скачать книгу бесплатно
Она заблудилась. Вдали от дома. В горах. Одна. Марика села на камень и заплакала, опустив голову.
А на поляну вышел Волк. Она заметила движение краем глаза, подняла взгляд – и увидела его прямо перед собой. Он был большим, серебристо-серым. Безумно красивым – у Марики захватило дух от величия, которое тот излучал. Волк долго смотрел на нее – взгляд невозможных голубых глаз был спокойным, умным, а потом он вдруг убежал с поляны. Марика хотела окликнуть его, попросить остаться – и в тот же момент услышала вдалеке: «Марика-а-а!»
Она вскочила и побежала на голос. Теперь деревья и камни уже не мешали ей – она бежала и бежала, огибая их, перепрыгивая поваленные стволы, перелетая через ямы и канавы. И выскочила – к водопаду. Совсем невысокому, в два-три роста Марики, но дальше ручей бежал между острых камней, перекатываясь цепочкой порогов. А на самом краю водопада, вцепившись руками в скалу, висел Кит.
– Ты что там делаешь? – изумилась запыхавшаяся Марика.
– Марика! – по голосу Кита сложно было сказать, обрадовался ли он ей.
«Нет, конечно, – тут же обиделась Марика. – Обрадуется он мне. Как же. Но чего тогда звал?»
– Вылезай оттуда, – буркнула она. – Можешь сорваться.
– Я… – прохрипел Кит, – не могу…
– Все ты прекрасно можешь, – фыркнула Марика. Кит не ответил, и это было подозрительно. Он никогда не упускал возможности поспорить. Марика подождала еще немного, но Кит все так же висел и ничего не отвечал.
И тут ее наконец осенило.
– Ты что, упал?
Кит неопределенно мотнул головой. Марика тут же бросилась к нему. Легла на живот, схватила за одну руку, протянула другую. Кит перехватил ее, в локте что-то хрустнуло, запястье пронзило болью, но Марика дала обхватить и вторую руку и потащила изо всех сил. Ей казалось, что прошла вечность, прежде чем Кит выбрался по грудь, и еще вечность, прежде чем он встал на краю на четвереньки, отполз подальше и рухнул на бок, прерывисто дыша.
– Ты тяжелый, – пропыхтела Марика, глядя в небо. – Слишком много ешь.
– Это мы сейчас исправим, – выдохнул Кит с трудом. – Моя котомка тоже упала.
Марика подползла к краю и посмотрела вниз – но там не было ничего, кроме брызг и камней.
* * *
С водой проблем не было – обратно они стали спускаться прямо вдоль ручья, чтобы точно не заблудиться, – а вот из еды остались только сухари. Кроме того, трут тоже был в котомке Кита, а значит, ночевать им предстояло без костра.
Они съели по сухарю – это не утолило голод, но слегка притупило его. Без большого ножа нарезать хороших веток не получилось, дети собрали одну лежанку на двоих под деревом и сели рядом, спиной к стволу.
– Спим по очереди, – сухо сказал Кит, и впервые в жизни Марика не обиделась на то, что он командовал. Он был старшим. А им нужно было добраться до дома.
Кит лег слева от Марики, прижавшись к ее ноге. Не было пламени, на которое можно было бы смотреть, которое защищало бы теплом и светом, но Марика все равно пыталась победить ночь, отчаянно вглядываясь в сгущающуюся тьму.
Внезапно за спиной раздался шорох, и большая серая тень прошла совсем близко от нее. Марика вскрикнула, толкнула рукой Кита, тот подскочил и увидел, как с его стороны ель обходит Лис. Дети замерли, прижавшись друг к другу, пытаясь различить силуэты двух хищников рядом с собой. Волк подошел совсем близко – Марика почувствовала, как часто-часто задышал рядом Кит, а когда Лис сделал несколько легких шагов вперед, у нее дрогнуло сердце.
А затем оба зверя легли, Волк справа от Марики, а Лис – слева от Кита. И как только теплый мех коснулся ее, Марика почувствовала абсолютное спокойствие. Лес был нестрашным. Это был не ее Лес – но она больше не боялась его.
Рядом вздохнул и улегся Кит. Марика немного посидела, а затем положила голову на спину Волка – и уснула.
Ей снился Лес, она была Волком – и рядом с ней бежал Лис.
* * *
Когда дети вернулись, Кейза была в гостях у Доры и Лагит. Беспокойство не покидало ее после разговора с племянницей, и в тот день, когда Марика и Кит должны были оказаться дома, Кейза собралась и отправилась к Доре. Она уже предчувствовала, что дети не вернутся в означенный срок, что их нужно будет искать – а это колдовство совсем не из легких – но на закате дверь хижины распахнулась и вошли они.
Глаза девочки были голубыми, как морозное зимнее небо. Глаза мальчика были черными, как безлунная осенняя ночь.
И они были Волком и Лисом.
VII. Деревня
Марика понятия не имела, что Кит нашел в той девчонке. Ну волосы у нее отросли до попы, болтались по спине толстой пшеничной косой. Ну глаза были огромные, серо-зеленые, и ресницы взмывали, как крылья ворона, когда та поднимала взгляд. Ну смеялась та, будто шуршал ручеек. Ну и что?!
Девчонку звали Ана, и впервые Кит ее увидел, когда та привела к Доре своего младшего брата с нагноившимся порезом на пальце. Дора порез осмотрела, вскрыла, выдавила гной, наложила мазь, перебинтовала – а Кит все это время таращил глаза на Ану. Даже книгу отложил – Марика редко видела, чтобы Кит сам откладывал книгу. После уговоров Лагит, громкого окрика Доры – да. Но не сам.
А два дня спустя Кит сказал, что хочет сходить в деревню. Он и раньше туда ходил – бегал к Туру Кийри, когда еще увлекался рыбалкой. Видимо, Кит не был «ведьминым ублюдком», а может, нашел способ договориться с мальчишками – во всяком случае, он к деревне отвращения не испытывал. А теперь, после встречи с Аной, и вовсе стал убегать туда каждый день.
Марика делала вид, что не замечает, хоть это и было непросто. В деревню совсем не хотелось – там ее по-прежнему ждали лишь мертвые деревья и чужие люди. Но постоянное отсутствие Кита раздражало еще больше. Она привыкла, что они все делали вместе, обсуждали, спорили, ссорились…
Да и что он нашел в этой Ане?!
Кит возвращался возбужденный, раскрасневшийся. Возвращался все позже и позже – пока наконец Дора не напомнила сердито, что, пока его нет, всю его работу приходится делать кому-то еще – на этих словах Марика недобро посмотрела на Кита. Он, кажется, даже слегка раскаялся и весь следующий день провел дома. Но Кит был сам не свой, не разговаривал с Марикой и делал все бестолково и неумело, будто все позабыл. И утром, когда они набирали воду в роднике, Марика спросила:
– Ты хочешь уйти сегодня?
Кит вскинул темные глаза. Они лихорадочно блестели.
– Да.
Марика кивнула. А потом, подумав, добавила:
– Только я пойду с тобой.
* * *
Деревня пахла плохо – мертвыми деревьями, нечистотой, злобой. Марика не была здесь очень давно – но за это время ничего не изменилось. Разве что она выросла. Стала больше замечать. И больше слышать.
– Смотри-ка, идет. Выродок.
– Т-щ-щ, Корин! Услышат – потом ведьма заколдует.
– Не болтайте глупостей оба! Ведьма лечит!
– Одной рукой лечит, другой – порчу наводит!
– Кто тебе сказал, дурак?
– Сам дурак!
Марика шла следом за Китом, еле поспевая – тот шагал широко, уверенно, размашисто – и посматривала на стайку мальчишек, устроившихся вокруг колодца посередине улицы. Те следили за ними с Китом, и Марика почти чувствовала на себе эти взгляды: недобрые, внимательные, цепкие.
«Неужели Кит этого не замечает? Или они так смотрят только на меня?»
Кит тем временем свернул за угол, прошел мимо первого дома – и застыл перед следующим, как вкопанный. Марика остановилась рядом и с любопытством взглянула на дом: судя по взгляду Кита, там должно было быть что-то страшно интересное.
Но ничего интересного там не было, дом как дом. Серый от дождей, с покосившейся крышей и резными наличниками – такие стояли по всей деревне. Разве что наличники были чуть наряднее, да крыша поровнее. Но это явно не стоило того, чтобы так пялиться. А Кит пялился.
– Эй, – Марика слегка толкнула его в бок, и Кит подпрыгнул от неожиданности. Покосился и пробормотал:
– Не надо было брать тебя с собой.
Марика согласилась бы с ним несколько мгновений назад – когда взгляды мальчишек жгли спину. Но сейчас, на спокойной тихой улице, она насупилась:
– Почему это?
– Потому, – отрезал Кит и снова уставился на дом.
– Да что ты там высматриваешь? – не выдержала Марика.
Он только тряхнул челкой в ответ. Солнце стояло в зените и припекало – но Кита это, кажется, не смущало. Марика подняла с земли палку и начала рисовать в пыли разные закорючки, придумывая на ходу, что бы они могли значить. Кит не отрывал взгляда от резных наличников.
– Эй, отбросы! – донеслось от угла соседнего дома.
Марика вскинула глаза, Кит обернулся. В конце улицы стояли пятеро мальчишек. Самый мелкий из них был на голову ниже Марики – но зато самый рослый, тот, что их позвал, легко мог завалить молодого бычка, судя по широким плечам и узловатым предплечьям. А ни Кит, ни Марика до бычка не дотягивали. Даже до очень молодого.
Но они были Волком и Лисом. Голубые и темные глаза сощурились одновременно, и слегка сжались кулаки – хотя едва ли они вдвоем могли справиться даже с главарем шайки, не говоря уж о всех пятерых.
– Привет! – раздалось в этот момент от дома – и краем глаза Марика увидела у двери светлое платье, пшеничную косу…
«Вот почему туда смотрел Кит, – догадалась она. – Ждал ее».
Но дальше додумать она не успела – мальчишки шли к ним, медленно, вразвалочку. Потом, много лет спустя, Марика научилась безошибочно распознавать такую походку – сильного, имеющего право. Или считающего, что это право имеет. Но тогда, на узкой деревенской улочке, рядом с настороженным и испуганным Китом, ей было не до рассуждений о силе и праве. Она лишь чувствовала враждебность, исходившую от тех пятерых – и подступающее к горлу бессилие.
И Кит тоже их чувствовал. И враждебность, и бессилие.
Но он был Лисом. Он мог бы убежать, запутать след – он не стал бы ввязываться в драку, которую ему было не выиграть. Он даже мог бы попробовать с ними договориться – как делал это раньше, когда никто не видел. Вне дома, с обычными людьми, Кит вдруг чувствовал необыкновенную силу – чувствовал, что может сделать с этими людьми многое. Он мог уговорить Тура давать свою лодку, он мог уговорить Ану выходить к нему каждый день, он мог уговорить мальчишек не трогать его. Но сейчас рядом был Волк – маленький и бесстрашный – и магия не работала. Бесстрашие Волка было сильнее хитрости Лиса.
А еще с крыльца смотрела Ана. И очень хотелось произвести на нее впечатление. И почему-то казалось, что хитрые слова уже не помогут. Нужны были другие – смелые. Бесстрашные.
Как Волк рядом.
Поэтому Кит выпрямился, подбоченился и небрежно бросил:
– Ты кого сейчас звал?
– Тебя с ублюдком, кого еще, – усмехнулся главный.
– А-а-а, – протянул Кит. – А я думал, это ты своих друзей так зовешь. Очень им подходит.
Мальчишки злобно скривились. Самый мелкий вдруг наклонился, резко выпрямился, замахнулся – и Марика ойкнула. Кит покосился на нее – из рассеченной брови стекала струйка крови. Ана у дома вскрикнула.
Кит медленно перевел взгляд на шайку – вовремя, потому что в этот момент остальные тоже бросили – камни, палки, все, что попалось под руку. Кит прикрыл голову, и стало стыдно: прикрывает голову, а не Марику рядом. Заставил себя выпрямиться, дернулся к ней, и тут же получил камнем в плечо. Прожгло болью, обидой, на глаза навернулись слезы – Кит наклонился, поднял камень с земли и кинул, не особо целясь, но сгорая от желания попасть.
А камень подлетел к мальчишкам на том конце улицы – и взорвался.
* * *
Больше всего досталось Марике – хотя она точно была ни при чем. Но Кит упал в обморок в тот же момент, как мальчишек раскидало неведомой силой, будто невидимая волна сбила их с ног и отбросила в сторону. Их в деревне лечила Дора – но все пятеро тоже были без сознания. Лечению переломов это скорее помогало, чем мешало, однако рассказать, как было дело, деревенские мальчишки не могли. У Кита же, который очнулся дома, началась лихорадка, точно такая же, как после встречи с Волком – Лагит, ухаживающая за ним, делала свою работу молча и никаких вопросов не задавала. Да и вряд ли Кит, которого снова бил жестокий озноб, смог бы ответить.
Поэтому неудивительно, что Кейза принялась за Марику. Лечить рассеченную бровь никто не стал – впрочем, по сравнению с Китом и остальными Марика и впрямь легко отделалась. Но к концу разговора с бабушкой ей казалось, что лучше уж было бы валяться без сознания.
Кейза допрашивала девочку с пристрастием, но отказывалась верить, что все произошло так, как та рассказывала. Закончилось все тем, что Марика в слезах выбежала из хижины. Лагит, только вышедшая из комнатушки, в которой лежал Кит, посмотрела на сестру с легкой укоризной – но та не заметила. Или, во всяком случае, сделала вид.
На следующее утро пришла усталая Дора. Поцеловала хмурую Марику в рану на брови, села за стол и сказала:
– Ана все рассказала мне.
Марика, до сих пор винившая деревенскую девчонку во всем произошедшем, нахмурилась еще сильнее.
– Я знаю, что ты ни при чем, – продолжала Дора. – Да и Кит, по большому счету, тоже.
– И кто же переломал детям кости? – удивилась Кейза.
Дора улыбнулась уголками губ – устало и напряженно.
– Когда Кит поправится – мы отведем его в Круг.
Кейза и Лагит переглянулись.
– Тиласи, – протянула Кейза тихо, и Марика вздрогнула. Выходит, у Кита тоже было хедийе. Самое настоящее, как у ведьм и магов из-за холмов.
«И теперь его поведут в Круг», – подумала Марика, прислушиваясь к сухому дыханию Кита.
Далеко в Лесу Волк смотрел на следы, которые тонкой цепочкой уходили в темноту. Он ткнулся носом в самую землю, а потом вдруг запрокинул морду и завыл.
Но никто не ответил Волку. Законы Леса запрещали говорить с ним.
* * *
Первым «нет», которое Марика услышала от взрослых, был Круг. До того ни мама, ни бабушка Лагит, ни даже бабушка Кейза ничего не запрещали ей. Просто не стоило подходить близко к огню – обожжешься. Не стоило ночью ходить по Лесу – встретится дикий зверь. Не стоило выходить на мороз без шапки – простудишься. Это были простые, понятные правила, которым всегда давалось объяснение. И только про Круг никто ничего не объяснял. В первый раз, когда Марика должна была пойти одна к бабушке Кейзе, мама посмотрела на нее очень строго и сказала:
– Если вдруг ты заблудишься – не бойся. Я тебя всегда найду. Но запомни одно: если увидишь поляну, где все ветви елей пожелтели – беги оттуда как можно скорее. И ни в коем случае не выходи на нее.
– А что это за поляна?
– Круг.
– Она круглая?
– Нет. Ее так называют – Круг.
– А что будет, если я туда выйду? – спросила Марика, разумно полагая, что и у этого правила есть свое объяснение. Но мама лишь долго смотрела на нее, а затем покачала головой: