Боги

– Пиа, с тобой все в порядке?

– Так значит, Эдигус жив?

– Да…

– А ты можешь отвести меня к нему?

– Ну… Не знаю…

Слегка замялся Эгундур. О поместье вообще-то никто не должен был знать.

– Отведи меня к нему! Пожалуйста!

Взмолилась Пиа

– Зачем тебе это? Он сейчас слаб.

Её глаза вновь загорелись.

– Дело в том, что у нас, у людей, есть миф о боге, который умер, а потом восстал. Многие ему, ну вернее его облику, до сих пор поклоняются. А если есть такой Бог на самом деле, то я должна его увидеть! Понимаешь!

– Я бы хотел… но мне нужно посоветоваться…

– Нет. Я хочу, чтобы ты отвел меня к нему завтра. Это сделает меня очень счастливой!

Эгундур не мог возразить ей. Он поставил Мэри в известность, что придёт к ним со своей возлюбленной. Мэри не была довольна таким раскладом дел, но возразить ей тоже было нечего. На следующий день примерно в полдень Эгундур прибыл с Пией в поместье. Мэри открыла им дверь. Вдруг Пиа и Мэри уставились друг на друга прямо через порог.

– Пиа?!?

Ошарашено выкрикнула Мэри.

– Пиа? Пиа Боцман?

– Мэри?

Еще более удивленно спросила Пиа.

– Вы что, знакомы?

Тоже немало удивился Эгундур.

– Это Пиа, дочь Боцмана. Правой руки Эдигуса в нашей войне. Конечно, мы знакомы!

Все еще под впечатлением объяснила она.

– А ты Мэри – тень Эдигуса.

Слегка нахально, произнесла Пиа. Она ее явно не любила. Мэри сделала вид, что не слышала этого.

– Эдигус уже чувствует себя лучше. Но он хотел поговорить с тобой лично. Поднимись к нему, а мы с Пией накроем стол.

Эгундур поспешил к брату. Эдигус действительно чувствовал себя лучше. Он радостно улыбнулся, когда увидел брата, и сразу перешел к делу.

– Эгундур! Я рад, что ты не уехал. Мэри мне рассказала, что ты привел сюда свою новую любовь. Мне не терпится познакомиться с ней. С возлюбленной сына я тоже еще толком не успел познакомиться. Но у меня есть одна огромная просьба к тебе. Подойди поближе!

Эгундур был удивлен такому "живому" брату. Он сам не успел проронить и слова, но все равно спешно приблизился к брату. Эдигус показал ему жестом руки, что хочет что-то шипнуть ему на ухо. Эгундур приблизился к брату уже вплотную.

– Эгундур, мне нужна твоя одежда.

Уверенно прошептал Эдигус.

– Что?

Недоумевал старший брат.

– Мне нужна твоя одежда.

Повторил он чуть громче.

– Зачем?

– Ты можешь надеть мою одежду.

– А ты, что, свою одежду надеть не можешь? Или это проявление очередного безумия?

Эдигус вздохнул.

– Сам ты – проявление безумия. Я объясню. У меня здесь два комплекта моей военной одежды. Ее я одевать не хочу. Ты меня в ней пленил, отобрал силу, а потом бросил в тюрьму. Еще у меня есть третье платье – то, в котором меня сюда привезли. То, в котором ты меня убил. Мэри его отчистила и зашила. Но мне не хочется его одевать, думаю, ты понимаешь почему. Так что у меня есть полное право требовать твою одежду.

– Понял.

Отрезал Эгундур и снял свою одежду. Сам он одел один из военных комплектов. Эдигус знал толк в удобной, но стильной одежде.

Вскоре они спустились в столовую, где Мэри и Пиа уже накрыли на стол. Дети и Виола тоже пришли, чтобы посмотреть на Пию, но, в первую очередь, на отца. Это был первый раз, когда он встал с кровати. Эгундур его слегка поддерживал, но в основном, Эдигус ходил сам. Это было невероятно. Вот только его зрение еще не восстановилось. Он практически не различал лиц издалека, все казалось очень расплывчатым. Ему приходилось подходить вплотную, чтобы действительно разобрать отдельные черты лица. Однако Пию он почувствовал практически сразу. У него появилось плохое предчувствие. Ему был знак. Он увидел окровавленную руку на пороге столовой, но был слишком слаб и отвлечен, чтобы предать этому значение.

– Я знаю Вас, молодая леди! Подойдите ближе и я вас узнаю.

Это были первые слова, которые Эдигус произнес, войдя в столовую.

– Так значит Вы – оживший бог Эдигус?

Слегка удивленно спросила она. Она не ожидала увидеть бога в таком виде. Она представляла его себе куда более грозным.

– Да. Это именно я. Откуда я знаю Ваш голос, миледи?

Пиа медленно подошла к богу.

– Вы дочь госпожи Боцман и ее любовника Руслана!

Внезапно узнал ее Эдигус. Она замялась. Еще никто не говорил об измене ее матери и о ней, как последствии этой измены, так легко и непринужденно.

– Ты тоже ее знаешь?

Удивился Эгундур.

– Брат, конечно знаю! Правда, когда мы последний раз виделись, Пиа была еще подростком! А сейчас она стала прекрасной женщиной. И смогла свести моего брата с ума своей красотой.

– Пиа, почему ты мне не рассказывала о том, что знаешь моего брата? Что ты имела отношение к войне?

Не мог понять Эгундур. Он с одной стороны злился на нее. Он чувствовал себя идиотом. С другой стороны, он был в замешательстве. Он не понимал причин.

– Я все объясню! Обещаю!

Слегка занервничала она.

– Прямо сейчас объясню! Только, можно оставить нас на несколько минут наедине? Только я, любимый и Эдигус. Всего несколько минут!

– Хорошо.

Эдигус развел руками. Этот жест означал одновременно недоумение и просьбу покинуть всех остальных столовую. Дети, Мэри и Виола покорно ушли.

Пиа предложила всем сесть и для начала выпить бокал вина, чтобы чуть-чуть расслабиться. Братья согласились. Пиа сильно нервничала. Она разлила всем вино и подняла тост.

– За нашу неожиданную встречу. До дна!

Эгундур мгновенно осушил свой бокал. Эдигус сделать этого не смог. Он был еще слаб, и на донышке осталось несколько капель.

– Какое-то странное вино. Вкус странный. Слишком сладкий и одновременно горький… Что это за вино, Пиа?

Удивлялся Эдигус. Вдруг его брат стал сильно кашлять. Он заливался кашлем все больше и больше, пока не упал со стула.

– Эгундур, что с тобой?

Младший брат бросился на помощь старшему. Пиа стала нервничать еще больше.

– Черт! Почему на тебя не действует?!?

Прошипела она сквозь зубы. Эдигус поднялся.

– Что не действует?

Удивился он. Пиа выдохнула.

– Ты должен был выпить все!

Она развернулась и, что было мощи, воткнула в Эдигуса нож. Она хотела попасть ему в сердце, но переволновалась и с размаху попала в плечо. Клинок был отравлен ядом богов так же, как и вино. Вчера, когда Эгундур дал ей склянку, она тайно подменила жидкости. Эдигус вскрикнул от боли и неожиданности. В столовую влетела Мэри (за ней вошли и все остальные, он они от шока остались стоять на месте как вкопанные). Увидев сцену, Мэри поняла, что к чему, схватила саблю, что висела как украшение на стене и хотела напасть на Пию, как Эдигус вдруг закричал.

– Мэри, нет!

Здоровой рукой он выбил силой богов на расстоянии саблю из рук Мэри и "заморозил" ее. Она больше не могла двинуться с места. Потом он силой оттолкнул Пию от себя, склеил ей колени и кисти, и "приковал" к полу. У него не было времени долго думать. Его брат умирал. Он резко достал нож из своего плеча и заметил, что рана никак не реагировала на яд. Нет, она болела невероятно, но она оставалась обычной раной. Его кровь текла, но она была здоровой. Яд ее не пожирал. Или это кровь пожрала яд? У него не было времени думать и размышлять. Эгундуру становилось дышать все сложнее и сложнее. Эдигус взял чистый нож со стола и сделал у себя на руке глубокий надрез. Рука стала сильно кровоточить. Эдигус поднес надрез к губам брата и приказал ему:

– Пей!

Эгундур не мог ни сопротивляться, ни оказывать содействие. Он еле дышал. Но как только кровь Эдигуса попала ему в рот, он стал оживать. Дыхание медленно, но верно стало возвращаться к нему. Все были в шоке. Эдигус, наверное, больше всех. Он только успел воскреснуть, как его опять пытались убить. Наконец Эгундур стал дышать нормально. Эдигус сел на стул и тяжело вздохнул. На столе были красивые белые салфетки. Он взял себе несколько. В одну он замотал свою руку, другими пытался обработать плечо.

– Что это было?

Приходя в себя, спросил Эгундур.

– Все как обычно, брат. Меня пытались убить. Снова. Только в этот раз и тебе досталось. Скажи, ты всех женщин выбираешь по принципу, "кто хочет убить моего брата", или мне просто везет?

Эдигус пытался снять стресс.

– Эдигус!

Вдруг послышался недовольный крик Мэри.

– Только без глупостей. Она нужна мне живой!

– Да какое мне до нее дело!

Разозлилась Мэри. Эдигус легким движением руки снял чары с Мэри. Та слегка пошатнулась, но потом собралась и направилась к Эдигусу, чтобы осмотреть раны. Они уже стали затягиваться благодаря божественной силе.

– Рану нужно промыть и обработать. Я принесу аптечку.

Сурово сказала Мэри. Она хотела уже пойти, но тут увидела в дверном проеме детей.

– Так. Ну-ка вышли из ступора! Кристиан, принеси мне аптечку. Большую. Наталинь – найди наручники или кандалы. Они должны лежать где-то в подвале.

Вдруг Пиа начала издавать странные пищащие звуки. Она поняла, что наручники ищут для нее.

– И еще кляп поищи. Или свой одолжи. Я знаю, что он у тебя есть.

Спешно добавила Мэри. Дети, получив указания, поспешили их выполнить. В дверном проеме осталась только Виола.

– А что делать мне?

Растерянно спросила она.

– О! А Вы, юная леди, идите сюда! Мы с Вами, наконец, познакомимся поближе!

Радостно предложил Эдигус.

– Ты уверен, что это хорошая идея?

Шепотом спросила Мэри.

– А ты думаешь, Нет?

Удивился Эдигус. Но Виола уже подошла к ним. Она дрожала. Ей было страшно.

– А! Теперь я понял…

Грустно произнес Эдигус. Впрочем, его настроение очень быстро исправились.

– Юная леди! У нас с Вами так и не получилось познакомиться. Я так и не узнал Вашего имени.

– М.. м.. Меня зовут Виола.

Ее голос дрожал.

– Виола! Какое приятное имя. И лицо у Вас тоже очень приятное. А я Эдигус, законный верховный бог города богов.

Взгляд Виолы остановился на окровавленных салфетках, которые использовались вместо бинтов.

– Вы сильно не удивляйтесь. У нас такое бывает не редко. К сожалению. Хотя я в этот раз оказался на удивление "живучим"… странно…

Эдигус нахмурил брови.

К этому моменту дети уже принесли все, что было нужно. Сначала решили обработать раны Эдигуса и только потом разобраться с Пией. Раны обрабатывала Мэри. Кроме нее никто не посмел касаться бога.

Когда она закончила, Эдигус повернулся к лежащей на полу Пии.

– Скажи, ассасин-неудача, чем ты пыталась меня отравить?

Пия молчала.

– Это был божественный яд.

Приходя в себя, ответил Эгундур.

– Как интересно. И как он попал к ней?

– Я его ей дал.

Повинившись, объяснил он.

– Я не понял…

Еще больше нахмурив брови, пробурчал Эдигус. Он хотел продолжить говорить, но Эгундур перебил его и заверещал.

– Нет! Брат! Я не хотел! Я не представлял, что такое могло случиться! Я не знаю, что на нее нашло!

Он очень испугался, что брат решит, что тот хотел его снова убить.

– Я не понял… почему на меня он не подействовал?

– Может потому, что твой организм столько лет боролся с ним, чтобы ты восстал?

Предложила Мэри.

– Нет. Я тогда специально использовал яд змеи…

С тяжелым сердцем произнес Эгундур.

– Видимо моя сила за эти годы борьбы за выживание изменилась. Теперь у меня иммунитет. Моя кровь – противоядие. Ведь ты – жив. Хотя чуть и не умер.

– Очень неприятное чувство.

Сказал Эгундур. Эдигус усмехнулся.

– И не говори.

В зале воцарилась тишина.

– Отец, так что мы будем делать с этой… ну этой…?

Вдруг спросила Наталинь. Эгундур внутри стал трястись. Он понимал, что Пию ожидала не хорошая участь. Но он все еще любил ее. Эдигус задумался.

– Сейчас она не очень разговорчива. Мэри, комната для допроса все еще сохранилась?

У Эгундура душа ушла в пятки.

– Да Эдигус. Я ее, правда, как дополнительный склад использую. Так что там места не так много. И стол для допроса я раскрутила и спрятала…

– Там была клетка. Ты ее используешь?

– Нет. Она пустая.

– Вот туда ее и поместим. На пару дней. А там посмотрим.

Мэри кивнула. Наталинь одела на Пию наручники. Эдигус снял чары и Пию отвели в подвал, где находилась, в том числе, и "комната допроса".

Эгундур так и остался на полу. Ему уже было лучше, но мысль о том, что может быть с его возлюбленной, не давала ему встать на ноги в прямом смысле.

Эдигус остался с ним наедине. Они молчали. Вдруг Эдигус слегка улыбнулся, думая о чем-то веселом. Эгундуру было совсем не до смеха.

– Эгундур, братишка, ты извини. Мне нельзя давать хорошую, новую одежду. Я испортил и твой костюм. Впрочем, у меня появился стимул пойти за покупками.

– Эдигус, прошу, прости ее!

Вдруг взмолился он. Эдигус только покачал головой.

– Она чуть не убила тебя, а ты так волнуешься за нее…

– Я не понимаю почему. Должна быть причина. Я уверен, все не то, чем кажется.

Эдигус вздохнул.

– Чтож, значит, ты влюбился не в ее красоту. Иначе попытка убийства заставила бы тебя прозреть. Ты действительно любишь ее всем сердцем.

– Она просто не понимала, что творит!

– Она вскружила тебе голову и использовала, как последнего идиота!

Грозно произнес Эдигус. Эгундур заплакал.

– Я не верю!

Эдигус встал со стула и присел рядом с братом на полу.

– Тогда расскажи мне все по порядку.

И Эгундур рассказал. Об их случайной встрече. Об их открытых и душевных отношениях. Об их родстве душ. Эдигус внимательно выслушал рассказ и погрустнел еще больше. "Случайная" встреча произошла именно на том месте, где Эдигус завербовал для своей войны Боцмана. Пиа знала, что на том месте вероятность встретить бога была выше, так как там находился портал перемещения. Ее "родство душ" строилось на простых приемах психологии. Ее мать была психологом и обучила Пию всему, что знала. Пиа была ко всему прочему хорошей актрисой. Она все это время изображала любовь, ловко манипулируя Эгундуром. Эдигус только не знал зачем. Но объяснять все это Эгундуру было бесполезно. Он любил ее и потому был глуп и слеп. Поэтому, как настоящий дипломат, он выслушал рассказ своего брата и пообещал принять во внимание все эти нюансы.

– Но покушение на верховного бога не может пройти безнаказанно.

Было его заключающим словом.

После этого, Эдигус направился в свою комнату, предварительно созвав к себе Мэри, Наталинь, Виолу и Кристиана, чтобы обсудить, что делать с Пией. Они говорили долго и много. Мэри считала, что Пию нужно было лишить памяти и спрятать в хорошую психиатрическую больницу. Там бы она поправилась, но уже ничего бы не помнила о богах. Наталинь считала, что нужно было обрушить на нее гнев богов, а потом посмотреть, что от нее останется. Виола не знала ничего о божественных традициях, но намекнула, что у людей убийство часто карается смертным приговором. Кристиан лишь добавил к словам Виолы, что не обязательно, иногда, дают большой срок заключения и заставляют тяжело работать.

Эдигус внимательно выслушал идеи каждого и поблагодарил. Его немного удивил тот факт, что никто из них не подумал о чувствах Эгундура, впрочем, он ничего не сказал по этому поводу. Он не ожидал от них такого строгого и "божественного" подхода, но был даже немного рад этому, так как понимал, что Мэри воспитала детей, как настоящих богов.

Эдигус высказал благодарность всем присутствующим и попросил покинуть его покои, чтобы он смог обдумать свое решение. Только Мэри он попросил немного задержаться.

– Мэри, пожалуйста, задержись еще минут на 20....

Задумчиво произнес Эдигус, внимательно посмотрел на нее и добавил:

– Хотя нет, даже на 30.

Она осталась. Тогда Эдигус сразу же перешел к делу.

– Мэри, я попросил тебя остаться не просто так…

Начал он, как только все остальные покинули комнату.

– Да, Мэри, понимаешь, богам не чужды никакие чувства…

Пытался подойти к какой-то теме он. Мэри была слишком уставшей, чтобы подходить к теме, какой бы она не была, шаг за шагом.

– Что ты пытаешься мне сказать, Эдигус? Говори, пожалуйста, прямо.

Эдигус вздохнул.

– Мэри, я люблю тебя!

Мэри даже не моргнула глазом. Ее выражение лица не изменилось ни на секунду. Эдигус продолжил.

– Да, Мэри, я люблю тебя! Я хочу провести с тобой вечность. И это не пустые слова! Я не просто люблю тебя, я хочу воспылать к тебе страстью. Самой настоящей. Прямо здесь и сейчас. Ты мне нравишься. Не только как человек, но и как женщина. Я практически вылечил свое плечо. Приляг со мной, и я покажу тебе, как сильно я скучал по тебе.

Выслушав монолог Эдигуса, она вновь не изменилась в лице. Она просто ответила ему:

– Нет.

Эдигус был ошарашен таким ответом.

– Мэри, как это, "нет"? Ты не поняла? Я пытаюсь сказать, что твоя любовь взаимна.

– Я все понимаю. А я пытаюсь сказать, что твоя любовь – нет.

Все тем же голосом продолжала она.

– Но, как? Ты ведь говорила....

Эдигус не понимал, что происходит.

– Да. Говорила. И это было правдой. Тогда. Во время войны. Но потом прошло время. Неужели ты думаешь, что после всех этих лет я могу любить тебя? Я любила и до сих пор люблю тот образ, те воспоминания, те фантазии… к тебе лично, это все не имеет практически никакого отношения. Даже тогда, во время войны, я любила на самом деле не тебя, а свою идею тебя. Я поняла это окончательно, когда ты использовал против меня свою силу сегодня.

Эдигус внимательно слушал.

– Но ты ведь пыталась защитить меня сегодня. Разве нет? Разве это не может быть проявлением любви ко мне?

– Это было больше проявлением любви к себе. Пойми, я не для того отказалась от силы и пустила свою, и так непростую жизнь, еще больше под откос, чтобы какая-то дура, тебя потом убила вот так вот. К тому же, я надеюсь, что как только ты полностью поправишься, я смогу, наконец, уйти. Ты меня, наконец, отпустишь.

– Отпущу тебя?

– Да. Ведь с того самого момента, как ты наделил меня силой, моя жизнь мне не принадлежала. Даже когда ты ушел, я была вынуждена ждать тебя и твоих дальнейших указаний. Я не могла принять собственное решение. Я убеждала себя, что все это из любви, но это не так. Ты сам знаешь, что ты никогда не оставлял мне выбора. Теперь я прошу отпустить меня.

– Мэри, но тогда ты умрешь очень быстро!

Закричал Эдигус.

– Я знаю. Но иногда, лучше умереть на своих условиях. Я не хочу жить вечность. Я приняла решение. Я устала. Я и так сильно пережила свой век. Избавившись от твоей силы, я смогла это понять.

Впервые Эдигус увидел грусть на лице Мэри. Он вникал в каждое слово сказанное ей. Его мир перевернулся. Ему было сложно найти подходящие слова.

– Неделя.

Серьезно произнес он.

– Я прошу тебя остаться еще на неделю.

– Ты меня просишь?

Немного удивилась Мэри.

– Да. Прошу. Потому, что я отпускаю тебя прямо сейчас. Я ожил. Этого достаточно. Ты выполнила мое указание. Ты дождалась меня. Меня, как твоего хозяина.

Эдигус взял небольшую паузу и вздохнул.

– Ты права. Я не оставлял тебе выбора. Моя сила давала тебе возможности. Она же и держала тебя на коротком поводке, как рабыню. Вот только, я это понял только сейчас… только избавившись от нее, ты могла обрести вновь свободу. Но избавиться от силы мало. Я должен отпустить тебя. И я отпускаю. Я лишь прошу тебя задержаться на еще одну неделю, если это возможно.

Мэри с трудом верила своим ушам.

– Ты серьезно?

Недоумевала она. Внезапно он встал во весь рост и громким, звонким голосом произнес.

– Магдалена фон дер Мур. Мэри. Я отпускаю тебя.

У Мэри сильно прихватило сердце. Эдигус медленно помог ей лечь на кровать.

– Теперь ты свободна. От моих пут, по крайней мере, точно.

В его голосе слышались едва уловимые нотки печали, раскаяния и потерянности. Шел "разрыв" связи между Мэри и Эдигусом. Им обоим было нелегко. Они провели в комнате еще около получаса, не обронив ни слова. Когда Мэри стало лучше, она с трудом могла поверить в то, что чувствовала. Казалось, изменилось все. Цвета играли другими красками, воздух казался другим. Эдигус действительно "отпустил" её, и весь мир как будто изменился. Она бросила благодарный взгляд на бога. Эдигус принял его и оставил Мэри отдыхать. Он сам решил разобраться с Пией. Но перед тем, как пойти к ней, он решил уточнить несколько моментов у своего брата. Он все еще сидел в столовой. Он пил. Он уже выпил две бутылки вина и принялся за коньяк.

– Мартель? Хороший выбор для наслаждения и размеренности. Если хочешь напиться – возьми лучше водку.

Начал разговор Эдигус.

– Брат, скажи, что ты собираешься с ней сделать? Что я могу сделать, чтобы смягчить ее наказание? Я готов на все!

– Ты понимаешь, что бессилен. Поэтому и пьешь.

Грустно произнес Эдигус.

Эгундур вновь пригубил коньяк.

– И что мне делать?

– Не знаю. Ответь пока что на несколько моих вопросов, потом посмотрим.

Эгундур ничего не сказал и Эдигус, выдержав небольшую паузу, продолжил говорить.

– Мне не понятны некоторые вещи. Зачем ты носил с собой божественный яд, откуда он у тебя вообще появился? Я думал, заговор хранит его, как зеницу ока.

– Так и есть. Яд очень дорог. Мне его отдал отец, чтобы я убил нашу мать. Оттуда же и божественная сила. Я..

– Кстати, ты ведь ее для меня раздобыл? Отдай мне ее.

Вдруг резко перебил Эдигус. Эгундур встал и принес сосуд. Он находился в кармане его пальто.

– Ты ведь вроде был против того, чтобы использовать силу нашей матери?

Немного удивился Эгундур.

– Ситуация изменилась. К тому же пойми, тогда я только-только восстал. Мне было тяжело принять смерть матери. Особенно от твоей руки. Ты бы еще и отца убил.

Эгундур вздрогнул.

– Так значит, они тебе все же рассказали! Тогда чего лукавить? Да, этот яд был предназначен для Всевара. И я не знаю, как мы теперь воплотим наш план мести.

Эдигус нахмурил брови.

– Рассказали кто?

– Дети.

Недоумевая, ответил Эгундур.

– Рассказали что?

Продолжил Эдигус в своей манере.

– Про наш план мести. Про наш план вернуть тебе и детям трон.

– Так! Вот с этого момента поподробнее!

Грозно произнес Эдигус. Только сейчас Эгундур понял, что проболтался. Но ему не оставалось ничего другого, как рассказать брату все.

Эдигус внимательно выслушал рассказ брата. Он не перебивал его, но по его выражению лица было понятно, что ему не очень нравилось то, что он слышал. Когда брат закончил говорить, Эдигус дал волю своим чувствам.

– Ты закончил?

Сдерживаясь, спросил он. Эгундур кивнул и Эдигус начал ругаться. Он практически кричал. Еще никогда Эгундур не видел брата таким разъяренным.

– Да вы с ума сошли! Вы идиоты, если это был ваш план! А как же план отхода? Убили верховного бога и все? С чего вы взяли, что стража не догадается, что на сцене боги, а не люди? С чего вы взяли, что смерть Всевара хоть что-то изменит? За ним стоит целая организация! Его уход не обеспечит ни одному из нас трон. Зато обеспечит смерть. Неужели вы думаете, что вы сможете сбежать с огромного праздника, убив прилюдно верховного бога? Даже если все будешь организовать ты, брат, это все равно будут люди Всевара. Да они пристрелят Кристиана и Наталинь еще до того, как она успеет взять лук в руки! И тогда, если она не умрет, всем станет очевидно, что на сцене боги. Их поймают и убьют. Уже ядом. И тебя заодно, если отец заподозрит, что ты в этом замешан. Ты вообще хоть чуть-чуть представляешь, какой у вас провальный план?!?

Эдигус сильно злился. Эгундур решил защищаться. Все это время план казался ему безупречным.

– Эдигус, ты не прав. Смерть Всевара обеспечит нам свободное место на троне. Ведь только наш род имеет право на него в этой эре.

– Право на трон имею только я, на данный момент. Но отец все равно занял его. Вместе с ним работает целая команда. Только если уничтожить их всех, трон достанется нам. Неужели моя смерть ничему тебя не научила?

– И что ты предлагаешь?

Отчаянье Эгундура было безмерным. Эдигус взял паузу.

– У нас есть противоядие, но нет яда. Можно попробовать сделать его самим, но это долго. К тому же нет абсолютной гарантии того, что мы собственноручно сможем «расчистить» себе дорогу.

– Ты говоришь о суде Троицы?

Эдигус бросился к брату и закрыл ему рот.

– Даже не смей упоминать их имя! Ты совсем с ума сошел? Ты первый серийный убийца богов. Мои дети беглецы и предатели города богов для них. Они погубят нас всех. Есть другой вариант.

– Но какой?

– Я подумаю. Дай мне немного времени. Я ожил всего 3 дня назад.

С этими словами Эдигус покинул столовую. Перед тем как выйти он еще захватил несколько бинтов, салфеток и шприц из аптечки, что лежала на столе. Ее так никто и не убрал.