похожей на переваренную сарамуру*.

– Но почему, сестра?! – засмеялась доамна Эуджения.

– Потому что она боялась всего на свете! Краснела, дрожала, нелепо улыбалась… Неприятное зрелище, скажу я тебе, – фыркнула доамна Нарчиса. – Мне, конечно, нравятся скромные фаты, но это ведь не девица, а растоптанный башмак!

– Но она вела себя… я бы сказала, вызывающе… – недоумевала матушка князя. – Сначала эти карточные чудеса, а потом ее странные стихосложения… Я даже кое-что запомнила! «Мама, ради Бога, я не капли не пьяна… И не одинока, и не просто влюблена…». Ты когда-нибудь слышала такое, Нарчиса?

– Что? – изумленно произнесла ее сестра. – Фата Николае читала такие стихи? Невероятно… Что ж, тем интереснее мне будет посмотреть на нее за ужином.

Я ехидненько усмехнулась. Давай, жги, Кренгуца! Посмотрим, что у тебя выйдет!

Вскоре в столовой появились князь со своим другом. Они расселись за столом. И тут со стороны дверей прозвучал испуганный женский голос:

– Добрый вечер, господарь.

– А вот и наша гостья. Прошу к столу, фата Кренгуца, – ответил князь, и я снова высунула голову из-за ширмы, отчаянно желая увидеть «явление невесты».

Боже милостивый… Что это такое?

Кренгуца видимо приложила все усилия, чтобы сразить господаря своей красотой. Розового платья ей было мало. Девушка вплела в волосы красные ленты, завила локоны вокруг лица и теперь походила не на пирожное, а на весеннюю клумбу.

Судя по реакции князя, он пребывал в некотором недоумении. Господарь помог ей устроиться за столом и вернулся на свое место.

За ширму заглянул молодой худощавый слуга.

– Давай-ка, налей вина! – проворчал он, ставя кувшины на столик. – Поторапливайся!

Я молча наполнила кувшины, и парень унес их. Сколько раз он еще будет отвлекать меня?!

А за столом уже разворачивалась интереснейшая беседа. Доамна Нарчиса взялась за молодую невесту с особым рвением.

– Фата Кренгуца, говорят, вы мастерски владеете стихосложением?

– Я… я… – девушка побледнела.

– Мне бы хотелось послушать что-нибудь из ваших творений, – продолжала женщина. – Думаю, князь тоже не откажется. Не так ли, дорогой племянник?

– Не откажусь, – он пристально смотрел на находящуюся в полуобмороке Кренгуцу.

– Не стоит смущаться. Пусть ваше выступление и было необычно в какой-то мере, но оно очень выделялось на фоне других. Мы ждем, фата.

– Хорошо, господарь… – промямлила она. А потом тонким дрожащим голоском продекламировала:

– Розы с шипами в саду распустились.

От нашей любви только слезы пролились.

Я вышила вам платок незабудкой,

Сжальтесь над стонущей вашей малюткой.

Мне…

– Достаточно, фата Кренгуца, – раздраженно прервал ее Штефан. – Я лучше сжалюсь над ушами собравшихся здесь.

Девушка густо покраснела, опустив голову, а доамна Нарчиса не унималась:

– Может, вы покажете нам карточные чудеса? Никогда не видела ничего подобного!

– Я дурно себя чувствую… Прошу вас. Можно мне пойти к себе? – еле слышно произнесла Кренгуца, не поднимая головы.

– А мне кажется, что здесь дело в другом, – князь вдруг ударил кулаком по столу, и посуда жалобно звякнула. – Посмотрите на меня, фата Николае! Поднимите глаза, я сказал!

Девушка медленно подняла голову.

– Кто скрывался под маской все это время? – ледяным тоном поинтересовался Штефан.

– Что?! – воскликнула его матушка. – Что это значит?!

– Подозреваю, что под маской фаты Кренгуцы скрывалась другая девушка, – ответил князь, не сводя с неудачливой невесты гневного взгляда. – Это обман. Маска скрывала лицо, объемная одежда – фигуру, но ведь то, что внутри, не скроешь. Правда, фата?

– Простите меня, господарь! – Кренгуца упала на колени. – Прошу вас! Простите меня!

– Кто был под маской? – процедил Штефан, подходя к ней.

Я похолодела за ширмой. Вот это влипла! Руки противно задрожали, сердце затрепыхалось пойманной пташкой. Присев на стульчик, я склонилась к кранику на темном бочонке и открыла его. Терпкое крепкое вино полилось мне в горло и немного успокоило дрожь, но страх им было не унять.

– Отвечайте! – рявкнул князь, и у меня подкосились ноги.

Кренгуца молчала.

– Мне наказать вас? – теперь он говорил таким голосом, что мне захотелось провалиться сквозь землю. Куда-нибудь к самому ядру. И сгореть там, в кипящей магме. Я даже пожалела стоящую перед ним на коленях Кренгуцу. Но если она сейчас назовет мое имя, меня не спасет даже чудо Господне.

– Это была я, господарь…

Что?!

Я снова приложилась к кранику и выглянула из-за ширмы. Что она делает?!

– Вы утверждаете, что все это время вы были под маской? – уточнил Штефан, глядя на ее склоненную голову.

– Да…

– Ложь!

Мне показалось, что я сейчас оглохну от этого рева. Князь был в бешенстве.

– Господарь, прошу прощения… – в дверях показался слуга. Он испуганно смотрел на происходящее, не в силах продолжить то, с чем пришел.

– Что такое?! – Штефан резко повернулся к нему. – Ну!

– Прибыл Маре Армаш*, – слуга поклонился. – У него срочное дело.

– Пригласи его сюда, – распорядился Штефан. После чего кивнул на Кренгуцу. – Фату под замок. Я разберусь с ней потом.

* Сарамура – традиционное румынское блюдо, которое обычно готовят из разных видов рыб (особенно в области Добруджа) либо из сушеного или копченого мяса (в Молдове и Трансильвании). Рецепты сарамуры сильно различаются, но общим для всех остаётся то, что рыба или мясо готовится на гриле, а затем вымачивается или варится в солёном растворе.

* Маре Армаш (Великий Армаш) – самое высокопоставленное должностное лицо, отвечающее за безопасность, тюрьмы и казни. Наблюдал за допросом заключенных.

Глава 15

Рыдающую Кренгуцу вывели из комнаты, и, если честно, я испытала чувство вины. Все-таки мы вдвоем затеяли это представление. Но если бы она не была такой упертой, все сложилось бы иначе! Глупая девчонка!

Пока я испытывала душевные терзания, сидя у бочонков с вином, в комнате появился еще один человек. Грубый лающий голос неприятно резанул ухо, и мне пришлось снова прильнуть к щели между половинками ширмы.

– Господарь, – незнакомец поклонился князю. – Я принес вам не очень хорошие новости.

– Проходи, Бужор. Отужинай с нами, – пригласил его хозяин замка. – Я ждал тебя еще вчера.

Этот Бужор был высоким крупным мужчиной лет сорока. Широкоплечий, с черной густой бородой и кустистыми бровями, он напомнил мне Карабаса-Барабаса. Даже на расстоянии я чувствовала исходящую от него разрушительную энергетику смерти, боли, страха… Господи, кто он такой? Волоски на моих руках встали дыбом, а по коже пробежал мороз. Интересно, почему слуга назвал его Маре Армаш. А князь – Бужор? Может, Маре Армаш – это какой-то титул? Нужно будет спросить у госпожи Йетты.

Тем временем мужчина сел за стол. Через минуту за ширму заглянул слуга с кувшинами.

– Чего расселась? Давай наливай! – прошипел он, глядя на меня своими маленькими скользкими глазками. – Новенькая, что ли?

– Старенькая… – огрызнулась я, наполняя кувшины. Мне он был неприятен.

– Ишь ты… – хмыкнул слуга, забирая поднос. – Еще и характер показывает… грязная бродяжка. Странно, что госпожа Йетта поставила тебя разливать вино для господаря!

Он ушел, а я нетерпеливо придвинулась ближе к краю ширмы. Ощущение, что сейчас я услышу нечто важное, становилось все сильнее.

– Господарь, нужно ужесточить наказание за занятие колдовством, – обратился к князю Бужор, когда они выпили. – Ведьмы сеют зло на наших землях. От их рук гибнет скот и урожай, а еще до меня дошли слухи, что прячущиеся в лесах творят мерзкие ритуалы. Например, вчера крестьяне из деревни Сталотти видели женщин в темных одеяниях, которые жгли костры и пели колдовские гимны.

– Господи, спаси и сохрани! – доамна Эуджения перекрестилась. – Я ненавижу этих чертовых отродий! Избавьте нас от них, господин Бужор!

– Не волнуйтесь, доамна. Ни одна из них не ускользнет от правосудия, – пообещал «Карабас» таким голосом, что у меня все похолодело внутри. – Пора покончить с ведьмами.

– Но чтобы обвинить кого-то в колдовстве, нужны неоспоримые доказательства, – возразил князь. – Например, наказывать женщину, которую оговорила соседка – это не борьба с колдовством, а издевательство над народом.

– С этим я полностью согласен, – поддержал его Владимир. – Разве мало примеров, когда казнили невиновных? Или вы хотите, чтобы здесь запылали костры инквизиции? Да и вообще, лично я не верю в эти сказки про ведьм.

– У нашей инквизиции пока слишком мало полномочий, – недовольно произнес Бужор. – Да, мы ищем ведьм, бросаем их в тюрьмы, но этого мало. Только господарь может ужесточить закон о колдовстве и позволить нам казнить нечестивых. А то, что вы не верите в ведьм, ваше сиятельство, не значит, что они не существуют. Но если вам однажды придется столкнуться с колдовством, ваше мнение сразу изменится.

– И это происходит во времена, когда изобретены газовые турбины и освещение! Торсионные весы и ткацкий станок с электроприводом! – насмешливо воскликнул граф. – Невозможно поверить в то, что здесь происходит!

– Господарь, неужели вы не рассказывали его сиятельству о том, что произошло с вашей семьей? – по интонации Бужора было понятно, что ему очень не нравится позиция Владимира. Но открыто возражать он ему не смел по понятным причинам.

– А что произошло с вашей семьей, Штефан? – граф с любопытством повернулся к своему другу.

Я тоже закусила губу, с огромным интересом слушая их разговор. Назревало нечто нехорошее, и оно могло обернуться большим горем для многих.

– Ведьма прокляла моего отца. Еще будучи молодым князем, он приказал снести жертвенник на горе Глацу, а на его месте построить часовню, – нехотя произнес князь. – Ведьма наложила проклятие, и отец умер от неизвестной болезни. За несколько месяцев из пышущего здоровьем мужчины он превратился в гниющий скелет.

– Возможно, это совершенно несвязанные между собой вещи! – Владимир нервным движением отшвырнул салфетку. – Штефан, ад вымощен добрыми намерениями и желаниями. Не открывай дверь, из которой вырвутся бесы. Остановить их будет очень трудно.

– Господарь, я думаю совершенно иначе… – Бужор весь кипел от гнева. Я чувствовала это даже на расстоянии.

– Его сиятельство прав. Мы не должны делать то, что потом обрушится бедами на наши головы, – князь не дал договорить тюремщику. – Прежде чем кого-то обвинить в колдовстве, нужны неоспоримые доказательства, а не голословные обвинения. Всыпать плетей деревенской бабе, которая помогает избавиться девицам от нежелательного ребенка или варит приворотное зелье – одно! А казнить женщин по надуманным причинам – совершенно другое!

– А если мои охотники представят вам доказательства? – холодно поинтересовался Бужор.

– Тогда мы вернемся к этому разговору, Маре Армаш, – ответил Штефан. – А сейчас давайте продолжим ужин.

Охотники? Скорей бы поговорить с госпожой Йеттой!

Когда ужин подошел к концу и все покинули столовую, я осторожно вышла из-за ширмы. Что делать? Ждать экономку или возвращаться к себе?

И тут дверь в столовую снова открылась. Я дернулась было к своему укрытию, но не успела. Вошедший в комнату Бужор уже заметил меня. За ним шел слуга, и мужчина, не оборачиваясь, приказал ему:

– Хорошо посмотри под столом. Я мог выронить ключи здесь.

Тот бросился выполнять поручение, а Бужор медленно подошел ко мне.

– Какая славная милашка… Что ты делаешь здесь?

От одного его взгляда становилось не по себе. Потому что этот ужасный человек будил во мне чувство страха и опасности. Брови мужчины были нахмурены, губы вытянулись в тонкую линию, а ноздри трепетали, словно пытаясь уловить мой запах.

– Я разливала вино, – ответила я, борясь с желанием сорваться с места и выскочить в открытые двери.

– Ты замужем? – Бужор схватил меня за подбородок, приподнимая голову.

– Нет, – еще секунда, и я бы ударила по этой руке с волосатыми пальцами. Но тут прозвучал голос слуги:

– Маре Армаш! Я нашел ваши ключи!

Мужчина отпустил мой подбородок, и я быстро скользнула за ширму. Больше меня никто не трогал.

Вскоре за мной пришла экономка. Мы вышли в пустой коридор, где я все-таки спросила:

– Госпожа Йетта, а кто такой Маре Армаш?

– Это само зло во плоти, – обернувшись, тихо сказала женщина. Она остановила меня у окна и продолжила: – Бужор приводит в исполнение все приговоры господаря, казни, проводит допросы. Маре Армаш – самый главный среди тюремщиков. Он приближен к князю и получил эту должность за то, что находит государственных преступников. Бужор опасен для нас, потому что его охотники также разыскивают ведьм. Именно они шли по твоему следу после изгнания из ковена. Армаш называет себя инквизитором.

– Но вы говорили, что в замке безопасно…

– В замке безопасно. Просто не нужно привлекать к себе внимание. Бужор не живет здесь. Он появляется только на суд или когда привозят преступника, – успокоила меня госпожа Йетта. – Да, в замке могут отираться его охотники, но это случается очень редко. Вероятность быть пойманной ими за этими стенами куда больше. Будь осторожна, хорошо?

Но я уже попалась на глаза главному тюремщику. Оставалось надеяться, что он забыл обо мне, как только я исчезла из вида.

– Хорошо. Госпожа Йетта, та девушка, на которую разгневался князь за ужином… Что ее ожидает? – мысли о Кренгуце не давали покоя.

– Я еще толком не знаю, что произошло. Но если господарь заговорил о наказании, оно обязательно последует. Чем она его так прогневила?

– Князь обвинил девушку, что за ее маской скрывалась другая, – я снова почувствовала укол совести.

– Как странно… – удивилась экономка. – Но как бы то ни было, господарь может отправить девушку в монастырь или прикажет ее высечь розгами за обман.

Ну нет, с такой несправедливостью я точно не могла смириться. Разве можно сломать человеку жизнь за какой-то дурацкий проступок?!

– Сегодня ночью я приду к тебе, – прошептала госпожа Йетта. – Продолжим наш разговор, который мы начали в комнате для мытья.

– Я буду ждать вас.

Мне очень хотелось узнать больше о способностях, которые должны у меня проявиться. Но сейчас все мои мысли были только о Кренгуце. Как помочь ей? Да и вообще, возможно ли это?

Глава 16

Госпожа Йетта пришла после полуночи. Она тихо позвала меня из-за двери, и я впустила ее в комнату. Орель приоткрыл один глаз, внимательно посмотрел на нас, после чего снова погрузился в сон.

– Я принесла нам чай, – экономка поставила на стол поднос с чайными принадлежностями. – А еще очень вкусный пирог.

Она налила в кружки ароматный напиток и задумчиво произнесла:

– Ты спрашивала меня, какими колдовскими талантами я обладаю… Их несколько. В ковене меня обучали поварскому делу. С его помощью я могу насылать кошмары, запутывать разум, оживлять страхи. Это не очень хорошие способности, но я использую их только для защиты.

– Как интересно! А вы можете показать мне что-нибудь? – попросила я, но тут же добавила: – Если это, конечно, возможно.

– Ты так говоришь, будто никогда не видела колдовства, – усмехнулась госпожа Йетта. – Но мне не трудно, смотри…

Вот только показать она мне ничего не успела. Потому что в этот момент в дверь громко постучали. Я испуганно вздрогнула, а Орель зашипел, выгнув спину.

– Служанка, открывай! Тебя требует доамна Эуджения! – раздался грубый мужской голос. – Просыпайся, бродяжка!

Мама дорогая… что ей нужно в такое время? Может, в замке узнали, что я никакая не Вайолка? Или еще того хуже, Кренгуца рассказала князю, кто скрывался за ее маской?!

Я медленно поднялась, пытаясь не поддаваться панике. Глубоко вдохнула и тут услышала смех.

– Вайолка, приди в себя! Это всего лишь наваждение! Твои страхи стали реальными.

С моих глаз словно пелена упала. Я огляделась, не понимая, что происходит. Орель спал, свернувшись клубочком на кровати, передо мной стояла чашка с дымящимся чаем, а напротив сидела улыбающаяся госпожа Йетта.

– Что это было?

– Я же говорю – наваждение, – повторила экономка. – Ты ведь просила продемонстрировать свои умения.

– Ничего себе! – восхищенно протянула я. – Удивительно! И как долго может длиться наваждение?

– Несколько часов, но на это уйдет много энергии, – ответила женщина. – Тем более я уже давно не пользовалась своими силами. А это плохо влияет на ведьмовские способности. Скажи мне, с тобой в последнее время случалось что-нибудь необычное? Ты ведь стала заниматься делом, которому тебя учили в ковене.

– Да… было кое-что, – кивнула я. – Однажды ночью я увидела в воздухе сияющее кружево. Оно появилось ниоткуда и через минуту растворилось в темноте. Не знаю, что бы это могло значить.

– Давай-ка мы попробуем разбудить твои руны, – вдруг сказала госпожа Йетта. – Возможно, пришла пора узнать, что скрывается в тебе. Сними платье.

Я послушно разделась. Экономка развязала мою сорочку, оголив спину, после чего достала из кармана пучок сухой травы.

– Это горечавка. Ведьмино зелье. Она способствует перевоплощению.

Госпожа Йетта поднесла траву к свече и, как только та вспыхнула, сразу же потушила ее. По комнате пополз сероватый дым, раздражая слизистые. Женщина принялась водить дымящимся пучком по кругу, словно обрисовывая знак между моими лопатками.

– Spiro vitam in te! Spiro vitam in te! (Я вдыхаю в тебя жизнь).

Сначала я почувствовала легкое жжение. Оно становилось все ощутимее, и вскоре спина загорелась адским пламенем.

– Мне больно!

– Терпи! – приказала госпожа Йетта. – Не шевелись! Ты же ведьма, в конце концов!

Когда у меня уже начало темнеть в глазах от боли, та вдруг резко прекратилась. Это было невероятное облегчение.

– Получилось?

– Давай посмотрим… – экономка помогла мне одеться. – Возьмись-ка за работу.

Я немного волновалась, подходя к подставке с валиком. Что должно произойти?

И тут случилось нечто совершенно непонятное. Мои руки потянулись к носовому платку, который лежал на столе. Я взяла его, потом нитки из корзины и быстро смастерила куклу. Такие у нас назывались куколки-мотанки.

– Что делаешь? – удивленно спросила экономка, заглядывая мне через плечо. – Это ведь кукла-оберег! Но ты же кружевница!

Мне самой было странно то, что происходило. Почему я взялась мастерить куклу, а не схватилась за коклюшки?

– Ах, ты ж святой Ириней! – вдруг воскликнула госпожа Йетта. – Ты посмотри, что творится!

Я обернулась на ее немного испуганный возглас и увидела в углу над кроватью сероватое пятно, похожее на туманный сгусток.

– Разматывай куклу! – приказала женщина. – Быстро!

Я не стала спрашивать, что происходит, а просто выполнила то, что она требовала. Как только кукла снова превратилась в носовой платок, сгусток тут же исчез.

– Что это, госпожа Йетта? – прошептала я, все еще не веря своим глазам.

– Давай-ка присядем, деточка… – экономка тяжело опустилась на стул. – Не знаю, чему там тебя учили, но ты вызываешь души мертвых через кукол-оберегов. Твое колдовство – некромантия!

– Я вызываю души? – мне казалось, что я вижу какой-то странный сон. Ну не может это быть правдой!

– Редкий дар! Редчайший! Ты понимаешь, какая ноша легла на твои плечи, деточка?! – женщина была взволнована и возбуждена. – Я в первый раз сталкиваюсь с таким! Некромант рождается в ковене раз в тысячу лет! Ах ты ж моя птичка… Бедное дитя…

– Как мне быть с этим? – я совершенно не понимала, о чем она толкует, а спрашивать опасалась. Что это за ведьма, которая не знает элементарных вещей?

– Никак! Затаиться! И ни в коем случае не мастерить кукол! – госпожа Йетта немного успокоилась. – Поняла?

– Да.

– Хорошо. Я принесу тебе книгу, в которой есть ответы на все вопросы. Хотя сначала я прочту ее сама! Некромантия… Святой Ириней!

Экономка схватила поднос и направилась к двери, что-то бормоча себе под нос. Перед тем как выйти, она обернулась, чтобы еще раз предупредить меня:

– Не вздумай браться за кукол! Завтра увидимся. Спать ложись!

Закрыв за ней двери, я присела на кровать, находясь в полной растерянности. Хорошо, пусть мне досталось редкое колдовство, но почему куклы, если я кружевница? Тем более, кружево имело свою магию, и я ее видела!

Стоп, стоп, стоп… От внезапного озарения, нахлынувшего на меня, я резко поднялась. Настоящую Михаэллу учили мастерить куклы-обереги. Вот ее ремесло! Но так как я попала в ее тело, имея свои таланты в рукоделии, оно тоже становилось колдовским! Получается, что у меня имелось две силы. С одной мы разобрались, а вот с волшебством кружева мне, видимо, придется разбираться самой. Как я объясню госпоже Йетте свои двойные умения?

Орель проснулся и запрыгнул ко мне на руки. Он терся об меня своей мягкой мордочкой, мурчал, мял лапками. Через несколько минут я расслабилась.

– Мой Ново-Пассит… – засмеялась я, целуя его в теплый лоб. – Чтобы я без тебя делала?..

Что ж, теперь можно ложиться. Время уже позднее, а завтра рано вставать. Нужно было доплести кружево и пришить его к нижнему белью доамны Эуджении. Но тут я вспомнила о Кренгуце. Черт! Я уснуть не смогу, зная, что где-то страдает эта дурёха.

– Пойдешь со мной? – спросила я Ореля. Тот недовольно зыркнул на меня, но спрыгнул с кровати и направился к двери, распушив хвост.

Вскоре мы уже шли по темным коридорам замка, прислушиваясь к каждому шороху. Я помнила, где находится комната несостоявшейся невесты. Наверное, там ее и заперли.

Поднявшись по лестнице, я подошла к доспехам рядом со спальней Кренгуцы.

– Фата Кренгуца, вы здесь?

Тишина.

– Ответьте, я хочу помочь!

– Чем ты можешь мне помочь? – раздалось из-за двери. – Моя жизнь закончена!

– Еще можно все исправить! – возразила я. – Если только вы станете делать то, что я вам скажу!

Снова воцарилась тишина. Похоже, девушка размышляла, как ей поступить.

– Ладно, говори, – наконец прозвучал испуганный голос. – Я слушаю.

Глава 17

– Первым делом нужно добиться того, чтобы вас перестали запирать! Когда господарь захочет поговорить с вами, скажите ему, что за ужином переволновались! Но готовы все исправить! – быстро заговорила я, прижавшись щекой к двери. – Начните со стихосложения! Я напишу стихи на бумаге, и вам останется только выучить их! Ну а карточные фокусы мы разучим, когда князь изменит к вам свое отношение и выпустит из-под замка!

– Ты думаешь, это сработает? – недоверчиво произнесла Кренгуца.

– Сработает, если вы возьмете себя в руки и станете вести себя более уверенно! – ответила я. – У вас все равно нет выбора! Или стать смелой, или получить розгами! А может, вообще господарь решит отправить вас в монастырь!

– Я не хочу в монастырь! – заныла девушка, раздражая меня с неимоверной силой. – Хорошо! Неси свои стихи!

– Я ничего не стану носить! – отрезала я. Ты посмотри, какая умная. – Пусть ваша служанка придет завтра утром. Ее ведь не держат взаперти?

– Брындуша будет со мной только ночью. Днем она может выходить из комнаты, чтобы принести мне еду. Так распорядился господарь, – тяжело вздохнула Кренгуца. – Я прикажу, чтобы она заглянула к тебе!