Боги

Весь зал покорно принялся хлопать в ладоши. Даревит покинул сцену, а Кристиан и Наталинь, оба в образе Кая, вышли. Начала играть музыка. Первое отделение было посвящено совместному «представлению». Они вместе и по отдельности показывали самые невероятные, красивые и интересные акробатические трюки. Для людей это было действительно божественно. Для богов – тоже. Наталинь и Кристиан очень умело изображали людей и богам это нравилось. У них складывалось ощущение, что эти люди владели мастерством акробатики, как боги. Представление было очень красивым и соответствовало размаху праздника.

Второе отделение было отведено показу военных искусств. Это дети уже тренировали сами. Конечно, благодаря божественной силе они могли немного поддерживать друг друга и, например, немного «выправлять» траекторию брошенного ножа, но тут даже от богов требовалось особое мастерство. Дети тренировались долго и упорно, и второе отделение получилось не менее зрелищным, чем первое. В конце второго отделения Даревит попросил Всевара, в знак его признания, позволить одному из близнецов выстрелить в яблоко, которое он должен будет держать в руке. Это был тактический шаг, чтобы Наталинь знала в кого ей надо будет стрелять. Ведь прошло много лет с того момента, как они в последний раз видели Всевара. Всевар согласился. Даревит дал большое зеленое яблоко в руку Всевара и попросил поднять ее над головой так, чтобы все гости могли это увидеть. Наталинь присела на колено, натянула тетиву и выпустила стрелу прямо в яблоко. От контакта со стрелой, яблоко почернело. Стрела, что выпустила Наталинь, была отравлена ядом богов. В ее арсенале оставалась еще одна стрела с ядом. Она выпустила первую стрелу в яблоко потому, что им надо было узнать, работает ли божественный яд, что они добыли. Почерневшее яблоко означало, что с ядом все в порядке.

Всевар медленно опустил руку и осмотрел яблоко.

– Прямо в яблочко!

Шутливо объявил он. Зал начал аплодировать. Как только все утихло, Даревит поспешил забрать яблоко со стрелой у Всевара и объяснить, почему оно почернело.

– Благодарю за содействие, о великий Всевар! А яблоко почернело потому, что стрела была отравлена божественным ядом!

В зале воцарилась тишина. Даже Всевар не ожидал такого. Взяв небольшую паузу, Даревит продолжил.

– Как вы видите, наши артисты очень хороши. Божественно хороши. И мы решили, чтобы один из них уж точно умер, убить его божественным ядом. Я уверен, что они смогли убедить вас в том, что их заслужено, называют богами среди людей. И если не один из них, то кто будет достойнее, чтобы иметь честь быть пораженным этим ядом?

Даревит достал достаточно длинную, красиво украшенную коробочку. Он легко запрыгнул на сцену и открыл ее. Там находилась вторая отравленная стрела.

– Вот этой стрелой, после небольшой паузы, будет решено, кто из них двоих достойнее.

После слов Даревита занавес упал, и гости с нетерпением стали ждать третьего, последнего отделения. Сам Всевар с трудом осознавал, что в него целились стрелой, которая могла его убить. Если бы конферансье был не Даревит, советник великой Троицы, который был для богов неприкасаем, то его бы приказали казнить еще до начала третьего отделения. Эдигус не случайно выбрал на роль конферансье именно Даревита.

Но достаточно слов! Подошло время третьей части. Она обещала быть самой зрелищной. Теперь два «брата» должны были драться друг против друга. Так как еще заранее было решено, что отравленную стрелу выпустит Наталинь, дети отрепетировали и эту часть представления. Они устроили из поединка шоу. Тут было все. И акробатика, и эффектное (но не эффективное) владение различными видами оружия и, наконец, рукопашный бой. Именно в нем Наталинь «победила» брата и привязала его к столбу, который специально находился на сцене. Кристиан был «повержен». Он пытался «освободиться», но тщетно. Он даже раскачал столб (чего не должно было произойти, его просто плохо закрепили), но все же сдался (чтобы столб не упал). Кристиан крепко вцепился в столб, как будто собирая все свое мужество в руках (удерживая столб от падения, потому что, используй он силу, это могли заметить) и принялся ожидать смерти. Все организаторы смотрели на эту «сцену» с замиранием сердца. Публика, конечно, ничего не заподозрила. Дети отлично играли. Даревит спешно вышел на сцену и, с необходимым торжеством и пафосом, медленно открыл заветную коробку и передал стрелу Наталинь. Та, в свою очередь, медленно и с великим почетом взяла ее.

– Брат, пусть эта стрела убьет виновника нашей борьбы.

Слова Наталинь пронзили душу каждого зрителя. Это была ее единственная реплика, что усиливало ее действие в сотню раз. Наталинь медленно натянула тетиву. Весь зал замер в ожидании момента. Казалось, гости задержали дыхание.

– Только не промахнись.

Гробовым голосом сказал Кристиан и отвернулся, как будто он не мог смотреть, на происходящее, не мог принять смерть от руки собственного брата. Это тоже была его единственная реплика. Трудно передать словами, что гости стали чувствовать после нее. Казалось, они перестали даже моргать.

Наталинь натянула тетиву еще немного и вот стрела полетела. Но она полетела прямиком в голову Всевара. Гости настолько расчувствовались, что не сразу поняли, что произошло. В зале стало слышно, как гости начали шептаться.«Где стрела?», «Что случилось?», «Куда пропала стрела?».

– Верховный бог мертв!

Выкрикнул вдруг Логан, который все это время сидел прямо позади Всевара, и следил за ним. Даже сейчас гости не совсем смогли осознать, что случилось. Их шептания стали громче, но не более того. Через мгновение их взгляд снова был прикован в сцене. На ней появился Эдигус. На нем была одна из мантий верховного бога. Он выкрал ее этой ночью из покоев своего отца. Он медленно вышел на сцену. Дети быстро покинули ее (Кристиан без проблем развязал веревки и установил столб своей божественной силой). Их дело было сделано. Слышался уже достаточно громкий шепот толпы «Эдигус?», «Это Эдигус?», « Не может быть, он мертв!», «Эдигус мертв», «О боже! Не может быть!», « Это не может быть Эдигус!».

– Кто сказал, что я мертв?

Вдруг обратился он к толпе. Услышав его голос сомнений уже ни у кого не было. Это действительно был Эдигус. Первые крысы уже попытались бежать, но двери были заперты.

– Это неправда. Как видите, я жив. Я спал. Я спал достаточно долго. И каково же было мое удивление, когда я узнал, что мой трон был все это время занят неверными. Но не волнуйтесь. Это не страшно. Сегодня особый день. Сегодня, звезды будут на стороне того, кого будут созерцать самые верные подданные.

Теперь все гости испугались не на шутку. Они поняли, что бог собирается покарать их, и уже толпой бросились к выходам, но двери были заперты. Выбить их тоже не получалось. Двери были крепкими, а ужас и смятение толпы сильными.

– Так много неверных? Что же мне с вами делать?

Изображая изумление, спросил Эдигус. Из кармана мантии он достал несколько бутылочек, которые он быстро выстроил перед собой в ряд. Это были бутылочки с божественным ядом. Он выкрал их этой ночью. Своей божественной силой он синхронно откупорил их все и поднял содержимое в воздух. Жидкость медленно текла наверх и начинала равномерно «растекаться» по потолку.

– Подойдите ко мне, мои верные слуги. Примкните ко мне, если вы были неверными. Раскайтесь, и я вас прощу. Я дам вам шанс искупить свои грехи.

К Эдигусу на сцену вышли его друзья. Даревит, Логан и Лама. Каждого из них освещал (благодаря Эгундуру) отдельный луч света. После того, как они взошли на сцену, Эдигус подождал еще несколько мгновений и спросил.

– Это все? Из всей толпы, всего три человека?

Это было действительно так. Среди гостей больше не было никого, кто был готов предстать перед Эдигусом. Одни настолько его боялись, что не могли себе даже представить подойти к нему, другие не верили в его добродетельность, а третьи просто находились в панике, так как понимали, что это был их конец. Многие из гостей участвовали в осквернении «трупа Эдигуса», который им предоставил Эгундур. Для них, в их понимании, уже не было пути назад. Эдигус грозно вздохнул.

– Что ж, тогда почувствуйте мой гнев!

И яд, что был на потолке, вдруг испарился. Но он не пропал. Просто Эдигус распылил его в воздухе. Кто-то начал кашлять, кто-то кричать от невыносимой боли, или раздражения на коже. Все страдали. Все вдохнули отравленный воздух, и это был лишь вопрос времени, когда они умрут. К счастью их смерть наступила достаточно быстро. Всего было 53 бога. И все 53 бога погибли в тот день. Так Эдигус «уладил» все проблемы, что могли возникнуть при возвращении трона. После того, как последний гость перестал шевелиться к Эдигусу, предварительно выпив «противоядие», спустился Эгундур. Ему было сложно поверить, что его брат смог пойти на такое. Это было самое массовое убийство богов за всю их историю. Он не мог ничего ему сказать. У него не было слов. Потому он просто подошел к младшему брату и горячо обнял его. Он пытался показать ему свою поддержку. Эдигус понимал это.

Дети, что все это время смотрели за происходящим из-за сцены, куда Эдигус не пустил отравленный воздух, были ошарашены не меньше. На такое верховный бог не мог пойти, в их понимании. Решение было слишком сложным. Но Эдигус смог его принять. Вскоре после дяди, дети тоже вышли на сцену и приняли участие в затяжном объятии отца.

Они обнимали его долго.

В зале было очень тихо. Все молчали. Им было просто нечего сказать. Неприятную тишину прервал сам Эдигус.

– Теперь, трон – наш.

Сказал он. В его голосе слышалась некая тоска и грусть. Дети умело проигнорировали ее и продолжили радостно:

– Да отец, да! Теперь ты вновь сядешь на трон!

Радовался Кристиан.

– И уже никто его у тебя не отнимет!

Радовалась Наталинь.

– Все снова наладиться!

Перехватил Кристиан

– Все снова будет хорошо! И судьба снова будет на нашей стороне!

Подхватила Наталинь

Эдигус закрыл глаза и слегка отрешенно вымолвил.

– Судьба, к сожалению, та еще сволочь, ребята.

Он также показал им знак, отпустить его из столь затянувшихся объятий.

– Оставайтесь на сцене. Мне нужно еще кое-что сделать.

Скомандовал он и, после своих слов, ловко спрыгнул со сцены. Он направился прямиком ко Всевару. Сначала он внимательно осмотрел труп своего отца. Наталинь пустила ему стрелу прямо в голову. Вряд ли он успел понять, что произошло. Эдигус был доволен этим. Ему было приятно осознавать, что отец, скорее всего, не мучился. Эдигус рассмотрел голову отца под разными ракурсами, потом поцеловал его в лоб. Потом, не теряя времени, он ловко стал рыскать по карманам его одежды и вскоре нашел то, что искал. Это была еще одна бутылочка с ядом. Последняя в своем роде.

– Так вот, о чем ты говорил за кулисами! И что ты собираешься делать, брат?

Спросил Эгундур. Эдигус ничего не ответил и только ухмыльнулся. Он резко осушил бутыль. Он выпил ее залпом. Эгундур был в шоке. Кто-то из стоящих на сцене закричал "нет", но было поздно. Эдигус скривил лицо. Яд был на вкус не очень. Он сделал несколько шагов и уже хотел забраться на сцену, как вдруг у него перед глазами потемнело. Он пошатнулся и припал на колено. Брат хотел броситься к нему на помощь, но Эдигус показал ему знак не вмешиваться.

– Отец?!?

Не в шутку напугались дети.

– Не сходите со сцены! Все образуется. Ай!!

Эдигус схватился за сердце. Ему становилось тяжело дышать. Логан и Лама решили не спрашивать разрешения и броситься к нему на выручку, но бог не дал им такой возможности. Он использовал свою силу, чтобы создать некую невидимую стену между сценой и залом. Теперь никто не мог прийти ему на помощь.

– Я сказал не лезть!

Грозно произнес он. Ему явно становилось все хуже и хуже. Его тело стало испытывать сильную боль. В какой-то момент боль стала настолько сильной, что Эдигус начал кричать. Но, уже через несколько минут боль ушла и Эдигус снова смог встать на ноги.

– Вот и все. Уххх…

С неким облегчением произнес он.

– Да что ты творишь!?! Ты знаешь, как ты нас напугал? Ты что, совсем рехнулся?

Внезапно закричал Даревит. Эдигус усмехнулся.

– Да. Совсем. Причем уже давно. И ты знаешь об этом лучше кого-либо.

– Зачем ты это сделал?!?

Все никак не мог успокоиться он.

– Спокойно. Все что нас не убивает, делает сильнее. В прямом смысле. Яд, что при себе держал Всевар, был особо концентрированным. В нем было особенно много моей силы. И вот, я ее вернул.

– Псих!

Все еще злился, переволновавшийся Даревит.

– Еще какой!

С восхищением добавил психолог Логан.

Эдигус легким движением руки убрал невидимую стену и уже хотел направиться к черному выходу, но тут его окрикнул Эгундур.

– Брат, постой, а как же брошь всевышнего бога? Ты не хочешь снять ее со Всевара?

– Нет. Однозначно нет.

Уверенно ответил он.

– Но почему?

– Он так хотел ее носить. Пускай она останется у него. К тому же, нужно уважать покой мертвых. Хватит того, что я рыскал в его карманах. Пойдем!

И они покинули здание. Напоследок, у каждого входа и выхода они написали следующее:

"Вошедший сюда встретит смерть и гнев всевышнего бога". Дело в том, что яд, который Эдигус расстворил в воздухе, должен был продержаться в здании еще очень долго. И трупы богов должны были там находиться не меньше, как будто забальзамированные, чтобы каждый мог увидеть свою участь в случае предательства.

И так, окончательно покончив со всем этим, они вместе гордо направились в замок верховного бога. Теперь он принадлежал им.

Слух о кончине Всевара и возвращении законных управленцев еще даже не был создан. Поэтому Эдигус приказал Ламе и Логану заняться этим. Для них это была большая честь, и они быстро удалились. Они решили начать работу со слуг замка, что жили в отдельном доме, подальше от места работы.

Дети были без ума от счастья. Они, наконец, вернулись домой. Эдигус дал и им занятие. Они должны были заново «обжить» замок, что требовало не малого времени. Рядом с ним остались Даревит и Эгундур. Они уединились в кабинете. Они сели и Эдигус хотел сразу перейти к делу, но Даревит остановил его.

– Даревит, Эгундур, я хочу, чтобы вы….

– Эдигус, остановись! После всего, что произошло тебе надо отдохнуть!

– На это нет времени.

Грустно произнес Эдигус.

– Ты снова всевышний бог. Куда тебе торопиться?

Не понимал Даревит.

– Я не собираюсь задерживаться здесь. Вернее, у меня не будет такой возможности. Как только Троица узнает…

– Не глупи! Троица проморгала твою смерть! Они ни о чем не узнают.

– Не глупи и ты, Даревит. Если не поплачусь я, поплатятся мои дети.

– Ты что, пытаешься пустить себя по нож? С каких это пор, ты стал жертвой?

– Я не жертва. У меня есть план.

– Тогда расскажи о нем.

– Разве, расскажи я вам о своем плане на празднике, вам было бы проще?

Между ними воцарилось молчание. Вдруг Эгундур спросил.

– Твой новый план настолько же безумен, как и на празднике?

Эдигус улыбнулся.

– Безумнее во стократ.

– Тогда у тебя все получится. Я в тебя верю, и сделаю все, что от меня может потребоваться.

– Спасибо брат. Твоя помощь мне будет нужна.

– Да вы что, оба спятили? Отдохните и потом обсудим все.

Злился Даревит. Он знал Эдигуса совсем другим.

– Я уже принял решение. У меня есть еще одно незаконченное дело. Поэтому я покину вас на некоторое время. Думаю, одного дня мне хватит. Слухи тоже мгновенно не расходятся. А вы пока побудете с детьми. Я хочу, чтобы они заняли трон. Вы же двое, будете их верными советниками.

– Это и был твой безумный план? Отдать трон детям? Мне эта идея очень не нравиться.

– Даревит, ты меня обижаешь. В этом нет ничего безумного.

– Тогда что ты собираешься делать?

– Даревит, ты настолько не привык действовать «вслепую». Что ж, я намекну тебе. Жизнь – это движение. Движение может быть вверх или вниз. Вниз я идти не собираюсь. На этом все. Мне пора. Объясните все детям. Я скоро вернусь.

После этих слов Эдигус покинул кабинет. Даревит и Эгундур остались сидеть на диване. Они оба очень сильно устали. Даревит продолжал ворчать.

– Вниз ему двигаться не хочется. Наверх ему надо. Да что с ним вообще такое. Я не узнаю его после того, как он воскрес.

– Первые три дня он вроде обычным был. Ну, пока его не попытались снова убить. А еще его бросила Мэри.

– Ну, вот видишь, Эгундур! Я же говорю, что он снова сошел с ума. А ты поддерживаешь его безумие!

– Не знаю. Я действительно верю в него. Даже если это безумие.

– Движение вверх ему захотелось…

Продолжил Даревит в своей манере.

– … а что может быть выше всевышнего бога?!? Но им он быть не хочет.

– Мне кажется, он действует исходя не из желаний. Он действует исходя из ситуации.

Зевнув, сказал Эгундур. Он уже практически заснул от усталости, даже в сидячем положении.

– Но если им движут не желания то, что тогда? Почему он так странно себя ведет. Что я упускаю? Путь вверх….

Даревит глубоко задумался. Вдруг его глаза остекленели. Он стал догадываться о «плане» Эдигуса.

– Батюшки…. Если он собирается пойти на ЭТО…. Нет… не верю…но что может быть безумнее?!?

У Даревита явно начиналась истерика потому, что он действительно догадался, что Эдигус собирается сделать. Ему стало также понятно, почему Эдигус никому не рассказал. Он закрылся в винном погребе, надеясь хотя бы так «снять стресс».

Тем временем Эдигус уже приближался к морю, где когда-то жила его мать. Её лодку прибило к одному из заброшенных берегов. Её никто не искал, и поэтому она осталась незамеченной.

– Печально.

Подумал Эдигус. И он был прав. Найти ее не составило ему особенного труда. Не смотря на то, что она лежала в лодке больше месяца, ее тело не «испортилось». Это был хороший знак. Он осмотрел рану матери. Такая же, какая была и у него.

– Хм. Не знал, что у моего брата есть свой «подчерк».

Он нежно коснулся ее щеки и вздохнул. Ему было грустно, что все так получилось. Он достал из кармана своей одежды небольшую склянку. Это была сила его матери. Он приоткрыл ей рот и вылил в него содержимое. Тело мгновенно «всосало» в себя силу. Спустя несколько минут рана стала затягиваться. Не прошло и получаса, как мать начала дышать. Она открыла глаза. Эдигус сидел в лодке рядом с ней. Они уже отплыли от берега и находились где-то посреди моря. Мать несколько раз моргнула. Эдигус улыбнулся и бросил ей дружелюбный взгляд. Они плавали еще около часа, не проронив ни слова. Им это было не нужно. Слова были бы здесь лишними. Эдигус пришвартовал лодку там, где она обычно должна была стоять. Рядом с домом матери. Он встал и пошел к дому. Мать покорно последовала за ним. Ей было нелегко ходить, но она справлялась достаточно не плохо. Эдигус встал у входной двери и повернулся к матери. Несколько секунд они смотрели друг на друга, глаза в глаза. Тогда она смогла увидеть все, что ей было нужно. Он показал ей смерть Всевара. Мать отвернула голову. Тогда Эдигус нежно взял ее подбородок и повернул ее лицо к себе.

– Я оставляю тебя здесь. Но если я узнаю, что ты посмела только подумать приблизиться к городу богов, я приду за тобой.

Он отпустил ее и направился прочь.

– Эдигус!

Окрикнула его мать. Он повернулся, и она упала на колени.

– Прости!

Взмолилась она. Эдигус застыл на мгновение, но его лицо не показывало никаких эмоций. Мать внимательно следила за его лицом, надеясь увидеть в нем хоть что-то. Но там не было ничего. Ни радости, ни печали. Ни любви, ни ненависти. Эдигус вновь повернулся и пошел прочь. Он знал, что этот момент мать не забудет никогда. Он и должен был стать ее истинным наказанием.

Эдигус отсутствовал чуть больше суток. Дети и все остальные только успели немного перевести дух. Делами толком еще никто не занялся. Это было хорошо, ведь тогда дети могли начать «с самого начала».

Сам Эдигус не спал уже второй день. В ночь перед праздником он ходил к покойному отцу, а сейчас потратил всю ночь на дорогу от домика матери. Он сильно устал, но останавливаться и отдыхать не собирался. Он хотел как можно быстрее покончить со всем этим. Он понимал, что промедление могло стоить ему слишком дорого. Поэтому, как только он вернулся, он первым делом созвал к себе детей. Им еще не успели передать радостную весть, что трон достанется им обоим. Однако, когда Эдигус сообщил им об этом, на их лицах появилось смятение, а не радость.

– Как, трон достанется «нам»?

– Очень просто. Я, как верховный бог имею право передать трон своим наследникам.

– Наследникам? Не наследнику?

– Ну, у меня же вас двое.

Не понимал Эдигус. Тогда Наталинь решила попробовать объяснить.

– Отец, твое предложение очень великодушно, но почему ты не скажешь, кто должен, по-твоему, управлять миром? Мы примем любое твое решение.

– Я же сказал. Я отдаю трон вам обоим.

– Но как это должно работать? Как может быть два монарха?

Возмутился Кристиан.

– А в чем проблема? Вы боитесь, что не «сработаетесь»? Тогда разделите дела и обязанности. Поверьте, их у вас и так будет по горло.

– Нет, отец, мы же будем соперничать.

– Зачем? Вы говорили, что вам нужна слава? Пусть у каждого будет своя сфера, в которой его будут прославлять. У каждого из вас будут свои помощники и последователи. Столько, сколько вам будет угодно. А если каждый из вас будет вкладываться в работу «целиком», то у каждого из вас будут заслуги и, собрав их воедино, вы непременно войдете в историю времени. Вы также сможете стать опорой и надежей друг для друга. Вместе, вы будете непобедимы. Вместе…

Хотел продолжить Эдигус свою фантазию, но Наталинь его перебила.

– Но тогда нас будет двое. Два монарха. А на это я пойти, не готова. Монарх может быть только один.

Эдигус был ошеломлен. Он был уверен, что за все эти годы, что его не было, дети сплотились. Но нет. Видимо Мэри устроила им очень хорошую жизнь, раз каждый мнил себя отдельной личностью, не нуждающейся в поддержке другого.

– Но…

Попытался возразить он, но Кристиан не дал ему такой возможности.

– Я тоже не готов на такое. Все должно достаться лишь одному. И я считаю что мне, ведь я – первенец.

– А вот и нет, трон должен достаться мне. Ты тряпка, а я самый настоящий бог. К тому же, я сильнее и ловчее тебя.

– Неправда!

– Да?!? А почему тогда дедушку убила я?

– Без моей игры ты была бы ничто!

– Да без тебя я бы затмила сцену и прикончила его еще в первом отделении!

– Да как ты смеешь! Я старший сын! Я по рождению выше тебя!

– Это мы еще посмотрим!

Между детьми назревала драка.

– Прекратите!

Закричал Эдигус.

– Сейчас же прекратите! Что это за детский сад?!? Как я могу дать вам в руки власть, если вы не можете даже общаться друг с другом нормально?

– Вот и я о том же, отец.

Возмущенно сказал Кристиан.

– Только один из нас, должен взойти на трон.

Не менее возмущалась Наталинь.

– Как я могу разрешить вам решать проблемы мирового уровня, если вы даже между собой проблемы решить не можете?

– Отец, тут другое…

Хотел объясниться Кристиан, но отец перебил его.

– Нет! Проблемы есть проблемы. И не важно, на каком уровне.

– Отец, мне кажется, ты несешь чепуху.

Осторожно заметила Наталинь.

Эдигус опустил голову.

– Нет, дорогие мои, нет, и мне так жаль, что вы этого не понимаете. Я.. Я недооценил вас. Вашу незрелость. Впрочем, если вы до сих пор не обрели ее, живя той жизнью, что вы жили, кто сказал, что обретете позже. Но, выбрать одного из вас, я тоже не могу. Вы оба мои дети и я люблю вас одинаково. Я считаю, что вы дополняете друг друга. Но сейчас вы этого не видите.

Эдигус закрыл глаза.

– И что мне делать?

В его голосе слышались нотки сомнения и отчаяния.

– Честный бой!

Предложил Кристиан.

– Честный бой? Это как?

Удивился Эдигус.

– Все очень просто. И по старой традиции. Мы будем бороться за трон. Тот, кто победит, станет наследником.

Наталинь рассмеялась.

– Ха, ха, ха! Ты серьезно? Кристиан, ты подписываешь себе смертный приговор. Я сильнее тебя.

– Это мы еще посмотрим!

– Хватит!

Вновь крикнул Эдигус.

– Я не согласен, чтобы вы дрались. Вы брат и сестра. Вы не должны воевать друг с другом!

– О какой войне может идти речь? Нет, нет, что ты, отец! Только полное уничтожение

Вдруг Наталинь изменилась в лице. Она слегка нахмурила брови.

– …. Хотя… постой…. Я, кажется, поняла. Кристиан, ты предложил «честный бой», потому что знаешь, что божественного яда больше нет, и я все равно не смогу тебя убить?

– Все! С меня достаточно!

Кристиан резко встал и опрокинул стул, на котором сидел. Наталинь тоже встала. Эдигус не стал останавливать детей. Он понимал, что это было бесполезно. Дети уже все решили, а судьба попустила. Они боролись недолго. Никто из них не использовал свою силу. Это было запрещено в «честном бою». Только физическая сила. Только рукопашный бой. Все закончилось достаточно быстро. Удар, удар, отход, еще удар, блок, переворот, удар, захват, еще один переворот. В итоге Наталинь все же победила. Кристиан действительно был слабее неё, но никак не хотел этого признавать. Но теперь он лежал на полу и не мог пошевелиться. Наталинь провела очень удачный захват. И ей не «повезло». Она действительно была лучше.