Дари Ласо

Но вскоре и эти вопросы постепенно выветрились из головы. Началась учеба. Я вернулась в привычный круг однокурсников и друзей.

Каждые несколько дней учебы завершались экзаменом по какой-то дисциплине. Первым и самым волнительным стал экзамен по кодексу хомони. Но, к собственному удивлению, я с легкостью сдала его без единого минуса. Это настолько ободрило, что остальные пять прошли незаметно, будто очередное занятие. Впрочем, как и всегда, ведь на протяжении всех трех лет учебы по итогам каждого полугодия я была отличницей. Погрешность в минус один балл три раза за все время не учитывалась, а минус семь при тесте по кодексу аннулировалось отличной сдачей главного экзамена, результат которого фиксировался в истории гражданина21. Я уже чувствовала себя вполне успешным новоиспеченным исследователем, который вот-вот займет достойное место среди коллег. И была еще одна маленькая надежда, которую тайно лелеяла, на то, что через несколько дней на балу все же удостоюсь внимания семьи, сын которой часто появлялся в моих снах.

Глава 18

За день до бала невест те девчонки колледжа, которым надлежало обязательно явиться на мероприятие, получили выходной для подготовки. У нас с Ладой уже все имелось для выхода, а Лю Мин до сих пор не могла подобрать украшения для платья. Даже те, которые мы привезли ей с Кетары, не годились. Кажется, Лю Мин переживала больше нас с Ладой. Поэтому сегодня мы отправились в Тоусэл, где завтра состоится бал, где ювелирных мастерских больше двух.

Обойдя несколько мастерских, Лю Мин так и не нашла ничего подходящего. Мы с Ладой недоумевали, что же ей нужно.

– Ну всё, я буду самая некрасивая,– поникла Лю Мин.

– О-о-о!– выдохнула Лада, закатывая глаза и потирая переносицу. Она терпеть не могла пессимистические настроения.– Чем тебе не нравится то, что мы привезли из Фекета?– а затем наклонилась к моему уху и прошептала:– Уверена, ее мать снова сказала «фи» на наш подарок.

– Родители сказали, что они не подходят к платью. А вы же знаете, что я не могу пойти против их воли…

– Рабство давно отменили!– проворчала Лада.

– Ага, на Земле, – усмехнулась я.

– Я и так не слушаю их во многом, но в таких мелочах стараюсь не возражать, чтобы не накапливать раздражения,– оправдалась Лю Мин.

– Так ты что, снимок каждого украшения, которое сейчас смотрела, отправляла маме на одобрение?– возмущенно округлила глаза Лада.

Лю Мин только с сожалением пожала плечом.

– Отлично! Пусть тогда сама выберет,– и Лада отвернулась к витрине последней мастерской, которую мы нашли в Тоусэле.

Лю Мин совсем расстроилась и прислонила голову к моему плечу.

– Если ты ослушаешься маму, ты не нарушишь кодекс хомони,– осторожно сказала я.– Давай сейчас выберем то, что тебе по душе? Или вовсе ничего не покупай. Простота не признак отсутствия вкуса.

– От кого я слышу!– усмехнулась Лада.

– Так говорит Светлана,– ответила я.– И мне кажется это справедливым. Я вот вообще ничего не понимаю в этих штучках… Главное, чтобы ничего лишнего не было.

– Лю Мин, иди сюда и примерь вот это,– настойчивым тоном сказала Лада и поманила рукой.

Как только Лю Мин посмотрела на то украшение, на которое показывала Хворостова, ее глаза тут же засияли.

– Ух ты!– восхитилась она и заторопилась к витрине.

– Вы идите, а я куплю в соседней палатке по пакетику фруктов. Хочется чего-нибудь вкусненького,– улыбнулась я и вышла на улицу.

Напротив мастерской стояла торговая палатка. Выложенные на подносах сезонные ягоды и фрукты манили сочностью и яркостью. Я обошла вокруг и остановила выбор на ягодах, а затем попросила торговца наполнить порционные пакетики ассорти, потому что выбрать какой-то один вид не смогла.

Когда оглянулась на витрину, то все еще видела, как Лада что-то доказывает Лю Мин, а та с сомнением вертит в руках коммуникатор.

– Ну давай же,– нетерпеливо послала я Лю Мин,– хоть раз не слушай маму!

– Сделайте мне то же, что и девушке,– послышалось за спиной, и голос неожиданно показался знакомым.

Я отвлеклась от окон мастерской и вернулась взглядом к торговцу фруктами. Рядом с ним стоял высокий черноволосый мужчина. Даже не поднимая глаз, я уже поняла, что это хомони. И кто это!

В одну секунду от пронзительной радости в груди стало жарко, а щеки запекло от волнения. Я низко опустила голову и стала пристально рассматривать червоточинки на фруктах, будто это самое важное сейчас.

– Пять кредитов, пожалуйста,– сказал торговец, положив передо мной три пакетика с заказом, а я напрочь забыла, в каком кармане платежная карта.

– Минуту,– робко улыбнулась, мельком бросая взгляд на руки Макрона Босгорда, неторопливо перебирающих ягоды с другой стороны палатки.

– Хорд, подождите немного, у меня закончились порционные пакеты,– продолжил торговец, обращаясь к Босгорду, и отошел.

Наконец найдя платежную карту, я протянула ее в сторону торговца, но тот ушел слишком далеко. Я растерялась и замерла взглядом на его спине.

В голове мелькало одно: побежать за торговцем или смирно стоять на месте? Глаза Босгорда абсолютно точно были устремлены на меня, и хотелось провалиться на месте от волнения, смущения и эмоций, в которых я не могла разобраться. Нелепо было бы сбегать. Что он обо мне подумает? Что я нервная? А что он здесь делает? Зачем прилетел?

Мы стояли всего в нескольких шагах друг от друга, и можно было даже заговорить, ведь рядом никого. Но это продлилось недолго: вернулся торговец, и я услышала за спиной звук каблучков Лады.

Оплатив покупку, я молча кивнула в благодарность и медленно отвернулась. Глаза были широко раскрыты, когда шла навстречу Ладе. Она сразу заметила мое настроение и мельком огляделась. Я взяла ее под локоть и аккуратно повернула в сторону мастерской. На губах расплылась улыбка, а все тело напряглось, что каждый шаг давался тяжело.

– Ну и что ты ходишь, как деревянная?– шепнула над ухом подруга.– Где походка от бедра, где пленительная улыбка и трепещущие реснички?

– Хватит обзывать меня деревом!– шепотом возмутилась я.– Откуда он тут взялся?!

– Какая разница? Могла бы и пофлиртовать немного…

– Я не умею флиртовать,– уже сожалея об этом, ответила я.– Но разве это чем-то поможет? Он все равно не нарушит кодекс…

– Так нужно же что-то делать!– нетерпеливо возразила Лада и украдкой оглянулась.– Он точно обалдел от тебя… вон стоит и смотрит вслед…

– Ладно,– резко остановилась я и повернулась вполоборота в сторону Босгорда, а затем решительно взглянула на Ладу.– Сейчас пойду и представлюсь ему сама.

– Эй, ты что?!– прошипела Лада и схватила меня за оба локтя. Вид у нее был действительно испуганный. Поверила!

Я медленно растянула губы в счастливой улыбке, что удалось так ее провести. А она, осознав, что попалась, сердито сузила глаза и сжала губы.

– Ну ты и…

– Кто?– уже смеясь в голос, спросила я.

– Бес в юбке!

– Бес в юбке – это ты, а я бес в брюках… А где Лю Мин?

– Мастер дорабатывает застежку,– дернула плечом Лада, а сама украдкой посматривала в сторону хомони.

– Так она выбрала?– улыбнулась я, усилием воли стараясь не повернуться в сторону Босгорда.

– Бес ее раздери,– смешливо поморщила нос Лада.

– Твой бес скоро всех раздерет, и никого у тебя не останется,– усмехнулась я, вручила Ладе один пакетик с ягодами и втолкнула ее в дверь мастерской, чтобы скорее спрятаться от глаз хомони.

Лю Мин уже расплачивалась с ювелиром, а мы остановились у окна, потому что теперь я могла, хоть издалека посмотреть на Макрона Босгорда.

Он был еще красивее, чем я его помнила. Чувства, что испытывала тогда на Кетаре, вдруг стали ярче и сильнее. Я уже не могла думать, что это были только эмоции новизны и безумного любопытства. Мне хотелось купаться в его внимании, хотелось заговорить с ним, не терпелось узнать его. Но все, что я себе позволила, это стоять и незаметно разглядывать его.

Глава 19

Вечером Пауло позвал на прогулку. Но голова была занята совсем другим. После возвращения из Тоусэла мы с девчонками еще немного посидели у меня, а потом за Лю Мин приехала мать. И, кажется, она была не слишком довольна дочерью, ее выбором и долгим отсутствием дома, когда нужно было готовиться к балу. А что к нему готовиться? Надеть платье и ждать следующий полдень?

Но как только подруги разошлись, я и сама села на кровать перед висящим в шкафу платьем и стала мечтать о завтрашнем дне, после которого изменится вся моя жизнь. Раньше это событие было всего лишь очередным мероприятием по выполнению своих гражданских обязанностей, на которое нужно надеть бесполезное платье и вытерпеть несколько часов в толпе таких же девчонок, как и я. Но с того самого дня, когда увидела Макрона Босгорда, я больше не была так равнодушна к балу невест. Сама идея, что меня могут выбрать для Макрона, поглотила полностью. Ни о каких прогулках с Пауло я не думала: погрузилась в фантазии, которые рисовали не свойственные мне романтические картины.

Завтра ко мне могут подойти от семьи Босгордов и заговорить. Главное, не растеряться, быть сдержанной и не выдать лишнего.

После ужина заглянула мама и, стоя у двери, долго рассматривала, как я разглаживаю складки на пышной юбке платья.

– Дарья, как настроение?– со странным волнением в голосе спросила она.

– Все отлично, ма,– не отвлекаясь от своего занятия, ответила я.

– Ну-у… хорошо,– тихо выдохнула она.– Поговорить хочешь?

Я удивленно оглянулась на нее.

– Что-то случилось?

– Нет-нет,– улыбнулась она, но от меня не укрылась ее тревога: тонкие брови дрожали, губы сомкнуты в натянутой улыбке, и ладони плотно прижаты к животу.

– Ма-а? Правда, что случилось?– отошла я от платья.

Она раскрыла руки и обняла меня. Крепко. Поцеловала в макушку. Я грудью ощутила ее сильное и быстрое сердцебиение. А потом мама отстранилась, быстро моргнула несколько раз и с непонятным кивком вышла из комнаты.

Потом в чат написала Лада, советуясь, какие туфли надеть под платье. Ее сомнения рассмешили. Она всегда во всем уверена, а тут не может определиться с обувью, хотя мы уже всё купили на Кетаре. Из меня советчик в выборе наряда – худший, но я радовалась, что Лада все равно обращается и ценит мое мнение.

Перед сном я спустилась за молоком и блинчиком. Родители сидели в гостиной перед головизором и смотрели новость о том, что завтра в Тоусэле состоится бал невест, показывали место, где он пройдет (сегодня мы с девчонками проходили мимо него несколько раз из любопытства). Красивый парк, и огромное двухэтажное здание с панорамным остеклением!

Уже по голосу я поняла, что на бал родители собирались неохотно.

– Не расслышала: сколько будет семей?– спросила мама папу на русском.

– Около ста пятидесяти семей и двести три претендентки. Поэтому выбрали такой огромный зал и парк.

«Ничего себе! Кого же можно разглядеть в такой толпе?..»

– Не хочу туда идти и вести Дарью,– сказала мама, я даже выглянула из-за двери, чтобы увидеть выражение ее лица. Но она сидела спиной, а папа обнимал за плечи.

– Что за настроение? Мы ведь обо всем уже поговорили?– целуя маму в висок, спросил папа.

– Сердце у меня неспокойно, Вить. Помнишь, как было душевно, когда люди приглашали друг друга на свидания. А то, что происходит в этом мире, – искусственно… нет места романтике. Она же может не увидеть жениха до брачной церемонии. А вдруг он урод или совершенно старый больной инопланетянин?!

Слова мамы озадачили и вызвали неприятие, когда еще и воображение подкинуло образ скрюченного старикашки. О том, что меня может выбрать мужчина в возрасте, я даже не задумывалась. Стало как-то не по себе. Я нахмурилась, но не ушла, продолжив подслушивать.

– Алана, ты нагнетаешь страхи?

– А если он совершенно не понравится Дарье? Что, если он глупый и с ним не о чем говорить? Она должна будет прожить с ним всю жизнь и родить от него детей?!– мама почти плакала.

Романтическая картина будущего, которую я рисовала довольно продолжительное время, начала бледнеть, под ложечкой появилось неприятное ощущение пустоты, тревога зацарапала душу острыми когтями. Если уже эти предположения так пугали, то что может быть в действительности? И я впервые ощутила сопротивление установленному порядку. А ведь я что-то слышала о том, что семья жениха может отказаться от невесты даже после выигранных торгов? Почему же подобного права не было у другой стороны?

Когда тревожные мысли переполнили, я сильно тряхнула головой, понимая, что не справлюсь с воображаемыми проблемами, и решила, что больше не стану поддаваться чужим настроениям, а буду исходить из существующих переменных. В конце концов, я исследователь, мне нужны факты, а не «если…» или «а вдруг…». Ведь ничего же еще не случилось и ничего не решено.

Пока я размышляла, подпирая стену у входа в гостиную, родители выключили головизор и собрались идти спать. Я юркнула за колонну у столовой и затихла.

– Мы живем в том мире, какой нам дали, Алана. Неизвестно, что сейчас творилось бы на Земле. И все не так уж плохо,– следуя за мамой по лестнице в их комнату, говорил отец.

– О, господи, Вить, кому отдадут нашу девочку?– совсем расстроилась мама.

Родители вошли в комнату и закрыли дверь. Я бесшумно поднялась и услышала еще кое-что:

– Алана, не обсуждай это с дочерьми. Они выросли в этом мире, другого не знают. Так пусть будут счастливы в неведении.

– Мне как-то хочется подготовить Дарью к тому, что ее ждет. Она чему-то радуется, а ведь совершенно ничего не понимает. А это так несправедливо! Этот бал, потом комиссия, брачная церемония… Прямо, как овцу на заклание…

Потом мама заплакала, и дальше уже ничего не было слышно.

Лежа в постели, я долго вертела в мыслях слова «как овцу на заклание». Кажется, я и слов-то таких не слышала, поэтому не поняла смысла. При таком настроении мамы они явно означали что-то нехорошее. Но что такого со мной может произойти? В конце концов, мы с Пауло обо всем договорились. Мы друг друга давно знаем…

Но, засыпая, я думала о другом: о высоком черноволосом хомони с глазами – огненными омутами. И вовсе они не были страшными. Когда-нибудь, возможно, я без опаски посмотрю ему прямо в глаза. И это будет волшебным моментом!

Глава 20

Утром приехали Лада и Светлана, чтобы помочь мне с прической и макияжем. Зачем было тратиться на мастеров, если обе Хворостовы прекрасно владели секретами женской красоты. Тем более, так было спокойнее маме. Она совсем была не в духе, бледна, улыбалась и шутила через силу. Папа тихонько убеждал ее, что ничего страшного не случится. Всё это противоречило моему настроению: несмотря на то, что тревога мамы выбивала из колеи, я все равно с нетерпением ожидала, когда войду в приемный зал. Уже больше фазиса я крутилась вокруг своего платья и мечтала его надеть. И даже если не случится чуда: семья Босгордов не обратит на меня внимания, то я вернусь к своему плану с Пауло. Он надежный друг, его семья занимает достойное положение среди гамони, победа на торгах будет за нами. А хомони никогда не выбирают чистокровного человека – я это знаю, должна была бы уже смириться…

К полудню, когда мы уже все были готовы выходить из дома, приехал Антон, чтобы присмотреть за Софьей и Марьей. С ним Борис, который всех нас и отвезет на бал.

Лада в сопровождении моих сестриц спустилась по лестнице первой. Девчонки, не желая отпускать любимицу, повисли на ее руках с двух сторон, упираясь ногами в пол, и наперебой просили остаться с ними. Лада умела заслужить внимание малышни, но возиться с ними не слишком любила.

– Эй, вы мне весь подол обтопчите!– строго прикрикнула она на неугомонных близнецов.

– Софья, Марья, ну-ка, проверьте, какие у Антона накачанные бицепсы,– предложила Светлана, обнимая сына за плечи.

Девчонки тут же переключились на парня и повисли на его руках, как на перекладинах.

Я немного понаблюдала за всеми с лестничного пролета и, наконец, решилась выйти. Меня еще никто, кроме Светланы и Лады, не видел в новом платье. Волнение охватывало каждую клеточку.

Когда я увидела этот наряд, другие перестали привлекать внимание. Мне так понравилось роскошное черное кружево, из которого было сшито платье, на шелковой ярко-фиолетовой подкладке, выгодно оттеняющей черный цвет. Юбка в несколько слоев, корсет с вырезом лодочкой, обрамленный кружевом с интересным орнаментом – простота линий и элегантность, как оценила Светлана.

При каждом шаге короткая пышная юбка забавно покачивалась, щекоча колени тонким кружевом. Платье было чудесным, легким, пахло новым. Ощущение, что я королевской крови, не оставляло ни на секунду: настолько наряд был красив и богат, учитывая, что никогда и не надевала подобного.

Мама и папа замерли в восторженном любовании, как только я сошла с последней ступени. Робко улыбнувшись, посмотрела на Светлану с Борисом: на их лицах сияли улыбки восхищения.

– Туфли – просто блеск!– прищелкнула языком Лада, любуясь моими темно-фиолетовыми лодочками на среднем каблучке.

– Ого, да у тебя, оказывается, стройные ножки!– заметил Антон, который хоть и был занят близнецами, но глаз с меня не сводил.

– Вот что значит надеть подходящее платье!– подмигнула Светлана.

Моя робкая улыбка погасла. Я так и знала, что не нужно выставлять тощие ноги напоказ. Как я буду выглядеть среди остальных?

– Ага,– расстроенно буркнула, теребя двумя пальцами подвеску на шее.– Не знаю, о чем я думала, когда покупала это платье… Надо было взять длинное…

– Это мне надо было короткое покупать,– с несерьезным сожалением заметила Лада и дунула мне на челку.– Но мы с тобой, как противоположности: короткое – длинное, брюнетка – рыжая, черное – белое…

На Ладе было белоснежное платье: прямое в пол, кружевные и рукава, и почти вся спина. Оно ей очень шло. На фоне белого крупные рыжие локоны казались огненно-красными, а веснушки – еще отчетливее. Лада – красивая и умная девушка! Ей прямая дорога в высшее сословие. Если ее не выберет семья хомони, тогда я совсем не понимаю, на что они смотрят.

– Тебе очень идет такая укладка!– обратила внимание Светлана на мою прическу: волосы были вытянуты утюжком, а кончики прядей у лица и челка подкручены наружу.

– Куда девался наш сорванец?– улыбнулся папа и обнял меня.

Мама с грустной улыбкой вздохнула:

– Девочки, вы обе, как принцессы!

– Да, и нас ждет третья,– хихикнула Лада, имея в виду Лю Мин.

– Все любезности продолжим по дороге, нам пора выезжать,– деловито произнес Борис и тронул Светлану за руку.

– Антон, остаешься за старшего,– проговорила мама и по очереди поцеловала Софью и Марью в макушки.– Будьте умницами!

– Эх, почему мне не двадцать один?– очень драматично вздохнул Антон и клятвенно кивнул моей маме, как бы заверяя, что исполнит свой долг.

Мы с Ладой хихикнули и выбежали из дома.

– Теперь буду чувствовать себя неважно,– призналась я, пока мы шли к аэромобилю.

– Дари, это просто нервы,– радостно проговорила подруга и подмигнула так, будто на что-то намекала.– Ты выглядишь на пятисот одну тысячу кредитов!

– Почему на пятисот одну?– недоуменно спросила я.

– Ну как же, это первая высокая цена, которой могут перебить самую высокую ставку на торгах.

– Ничего не знаю об этом.

– Детали обычно рассказывает комиссия, но я тебе потом расскажу,– ободряюще погладила Лада по спине.– Такое бывает разве что за невесту хомони, когда торгуются чистокровные.

– А-а, амбиции?

– Ага.

– Ох, Лада, как все эти детали кодекса и законов умещаются в твоей голове?– усмехнулась я.

– Наверное, так же, как и все эти странные формулы у тебя,– и подруга смешливо изобразила руками кипение мозгов.– Вот скажи мне, что в них интересного?

– Наверное, то же, что и в законах,– передразнила я и клацнула зубами у ее веснушчатого носа.

Глава 21

В Тоусэл мы добрались за полчаса с небольшим. За это время папа и Борис убедили, что на мои ножки только и будут любоваться, что юбка до колен мне очень идет. А Лада ехидно подмечала, что кому, как ни мужчинам, это знать в точности.

При входе на территорию парка, которая выглядела как огромная, но неглубокая воронка, нас встретила пара – мужчина и женщина – в торжественных нарядах, которая регистрировала семьи и дебютанток. Здесь была очередь. Когда мы дождались своей, нам с Ладой выдали специальные браслеты – идентификаторы, которые были почти незаметны на запястье и ничем не портили наряд.

Потом мы вместе с родителями стали спускаться по длинной широкой лестнице к приемному залу, находящемуся в центре воронки и выглядящему, как стеклянный куб. Мамы восхищались парком и строением, папы обсуждали какие-то новости, а мы удивленно озирались, потому что вчера здесь не было такого обильного цветения деревьев и клумб, будто всё за ночь расцвело к балу.

Впереди и за нами шли семьи с другими дебютантками, а я всё пыталась заметить пары без дочерей. Было любопытно узнать, кто приехал на бал, чтобы выбрать жену сыну. Но таких не оказалось. Лада шепнула, что семьи женихов прибывают первыми и входят в приемный зал с другой стороны. Значит, мы войдем и на нас уже обратятся почти полтысячи глаз.

Подходя ближе к полупрозрачному строению, я заметила, что внутри довольно многолюдно. Незнакомые лица, пестрящие наряды, многочисленные взгляды, устремленные на вход… Сердце быстро застучало. Я разволновалась. И вовсе не из-за своего внешнего вида, а от неизвестности. Сейчас захотелось никуда не выходить из своей комнаты и просто дождаться через несколько фазисов сообщения Пауло, когда он напишет, что отправил заявку на меня. Я даже остановилась перед раскрытыми дверьми в зал, борясь с оторопью.

– Ты чего?– прошептала над ухом Лада.– Смотри, вон семейство креветок…

Я перевела взгляд вслед за кивком Хворостовой и увидела, как нам машет Лю Мин. Беспокойство слегка отступило: еще одно родное лицо и дурацкая шутка Лады.

Папа осторожно просунул руку под мой локоть и мягко подтолкнул вперед. Я растерянно, но благодарно улыбнулась, потому что так и стояла бы у порога, привлекая к себе лишнее внимание.

Войдя в зал, я мгновенно ощутила на себе любопытные взгляды. Приглашенных было так много, что терялась, в какую сторону… вниз или вверх смотреть, чтобы случайно не перепутать женщин с мужчинами. Опустив глаза, сначала смотрела всем в ноги, а когда понимала, что передо мной женщины, поднимала голову и пыталась приветливо улыбнуться. Но ощущение было такое, что мышцы лица живут собственной жизнью и вовсе мне не подчиняются. Однако не все любопытствующие находились на первом этаже, многие, и в основном семьи женихов, стояли на широких разноуровневых балконах на противоположной стене.

Посредине зала на подиуме сидел оркестр струнных. Звучала приятная мелодия, и даже голоса окружающих ее не заглушали. Родители дебютанток с ними или без прогуливались в разных частях зала. Некоторые девчонки из разных городов Тоули знакомились и общались между собой. В целом атмосфера была доброжелательной, но, на мой взгляд, слишком официальная. Я к такому совсем не привыкла.

Украдкой посмотрев на центральный балкон, я заметила, что там собрались одни хомони, и они не слишком-то обращали внимание на то, что происходило внизу.

Хворостовы заметили знакомых и увлекли моих родителей за собой, чтобы поприветствовать тех. Лада почти сразу потянула меня к Лю Мин, которая, бедняжка, не могла отойти от родителей и вытягивала шею, высматривая нас.

– Добрый день, Сюин Гао, Сяолун Гао,– вежливо проговорила я, а Лада кивнула с приветственной улыбкой, а потом перевела изумленный взгляд на ожерелье матери Лю Мин.

Родители подруги окинули нас снисходительными взглядами, кивнули с прохладной учтивостью, так и не произнеся ни слова (и как они еще позволяли Лю Мин дружить с нами?!).

– Привет, Дари, Лада,– сдержанно кивнула Лю Мин.– Мама, могу я прогуляться по залу с однокурсницами?

Я заметила короткий строгий взгляд матери на дочь. Недолгая пауза перед кивком, красноречиво намекнула, что Сюин отпускала дочь неохотно. Сегодня они были необычайно строги и напряжены.

Лю Мин быстро взяла нас под руки и повела в другую сторону от них.

– Как же я рада, что вы здесь!– прошептала она, уводя все дальше к бару с напитками.

– Что такое на шее твоей матери?– сделав страшные глаза, тихо спросила Лада.

– Это ожерелье из панциря черепахи,– со смешком ответила Лю Мин.– Наследство с Земли от предков.

– Ого! Теперь я понимаю, почему ты не могла определиться со своим украшением: наверное, мать пыталась на тебя засушенную креветку повесить?

– Ла-а-ада,– рассмеялась Лю Мин,– когда ты уймешься?

– Зато теперь ты улыбаешься,– довольно отметила Хворостова и взяла всем нам по фруктовому напитку.

Я выхватила бокал с напитком, будто умирала от жажды, и тут же опустошила его. После повернулась к залу и посмотрела на круглый подиум со ступенями в другом его конце.