Отдай свое сердце

Насильно усаживаю Энджи во главу стола рисовать карту «острова сокровищ», а мы с близнецами принимаемся лепить отряд отчаянных пиратов и, собственно, сами сокровища. Время от времени я ныряю в сеть, чтобы выяснить соответствие созданного нами с реально существовавшим. Смех, радость, веселье!

И тут… Боже, я люблю тебя! Они наконец-то начинают клевать носом. Сначала Фёдор, а потом и Петька. Только бы не спугнуть! Я строго зыркаю во всё так же скептически прищуренные глаза Энджи и предпринимаю тактический манёвр, незаметно подтаскивая кресла-подушки к столу и аккуратно переманивая на них близнецов. Ещё полчаса, и Петька с блаженной улыбкой на губах прошептав »Света, ты хитрая лиса», засыпает, присоединившись к брату.

Я победно смотрю на Энджи, она закатывает глаза, со всей очевидностью обозначая: вот побудешь с ними ещё пять лет, и если твой взгляд так и останется победным, тогда будет о чём говорить.

В общем-то, она права.

Поднимаюсь, чтобы убрать со стола наш творческий беспорядок, и замираю в удивлении. Карта Энджи… Это что-то! Уверенные чёткие линии, аккуратная проработка деталей, местность словно оживает на глазах. В правом верхнем углу шикарный стилизованный компас, а рамка с оригинальным витиеватым узором опоясывает карту по всему периметру. На столе рядом я замечаю небольшой листок с карандашным наброском, который Энджи быстро прикрывает книгой. Поздно. Я уже всё рассмотрела. На нём я с близнецами, смешно развалившимися на подушках.

Не акцентирую внимания, напор здесь ни к чему.

Трачу ещё пятнадцать минут, чтобы воссоздать «карту» в детской. Указатели, знаки. Если не будут торопиться и всё внимательно осмотрят, то смогут добраться до «сокровищ» минут за десять. «Сокровища» – два пакетика с натуральными цукатами-ассорти, ещё из моего неприкосновенного запаса, люблю их сама и детей «подсаживаю».

Шёпотом прошу Энджи сделать их именными, подавая ей сложенную в виде упаковки бумагу. Хочу остаться и посмотреть, как рождается такая красота. Сама я не скажу, что бездарность в художественном творчестве, но оно никогда не стояло у меня в приоритете. А вот посмотреть, как у других практически из ничего получается нечто, я всегда рада.

Энджи не торопится приступать. Ладно, как-нибудь в другой раз. Переключаюсь на изучение книг на полках близнецов.

Минут через десять она сигнализирует, что всё готово. Рамка, имя, пиратские атрибуты и мордашка каждого из мальчишек в бандане с черепом и костями. Даже если бы не было подписано имя, я бы сумела их различить: Энджи виртуозно подчеркнула характерные особенности сыновей.

Показываю ей два больших пальца. Трясёт головой, типа, что за глупостями мы занимаемся.

Всё по плану, дорогая, к тому же, когда обнаружился такой талант!

Расходимся. Я к себе, нужно обдумать дальнейшие действия в свете пополнившихся знаний о близнецах, да и Энджи теперь просто так не отвертится. Энджи – к себе.

Через пару часов вздрагиваю от криков и торжествующих возгласов. Герои! Решаю сократить путь через мансарду, уж очень хочется полюбоваться на лица победителей. Наши комнаты располагаются подряд. Сначала спальня близнецов, затем моя и последняя – Энджи. Уже практически поравнявшись с входом в комнату мальчишек, ловлю движение у двери Энджи.

Ну уж нет, активный участник всегда должен получить свою долю славы! Быстро подскакиваю, хватаю за руку, буквально тащу за собой. Энджи показательно упирается, но идёт. Даже не сомневаюсь: если бы она не хотела, я бы не сдвинула её ни на миллиметр.

Физическая подготовка мамы близнецов слегка меня напрягает. Я уже была свидетелем нескольких моментов, когда из-под внешности модели вдруг показывались навыки и умения как минимум бойца спецназа. Что-то подсказывает, что пять моих подтягиваний на турнике не произведут на мальчишек большого впечатления в свете того, что может продемонстрировать их мама. Но это всё потом, а сейчас – да-да-да!

Фёдор стоит над картой, внимательно её разглядывает и, водя по ней пальчиком, медленно, по слогам читает название местности. Вторая рука прижимает к груди всё еще не вскрытый призовой пакетик. Петя же, наоборот, развалился на кресле-подушке, вкушая честно найденное сокровище.

Сердце замирает. Дети в таком возрасте нечасто обращают внимание на мелочи. В связи с чем мои опасения, что труды Энджи останутся незамеченными, имеют под собой все основания.

Однако открытый пакет с цукатами лежит у Пётра на коленях. В его правой руке зажата яркая долька уже откушенного манго, а левой он держит обёртку, с восторгом разглядывая свой стилизованный портрет.

Мгновение, и они уже висят на мне, выкрикивая одобрения по поводу удавшейся забавы, предлагая продолжить в том же духе и делясь подробностями поиска «сокровищ».

Федя тянет меня к карте, а я прицепом прихватываю Энджи.

– Отличная карта получилась? – интересуюсь ещё раз.

– Она замечательная! Как настоящая! – восхищённо произносит Фёдор, бережно касаясь её ладошкой.

– Спасибо маме! – улыбаюсь я, выпихивая Энджи вперёд.

Молчание. Фёдор взирает на неё озадаченно и с недоверием. А маленький тролль Петька, выждав пару мгновений, демонстративно сминает обёртку и одним прицельным броском отправляет её в мусорную корзину.

Твою ж мать! Мама, прости!

Энджи отпихивает меня с дороги, выбегает из комнаты.

«Держи себя в руках. Не форсируй события, – напоминаю я себе. – Пусть всё идёт своим ходом».

– Ну что, Пётр и Фёдор, поговорим? – да, у меня, похоже, качественный прорыв в ледяных интонациях… и лицо Паши перед глазами.

– Ругать будешь? – хмуро интересуется Пётр.

– За что? – притворно удивляюсь я.

– За Энджи, – оба хором.

Разговор длится минут пятнадцать, не больше. В форме ответов и вопросов, причём с обеих сторон. Отмечаю, что всё-таки с близнецами действительно легко. У меня со многими взрослыми не получалось так продуктивно беседовать.

Не сдерживаюсь, крепко обнимаю сначала Федю. Возмущённое ворчание Пётра, и он тоже получает свою порцию обнимашек .

Самое сложное в моей работе – держать под контролем чувства. Позволишь себе чуть больше, и будь готова к невыносимой боли, когда наступит время уходить. Потому что освободить сердце, уже ставшее частью другого, близкого и родного – задача не из легких, а порой и из неразрешимых

Очередь Энджи.

Стучусь в дверь, надеясь, что она у себя, а не сбежала в сад или, наплевав на запрет Ба, свалила из дома. Тишина. Не заперто. Вхожу. Знакомая картина: Энджи «в домике». Сочувственно поджимаю губы. Подхожу, присаживаясь на кровать. Реакции нет.

– Энджи, прости меня, – говорю искренне. – Иногда я забываюсь, и начинаю считать себя самой умной и всемогущей. Знаешь, это такое приятное чувство, что ему трудно противиться. А когда судьба вновь щёлкает меня по носу и показывает, как я самонадеянна и безответственна, только тогда я вспоминаю, что уже обещала себе не делать подобных вещей.

Молчание.

– Я вижу твою связь с близнецами. Она намного крепче и сильнее, чем кажется со стороны. Я вижу, как вы… продолжаетесь друг в друге. Они в тебе, а ты в них. Просто изначально у вас всё пошло кувырком. Так бывает, Энджи. Это не страшно. Главное, чтобы появилось желание всё наладить. Это займёт время. Обиды с обеих сторон не сотрёшь в один миг. Сегодня я ещё раз в этом убедилась. Но как же хочется верить в чудо! Взмах волшебной палочки – и уже всё хорошо. Всё так, как мы мечтаем! Но знаешь, солнц, почему я выбрала именно эту профессию? Потому что это чудо существует на самом деле, и я уже много раз была его свидетельницей. Даже больше. Я участвовала в его свершении. А после такого у тебя не остаётся ни единого шанса заниматься чем-то другим.

Энджи не реагирует. Зато сама я ощущаю мощнейший прилив силы. Силы, которая сворачивает горы, переворачивает мир и позволяет воплотить в реальность любую свою мечту!

Откидываюсь на кровать, поворачиваю голову. Одеяло чуть приподнято, и я сталкиваюсь взглядом с красными, заплаканными глазами девушки.

Переворачиваюсь на бок, устраиваюсь поудобнее и приближаю руку к одеялу.

Жду.

Очень долгие… двадцать… секунд.

Ноготки… пальчики… и, наконец-то, вся рука полностью рядом с моей.

Моя очередь.

Почти незаметное движение, и наши руки соединяются.

А слёзы девочки Анжелы начинают катиться по щекам с новой силой. Не отпуская руки, усаживаюсь на кровати выше и вытягиваю Энджи из укрытия, укладываю её голову себе на плечо. Второй рукой обнимаю за спину и, нежно поглаживая, позволяю наконец-то выплакать всё, что накопилось уж и не знаю за сколько времени.

Я умею это делать. Дар от мамы, она точно так же утешала меня, не говоря ни слова. Просто быть рядом, когда ты нужна, без рациональных объяснений и воззваний к разуму, без озвучивания причинно-следственных связей и предложений вариантов решения. Воодушевить на действия? Без проблем. Но я также чувствую, когда человеку необходимо обычное тепло и молчаливая поддержка. А ещё теперь мне понятно, почему не справилась Ба. Она умеет всё, кроме этого. Но она нашла меня…

– Где ты научилась так рисовать? – прерываю молчание я, когда затихают слёзы и всхлипы Энджи.

Еще две минуты без единого звука.

– Мамкин любовник, один из всех, кому было до меня дело. Они встречались около полугода. Мне было девять, и он выспросил, чем бы я хотела заниматься. А мне так нравилась всякая канцелярка – карандаши, фломики, альбомы с яркими обложками, ну я и сказала, что люблю рисовать. И он заставил мать отвести меня в художественную школу. Полностью оплачивал расходы на неё даже после того, как они расстались, до тех пор… пока я не бросила. Когда влюбилась. – Она нервно вздыхает и утыкается носом мне в грудь. – Он был хороший… дядя Андрей. Погиб два года назад. Авария… – всхлипывает она вновь.

Вот ещё одна незажившая рана. Глажу Энджи по голове. Нам нужно выпустить всё.

Замечаю тень в проёме двери на мансарду. Близнецы. Отрицательно качаю головой. Мне нужно ещё время с Энджи. Много времени.

А оно начинает нестись просто с невероятной скоростью.

Две недели – как один миг. С переменным успехом. То семимильными шагами вперёд, то откат чуть ли не в начало пути. Так бывает, но я довольна. Ба – тоже. У остальных нет выбора.

Моё отражение с каждым днём радует всё больше и больше. Свежий воздух, солнце, активный образ жизни, тренировки, когда остаются хоть какие-то силы. К тому же Энджи чётко обозначила, что уж в уходе за собой она точно разбирается лучше. Таким образом, практически все мои косметические средства отправились в мусорку. А мой организм сказал за это спасибо, приятно удивив меня своим цветущим видом за столь кроткий срок.

Воспоминания о встрече с Пашей пытаюсь держать глубоко внутри. Сейчас не время. «Непродуктивно тратить силы на мысли и переживания о том, чего нельзя изменить в данный момент», – в который раз напоминаю сама себе. Но памяти плевать на мои запреты, она с завидной регулярностью подбрасывает мне образы того, кто уже и так является частью меня. Незримо присутствует в моей жизни. По кому продолжает тосковать моё тело и душа. Тело в последнее время всё чаще и чаще.

Пару дней назад Энджи начала забрасывать удочку Ба по поводу шопинга. Конечно же, именно МНЕ это требуется больше всего. И гардероб у меня никакой, и не помешало бы внести хотя бы немного разнообразия, что, в общем-то, правда.

На первых порах Энджи пыталась приодеть меня в кое-что из своего гардероба, но бросила эти дохлые попытки, так как при всей моей подтянутости и стройности, на меня налезали только её трикотажные и хорошо тянущиеся вещи. Но и в них я выглядела, мягко говоря, провокационно.

Когда, в очередной раз облачив меня в нечто облегающее и струящееся, она оценивала результаты своих усилий, точку поставили близнецы, а точнее, присвист офигевшего Пети и одобряющее цоканье Фёдора.

Поэтому, да, мне требуется шопинг. Но поведение Энджи явно свидетельствует, что есть что-то ещё.

Ба не одобряет поездку в город, особенно со мной. Но в итоге поддаётся на уговоры Энджи и оглашает своё решение: быстро, туда и обратно, без каких-либо отклонений от маршрута. Отлично, потому что, помимо одежды, у меня уже есть приличный список товаров, в том числе и для близнецов, которые недоступны при заказе на дом.

Накануне поездки я с удовлетворением отмечаю, что интуиция меня не подвела. Энджи признаётся, что собирается встретиться с НИМ. С отцом близнецов.

– Свет, я всё понимаю. Да, мы уже обсуждали это с тобой, – нервно щёлкает пальцами она, сидя в кресле у меня в комнате. – Но ты не понимаешь. Мы не виделись уже больше двух месяцев, а это значит, он будет безумно внимателен, нежен и доведёт ВСЁ до конца. Я ещё не готова от него отказаться. Здесь – да, – палец к виску, – там, – движение вниз живота, – нет.

– Ба ведь против? – констатирую я.

– Да, но она слишком хорошо меня знает, поэтому и отпускает тебя со мной, чтобы я не зависла с ним надолго.

– Считаешь, чтобы довести «ВСЁ до конца» много времени не понадобится? – хмыкаю я.

– Это гардероб, обновляемый в очень большой спешке. Не будешь торопиться, на второй половине я к тебе уже присоединюсь, – с долей сожаления сообщает она. – Тем более его офис прямо в том же торговом центре. Всё в одном, очень удобно, – хихикает Энджи.

Хорошо. Девушку, поставившую перед собой цель получить «ВСЁ до конца», уже не остановить. Поэтому расслабляюсь и думаю над тем, что можно будет предпринять после. Размышления какие-то вялые, потому что я отчётливо понимаю, что хочу того же.

Занавес…

***

Энджи гонит так, что когда мы добираемся до города, в запасе остаётся чуть ли не один дополнительный час.

Вот она – сила желания.

Оставляем машину на парковке. Народа полно! Поднимаемся сразу на второй этаж, где Энджи показывает, с каких отделов начать. Мой вид девочки из рекламы теннисного корта в который раз за поездку вызывает у неё смешок. Нет, ну а что? Зато бейсболка опять в тему, чтобы наверняка не светить лицом. Короткая юбка? Так у меня уже загорелые тренированные ноги, мне идёт.

Энджи торжественно вручает свой второй телефон на случай, если мне «приспичит» с ней связаться. Свой новый, подарок от Дэна, я так и не активировала, помня его предупреждение, что он только на крайний случай.

Прощаемся. Моей спутнице нужно на первый этаж.

Подхожу к перилам, осматриваю зону внизу. Там тоже полно людей. Время близится к вечеру. Все одеты по-летнему – ярко, легко, красочно. Девушки в юбках, так что голыми ногами уже никого не удивишь, только их формой, длинной и степенью ухоженности.

Угу, кстати о длине… Останавливаю свой взгляд на ослепительно красивой блондинке! Это при том, что мне есть с чем сравнивать. У меня последнее время Энджи под боком. Пялюсь, не отрываясь и, похоже, открыв рот. Улыбается так, что мир вокруг неё становится намного ярче. С нежностью проводит рукой по плечу мужчины рядом. Счастливчик, отхватил такую красотку! Интересно, кого же она удостоила чести?

Перевожу взгляд, заметив Энджи, которая уже спустилась и рассекает пространство, как модель на модном показе. Бли-и-ин, сплошной эстетический оргазм!

Возвращаюсь взглядом к мужчи…

Да быть этого не может!

Паша? Только какой-то взрослый… серьёзный… другой. И магнетически красивый.

Да нет!

Бред…

Энджи же, чуть сменив направление, движется прямо к нему. К МОЕМУ ПАШЕ!

Подходит…

Целует…

Удар… второй… сердце замерло.

Волосы, брови, глаза – нет. Нос, губы, подбородок – всё, как у близнецов Энджи.

Сглатываю ком, не дающий сделать нормальный вдох.

Я не готова к встрече с «ним», «козлом», «отцом близнецов»…

Мне нужен МОЙ ХОРОШИЙ МАЛЬЧИК. Хотя бы в памяти…

Делаю шаг назад. Ещё один… Но его глаза уже смотрят прямо на меня… и по губам я читаю: «Лисичка». А потом его голос сначала негромко, я едва улавливаю удивлённое «Света?», а потом уже во всю силу и с теми самыми кристаллами льда:

– Све-е-ета!

Глава 22

Павел

Не здороваюсь.

– Кто в Англии? Я получил подтверждение, – начинаю закипать я.

– Не знаю. Все вопросы к Ба! Это её план.

Энджи – сама невинность.

– Близнецы?

– Со мной.

Слабое утешение. Закатываю глаза, представляя, с чего начать разговор с Ба… И…

Мой… острый… носик.

– Лисичка, – шепчу я, не веря своим глазам.

Она смотрит на меня со второго этажа этого долбанного центра. Мы прошерстили всё вокруг. Моя девочка… Всё ещё не могу до конца поверить в происходящее. По коже проносится нервная дрожь от мысли, что я просто сплю. Сейчас открою глаза, а её уже нет.

– Света? – довольно громко произношу я её имя.

Она меня слышит… смотрит прямо в глаза. А в них опять этот бл..дский страх и ещё какая-то хрень!

Ну, нет! Только не теперь! Ты моя, и я тебя никуда не отпущу!

А она, словно издеваясь, делает шаг назад, ещё один… Я знаю мою лисичку, я знаю, что позволит выбить всю эту дурь, которую она себе опять напридумывала, из её прекрасной головки. Но мне нужно, чтобы она была рядом, была в моих руках.

– Све-е-ета! – ору я уже во весь голос, наполняя его льдом под завязку, потому что другого она не услышит.

– Жди здесь! – швыряю папку с документами Энджи.

Она остаётся на месте, широко распахнув рот и наблюдая за всем происходящим с явным изумлением.

Срываюсь с места, восстанавливая в памяти все входы и выходы, лифты и служебные помещения «Плазы». За несколько секунд взлетаю по эскалатору против движения. Правильное решение, спасибо Стёпке за наши совместные тренировки. Замечаю мелькающую вдалеке спину лисички.

Ну что опять не так, родная? Что опять, к хренам собачьим, не так?!

Набираю предельную скорость, если она решит прятаться в отделах с одеждой – это плохо. Прикидываю, сколько времени и средств потребуется отцу, чтобы убедить Ростовцева перекрыть выходы его центра.

Плевать! Главное, чтобы…

– Све-е-ета!

Боже, спасибо!

Лисичка понимает, что выбрала неверный путь, и что бы она теперь ни предприняла, ей не сбежать. Останавливается… Не оборачивается. Опускает плечи.

Милая, что с тобой? Боишься?! Только не меня, родная!

Последний шаг, разделяющий нас, и… мои руки обвиваются вокруг её талии. Прижимаю так, что ей может быть больно. Прости, девочка, но я должен почувствовать, что ты здесь… со мной. Стягиваю с неё кепку, волосы рассыпаются по плечам, касаюсь их губами. Вдыхаю их запах, запах моей женщины! Я мечтал об этом все до-о-олгие две недели. Откидываю их, обхватываю шею рукой, удар за ударом её сердце бьется для меня. Сдавливаю её совсем чуть-чуть, поднимаясь до подбородка, и одним плавным движением поворачиваю Свету к себе.

Глаза, полные мольбы…

Отпустить?!

НИКОГДА!

– Что происходит? – жёстко и очень медленно, стараясь из последних сил сдержать себя, спрашиваю я. – Что не так?! – уже просто р-р-р-ык…

Секунда… и она подаётся всем телом вперёд и впивается в мои губы с такой страстью и отчаянием, как будто это последние мгновения нашей жизни.

Руки Светы сцепляются в замок на моей шее и, чуть подтянувшись, она обхватывает меня ногами, ни на секунду не прерывая поцелуй. Разум делится на две части, одной из которых плевать на всё и всех вокруг. Звериный инстинкт хочет взять своё, не желая ждать ни минуты. Вторая часть принимается за анализ, собирая все мельчайшие детали, которые успела приметить, в паззл. Мне необходимо увидеть полную картину происходящего. Понять, почему мою лисичку вновь бросает из крайности в крайность. Что произошло за эти две недели? Без меня… Но её близость и напор не позволяют нормально сосредоточиться. Она сильнее прикусывает мою губу и шепчет на выдохе:

– Хоч-у-у-у тебя… того, – обдаёт своим горячим дыханием шею и, замирая, прижимается губами к виску.

И всё? Так просто?! Я идиот! Она же сначала даже не поверила, что это я. Чёртов образ! Ми-и-илая, да это же вопрос нескольких минут, и рядом буду тот самый я, твой случайный попутчик, от компании которого ты уже никогда не избавишься!

– Св-е-ет, какая же ты глупая, – смеюсь с облегчением.

Я ненавижу способность большинства женщин мгновенно выстраивать сверхсложные логические, по их мнению, цепи, которые они с нереальной лёгкостью утяжеляют дополнительными элементами. Итог? Они запутываются в них настолько, что остаётся только беспомощно трепыхаться и рыдать, не зная, как выбраться из этого дерьма.

Целую жёстко. Наказывая. Я отучу тебя от этой дурной привычки, чего бы мне это ни стоило. Я не хочу видеть в своих любимых глазах ничем не обоснованное недоверие и сомнение во мне. Ловлю губами её всхлип вперемешку со стоном. Правильная реакция, моя хорошая!

С трудом отрываюсь от Светы. Взгляд вокруг… Неправильное место, совсем! Нам нужно ДОМОЙ. И впервые для меня это слово обретает свой истинный смысл. Я вижу НАС вместе ДОМА.

Спускаю с себя лисичку. Смотрит с обидой и недоумением, а я улыбаюсь.

– Так будет быстрее. Хочу тебя ДОМА, – шепчу на ушко и, крепко зажав её руку в своей, начинаю движение, прикидывая самый короткий путь сначала до парковки, а потом и до дома.

Пру, как атомный ледокол, надёжно прикрывая собой Свету. Народ как будто специально выждал: толпа везде. Но уже совсем скоро весь мир окажется снаружи, и останемся только МЫ.

В промежутках, когда толпа становится реже, бросаю на лисичку внимательные взгляды. Она изменилась. Не сильно. Так выглядят люди, только что вернувшиеся из удачного отпуска. Кругов под глазами как не бывало. Кожа загорела и словно светится изнутри. Света стала стройнее, и ноги, которые прикрывает лишь короткая юбка, обрели четкий контур. Желание, которое и так никуда не пропадало, усиливается… как и ревность. Где и с кем? Позже. Крепче сжимаю руку Светы и притягиваю ещё ближе к себе, чтобы чувствовать её не только боком, но и спиной.

Лифт. Парковка.

Я ускоряюсь.

У машины уже не сдерживаюсь, подхватываю лисичку под бёдра, усаживаю на капот и до предела вжимаюсь ей между ног. Скольжу по ним руками, в то время как тело начинает потряхивать от с трудом сдерживаемого напряжения. Завожу руки под юбку. Одно название! Теперь в такой только со мной. Цепляю край… трусиков?.. шортиков? М-м-м, моя спортивная девочка. Света отклоняется назад, приподнимая бёдра и позволяя с лёгкостью их с себя стянуть. Сразу же спрыгивает с капота, цепляет меня за пиджак и утягивает к задней двери.

Как мы оказываемся на заднем сиденье? Провал в памяти. Сейчас я нетерпеливо стаскиваю футболку, а за ней и лифчик с сидящей у меня на коленях лисички. Обвожу пальцами контур загара от купальника, довольно констатируя, что всё более чем целомудренно. Моя скромница… Обхватываю ладонями обе груди, обводя их по кругу и каждый раз цепляя соски большими пальцами. Света уже не сдерживает стонов, успевая шептать моё имя в перерывах между ними. Оставляю грудь, подхватываю её под спину и заставляю упереться затылком в сиденье впереди. Откидываю край юбки, вновь удовлетворенно отмечая загар по линии шортиков. Со мной ты будешь загорать только обнажённой. Скольжу рукой по промежности. Бл..ть!

–Ты была готова сразу же, как меня увидела? – рычу я, осознавая силу её желания.

– С того момента, как видела тебя в последний раз, в поезде… – стонет она. – Я скучала по тебе всё это время… хотела ТЕБЯ.

Меня… только МЕНЯ…

Цунами облегчения несётся по всему телу, без следа стирая ревность и подозрения, оставляя чистую, незапятнанную территорию доверия и откровенности.

Приподнимаюсь вместе с лисичкой, позволяя ей стянуть с себя последнее, что всё ещё служит преградой, и сразу же вхожу в неё на максимальную глубину.

Мой и её стоны сливаются в один, обволакивая и отрезая нас от реальности. Мы полностью отдаёмся желаниям наших тел. Быть вместе, неразрывно следуя друг за другом! Всё наконец-то так, как и должно было быть с самого начала!

– Ещё, ещё чуть… – почти беззвучно, на одном только выдохе шепчет Света, когда оргазм прерывает её, заставляя содрогаться всем телом в моих руках. И тут же толкает меня в безумный вихрь удовольствия, закручивающий всё моё тело в ох..ительный водоворот.

Её лёгкий поцелуй в нос возвращает меня в реальность. Она все ещё на мне. На лице немного грустная улыбка. Ничего, милая, у нас вся жизнь впереди, а сегодняшняя ночь ещё ближе, и к утру ни от какой грусти не останется и следа!

Нежно целую в губы. Ссаживаю с коленей.

– Света, сейчас поедем домой. Дай мне пару минут. Сделаю несколько звонков, и я опять твой. Отдохни, сегодня ты мне еще понадобишься, – одариваю ее одним из своих самых соблазняющих взглядов. В данных обстоятельствах ничего не будет лишним!

Она краснеет, отводит глаза и потягивается так, что… может, дом подождёт?

Выхожу. Закрываю дверь. Пока совсем не хочется, чтобы Света видела меня таким. Если она загрузилась из-за моего нынешнего образа, то деловые манеры тоже некстати.