Невыбранные пути. Другая жизнь Айлин

– Нет, что ты! Я рада! Даже больше – я счастлива! Ты же знаешь, сколько мне приходилось работать, чтобы добиться успеха. И это точно моя мечта… – медленно протянула Айлин, улыбнулась и посмотрела на подругу. – А какая у тебя мечта?

Лейла громко рассмеялась и с уверенностью ответила:

– Отпуск! Моя главная мечта – это настоящий отпуск. А если серьезно, то я всегда мечтала о большой семье и чтобы я могла заниматься творчеством. И, как ты знаешь, мое хобби приносит теперь неплохой доход, а семья у нас уже больше, чем у многих современных людей. Хотя я бы хотела стать матерью еще раз!

Айлин невольно поморщилась при мысли о еще одном ребенке и неизбежном погроме, который они будут устраивать Лейле вчетвером. Но тактично решила оставить эти мысли при себе. Спустя час Каэлан прервал общение подруг, потому что снег продолжал падать и нужно было ехать, пока позволяет дорога. Айлин встала, обняла Лейлу и посмотрела в окно, зрение стало каким-то мутным. Айлин резко начала моргать, пытаясь избавиться от белой пелены и немного пошатнулась. Каэлан за 2 шага пересек всю комнату и подхватил под руку жену, заметив её замешательство.

– Что случилось? Ты в порядке? – обеспокоенно спросил он, убирая прилипшую прядь волос со лба Айлин, на котором выступили мелкие капли пота.

– Да, все хорошо, что-то резко голова закружилась. Сейчас все прошло. – соврала Айлин. Голова у нее была ясная, а вот зрение все ещё было нечетким.

– У тебя что-то болит? – Каэлан пристально смотрел жене в глаза.

– Говорю же, все в порядке. Просто закружилась голова, все прошло. – немного раздраженно ответила Айлин и подняла глаза на мужа, который нахмурился и начал моргать чаще, выдавая сильное волнение.

– Я предупреждал, что ты доведешь себя до истощения! – резко ответил Каэлан, хотя в его интонации и словах было больше страха, чем грубости.

К тому моменту, как супруги вернулись к Элис, Айлин полностью пришла в себя. Снег немного утих и Каэлан предложил ехать домой, хотя все ещё был обеспокоен состоянием жены. Всю дорогу Айлин была рассеяна, на вопросы отвечала не сразу, часто не понимая, что обращаются именно к ней. Можно было подумать, что она погружена в свои мысли, но на удивление – голова была совершенно пуста. Айлин закрыла глаза, но заснуть так и не смогла, в груди сидел странный комок, избавиться от которого она не могла, сколько ни пыталась.

И только дома, когда все собрались в гостиной, Айлин смогла искренне улыбнуться, наблюдая, как Каэлан завязывает Кайле бант на розовом платье, Элис сидит возле камина, накинув на плечи плед. Она почувствовала приятное тепло, разливающееся по телу, глубоко вдохнула полной грудью, наслаждаясь знакомым запахом дома, и наконец-то расслабилась.

Сегодня Кайла была более спокойна, хотя продолжала злиться из-за фальшивого такта, который все также вырывался в знакомом месте. Но восторженные взгляды папы и бабушки, которые наблюдали за ней, очень вдохновляли и она играла снова и снова, пока не устала окончательно. В этой теплой уютной обстановке, возле нарядной елки, семья провела весь вечер вместе, за просмотром новогодних мультфильмов. Разошлись по комнатам уже ближе к полуночи, в предвкушении завтрашнего важного дня.

Айлин вместе с Кайлой стояли в гардеробе и выбирали платье, в котором она будет выступать. Девочка выбрала черное платье с пышной юбкой и небольшим бантом на поясе.

– Прекрасный выбор. – сказала Айлин, и повесила платье на вешалку возле входа. – Но я немного удивлена, думала платье будет более яркое, в твоем стиле. – Продолжила она и улыбнулась.

– Я сначала хотела вот это красное, но потом передумала. Весь оркестр будет в черном. Я тоже.

– В косу вплетем жемчужины?

– Нет, мама! У меня кое-что есть! – Кайла заговорщически понизила голос, глаза заблестели, в руках она крутила черный мешочек. – Мне бабушка подарила сегодня кое-что! – она медленно достала из мешочка старинную заколку в виде птички. Глаза украшены изумрудами, а хвост представляет собой изящное ажурное плетение из серебра. В некоторых местах серебро потемнело, а одного глаза-изумруда не хватало, на его месте было только серебряное ложе.

– Милая, ты уверена? Заколка очень красивая, но она сломана. Может, жемчужный ободок?

– Нет-нет-нет! Мамочка! Ты посмотри на нее! – Кайла сначала прижала птичку к себе, а потом протянула в руках в сторону Айлин. – Посмотри на нее! Она совсем как ты! Один глазик серый, а второй зеленый! Совсем как у тебя! Так ты будешь со мной на выступлении и я буду меньше волноваться!

– Кайла, милая! Я и так буду рядом, как и папа, бабушка, и тетя Лейла со своими детьми – мы все будем сидеть на первом ряду.

– Да, я знаю. Но первый ряд – это так далеко! А птичка-мама будет сидеть рядом со мной, прямо за роялем. И она исправит эту дурацкую ноту.

Айлин улыбнулась, крепко прижала дочь к себе и поцеловала.

– Полежишь немного со мной? – спросила Кайла, все также прижимаясь к маме. – Я так волнуюсь.

– Конечно, милая.

Кайла быстро переоделась в пижаму и радостно запрыгнула в кровать. Айлин легла рядом, обнимая и поглаживая дочь.

– Спокойной ночи, мамочка…

– Спокойной ночи, Кайла… – она поцеловала дочь в макушку, вдохнула сладких запах и закрыла глаза.

Глава 2. 10 лет

Кайла!

Пронзительный крик разрезал тишину и спокойствие ночного города. Девочка распахнула свои глаза, полные слез. В темноте различие их цвета было еще более очевидно: зеленый был настолько темный, что казался практически черным, а синий – наоборот, неестественно светлым. Малышка не сразу поняла, что этот крик вырывался из нее и она все еще продолжала кричать. Стук сердца отчетливо отдавался в горле, дыхание настолько сбилось, что грудь невыносимо жгло, давление в ушах напоминало резкое погружение под воду, звуки также расплывались как через толщу воды. Айлин всеми силами пыталась успокоиться, выравнивая дыхание и перебирая в голове факты. Мы же уехали вчера, после снегопада. Почему я у мамы. Она попыталась стереть выступивший пот, но все внимание привлеки её руки, они были неестественно маленькие. Да что же это такое? – пронеслось у нее в голове.

– Айлин, дорогая, что случилось? – обеспокоенно спросила женщина, прибежавшая на крик. Она села на край кровати и провела рукой по лицу Айлин. – Дорогая, ты вся горишь!

– Мама??? – Айлин смотрела на Элис и не могла поверить своим глазам. Перед ней сидела её мама, но совсем молодая: ни одной морщинки, ни намека на седину. – Это что, сон? – она хотела прикоснуться к маме, протянула руку, но, увидев, что она все такая же маленькая, опустила её на одеяло.

– Наверное, это был ночной кошмар из-за высокой температуры. Я принесу лекарство. – Элис еще раз потрогала голову девочки, вытирая пот и прилипшие волосы, нежно поцеловала и быстро вышла из комнаты.

Айлин легла и закрыла глаза. Это просто сон… прошептала она. – Мне надо проснуться и пойти к себе в комнату, я уснула у Кайлы. Просто надо проснуться…

Вернулась Элис, она принесла стакан воды и маленькую крышечку с сиропом. Айлин немного замешкала, но все же взяла лекарство и выпила его. Знакомый вкус. Такое жаропонижающее ей всегда давали в детстве, а теперь такое же она даёт Кайле. Почему ощущения настолько реальные? Прикосновения, вкус сиропа на языке… Зачем я вообще выпила лекарство во сне… Бред какой-то. Надо просто проснуться! Сейчас прозвенит будильник и все встанет на свои места.

Элис легла рядом и обняла дочь, нежно поглаживая по спине. Айлин сделала глубокий вдох и закрыла глаза, по рукам и спине побежали мурашки. Какие же реальные ощущения.

Прошло больше часа, но будильник так и не прозвенел. Айлин с силой закрывала и открывала глаза, в надежде наконец-то проснуться. Голова начала болеть от навязчивой мысли: Проснись! Проснись, Айлин! Ты должна проснуться! Проснись, проснись, проснись… Дышать становилось все труднее. В горле стоял горький ком, из-за которого подкатывала тошнота. Комната стала постепенно наполняться первыми лучами рассветного солнца. ДА ГДЕ ЖЕ ЭТОТ БУДИЛЬНИК??? дыхание душило, Айлин силилась сделать вдох, но он застревал где то в груди, паника нарастала. Девочка вскочила с кровати и начала метаться по комнате. Она искала хоть чего-то, что могло бы помочь вернуться в реальность, хотя сама не понимала, что это должно быть. Быстрым шагом она подошла к окну и открыла его, в комнату ворвался морозный воздух и несколько снежинок. Ну же, Айлин! Придумай хоть что-нибудь! Ты должна выбраться из этого сна! Это все неправда! Это какой-то сонный паралич. Девочка побежала в другой конец комнаты, задев по пути стол, с которого от столкновения упали на пол тетради, ручки и даже настольная лампа. Уже утро! Почему я ещё здесь?! Сегодня такой важный день! У меня сделка, А у Кайлы… мысль молнией пронзила сознание. – Моя Кайла! – в ушах зазвенело, а во рту появился металлический привкус. Айлин даже не заметила с какой силой сжала зубы и прикусила щеку. КАЙЛА!!! – хотела закричать она, но не проронила ни звука, лишь губами прошептала имя дочери и обессилено упала на колени.

Айлин продрогла, стоя возле открытого окна, а от удара о стол на боку уже образовался заметный синяк, но она не придала этому значения. Способность здраво мыслить и анализировать никак не могла пробраться через удушающую панику. Я. Должна. Проснуться. – Процедила сквозь зубы Айлин, когда её взгляд упал на осколки лампы на полу.

От шума Элис открыла глаза, села на край кровати и удивленно посмотрела на свою дочь, пытаясь проснуться и понять, что происходит.

– Айлин, дорогая, что случи… – она не успела закончить фразу, а в глазах отразился ужас. В это мгновение Айлин схватила рукой острый осколок лампы и с силой сжала в кулаке. На пол тут же побежали алые струйки. Остатки сна мигом рассеялись, Элис вскочила и подбежала к дочери, которая сидела на полу и молча смотрела на то, как из её кулака продолжала вытекать кровь. – Что ты творишь??? – закричала Элис, её лицо резко осунулось и приобрело серый оттенок. Она трясла дочь за плечи и пыталась посмотреть ей в глаза, но взгляд Айлин был пустой и отрешенный. Женщина быстро выбежала из комнаты и уже через пару мгновений вернулась с аптечкой. Она села на колени перед девочкой и трясущимися руками попыталась разжать кулак, но с первого раза у нее ничего не получилось. – Айлин! Что ты творишь??? Разожми кулак! Дай мне руку! – кричала Элис, но дочь никак не реагировала, продолжая смотреть в одну точку и ещё сильнее сжимать кулак. – АЙЛИН!!! ПРЕКРАТИ!!! ДАЙ МНЕ РУКУ!!! – крик сорвался на шепот. – Айлин, дорогая! Приди в себя! Дай маме руку! Доченька, пожалуйста! Приди в себя! – Элис из последних сил сдерживала слезы.

Айлин подняла голову и посмотрела маме в глаза:

– Мама, мне просто надо проснуться… мне надо…

– Конечно, дорогая. Сейчас обработаем рану и проснешься. – Элис говорила тихо и спокойно, но голос немного дрожал от напряжения и страха, который давил изнутри. Ласково поглаживая девочку одной рукой, второй она постепенно, палец за пальцем, разжимала кулак.

– Ты не понимаешь, это все неправда, это сон.

– Понимаю. Понимаю, что это сон. Давай, дорогая, сейчас посмотрим, что с рукой и все решим. – Элис машинально повторяла слова, даже не вдумываясь в их значение. Самым главным сейчас было оценить рану, а уже потом разбираться с причинами и возможным помутнением рассудка Айлин.

– Мама, я… – Элис не дала закончить фразу

– Все хорошо, дорогая. Все будет хорошо. Не так и страшно, рана не глубокая, наверное, даже зашивать не придется. – Она говорила вслух, но больше успокаивала себя, чем объясняла дочери, которая продолжала растерянно смотреть в пустоту.

Айлин никак не реагировала на прикосновения мамы к ранам, хотя они явно были болезненными. Ни всхлипов, ни слез, ни попыток одернуть руку, – ничего. Порезы действительно были неглубокие, но из-за зашкаливающего адреналина, сопровождающего панический приступ девочки, кровь вытекала обильнее. Элис смогла обработать и перевязать ладонь дочери и дала выпить воды. Айлин машинально выпила, даже не обратив внимания на то, что мама добавила какие-то капли в стакан.

Звуки пропадали, комната медленно начала раскачиваться и погружаться в темноту. Голос Элис становился все тише и как-будто отдалялся, слов было уже не разобрать. Постепенно стало настолько тихо, что даже стук сердца и собственное дыхание казались оглушающими. Открывать глаза становилось все сложнее, тело не слушалось, казалось, оно падает в разрастающуюся черноту. Айлин перестала сопротивляться, позволяя себе провалиться в эту неизвестность.

***

Айлин перевернулась на другой бок, прячась от назойливых солнечных зайчиков, которые прыгали по лицу. Она глубоко вдохнула и сердце вдруг замерло, сбивая дыхание. Аромат в комнате был такой навязчивый, до боли знакомый и одновременно с этим – уже забытый. Так пахло, когда мама утром на завтрак готовила блинчики. Нет-нет-нет… – Айлин резко открыла глаза, так и есть – она в своей детской комнате. Голова гудела, в горле пересохло, все тело казалось каким-то чужим. Девочка вскочила, резко открыла дверь и подбежала к большому зеркалу в коридоре. Она уперлась обеими руками в зеркало и пристально смотрела на свое отражение. Что ты надеялась здесь увидеть? Растерянность Айлин сменилась злостью, она стиснула зубы, сжала кулаки и замахнулась на зеркало, но остановилась в самую последнюю секунду. Все внимание привлекли бинты. Девочка с силой надавила на ладонь и резкая боль как будто током пронзила всю руку, отдавая немного в плечо и шею, глаза тут же наполнились слезами. Да что же это…

– Айлин, дорогая! Как ты себя чувствуешь? Отдохни еще немного. – Элис подошла к дочери и обняла, губами прикасаясь ко лбу. – Жар спал, но ты все равно вся трясешься.

Айлин осмотрелась, все вокруг было таким знакомым. Возле двери в гостиную засечки с датами: 2 года, 3 года, 4 года … и так до 10 лет. Айлин отчетливо помнила, что в прошлом году, когда Элис наконец-то согласилась обновить ремонт, все двери заменили вместе с косяками. А эти грязно-зелёные обои заменила светлая декоративная штукатурка. А эти часы вообще убрали. 15:46… Глаза неприятно защипало из-за выступивших слез:

– Мамочка… – прошептала Айлин, дрожащим голосом – Ты что, дала мне снотворное?

– Айлин, дорогая, тебе нужно было отдохнуть. У тебя было какое-то помутнение, ты могла навредить себе. – Элис ответила также тихо.

Моя сделка! Концерт Кайлы!

Айлин выбралась из объятий мамы и медленно пошла в комнату. Из груди вырвался стон, протяжный вой безысходности. Айлин задыхалась, схватившись за грудь, от слез, от мыслей, от боли, от безысходности.