Мы с тобой не пара

– Значит, никаких глупостей? – Валентина Жданова пристально посмотрела на сына, и Глебу показалось, что её взгляд чуть сдвинулся в сторону за его плечо.

– Уверяю тебя. Глупости остались в прошлом. Я принесу документы.

Глеб быстрым шагом прошёл в кабинет и, схватив нужную папку, поспешил вернуться в гостиную.

– Уже гонишь прочь? – мать взяла документы и прижала их к себе.

– Ты же знаешь, я всегда рад тебя видеть. Просто хотел заскочить в офис и закончить все дела перед завтрашним вылетом.

– Что ж… Может, мне тебя подкинуть? Заодно заедем вместе к Марине.

– Не нужно, а то пока я буду собираться, ты опоздаешь на рейс. Я позвоню ей.

Он поцеловал мать и поспешно с ней распрощался. Но выдохнуть получилось, только когда её Ролс скрылся за воротами. За спиной послышался тяжёлый стук и стон.

– Хрен собачий, – раздался голос Громовой, а через секунду она вывалилась из своего убежища прямо на пол кухни. Рядом растекался соус, упавший с одной из полок. Глеб, не раздумывая, бросился к ней, но Рита оттолкнула его, наградив испепеляющим взглядом. Она с трудом поднялась. Её коленки были испачканы, а волосы взлохмачены, будто в кладовке произошла настоящая поножовщина.

– Не хватило денег на лампочку? – спросила она с раздражением и пригладила волосы. – Есть чем вытереть?

Глеб подал ей полотенце:

– Внутри был выключатель.

– Определись, мне надо было сидеть тихо или шариться в темноте в поисках выключателя? А то мамочка узнала бы, что её сыночка-корзиночка водит в дом девок.

– Ты всё слышала?

– Ты запихнул меня в кладовку! Мне следовало ещё и уши заткнуть?

Рита швырнула в него полотенце и широким шагом прошла в холл, дёрнула дверь и вышла на улицу. Глеб неспеша прошёл за ней, зная, что пока она никуда не денется. Ворота были заперты, а открыть их можно было только с помощью кода.

– Снова сбегаешь? – он сунул руки в карманы, наблюдая, как Громова бесполезно борется с калиткой.

– Ты же слышал свою маман, – Рита неохотно повернулась к нему. – Я чуть жизнь тебе не испортила. Останусь тут ещё на минуту, и ты бросишь невесту, работу и подашься в криминал. Открой её!

Она стукнула по калитке, но Глеб проигнорировал её требование. Вместо этого он спустился с крыльца и подошёл почти вплотную. Рита вздёрнула подбородок, с вызовом взглянув на него упор. И без того тёмные глаза потемнели ещё больше, превращаясь в полыхающие грозовые тучи.

– Кажется, ты преувеличиваешь свои возможности, Громова.

– Твоя мамочка иного мнения. Одна девчонка, а чуть не поломала жизнь целому Глебу Жданову. – Рита презрительно сощурилась. – Что бы она сказала, узнай, что вытворял её сыночек десять лет назад? Так что можешь отблагодарить меня, что я сбежала и оставила её в неведении.

"Не могу ответить тебе тем же…" Сухие, жестокие слова, нацарапанные на огрызке бумаги. Этого было недостаточно. Глебу не нужно было, чтобы она унижалась, прося прощения. Приход – снова! – в его жизнь Риты будто распахнул в прошлое двери, которые невозможно было закрыть и запереть, пока он не услышит нужных слов.

– Вот именно, ты просто сбежала. Как трусиха. – Глеб навис над ней. – Мне кажется, я заслуживаю хоть какого-то объяснения. Именно так поступают взрослые люди.

– Ты считаешь, что причина была в моей незрелости?

– А в чём ещё?

– В глупостях! – выкрикнула Рита, топнув ногой. – А раз ты оставил их в прошлом, то и говорить нам не о чем.

Она развернулась, ловко запрыгнула на калитку и подтянулась, в мгновение скрывшись за другой стороной забора.

Глава 10

Забор оставил царапину во внутренней стороне бедра, но Рита этого не заметила из-за кипевшей внутри злости. Она шагала по дороге, даже не понимая, в верном ли направлении идёт. Куда бы она не пришла, это всё же лучше, чем застрять с Глебом один на один в его доме. Да ещё и сидеть в тесном, тёмном чулане, выслушивая про себя нелестные вещи.

Глупости!

Вот чем она была для него. Он буквально в её присутствии подтвердил то, что Рита и без того знала уже десять лет. Она была для него не больше, чем "глупостью", летним развлечением. Если бы она не сбежала, как скоро её постигло бы разочарование? Она могла бы увязнуть в своих чувствах с головой, пребывая в дивном неведении, пока в один прекрасный день Глеб не сказал бы нечто подобное: "Мне с тобой было очень хорошо, но пришло время взяться за ум". Её неопытное сердце и без того пришлось склеивать по кусочкам, а повремени она ещё немного, оно бы просто превратилось в прах и восстанавливать было бы нечего.

Этот идиот искренне не понимал, что дело исключительно в нём!

Конечно, гораздо проще переложить ответственность на других, чем признаться в собственной несостоятельности. Всё дело, видите ли, в её незрелости.

Не пора ли повзрослеть? Ты не задумывалась? Тебе почти тридцать…

Жданов отчитывал её как маленькую, хотя сам вряд ли мог бы похвастаться идеальной репутацией, кого бы из себя не строил. Достаточно того, что она увидела вчера в галерее Матвеевой. В незапертом рабочем кабинете, среди бела дня.

Рита фыркнула. Он ведь совсем не изменился.

"– Куда ты меня тащишь? – Рита притворно упирается.

– Тише, – Глеб дёргает дверь за дверью, пока не находит незапертую. Внутри класса парты и широкий учительский стол, доска исписана греческими буквами и уравнениями. Уходя, никто не удосужился выключить свет.

– А если нас поймают?

– Сторож делает обход в другом крыле. У нас несколько минут.

Он обхватывает её за талию и усаживает на стол. Сам становится на колени и целует внутреннюю сторону её бедра, пока Рита не откидывается на спину с удовольствием ощущая его язык внутри себя…"

Была ночь, шёл дождь, они хотели укрыться, но ресторанчики и магазины уже были закрыты. Тогда Глебу пришла в голову идея пробраться в школу через открытое окно и переждать непогоду внутри. Адреналин в крови будоражил, толкая их на авантюру. Опасность быть пойманными на горячем сводила с ума, но они были слишком увлечены друг другом, чтобы понять последствия. Они отдались друг другу на учительском столе, а потом прятались от сторожа в какой-то каморке, где и уснули, пока утром не пришлось выходить из убежища под обескураженные взгляды учеников.

Значит, привычка заниматься сексом в месте, где тебя могут застукать, у Жданова осталась. Интересно, что с тех времен ещё сохранилось? Может он пробраться в пустующий дом или стащить из магазина еду, как проделывал это не раз? Вряд ли. Трудно представить, чтобы этот эффектный мужчина в строгом костюме проносил мимо кассы припрятанную в кармане головку сыра. Вообразив это, Рита хмыкнула. Хотелось бы ей посмотреть на что-то подобное. Тогда, может, в нём поубавится спеси. Хотя это вряд ли.

А у неё есть своя голова на плечах. Рита прекрасно осознавала, что жизнь её неидеальна, что рано или поздно придётся задуматься о том, что люди называют «нормальной жизнью». Вот только что такое эта «нормальная жизнь»? Где кроется её смысл? Кто-то видел его в семье, кто-то в работе, а кто-то искал удовольствий.

Что ж, её семья едва ли могла дать хоть каплю радости, а кандидатов, предлагавших руку и сердце на полном серьёзе, не наблюдалось. Работа, в которой Рита нашла себя, порой выжимала все соки, а удовольствия… удовольствия были так мимолётны, что оставляли после себя только горечь. Куда не ткни, всюду её ждало разочарование, будто она была недостойна простого счастья. Но в чём оно заключалось? В признании? В свободе? В любви?

Свободы предостаточно. Она живёт как хочет и делает, что хочет. Никто больше не запрёт её, не сломает мебель, не порвёт документы, не изобьёт до фиолетовых синяков. Признание? Рита уже зарекомендовала себя в некоторых кругах, а с помощью Матвеевой наделась достичь новых возможностей. А любовь… в её жизни уже была одна, это было больно, и никакого желания испытать всё снова не возникало. Поэтому вариант коротких и ярких романов казался Рите более чем приемлемым. По крайней мере на данном этапе её жизни.

В конце концов ещё вся жизнь впереди…

Она шла в задумчивости и даже не сразу поняла, что телефон в сумке вибрирует, и едва успела ответить на звонок.

– Прости, тут на острове была авария. Мы сутки… без света, – речь Наташи прерывалась, будто со связью до сих пор были проблемы. – Ни интернета, ни кондиционера. Я договорить не ус… Алло?

– Да, я слушаю, – Рита вздохнула. Голос подруги сейчас был как нельзя кстати. – Мы как раз закончили на том, что ты дала мой телефон Матвеевой, не спросив меня.

– Прости, что я с тобой не посоветовалась, но… созвонились?

– Ага. Созвонились. И даже встретились.

– Она казалась такой… Что… предложила?

– Предложила спонсировать мой проект и сделать его центральным на открытии её галереи.

На том конце послышался восторженный вскрик:

– Это же здорово! Ты наконец-то… А когда всё планируется? И какой будет гонорар? Что сказала…

– Знаешь, всё так быстро закрутилось, буквально завтра вылет. Да и предложение отличное, но я не уверена, что уже хочу…

Внутри всё ещё клокотал гнев от слов Глеба. Вчера Рита была серьёзно настроена на работу не столько из-за желания наконец осуществить свой проект, сколько насолить Жданову, утереть ему нос, но сейчас внутри что-то будто надломилось.

– Что-что-что? Я не поняла.

– Я сказала, – Рита прикрыла телефон рукой, чтобы её было лучше слышно. – Я не уверена, что хочу с ней работать.

– Почему? Это же такой… – в голосе Наташи послышалась досада. – Тебе не понравились условия?

– Нет. Нет. Перелёт, проживание и расходы – Матвеева всё берёт на себя. Просто…

– Она тебя обидела? Знаешь, вообще мне она показалась какой-то заносчивой. Она так смотрела… и жених её…

Рита глубоко вдохнула воздух. Наташа всегда будет на её стороне, и найдёт тысячу причин оправдать подругу, даже если её поймают на месте преступления с окровавленным ножом. Но как объяснить ей свои сомнения, чтобы не выдать единственную тайну, о которой та не имела понятия? Наташа сейчас должна наслаждаться новым для себя статусом счастливой жены, развлекаться, заниматься любовью с мужем, а не переживать из-за каких-то личных драм Риты.

– Дело не в этом.

– Тогда что случилось?

Рита поддела камешек носком ботинка.

– Сама не понимаю.

– Я знаю! Это всё твоя неуверенность. Ты так долго не могла… что… твоя жизнь круто изменится…

В телефоне что-то щёлкнуло и зашипело, а через секунду раздались короткие гудки. Рита тупо уставилась на телефон, не понимая, что звонок сорвался. Видимо, последствия аварии на острове всё ещё давали о себе знать.

Да уж… жизнь круто изменится. Уже можно было почувствовать колебания. Но Наташа была неправа. Неуверенность в собственных силах была ни при чём.

Жданов – вот причина всех сомнений.

Стоит ему что-то сделать или сказать, как Риту начинает разрывать противоречия, бросать то в жар, то в холод, а настроение меняется как при тяжёлом ПМС. Что с ней творится? Неужели она так и не смогла пережить обиду? Спустя столько лет? О нет, всё было прекрасно, и ещё несколько дней назад Рита была вполне довольна своей жизнью. Но Глеб одним своим присутствием не только заставил её кровь кипеть, но и вызвал такие чувства, которые казались давно похороненными.

Отчего, например, кипела её кровь, когда он сжал её в своих руках? Так ли уж от злости? Рита бы соврала, если бы на короткий миг не усомнилась в собственных ощущениях. Вот только признаться себе в них – значит всё испортить. Она не должна чувствовать к нему ничего, кроме равнодушия. И дело не только в пропасти лет между ними. Дело даже не в его невесте. Ведь Глеб… Глеб презирает её.

Рита оглянулась назад, ожидая, что в любой момент увидит Жданова. За последние несколько дней она уже привыкла, что он появляется как из ниоткуда, но дорога была пуста.