Слеза Иштар

Тим слегка торопил.

– Признаться, я уже заждался. Вы как двое неугомонных второклашек. – Волк с удовольствием выпустил клубы дыма и улыбнулся. – Орисс, не форсируйте события, Тим такого не любит.

Женщина хмуро молчала.

– Из-за чего сыр-бор, Тим? Давеча ты довел до истерики Медведя, сейчас даже у добродушной Орисс нервы сдали.

Опекун почти с нежностью смотрел на художника. Тот же раскачивался туда-сюда на стуле и грыз костяшку пальца, словно в трансе. Спустя 20 ударов сердца, Тим пошарил рукой в сумке и извлек потертый скетчбук, бережно перевернув страницы, протянул разворот.

Лорд Вульф и Орисс едва не стукнулись лба, стремясь рассмотреть рисунок. Глаза женщины радостно заблестели, Волк же, напротив, помрачнел.

– Что это? – вопросил тихо он.

– Мой сон.

– А это? – Сноходец ткнул пальцем в разноцветные вытянутые октаэдры по углам набросках.

Тим пожал плечами, мол, для красоты.

– Знаешь, малец, я тут вспомнил, что Часовщик тебе поручил новую картину, – словно спохватился Вульф, – а времени – до утра. Поторопись!

***

«Мальчишка начинает вспоминать…» – мысль прокатилась по сознанию Волка холодной волной, оседая шершавым комком в груди.

Лорд Вульф медленно прошёл к окну, наблюдая за игрой теней в саду. Сорок тысяч лет существования научили его одному – терпению. Но сейчас даже его древняя кровь пульсировала чуть быстрее.

«Интересная штука получается, – размышлял он, ощущая легкое покалывание вдоль хребта – первый признак пробуждения зверя внутри. – Рассказать сейчас – предать Часовщика. Промолчать – предать Тима. А я, кажется, слишком стар для этих игр в верность».

Он провёл пальцем по оконной раме, оставляя невидимую метку. Сорок тысячелетий – достаточный срок, чтобы понять: верность – роскошь для тех, кто живет мгновением.

«Часовщик… всегда считал себя архитектором судеб. Но даже он не может предвидеть всё. Тим заслуживает знать правду, какой бы горькой она ни была».

Волк усмехнулся, обнажив на мгновение клыки.

«Забавно. Я помню рождение и смерть стольких цивилизаций, но сейчас судьба одного мальчишки заставляет меня… сомневаться. Возможно, я всё ещё способен чувствовать».

Он остановился перед зеркалом, встречаясь взглядом с собственным отражением – существом, балансирующим между мирами и сущностями.

«Пусть Часовщик и Аритмикс продолжают плести свои интриги. Я видел, как рождались и умирали боги, переживу как-нибудь и их недовольство».

Лорд Вульф поправил безупречный воротник, стряхнул невидимую пылинку с рукава и направился к двери. Решение было принято.

***

«Когда же сеееемь станет однииииим, и одноооо станет семьюююю… – тянул фальцетом какой-то заезжий трубадур, – Когда текуууучий соединиииит…»

На этих словах Лорд Вульф прорычал:

– Не погань Легенду, мерзавец!

Певун тотчас же испарился.

Тим вопросительно уставился на наставника. Волк понял, что отступать некуда.

– Это очень древняя Легенда о Слезе Иштар, – медленно проговорил седовласый, будто подбирал слова, – считается, что в начале времен красавица-богиня любви и войны Иштар, наблюдая за первым актом творения, так была поражена красотой и трагедией происходящего, что из ее глаз скатилась единственная слеза. Но та слеза не была обычной – она содержала в себе семь граней бытия, которые вместе составляли совершенный Кристалл понимания…

– Дайте угадаю, – хмыкнул Тим, – Слеза была утрачена или разбилась на мелкие осколки, которые ужасно сложно найти, но однажды должен появиться Герой, который всех спасёт…

Лорд Вульф как-то грустно смотрел на парнишку:

– Ты не романтик, Тим, потому что никогда не любил…

– А это-то причём? Вы разозлились, что какой-то несчастный менестрель исказил Вашу Легенду, а теперь…

– Она не моя! – вспылил Волк, – и вообще это ты давеча нарисовал семь граней Слезы!

Тим замер ровно на 5 сердечных ударов, затем выпалил:

– А-а-а! Так вот из-за чего Вы переполошились! Можете не волноваться, а даже не понимаю, о чем идет речь.

– Так дослушал! – чуть не взмолился оборотень, – Слеза упала на землю в это самое место. В Клокхолл. Вернее, на месте падения Слезы и возник наш город.

– Допустим. – Тим запружинил на месте. – Красивая история. Надеюсь, со счастливым концом.

– Подожди, малец, ты меня запутал. Так-так-так, как же там было… – пробормотал седовласый рассказчик, – Слеза упала в место, где сейчас стоит Клокхолл, но тогда это была каменистая пустыня. Кристалл не разбился при падении, но долго оставался сам по себе. До тех пор, пока его не нашли первые существа. Но вскоре начались войны за обладание Слезой, ибо считалось, что тот, кто владеет кристаллом, может управлять самой реальностью.

Густой голос Вульфа растекался по таверне в полной тишине, даже мухи благоговейно сложили крылышки и потирали лапки.

– Иштар решила разделить Слезу на семь частей, чтобы никто не мог использовать ее полную силу. В момент разделения реальность содрогнулась, и там, где была Слеза, возник наш Клокхолл.

Волк довольно улыбнулся.

– Допустим. Но певец вроде бы не о том вел речь. Разве не так? – Тим выжидающе смотрел исподлобья.

– Ты прав, дружок, трубадур пел о возможности… Возможности объединения Слезы… – последние слова оборотень прошептал-проглотил.