Король должен умереть. Книга вторая

Молчание неожиданно скоро нарушила Идер, при этом не произнеся ни слова. Возле очередного лотка, где она купила бурую жижу в плошке, посыпанную зелеными хлопьями, она сделала быстрый жест опущенной к бедру рукой. «Нас ведут. Двое. На четыре часа, – сказали ее пальцы на немом языке согнитских фавел, который используют охотники за головами. – Шрамы на лицах».

Арт как можно беззаботнее обернулся по сторонам, делая вид, что проверяет маршрут на браслете. Двое мужчин, одетых, как коренные обитатели Икаруса – в прозрачные куртки и меняющие цвет брюки, заправленные в магнитные ботинки. Темная кожа, змеящиеся ритуальные шрамы на щеках и бритых головах. Блеск металла в шрамах. Они остановились в ста метрах и старательно разглядывали танцующую над улицей голографическую девушку с крыльями феи за спиной.

«Наши действия?» – задал он вопрос на том же языке жестов. Гавейн запрещал срывать хвост, значит, надо уходить. Идер спокойно доедала свою жижу, орудуя ложкой необычной формы. Временами даже жмурилась от удовольствия.

– Думаю, нам пора в «Светлячок», – сказала она вслух. – Станция маглева как раз рядом.

За пять минут они дошли до станции и поднялись на лифте на запруженную людьми платформу. Спустя еще пару минут появился их хвост. Двое преследователей уверенно двинулись сквозь толпу прямо к месту, где стояли Арт и Идер.

– Внимание! – произнес над их головой приятный женский голос. – Просим соблюдать осторожность. Поезд прибывает на путь «Красный-2». Время стоянки тридцать секунд.

Парящий над полотном маглев, бело-синий, остроносый, вылетел из соединяющей башни стаков трубы туннеля. Тормозя, мягко подкатил к платформе. В лица ожидающих упруго толкнулся сжатый воздух.

Толпа зашевелилась, потянулась в раскрывшиеся овальные отверстия дверей. Навстречу проталкивались выходящие, все происходило торопливо, шумно, но мирно. Высоченный ганзер, одетый в клановый комб с гербами-патчами, больно зацепил Арта локтем и тут же извинился, прижимая обе руки к сердцу. На фоне абордажного вибромеча за спиной и покрытого ожогами лица это смотрелось даже забавно. Арт подумал, что ему все-таки нравится на Икарусе.

– Иди вперед, – прошипела Идер и тоже двинула Арта локтем между ребер. Никаких извинений в этот раз он не получил.

Шипя сквозь зубы от боли и злости, Арктурианин ввинтился в толпу по направлению к входу в вагон. Махнул браслетом перед ридером, оплачивая билет, зашел и обернулся в поисках Рыцаря. Идер отстала, как ему показалось, специально. Она как будто заколебалась на перроне, вынудив толпу обтекать ее с двух сторон. Сзади к ней приближались двое преследователей.

– Внимание! Двери закрываются. Отправление поезда через пять секунд.

Арт не понял, не рассмотрел, что произошло. Вот только что Идер стояла в трех метрах от него. Вот она уже рядом, практически прижимается к его бедру. Сквозь скользнувшую на место прозрачную дверь он увидел, как двое со шрамами складываются, медленно оседают на перрон, как будто у них разом отказали ноги. Мгновение – и они пропали из виду вместе с платформой. Поезд скользнул в туннель.

– Шестерки Кабала Хром, – прошептала Идер. Теперь она действительно вжималась в Арта, притиснутая к нему другими пассажирами. С кем-то другим он нашел бы такое соседство приятным, но сейчас Идер волновала его не больше, чем самка гаргаунтского богомола. Как ему казалось, эти чувства были полностью взаимны. Касавшееся его тело было напряжено как струна. – Вели нас не сразу, думаю, не больше получаса. Любители. Похоже, отправили первых попавшихся.

– Ястреб сказал не затевать драку, – не удержался Арт.

«Хром? Что им еще надо? – думал он. – Здесь даже не их территория».

– Никакой драки не было, – отрезала Идер. – А теперь заткнись и прекрати об меня тереться.

«Это будет очень долгая поездка».

Через долгие двадцать минут Арт и Идер входили в «Светлячок». Под присмотром охранника, огромного генара, покрытого хитином, как краб, агенты Восстания расстались с оружием. Генар недоверчиво поводил по ним рамкой сканера. Убрал плазменник Арта, излучатель и клинок Идер во вмонтированные в стену шкафчики, выдав взамен металлические номерки.

– Добро пожаловать! – проскрипел он, указывая похожей на клешню рукой в сторону подсвеченной арки входа.

И они пожаловали.

Если верить завсегдатаям, интерьер «Светлячка» не претерпел никаких изменений за последние семьдесят лет. Как и в день открытия, главный зал притворялся каверной в стволе вателинского мегадрева. Нигде ни одной прямой линии, глубокие ниши, будто бы выдавленные в стенах, прячут посетителей, желающих уединения. Плавные изгибы вырастающих из пола столов с годовыми кольцами, охвачены подковами удобных диванов. Лампы в виде колб, наполненных гигантскими светящимися жуками. Неправильной формы сцена, переходящая в обширную барную стойку, за которой жонглирует бутылками многорукий дроид, помнящий еще Шестую Династию.

«Уютно», – подумал Арт. «Светлячок» запомнился ему битком набитым потными орущими космиками, ежеминутно вспыхивающими драками и оглушительной музыкой. Сейчас было почти безлюдно, от силы пять столиков были заняты. Из скрытых динамиков струился ненавязчивый бадонский музак. На сцене с сонной медлительностью двигалась одинокая танцовщица. «Идеально».

– Ну и дыра, – громко сказала Идер, оглядываясь по сторонам. – Не ожидала от Гавейна. До Гаргаунта он умел веселиться.

Скрипнув зубами, Арт зашагал к ближайшей нише. Ему очень нужно было выпить.

– «Пасть Гренделя» с тройной водкой, – сказала Идер. – Трубочка не нужна.

– Мне «Арктурианский бриз», – выбрал Арт.

– Ваш заказ уже готовится, – пропел маленький дрон-официант, парящий над столом. – Что-нибудь на закуску? Может быть, фирменное плато деликатесов a la «Светлячок»?

– Стейк, – Идер наклонилась к дрону, заглядывая в круглый объектив. – Никакой местной дряни из биофабов, жестянка. Мне нужна геркуланумская мраморная говядина, как написано в меню. Выдержанная не меньше тридцати дней. Минимальная прожарка.

– Вас понял, минимальная прожарка, – дрон с гудением подался назад. – Для вашего спутника?

– Пусть будет плато деликатесов, – сказал Арт.

Дрон стремительно унесся в сторону кухни.

– Здесь всегда так уныло? – спросила дочь Берилака. Одним глотком она опустошила уже второй бокал с «Пастью» наполовину. – А, жестянка?

– Сейчас утро, госпожа, – дипломатично ответил дрон. – «Светлячок» принимает гостей круглые сутки, но знаменитая на весь Икарус программа начинается, когда станция закрывает солнечные зеркала на ночь. Если вы решите задержаться…

– Не решим, – оборвала официанта Идер. – Повтори еще раз мой коктейль, и пусть поторопятся со стейком.

– Ваш стейк будет готов, – дрон сделал небольшую паузу. – Через семь минут шестнадцать секунд. Коктейль уже смешивается. Что-нибудь для господина?

– Ему тоже повторить, – приказала Идер, хотя Арт только пригубил свой «Бриз».

– Пей, – сказала она Арктурианину, когда официант улетел. – Тебе надо расслабиться. Ты слишком напряжен.

– Те двое на перроне. Ты их убила?

– Ха, – Идер откинулась на спинку дивана и забросила обе ноги на стол. Что-то в этом движении или, может, в длине и стройности ног напомнило Арту Гвин. Очередное воспоминание о ганзерке оказалось привычно болезненным. – Переживаешь, что придется воевать с Хромом? Ты не так представлял нашу маленькую прогулку по Икарусу?

– Я бы хотел услышать ответ, – терпеливо сказал Арт.

– Ох, ну ты и зануда, Арктурианин, – вздохнула дочь Берилака. – Они живы, очнутся часа через четыре. Нейротоксин Иглессов в гомеопатической дозе. Ты его пробовал на Гаргаунте.

Идер усмехнулась, и Арт испытал крайне редкое, почти невозможное для него желание ударить женщину. «Зачем все-таки она меня провоцирует?» – подумал он.

– А теперь могу я услышать ответ? – спросила Зеленый Рыцарь.

– На какой вопрос? – уточнил Арт, уже предчувствуя, что пожалеет.

– На вот такой: тебя не кастрировали в Рексеме?

– Прошу прощения, – медленно произнес Арт. – Что ты сказала?

Услышав, как он говорит с такими интонациями, любой член экипажа «Эйгир», не исключая бесстрашную Гвин, предпочел бы запереться в каюте и как можно дольше не встречаться со своим капитаном.

– Когда ты прижимался ко мне в маглеве, у тебя там внизу ничего даже не шевельнулось, – сказала Идер, кивая в сторону пряжки на поясе Арта. – Не то чтобы мне чего-то от тебя хотелось, но удивительно. А теперь мы сидим здесь уже полчаса, и ты и двух раз не посмотрел на сцену. Все время пялишься на вход. Помимо прочего, это еще и привлекает к нам внимание.

Арт, который действительно все время высматривал опаздывающего Гавейна, машинально обернулся на танцевальный помост. За прошедшие полчаса танцовщица сменилась, как и музыкальный антураж. Под стремительное электронное стаккато на сцене изгибалась девушка-генар. Не боевой мутант, как охранник, более утонченная форма. У нее была красная кожа, витые рожки, вырастающие над висками, и тонкий длинный хвост, который она использовала как аксессуар в стремительном танце страсти. Всю ее одежду составляли две тонкие полоски ткани и украшенный фальшивыми рубинами кожаный ошейник.

Следовало признать, что в другое время танцовщица, безусловно, заслуживала более пристального внимания. Разглядывая ее, Идер звучно щелкнула языком.

– Хороша, – протянула она. – Чувствует музыку, чувствует ритм. Отдается ему всем телом. Да-а, – она сделала глоток из бокала, провела языком по губам. – А ты можешь не отвечать. Мне не очень интересно на самом деле. Просто нравится сковыривать подсохшую корку. Кое-кто у нас дома считает, что Канторы сломали тебя так, что уже не починить.

Арт молча смотрел на свои руки под столом. Медленно, очень медленно собрал ладони в кулаки.

«Я понял, что ты делаешь, – думал он. – Это проверка. Если я сорвусь сейчас, не выдержу напряжения, наброшусь на тебя, значит, кое-кто, возможно, твой приемный отец прав. Мне нельзя доверять. Я не гожусь для миссии».

Так же медленно он выпрямил пальцы. Положил руки на колени. Спокойно посмотрел на Идер. Коломбина и Паяц встретились глазами над столом. Сквозь дробный ритм музыки, под которую танцевала девушка-демон, пробилось гудение роторов дрона.

– А вот и мой стейк, – сказала дочь Берилака отворачиваясь. – Выглядит аппетитно.

После еды Идер заметно подобрела и оставила попытки вывести Арта из себя. Она вообще больше не смотрела в его сторону. Теперь ее интересовала сцена и танцующая девушка-генар.

– Я хочу ее угостить, – сказала она дрону-официанту. – Пригласи ее за наш стол.

– Через две песни у Лилит будет перерыв, – прожурчал дрон. – Она с радостью составит вам компанию.

Через несколько минут краснокожая танцовщица спустилась со сцены и направилась в их нишу. Ее вытянутые глаза с вертикальными зрачками оценивающе скользнули по двум космикам, по напиткам и блюдам на столе. Девушка-генар осталась довольна осмотром, уголки полных губ приподнялись в улыбке.

– Меня зовут Лилит, – певуче сказала она. – Вы меня приглашали?

Идер поманила ее указательным пальцем. Лилит грациозно скользнула в ее сторону, наклонилась, упираясь рукой в спинку дивана, провела кончиками пальцев по краю черной с золотом личины.

– Какая красивая маска, – прошептала танцовщица. – И эти глаза…

Дочь Берилака сбросила ноги со стола и, обхватив девушку за талию, усадила ее себе на колени.

– Выпьешь со мной, – утвердительно сказала она.

– О, конечно, – Лилит кокетливо наклонила голову. – Можно я закажу шампанского?

– Можно, – Идер сделала знак официанту. – Но за это ты подаришь мне танец.

Она провела рукой вдоль спины танцовщицы, от шейных позвонков до границы, обозначенной черным треугольником ткани. Из-под него выскочил хвост и кокетливо обвился вокруг руки Идер.

– Мне нравятся твои пальцы, – промурлыкала девушка-генар. – У меня от них мурашки.

– О, ты не представляешь, что я еще могу ими делать, – второй рукой Идер взяла Лилит за кольцо на ошейнике, наклонила ее к себе. – Так что насчет танца?

– Я могу станцевать для тебя в приватной комнате. Но сначала я должна сказать тебе, сколько это стоит. И ты должна согласиться. Это правила заведения.

– Я знаю, сколько это стоит, – Идер приблизила свое лицо к лицу танцовщицы. – Я согласна.

Ее губы сомкнулись с губами Лилит. Рука, лежавшая внизу спины, скользнула под черную тряпицу. Танцовщица вздрогнула, прижалась к Идер, ее напряженный хвост обвился вокруг шеи Зеленого Рыцаря.

– Пусть принесут шампанское в комнату, – приказала Идер, оторвавшись наконец от губ танцовщицы. – И побольше льда, он нам понадобится.

– А он? – охрипшим голосом спросила Лилит, кивая на Арта. – Такой грозный. Такой молчаливый. Он будет смотреть?

– Нет, – сказала Идер. – Мы будем с тобой вдвоем. Он нам не нужен.

И они ушли.

Гавейн появился на исходе третьего часа, когда Арт уже всерьез задумался о провале миссии и возвращении на Катраэт. Ястреб был в прекрасном настроении. Всклокоченные рыжие волосы плыли короной вокруг его головы и переливались в мерцании вателинских светлячков. Бывший корсар дружелюбно помахал дроиду-бармену, поймал на руки и поцеловал спрыгнувшую к нему на руки со сцены танцовщицу. Дружески обнялся с кем-то за соседним столом.

– Хорошо вернуться домой, – не здороваясь, сказал он Арту и завалился на диван. – Что ты пьешь? Мне того же, – скомандовал он предупредительно парящему над столом официанту. – А где наша Коломбина?

– Развлекается, – коротко ответил Арктурианин. – Тебя долго не было.

– Да, целых четыре года, – Гавейн бесстыже подмигнул. – Надо было напомнить о себе там и тут, понимаешь?

– Среди тех, кому ты напоминал, случайно не было Кабала Хром? – уточнил Арт. – Двое их людей следили за нами. Моя спутница с ними разобралась.

– Кхм, – Гавейн прочистил горло. – Хром, так? Не самые приятные новости. Нам надо ускориться.

– Не хочешь дать немного подробностей?

С деланной беспечностью Ястреб махнул рукой.

– Ничего существенного, чоппо. Выброси из головы. «Светлячок» на территории Кабала Спящих. Хром к ним не сунется. Отсюда мы попадем сразу к Сестрам. О, а вот и она!

Он говорил об Идер, которая появилась из незаметной двери в приватные комнаты. На губах дочери Берилака осталась тень довольной улыбки, она на ходу поправляла одежду.

– Я думала, ты про нас забыл, – сказала она Гавейну. – Какие новости? Слышал, что нами интересовался Хром?

– Слышал, – Гавейн залпом допил свой коктейль, решительно поднялся. – Не думаю, что это будет проблемой. Я связался с нашим контактом в Храме, нас ожидают. Мы в двух станциях маглева, так что скоро будем на месте.

Уже на улице Арт задал вопрос, приходивший ему в голову еще на Фархе.

– Послушай, Гавейн, – начал он. – Если у тебя связь с контактом в Храме, почему ты не пошел туда сам? Или с Идер. Зачем был нужен я, почему ради меня вы сделали крюк в сто пятьдесят парсеков?

Глаза бывшего корсара слегка округлились.

– А Ланс тебя не ввел в курс, так? – удивленно спросил он.

Сзади негромко рассмеялась Идер.

– Он не знает, Ястреб. Давай, скажи ему.

– Что я не знаю? – спросил Арт.

– Ну-у, – протянул Гавейн. – Сестры назвали твое имя. Они потребовали, чтобы именно ты вел переговоры. Это было их второе условие, помимо того, что мы должны прибыть в Храм на Икарусе.

Догадка, посетившая Арктурианина, была внезапной и яркой.

– Когда они выдвинули это условие? – уточнил он.

Гавейн ответил после небольшой паузы:

– Девять месяцев назад. Сразу после того, как тебя перевели с Рексема на Гаргаунт.

Да, это был именно тот ответ, который он ожидал услышать.

История двадцать третья. Храм Сестер

Храмы Аннун были разбросаны по всей Империи. В них шли, чтобы приобрести место на борту титана или оплатить доставку груза. Навигаторы обращались к Сестрам за благословением Перехода – так называлась проверка маршрута, проложенного в гипере. Согласно закону о талье в Храмах новорожденные получали клеймо капсульника или оставались с Сестрами навсегда, как носители дельта-гена. Паломники приходили в Храмы, чтобы молиться Рогатой Хозяйке о тех, кто ушел или еще идет по ее Дороге.

Арт за свою жизнь был в Храмах четырежды. Полученное в детстве клеймо избавляло его от вопросов ведьм, как его родители избежали уплаты тальи. Однако он не находил для себя причин навещать Хозяйку в ее мнимом доме. Настоящим домом Аннун был гипер, дорога мертвых и все – космики, нобили, Сестры – шли по ней одинаково. Так говорил капитан Эктор, так верили на Периферии, так считал Арт.

Трижды Арта приводила в Храм нужда затеряться среди пассажиров титана (так, например, он попал на Пустошь, где познакомился с Лансом). Один раз еще юнгой на «Звезде удачи» он пытался разузнать в тейранском святилище Аннун про свою пропавшую сестру, Илину. С тем же успехом он мог задать свои вопросы красно-синей бездне гипера, такой же немой и равнодушной, как встретившие его младшие служители Храма. Ведьмы даже не стали с ним говорить.

Пятый раз Арт вошел в Храм на станции Икарус. Спустя двадцать минут, как он узнал, что Сестры Аннун хотят видеть там именно его.

– У меня скверное предчувствие, – сказал он Гавейну.

Вместе с двумя агентами Восстания он шел к светящимся треугольным вратам Храма. Как и в любом другом месте в обитаемом космосе, Храм Аннун выглядел как уменьшенная и инвертированная по цвету копия титана Сестер. Другими словами, это была трехгранная пирамида, ослепительно, до боли в глазах белоснежная, неподвижно висящая в зоне нулевой гравитации. К вратам вела подвешенная в воздухе металлическая лента, которая соединяла Храм со станцией маглева.

На ленте, по прикидкам Арта, сейчас находилось больше двух сотен человек, идущих в Храм и покидающих его. Достаточно, чтобы не заметить очередных посланников Кабала Хром, но они мало волновали сейчас Арктурианина. Над лентой через равные промежутки парили белые сферы охранных дронов, и он очень сомневался, что даже Кабалы рискнут нападать на них на территории Сестер.

Арту с самого начала не нравилась идея встречаться с ведьмами, которые возвели на вершину власти Дом Кантор. Еще меньше она нравилась ему теперь, когда стало понятно, что Сестры ведут какую-то сложную игру, где он – одна из фигур на доске. Хорошо если мечущийся туда-сюда Шут, а не предназначенная на заклание пешка.

– Спокойно, чоппо, – отозвался Гавейн, похлопывая Арта по плечу. – Все будет ровно, обещаю. Мы просто войдем, поболтаем, как старые друзья, и выйдем. Ничего сложного.

Ястреб очень хотел казаться невозмутимым, но с каждым шагом по направлению к светящемуся треугольнику в нем проступало скрытое напряжение. Арт покосился на Идер. Зеленый Рыцарь сразу поймала его взгляд.

– Нервничаешь? – спросила она. – Может, подождешь нас у входа, пока мы сделаем за тебя всю работу?

Отвернувшись от ее издевательской усмешки, Арт решительно шагнул прямо в белый свет.

И оказался в одиночестве.

В свои прошлые посещения Храмов он никогда не попадал в подобную ситуацию. Его спутники исчезли. Исчезли все остальные люди, входившие вместе с ним во врата. Самих врат тоже не было. Не было стен и сходящихся над головой сводов пирамиды. Осталась только невидимая плоскость под ногами и яркий белый свет повсюду. Странным образом он не ослеплял, не создавал теней.

Арт поднял к лицу руку и пошевелил пальцами. Рука была на месте, как и все остальное тело. Он осторожно топнул ногой. Невидимый пол слегка упруго пружинил. Он подпрыгнул. Гравитация, по ощущениям, была нормальной и, если доверять тренированному вестибулярному аппарату космика, она не создавалась центробежной силой, как на внутренней поверхности Икаруса.

Воздух. Арт глубоко вздохнул. Воздух был в должной мере насыщен кислородом и не пах ничем особенным. Несколько секунд назад его обоняние атаковал миллион запахов перенаселенного человеческого жилья, целый ольфакторный оркестр, которым была многократно переработанная атмосфера Икаруса. Ведущую партию в ней играли паломники Храма. Многие из них провели месяцы в капсулах и не сильно заботились о гигиене. Все это теперь исчезло.

Как и звуки. Пронизывающая пространство и тело низкочастотная пульсация силовых установок, туннелей маглева, кипучей жизни стаков и торговых зон. Разговоры и крики на тысяче диалектов Империи, бормотание коммуникаторов. Арт посмотрел на свой собственный браслет. Комм подмигнул ему красным символом отсутствия связи с сетью. Странно было бы ожидать другого.

С некоторым удивлением Арт убедился, что верный «Коготь» все еще в кобуре. Несмотря на абсурдность мысли устроить стрельбу в Храме Аннун, само наличие оружия придавало уверенности. С заметным усилием Арт заставил себя убрать ладонь с рукояти. Если за ним наблюдают (а за ним наверняка наблюдают), лучше выглядеть как можно более мирно.

С этой мыслью Арт, всем видом излучая мир и спокойствие, прошел десяток шагов в одну, потом в другую сторону. Ничего не изменилось. Никаких невидимых препятствий или стен. Повсюду равномерно яркий белый свет и упругий прозрачный пол под ногами. На секунду его посетила неприятная мысль, что он попал в своеобразную тюрьму. В ловушку, созданную Сестрами, чтобы задержать его и передать в руки Канторов. Мысль была глупой. Слишком много усилий для задачи, которую можно было решить задолго до того, как он попал в Храм. Нет, здесь что-то другое.

– Ну? – громко произнес Арктурианин, обращаясь к светящейся пустоте. – Вы меня звали, и вот я пришел. Давайте поговорим?

И пустота ответила.

Перед ним возникли два прямоугольника высотой около двух метров, наполненных еще более ярким светом. В них проступили два силуэта, которые, шагнув вперед, превратились в фигуры, одетые в традиционные белые балахоны Сестер. Надвинутые глубокие капюшоны скрывали лица.

Прямоугольники сжались в тонкие линии и исчезли. Две белые фигуры стояли плечом к плечу, одного роста, схожие до полной неразличимости. Арт переводил глаза с одной Сестры на другую. Молчание затягивалось.

– Я, – начал он.

– Ты тот, кого мы ждали, – произнесла первая Сестра.

– Добро пожаловать в Храм Аннун, – сказала вторая.

У них оказались одинаковые голоса. И когда они одновременно откинули капюшоны – одинаковые лица.

Позже, даже многие годы спустя, Арт будет вспоминать этот момент, – сказал король. – Как он не почувствовал никакой угрозы, никакого беспокойства. Когда все, что началось в тот день, пришло к роковому завершению; обернувшись назад, он не убедил себя, что мог знать и мог предвидеть. Мог избежать катастрофы.

Король вздохнул и закончил:

– Не мог.

До этого дня единственной Сестрой, которую он видел без капюшона, была ведьма, укравшая его сестру на Тиндаголе. В его смутных воспоминаниях она выглядела совсем не так, как близнецы, которых он встретил в Храме на Икарусе. Да, она была молода, как они, ее голова была лишена волос, как у них, но на этом их сходство заканчивалось.

Он почти забыл ее лицо за без малого тридцать лет. Смутно помнил, что оно было обычным, даже слишком обычным для Сестры. Таким человеческим. Совсем не таким, как ее глаза.

О, тот мальчик с четвертой Арктура хорошо запомнил глаза ведьмы. Он видел их много лет в кошмарах. Сестра Аннун смотрела на мир так, как будто он был сном, и она знала, что вот-вот проснется. Никто – ни Гор Лоис, которого она смяла в кровавый комок, ни маленькая Илина, которую она оторвала от матери, ни отвергнувший ее Арт – никто из них не был живым, не был настоящим. Никто не имел значения.

Сестры-близнецы смотрели иначе. В огромных темных глазах, внимательно разглядывавших его, Арт читал любопытство и незлую усмешку. Больше смеялись глаза сестры, стоявшей слева, кажется, она таила на губах улыбку. Сестра справа казалась более сдержанной и серьезной, но и в ее взгляде совсем не было иномирового холода давнишней ведьмы с Тиндагола.

На доли секунды он потерялся, пропал в теплой глубине этих глаз, которые не видели в нем чужака. Он всегда будет помнить, что в первые секунды их знакомства не увидел, не разглядел красоты их общего лица, которую узнает позже. Но их глаза, хранившие тайную магию, что-то куда более древнее, чем все запретные и утраченные знания Сестер Аннун, более действенное – их он увидел сразу.

– Позже он уговорит себя, что сразу понял: происходит нечто очень важное. То, что определит его жизнь, перепишет целые страницы его собственной книги. Но это будет ложью. Как сны, которые мы сочиняем заново после пробуждения, склеиваем из обрывков видений. Как истории, которые мы рассказываем другим и сами себе. Как наши воспоминания.

«Воспоминания», – мысленным эхом повторил Ларк за королем. Его учили, что воспоминания не могут лгать, но в словах короля была беспощадная правда. Кто мы, как не вечные лгуны, творцы собственных мифов.