Невыбранные пути. Другая жизнь Айлин

– Это ненадолго, всего 4 дня. – Грегори притянул к себе дочь и обнял. Одной рукой он поглаживал её по спине, а в другой руке держал телефон, внимательно разглядывая что-то в нем.

Еще как надолго! Это навсегда! Навсегда, папа! Ты погибнешь там! Не вернешься к нам! Не вернешься ко мне… Снова…Айлин молчала, пытаясь сдержать слезы. Она лежала, уткнувшись в плечо папы, слушала его спокойное сердцебиение и сама не заметила как уснула. Очнулась спустя несколько часов, она все также лежала на диване, укрытая одеялом, телевизор был выключен, а вот гирлянда продолжала переливаться разными цветами, создавая уютную домашнюю атмосферу. Ночную тишину прерывал разговор родителей за стеной. Это не был скандал, но интонации были очень эмоциональные. Айлин не могла разобрать слов, только обрывки фраз срывающейся на плач Элис: «Ты не можешь…», «… она не будет…», «…не сложно…»

Пульс зашкаливал а сердце пыталось выскочить из груди, разбив ребра. За весь вечер Грегори почти ничего не сказал. Элис пыталась завязать разговор, но он только сухо отвечал. Никакой грубости, но напряженность ощущалась практически физически. Почему я не заметила этого сразу… А днем? Он почти не смотрел на маму, а вот она от него взгляд отводила неохотно. Наверное, из-за утренней ссоры. А может из-за командировки. Эта проклятая командировка! Неужели этот день будет последним??? Я не готова. Я не могу так…

Глава 5 (10 лет): Роковое решение

Разговор в соседней комнате давно уже закончился, ночь отвоевала свою законную тишину. Айлин лежала и смотрела в потолок, уже больше 2 часов она безуспешно пыталась заснуть. Переворачивалась с боку на бок, вставала, снова ложилась… она никак не могла отпустить мысль, что завтра Грегори уедет в командировку.

Прошло уже 30 лет, время стерло многие детские воспоминания, но тот день, когда Элис сообщила, что Грегори погиб, она помнила очень хорошо. Всю боль и отчаяние, которые она испытала. И долгий-долгий путь к осознанию и принятию. Много лет Айлин не могла простить себя, потому что перед отъездом они поссорились с папой, а помириться уже не смогли – Грегори из командировки не вернулся.

– Но почему? Это же праздник! В праздники никто не работает! – маленькая Айлин уже вся покраснела, пытаясь доказать свою правоту. Она не отрываясь смотрела на папу, сдерживая слезы и злость.

– Дорогая, это ненадолго, всего 4 дня.

– Но почему? А как же праздничный ужин? Мы же всегда вместе были! Почему сейчас какая-то командировка?

– В прошлый раз ездили мои коллеги. В этот раз нужно поехать мне.

– Пусть едут опять те! Коллеги! Не ты!

– Айлин, они тоже хотят встретить Рождество со своей семьей, а …

– И я хочу встретить со своей семьей! А ты уезжаешь! – не дала закончить фразу девочка, переходя практически на крик.

– Айлин! – резко сказал Грегори. – Успокой свой пыл! Я вернусь через 4 дня и мы устроим праздничный ужин.

– Я не хочу через 4 дня! Я хочу в Рождество! – прокричала Айлин, вытертая слезы. Она быстро встала и, хлопнув дверью, ушла к себе в комнату.

– Айлин! – сказал Грегори, стоя возле комнаты дочери. – Открой дверь и давай поговорим спокойно.

– Уходи! Не хочу с тобой разговаривать!!!

Комната начала светлеть из-за приближающегося рассвета. Глаза болели и слезились, но сон так и не пришел. Состояние напоминало ожидание сложного экзамена: учащенный пульс, прерывистое дыхание, болезненные удары сердца и ледяные влажные руки. Уходи, не хочу с тобой разговаривать… медленно протянула слова Айлин. Последнее, что ты услышал от меня – это уходи, не хочу разговаривать. Девочка уткнулась лицом в подушку, как будто это могло помочь избавиться от нахлынувших воспоминаний. Она зарычала от злости. Почему это происходит снова???

Шумно выдохнув, Айлин села на кровати, опустила голову в ладони и сжала виски пальцами. Это просто невыносимо! – процедила она сквозь зубы. Еще около часа она мерила шагами комнату, прокручивая в голове события последних дней, пока за окном окончательно не рассвело. Судя по хмурому небу, день обещал быть пасмурным и снежным. Девочка стояла возле окна, оперевшись руками на подоконник, и смотрела на озеро.

– Айлин, дорогая, ты почему не спишь? – тихо спросила Элис.

От неожиданности Айлин вздрогнула, повернулась к маме и неуверенно ответила:

– Я… Я хочу уже поскорее украшать все и наряжать елку! – соврала девочка и натянула самую убедительную улыбку, какую смогла.

– Ох, дорогая, мне сегодня обязательно надо на работу, но я освобожусь уже после обеда. Проводим папу и тогда сможем наводить красоту. Сможешь потерпеть до вечера? – Элис улыбнулась и взяла руки дочери в свои.

– А во сколько поезд у папы?

– В начале третьего.

В начале третьего…– повторила про себя Айлин. Впереди пол дня. Всего-лишь пол дня…

– Может, начнем все вместе? – Девочка посмотрела маме прямо в глаза. – Я очень хочу, чтобы мы именно вместе были.

– Мне нужно в 8 быть на работе. Не думаю, что мы успеем. Папе еще нужно из гаража все принести… Да и собраться вчера он толком не успел.

Я все понимаю, но это наш последний день! я хочу, чтобы мы провели его вместе! – кричала Айлин внутри себя.

– Не ходи на работу. останься сегодня дома. Скажи, что заболела сильно. И заразная. придешь и всех их тоже заразишь. И они будут с температурой в рождество лежать.

– Если бы все было так просто, дорогая. Иногда взрослым приходится делать то, чего они не хотят. И отказаться от этого нельзя.

– Почему? – Конечно, Айлин прекрасно все понимала, но вопрос непроизвольно вылетел быстрее, чем она успела осознать это.

– Потому что у взрослых много обязательств. И есть ответственность за многие вещи, которые связаны между собой, хотя иногда кажется, что совсем не связаны.

– Почему все так сложно? – Прошептала на выдохе девочка. Этот вопрос был адресован не маме, а себе.

– Что ты сказала? Я не расслышала.

– Ничего, я просто не понимаю, почему ты не хочешь остаться дома.

– Я очень хочу, дорогая. Но мне правда обязательно нужно на работу.

Ответственное отношение к работе и стремление развиваться Айлин переняла именно от Элис, поэтому сейчас понимала чувства мамы, как никто. Сама также не раз пыталась объяснить Кайле, но сейчас не могла ничего поделать с собой. Осознание того, что это последние часы её полноценной семьи давило с такой силой, что мыслить адекватно было практически невозможно.

Чуть меньше чем через час, Элис позвала на завтрак. Сегодня были вафли с вареньем, к которым Айлин не притронулась. Стараясь улыбаться, девочка пила свой чай и внимательно смотрела на родителей.

Грегори быстро расправился со своей порцией и спросил у Айлин:

– Доча, ты сегодня какая-то загадочная. Улыбаешься, но ничего не ешь.

– Я просто жду, когда мы ёлку наряжать будем, не хочу есть, хочу все наряжать уже. – Девочка демонстративно вздохнула и посмотрела на папу.

Он оказывается такой красивый. Его образ больше подходит актеру, нежели обычному архитектору. Сегодня он выбрал вязаный белый свитер с высоким горлом, который особенно подчеркивал его длинные черные волосы небрежно спадающие на плечи. У меня осталось мало живых воспоминаний, в основном рассказы мамы, фото и видео… Но они не передают его обаяния и блеск зеленых глаз. Когда он улыбается, на щеках заметны ямочки, даже через небольшую щетину.

– Она проснулась ещё до рассвета, если бы была её воля, она сама бы уже давно сбегала в гараж. – Сказала Элис и рассмеялась.

Грегори улыбнулся и глядя на дочь сказал:

– Кажется, нетерпение – это от меня. Если чего-то хочется, то нужно это получить немедленно. Так ведь, дочь?

Айлин ничего не ответила. Элис быстро убрала со стола и, поцеловав в щеку дочь и мужа, попрощалась.

В чем дело? Они даже не смотрят друг на друга… Мама тоже расстроилась из-за командировки?

– Мам, подожди. Давайте обнимемся все вместе.

Элис удивленно вскинула брови, но вернулась на кухню и подошла к столу. На мгновение семья замерла в теплых объятиях. Айлин прижималась к родителям и хотела, чтобы этот момент не заканчивался. Грегори разомкнул объятия первым:

– Ну что ж, я тогда пошел за декором?

– А мне уже пора на работу. Я приеду сразу на вокзал. Хорошего вам дня.

Когда входная дверь захлопнулась, Айлин с облегчением выдохнула, как будто скинула маску и, наконец, могла быть сама собой. Она проверила, что осталась одна и подошла к шкафу, где хранились лекарства. Найдя нужные капли, она спрятала их в карман и ушла к себе в комнату. Ожидание нервировало девочку, она ходила из угла в угол, поглядывая на часы. Ну, где же он?

Как только Айлин услышала ключ в замочной скважине, она выбежала в коридор. Грегори поставил коробки и стряхнул с себя снег.

– Почему так долго, пап?

– Встретил по пути знакомого, да и снег как-то резко пошел. Надо пораньше выехать, чтобы не опоздать.

– Как пораньше выехать? – девочку обдало жаром, на щеках вспыхнул румянец. – А… А мы успеем попить чай? Я вот… захотела вафли.

– Пошли, я бы тоже не отказался от горячего чая. На улице что-то погода так себе.

Пока Грегори раздевался, Айлин убежала на кухню. Дрожащими и мокрыми от волнения руками, она достала 2 кружки и налила в них воды. Повернувшись спиной к двери, она достала пузырек. Лицо пылало жаром так, что казалось сейчас расплавится кожа. Мышцы все были до боли в напряжении, а сердце учащенно билось. Девочка задержала дыхание и, замерев на несколько секунд, начала считать капли: «1, 2, 3… 14, 15…20».Айлин спрятала обратно в карман пузырек, перемешала и налила заварку в обе кружки.

– Немного перекусим можно проверить, что там у нас осталось с прошлого года. – Грегори сел за стол и взял чай, который ему протянула дочь.

Девочка кивнула в ответ, не отрывая взгляда от папы, который сделал большой глоток из своей кружки.

Нужно, чтобы он выпил все. Я уснула сразу, взрослому человеку, наверное, надо больше времени…

– Айлин, все в порядке? Ты так смотришь на меня… – сказал Грегори, громко поставив пустую кружку на стол.

Айлин хотела ответить, но слова застряли в горле, зрение стало нечетким. Она начала часто моргать, но пелена только нарастала. Девочка как будто упала в воду, давление усилилось, через шум в ушах она вдруг услышала мелодию времен года, которая оборвалась на фальшивом такте и наступила полнейшая тишина.

Кайла! Что я наделала…

Глава 6 (10 лет): Игра в одни руки…

Было уже далеко за полночь. Каэлан открыл входную дверь и тихо зашёл в квартиру. Внутри было темно и только из кухни пробирался тусклый свет. Мужчина наспех разделся и прошел к источнику света, в надежде увидеть Айлин. На кухне был красиво сервированный стол для двоих, горели свечи, в бокалах налито вино, но никого не было. Каэлан положил большой букет черных пионов и бархатную коробочку на стол и позвал жену. Не дождавшись ответа, он прошел по комнатам, Айлин оказалась в ванной комнате и муж решил не беспокоить её. Вернувшись на кухню, он устало сел, взял бокал и, сделав глоток вина, окинул взглядом помещение. В вазах на столе и на полу было много разных букетов, рядом лежали подарочные коробки и пакеты. Его внимание привлекла чашка недопитого кофе и неприметная картонная коробочка. Он встал и подошел поближе, это оказалась упаковка от теста на беременность.

Каэлан вернулся к ванной и постучал:

– Милая, я дома. Прости, рейс задержали. Я спешил как мог…

Айлин открыла дверь и вышла. Черное строгое платье подчеркивало изящную фигуру, аккуратный вырез открывал хрупкие ключицы, но не акцентировал на них внимание, волосы свободными волнами лежали на плечах. Идеальный образ портил только заплаканный взгляд и потекшая тушь.

– Айлин, дорогая, что случилось? – Каэлан приподнял голову жены за подбородок, чтобы посмотреть ей в глаза. – Если там снова одна полоска… Это не страшно! – он вытирал разводы с её щек, но взгляда от глаз жены не отводил.

– Нет, Каэлан! Там две! Две полоски! Наконец-то! Две… – слезы из глаз Айлин потекли с новой силой. Она улыбнулась и обняла мужа за шею. – Это самый лучший подарок на тридцатилетие! Спасибо! – прошептала она.

Айлин сидела на полу в комнате родителей и смотрела на папу, нервно наблюдая за стрелками часов. В начале третьего… Прокручивала она у себя в голове. Поезд в начале третьего. Господи, зачем я это сделала?! Что теперь будет… Чем я вообще думала??? Может, надо было сказать им правду? Ха! Правду… мама и папа, я из будущего, Грегори нельзя ехать в командировку – он погибнет. И отвезли бы меня в психушку. Хотя, видимо, там мне самое место. Давай, Айлин, разбуди его. Может, ещё не поздно…и что? Разбудить и попрощаться? Навсегда? Нет! Я не могу! Я не хочу! Выходит, назад пути нет.Из потока мыслей девочку вырвал звонок. Она встала и подошла к кровати, телефон лежал возле Грегори. Айлин потрясла папу, но он никак не отреагировал.

– Папа! У тебя телефон звонит! – громко сказала девочка. Но папа перевернулся спиной к дочери, даже не открывая глаз. Телефон продолжал настойчиво звонить и Айлин решила ответить сама:

– Алло?

– Айлин, дорогая! Еле дозвонилась. Вы где?

– Мы… мы дома, мам.

– Почему дома? Дай трубку папе, пожалуйста.

– Не могу, он спит.

– Как это спит? – удивление и замешательство Элис чувствовалось даже через телефон. – Айлин, дай папе трубку, я ничего не понимаю. Он опаздывает на поезд.

Девочка снова потрясла папу:

– Пап! ПАПА!!! Тебе мама звонит! Папааааа!!!

Грегори нехотя повернулся, потер глаза рукой, медленно шумно зевнул и не открывая глаз промычал что-то невнятное.

– Ну папа! – Айлин с силой толкнула мужчину в плечо.

Грегори приоткрыл один глаз и недовольно посмотрел на телефон, которым девочка трясла перед его лицом.

– Мама звонит! Ты опоздал на поезд! – почти кричала девочка.

После этих слов, мужчина резко сел, но тут же схватился за голову и снова закрыл глаза, потирая виски и переносицу. Воспользовавшись моментом, Айлин поднесла телефон к самому уху папы.

– Да, алло? – с трудом сказал Грегори. Явно ощущалась сухость во рту и замедленная речь. После небольшой речи на той стороне провода, он продолжил. – Я не знаю, Элис. Мы поставили елку и даже нарядить её не успели, я почувствовал себя не очень хорошо, закружилась голова и я решил прилечь. Сам не знаю, как это получилось. Не кричи, пожалуйста, у меня голова просто квадратная. – Свободной рукой он потер шею и затылок, пытаясь снять напряжение. – Я все понимаю! Да! Я ПОНИМАЮ! – последнюю фразу Грегори зло произнес, повысив голос, и сбросил звонок.

Мужчина положил телефон рядом с собой на кровать, закрыл глаза и несколько секунд сидел, свесив голову.

– Дочь, принеси, пожалуйста, воды. – тихо сказал он и поднял взгляд на Айлин, которая стояла напротив него.

Девочка молча вышла из комнаты и пошла на кухню. Они догадаются, что он не просто так уснул, что я подмешала снотворное. Буду до последнего отрицать, признаваться нельзя.

Айлин протянула стакан папе и после небольшой заминки, спросила:

– Ты заболел?

– Не знаю, кажется, что да. – Грегори выпил воду и потряс головой, как будто хотел стряхнуть тяжесть.

– Может, просто устал?

– Может, просто устал… – повторил он растягивая слова.

Услышав ключ в замке, Айлин как будто обдало жаром, она замерла, прислушиваясь к звукам в холе. Злость Элис была слышна через все стены. В том, как она закрыла входную дверь, как сняла верхнюю одежду. Движения были резкими и не похожими на привычную Элис. Кажется, даже её гневное дыхание было слышно в каждом уголке их дома.

– Мама, похоже, в ярости.

– Даже не сомневаюсь в этом! – Грегори ухмыльнулся и подмигнул дочери.

Дверь в комнату распахнулась и Айлин инстинктивно сжалась. Элис улыбнулась, но вышло как-то неестественно и натянуто. – Что скажете? – Спросила она, глядя на мужа. Грегори поднял на нее взгляд, но ничего не ответил.

– Давайте наряжать елку! – прервала молчание Айлин.

Остаток дня семья вместе украшала дом под рождественскую музыку. И этот вечер мог быть ещё одной жемчужиной в копилке новых воспоминаний Айлин, но напряжение между родителями было настолько сильным, что практически чувствовалось телом. Пожалуй, его тоже можно было бы даже нарядить.

Разговор не клеился и ограничивался дежурными фразами. Поэтому спасением стала музыка. Перед этими бубенчиками невозможно устоять, атмосфера всегда становится праздничной и волшебной.

Ужин получился уже очень поздним и после него все разошлись. Айлин, сидя у себя в комнате, слышала как мама закончила уборку на кухне, сходила в душ и пришла в спальню. Простой разговор достаточно быстро перерос в ссору, как и предполагала Айлин. Недовольство Элис наконец-то нашло свой выход, она больше не сдерживалась, периодически переходя на крик.

– Ты никогда так безответственно не относился к работе! Ты говорил, что это очень важный крупный заказчик и заполучить его проекты – это просто мечта! А потом ты «просто уснул»? Это же бред! Грегори! В чем дело? Ты же понимаешь, насколько это абсурдная ситуация?!

Грегори ничего не отвечал и в какой то момент Айлин подумала, что он вообще спит. Девочка терзалась чувством вины, ведь она прекрасно понимала, что эта ссора из-за нее. Ей больно было слышать несправедливые упреки, но признаться она не могла. И поступить по-другому тоже. Даже когда за стеной стало тихо, уснуть Айлин смогла не сразу, а сам сон был поверхностным и прерывистым. Только под утро девочка расслабилась и погрузилась в приятную негу, наполненную нежными воспоминаниями о бесконечных вопросах непоседливой Кайлы и сладких объятиях Каэлана.

Ближе к полудню Айлин открыла глаза от звонкого смеха Элис в коридоре. Девочка неторопливо встала и вышла к маме, которая разговаривала по телефону и параллельно что-то искала в кладовке. Невольно улыбнувшись её хорошему настроению, Айлин прошла на кухню. Грегори сидел на своем любимом кресле с чашкой кофе и что-то увлеченно писал в телефоне, поэтому даже не заметил появления дочери.

– Привет, пап. – девочка села напротив , поджав под себя ноги.

– Привет. – ответил он, не поднимая глаз.

– Какие планы на сегодня? Может, сходим в горы? Погода, вроде бы, хорошая…

– Я… – Грегори показался немного растерянным, он поднял взвод на дочь. Я не знаю какие планы, пока никаких.

– Тогда сходим? Можно на смотровую площадку или в ледяную деревню.

– Отдохнула, дорогая? – сказала Элис, стоя в дверях. – Грегори, достань мне, пожалуйста, коробку. Она на самом верху стоит в кладовке.

– Привет, мам!

Улыбается, а глаза снова красные. Плакала… Прости меня, мамочка. Это моя вина, а не папина. Это все из-за меня…

– Давайте сходим в горы? – повторила свой вопрос Айлин и с надеждой посмотрела на маму. Она задумалась, но достаточно быстро ответила:

– Дорогая, я буду готовить праздничный ужин. Может, вы с папой вдвоем сходите?

– Можно же сходить погулять, а потом всем вместе быстро приготовить ужин. – Удивилась Айлин, и сердце тут же сжалось от мысли о том, как они готовили с Каэланом.

Элис посмотрела на Грегори, глубоко вдохнула, поправила волосы и ответила:

– Дорогая, я начну, а вы после прогулки присоединитесь ко мне.

Посмотрела на него и отказалась. Не хочет идти с папой… Конечно, Айлин хотела снова провести день вместе, но понимала обиду мамы, поэтому настаивать не стала. Они пообедали на скорую руку и отправились гулять вдвоем. Погода действительно очень хорошая: хоть и без солнца, но небо было ясное, воздух чистый свежий, легкий морозец, не обжигающий кожу. Девочка шла молча, сложив руки в карманы. В голове было много вопросов и мыслей, озвучить которые она не решалась. Осознание того, что она идет рядом с папой, наполняло теплом и жгучим предвкушением чего-то большего, как будто она выиграла в лотерею и ее ждет главный приз. Грегори тоже был немногословен, он лишь уточнил детали маршрута и дальнейшей путь до смотровой площадки они преодолели в тишине. Добравшись до места, они любовались потрясающим видом на город, мужчина даже убрал телефон, в котором провел большую часть времени. Потом они поднялись выше в горы и покатались на санках по детской трассе. Айлин была счастлива и в эти мгновения совершенно не думала о том, что это не забытое чувство легкости и веселья с папой, а совершенно новое. Ведь в это время в её прожитой жизни Грегори был уже мертв.

Домой вернулись когда уже начало смеркаться. Из встретил приятный аромат запеченной индейки и улыбающаяся Элис.

– Мамочка, какая ты красивая! – не удержалась Айлин.

Макияж, аккуратная прическа, красивый костюм… Мама явно хотела произвести впечатление. – подумала девочка и посмотрела на папу. Он окинул взглядом Элис и улыбнулся, оставив мимолетный поцелуй на её щеке.

Под изумленные взгляды родителей, Айлин помогла нарезать салат и накрыть стол. Неужели я раньше этого не делала? Почему они так смотрят?

Элис зажгла свечи и семья села за стол. Не так себе представлялся праздник Айлин – все молча ели и смотрели в свои тарелки.

– Я так рада что мы вместе… – сказала девочка и посмотрела на родителей. Элис улыбнулась и взяла её за руку. Грегори убрал телефон и приобнял дочь.

Да что происходит? Неужели ссора из-за командировки могла так испортить настроение? От этой тишины хочется сбежать. Я мечтала об этом ужине! А получила натянутые разговоры и потупленные взгляды.

Айлин встала из-за стола и медленно подошла к фортепьяно, стоящему в углу гостиной. Впервые за все время, что девочка была здесь, она решилась сыграть. Она подняла крышку и замерла. Внутри все сжалось и дыхание сбилось. Айлин сглотнула вязкую слюну, сделала глубокий вдох, закрыла глаза и руки сами опустились на клавиши. Раз за разом в мелодию врезались фальшивые ноты, грубо нарушая плавное течение музыки. Девочка резко остановилась и посмотрела на свои ладони: Маленькие ручки с тонкими пальцами – вам просто не хватает размаха, чтобы сыграть чисто. – подумала она.

Глаза Айлин защипало от подступающих слез. После первых аккордов времен года по телу волнами побежала дрожь, которая болезненными мурашками проявлялась на коже. Столько репетиций с Кайлой сделали свое дело – пальцы ловко бегали по клавишам по инерции. Напряжение в руках нарастало, по мере приближения фальшивого такта. Айлин вздрогнула всем телом и замерла.

Не могу. Я не могу…

Она продолжала сидеть полной тишине не издавая ни звука, слезы медленно катились по щекам, ее плечи слегка вздрагивали, выдавая безмолвную истерику. Она водила рукой по поверхности клавиш и смотрела сквозь них, в пустоту.

Элис подошла к дочери и присела рядом.

– Дорогая, не расстраивайся! Ты давно не играла… После каникул возобновятся занятия в музыкальной школе и ты быстро все восстановишь!

Свою игру я восстановлю, конечно. А как мне восстановить СВОЮ жизнь? – Айлин ничего не ответила, обняла маму и заплакала.

Глава 7 (11 лет): Запах моря

Яркое солнце слепило глаза, отражаясь от зеркальной поверхности льда. Уже несколько дней температура поднималась днем чуть выше 0 и огромные сугробы начали таять.

Айлин стояла возле дома и весело шлепала ногами в луже, радуясь наступлению весны. Она до сих пор не могла понять, как детские реакции могут брать верх над взрослым разумом. Но каждый раз в эти моменты она бесконечно рада тому, что эмоции так легко и непринужденно находят выход, отпуская накопленное напряжение. И почему взрослые постоянно себя во всем ограничивают. Даже в таких элементарных вещах, как проявление собственных эмоций. Всегда какие-то страхи и оправдания собственных установок. Мы с Кайлой всегда вместе бегали по лужам. Мысль больно пронзила сознание – с моей Кайлой… Три месяца… Я здесь уже три чертовых месяца! Айлин с силой пнула воду, пуская недовольную рябь по глади воды. Тоскливые учебные дни сменяются колючими вечерами дома. Мама и папа все реже проводят время вместе! Все улыбки неестественные и вымученные, все общение сводится к дежурным фразам без интереса. И это моя вина! Если бы я тогда не взяла эти капли… Отчасти она была права: именно из-за нее у них появилась возможность жить вместе. Но жизнь эта оказалась совершенно не такой, о которой мечтала девочка. Каждый новый день как будто бы добавлял крупинку разочарования и грусти на чашу весов, которая и так уже значительно перевешивала. Особенно сложно было не сравнивать свою взрослую жизнь с настоящей. Папа – не Каэлан, а Элис – не я. У них другая жизнь и свои отношения. Почему так больно? Из-за того, что я придумала себе идеальную жизнь с родителями? Или из-за того, что моя идеальная жизнь осталась где-то… в будущем?