Мы с тобой не пара

Сама.

За футболкой последовали ботинки, а потом и шорты. На видео Глеб стоял не шелохнувшись и даже не пытаясь её остановить, только потирал переносицу и слегка качал головой.

Прежде чем Рита на экране стала снимать с себя бельё, Рита настоящая нажала кнопку "стоп" и стала беспорядочно тыкать пальцем в экран.

– Удали, – лицо её горело как у опозоренной институтки. Не столько было стыдно за то, что она делала в забытье, как то, перед кемона это сделала.

– С чего бы? Такой спектакль.

– Спектакль окончен, Жданов, – она угрожающе подняла над головой планшет, но Глеб опередил её, с лёгкостью вырвав из рук технику.

– Идиотка, запись находится на сервере.

– На черта тебе это? Шантажировать меня вздумал? Ладно, валяй! Расскажешь потом своей невесте о нас, которых не было, сорвёшь ей выставку и сам продолбаешь свои же капиталы.

– Не было ничего, что я уже не видел, – Жданов ухмыльнулся. – Пусть будет страховкой от твоих ложных обвинений в насилии. Мало ли что тебе в голову придёт. И, кстати, не хочешь извиниться? Ты мне кулаком заехала.

Глеб указал на свой подбородок, на котором чётко прослеживался небольшой синяк.

– Обойдёшься.

– Вот и вся благодарность. Спас от изнасилования, привёз к себе домой, уложил в постель, даже завтрак приготовил, – Глеб широким жестом указал на стол. – А она: "Обойдешься".

– Что значит уложил в свою постель? – прошипела Рита, поднимаясь со стула.

Глеб прикрыл глаза, понимая, что сказал лишнее.

– Ты сказал, что и пальцем меня не тронул!

– Ладно! – Жданов выставил ладони. – Не тронул в том плане, в котором ты изначально подумала. Но ты снова вырубилась у лестницы. Предпочла бы лежать на холодном полу… голая?

Глеб заметно сглотнул и отвёл глаза.

– Мне пришлось тебя поднять и отнести наверх. И я тут же ушёл, клянусь. Сам спал в гостиной.

Рита огляделась, осматривая комнату. На диване лежал смятый плед, и было похоже, что Жданов не врал. Но он прикасался к ней! Брал на руки и, без сомнения, видел более чем достаточно. От этой мысли бросило в такой жар, что Рита схватила за щёки в страхе, что они вспыхнут огнём. Глеба действительно нечем было удивить – её тело он исследовал вдоль и поперёк, но теперь они друг другу никто, между ними десять лет, а он так вообще почти женатый мужчина. Это всё… неправильно.

Голос матери, которая всегда обвиняла Риту в распутстве, сейчас прозвучал как никогда громко.

"Мать хватает её за руку и буквально забрасывает её в спальню. Рита падает на пол, слыша, как с грохотом захлопывается дверь. Внутри клокочет обида. Да лучше бы она и правда связалась с каким-нибудь проходимцем, тогда бы и родительские обвинения были небеспочвенны. А так, как доказать, что за ней нет никакой вины? Мать уже всё решила…»«– Шляется где попало! Знаю я, чем ты там промышляешь. К мужикам ходишь, жопой вертишь. – Мам, я в клубе была с Наташей. Мы просто танцевали. Даже не пили ничего. – Ты подружку-то свою не приплетай. В такие места танцевать не ходят. Слышь, Влад, танцевать она ходила. Прошмандовка, позорница. Пощёчина оказалась неожиданной. – Мам! – Рита хватается за щеку. Глаза тут же наполняются слезами. – Я ничего не делала, честно. – А теперь и не сделаешь. Пшла в свою комнату!"

Этот обвиняющий голос никогда не звучал с такой силой в других обстоятельствах, а обычно вообще молчал. Когда Рита проводила время с другими мужчинами, она не чувствовала себя грязной обманщицей. Они были свободны, ночь-другая, и расходились как в море корабли, ничего не обещая друг другу. Но сейчас даже крошечная мысль, что она играет роль коварной распутницы на поле чужих отношений, казалась проступком пострашнее воровства.

– Рита, – голос Глеба вывел её из мрачных мыслей. Он смотрел на неё с тревогой. – Я не трогал тебя, клянусь.

Прежде чем она поняла, что происходит, его рука сжала её ладонь. Тёплая и мягкая, совсем не подходящая её суровому хозяину. Рука, обещающая спокойствие и уют. Это было так похоже на то, как он прикасался к ней раньше, и потеплевший взгляд Глеба напоминал тот самый, при котором её сердце прежде таяло, но сейчас между ними пропасть, и он не должен смотреть на неё ни так, ни как-либо иначе.

Рита непроизвольно дёрнулась. Откуда-то появилось смущение, чувство, давно её не беспокоившее. Она обхватила себя руками, будто до сих пор была нагой перед Глебом, и взглянула на чашки с подостывшим кофе. Дразнящий аромат вызвал в желудке урчание. Сколько же она не ела? Со вчерашнего дня? Она нервно сглотнула и это не осталось незамеченным для Жданова. Он подошёл к плите, взял сковородку и, поддев лопаткой, положил перед Ритой на тарелку омлет. Приглашения не потребовалось. Рита набросилась на еду как оголодавшее животное, промычав что-то похожее на стон удовольствия. Глеб наполнил свою тарелку и сел напротив.

– И кофе. Без сахара, – Глеб пододвинул к ней кружку.

Надо же, он помнил, что она предпочитает несладкий чёрный кофе без сливок. А он… он любит с одной ложкой сахара, чуть разбавленный холодной водой. Такие мелочи, а застревают в памяти надолго, как-то же потирание переносицы, когда Жданов пытался сосредоточиться. Будто перед ней сидел незнакомец, про которого она всё знала, или знала достаточно много, чтобы предугадать следующее его действие. Вот сейчас он возьмёт тарелку и ребром вилки начнёт отделять по маленькому кусочку, пока не раздербанит весь омлет, и только потом примется за него. Рита наблюдала за тем, как ест Глеб, и в первый раз за всё утро почувствовала себя в безопасности, будто вернулась домой. Тепло расплывалось в груди, трепыхаясь слабым волнением. Может, всё не так ужасно, как она думала? Может, ей удастся сохранить спокойствие в его присутствии? Хоть Жданов и изменился и большую часть времени ведёт себя как высокомерный сноб, но сейчас уже целую минуту напоминает себя прежнего.

– Почему ты вернулся?

Глеб поднял на Риту удивлённый взгляд.

– Куда?

– Почему ты вернулся в бар за мной?

– Я не возвращался, – Глеб опустил взгляд в тарелку, продолжая кромсать еду. – Был неподалёку.

– Почему не уехал домой?

Жданов остановился и тяжело вздохнул.

– Хотел убедиться, что с тобой всё хорошо. Ты вообще видела это место?

– Обычный бар.

– Какая-то помойка.

– Ты раньше не брезговал местами и хуже.

– Раньше? – Глеб отложил вилку. – Нам было по двадцать лет и ни одной извилины в голове не водилось ни у тебя, ни у меня. Не пора ли повзрослеть?

– Хочешь сказать, что я легкомысленна? – ощетинилась Рита, понимая, как мимолётно было ощущение спокойствия. Прежний сноб Жданов вернулся. – Уж кому-кому, а не мне говорить о легкомысленности. Не с тем багажом, который у меня за плечами, и тебе это прекрасно известно.

– Тем более. Не задумывалась о своём образе жизни?

– А ты не задумывался о своём? Когда ты успел стать таким занудой? Ходишь, будто линейку проглотил.

Жданов сложил руки в замок и взглянул на неё как строгий учитель.

– Рита, я серьёзно. Всё вчера чуть не закончилось для тебя плохо. Тебе почти тридцать, а ты ходишь по таким сомнительным заведениям.

– Не твоё дело, по каким заведениям я хожу.

– Да? Вот только если бы меня не было рядом, неизвестно, что бы с тобой случилось.

– Известно, – Рита вскочила со стула. – Ты думаешь, я не слышала про таких уродов, которые подсыпают что-то девушкам? Не видела последствий? Или ты уверен, что ни один мужчина не пытался принудить меня к тому, чего я не хотела?

Взгляд Глеба чуть смягчился:

– Тогда почему ты до сих пор ведёшь себя так беззаботно?

– Мне просто хотелось забыть этот вечер и тебя, – Рита, не выдержав, всплеснула руками. – То ещё испытание.

Глеб тоже встал со своего места.

– Значит, дело во мне… Что же со мной не так? Я тебя нервирую? – он сделал шаг навстречу.

По спине волной прошла дрожь. Да, Жданов не просто нервировал. Одно его присутствие вгоняло Риту в состояние близкое к панике. Высокий, сильный, властный – от него будто веяло превосходством, рядом с которым хотелось скукожиться до размера песчинки. И стоило ему оказаться ближе, чем на метр, с Ритой начинало происходить что-то невообразимое. Страх и трепет – возможно самое точное определение того, что с ней творилось. Будто взлетаешь ввысь на больших качелях и тут же несёшься вниз. А ещё его запах. Не тот, что она почувствовала, когда он застал её в спальне, а аромат мужчины, от которого исходили волны самоуверенности.

– Да, – выдохнула Рита.

– А раньше ты так и льнула ко мне.

– Это когда ни у тебя, ни у меня не было ни одной извилины в голове? – попыталась отшутиться Рита.

Как он оказался так близко? Носки его обуви прикасались к её ботинкам, а тепло тела волновало кожу, заставляя покрываться её мурашками. Серые глаза потемнели, а их взгляд пронзал насквозь.

– Если я действую тебе на нервы, почему бы тебе не избавиться от меня одним махом?

Рита затаила дыхание и невольно оглядела тяжело вздымающуюся грудь Глеба. Она едва сдержалась, чтобы не дотронуться кончиками пальцев до его футболки. И желание это оказалось таким острым, что ей пришлось до боли прикусить губу.

– Откажись, – голос Жданова опалил её щёку. – И больше меня не увидишь.

Рита сглотнула, заворожённая его низким голосом и исходящим от Глеба жаром. В животе разгоралось знакомое тепло, сладко тянущее вниз. Должно быть она сошла с ума, потому что ей казалось, что лицо Жданова приближалось с каждым сказанным им словом. И самое безумное, что желание коснуться его было не единственным. Каждая её мышца застыла в напряжении и тревожном ожидании, воздух накалился, а мысли одна за одной растворялись во взгляде серый омутов.

Она даже не сразу поняла, что шум, который она приняла за звон в ушах на деле оказался дверным звонком. Глеб отпрянул от Риты и оглянулся.

– Вот чёрт, – он быстро провёл рукой по волосам и, схватив Риту за руку, потащил за собой. Она, словно всё ещё находясь под наваждением, даже не оказала сопротивления, когда Глеб распахнул перед ней дверь кладовой с заполненными разной снедью полками. Консервы и банки стояли ровным строем в несколько рядов, будто ожидая ядерного апокалипсиса. – Залезай.

Рита с сомнением оглядела тесное помещение.

– Да ни за что.

– У тебя нет клаустрофобии.

– Тут темно и жутко.

– А там, за дверью, Марина, – Глеб указал на вход. – Если хочешь с ней работать, полезай внутрь и сиди тихо.

– Как это ты так быстро поменял своё мнение? – Рита упёрлась ногой в косяк. – Ты что-то задумал?

– Ничего я не задумал.

Звонок повторился.

– Ну же, – поторопил Жданов.

– Почему ты изменил своё мнение? – Рита ухватилась за дверь кладовой, не давая ей закрыться.

– Потому что за дверью стоит моя невеста, чёрт тебя побрал! – Глеб угрожающе навис над Ритой. – И если выбирать между вами двумя, то я лучше запру тебя в кладовке, чем не впущу её в свой дом.

Рита убрала ногу и послушно прошла внутрь, показав в закрывающуюся дверь средний палец.