скачать книгу бесплатно
Если кто-то не ответил взаимностью, ты знаешь, что есть другой – он ответит.
Если кто-то облил дерьмом, ты знаешь: оно – не твое. Умоешься и пойдешь дальше.
Если не сбылось, ты знаешь: жизнь приготовила для тебя кое-что получше. И забываешь несбывшееся.
Ты не живешь в сослагательном наклонении. Ты уже знаешь, что его не существует.
В мои шестьдесят с хвостиком я уже не могу позволить себе сомневаться.
Ждать подходящего момента – любой момент становится самым подходящим.
Оглядываться на других – меня это не касается.
Учиться – этого добра уже навалом.
Кому-то что-то доказывать – зачем тратить на это время?
Я уже могу не соответствовать тусовке, не следовать дресс-коду, рассматривать людей в метро в упор, перекрашивать волосы в тот цвет, о котором мечтала с юности, прощать бывших мужей, делать ошибки – их тут же перекрывает мой увесистый бэкграунд.
Сегодня все, что происходит вокруг, – это мой шанс.
11 декабря
Пространство
Сегодня я чувствую пространство.
Совсем недавно, пару дней назад, я дала себе разрешение замечать свои чувства, и вот – сегодня я чувствую пространство.
Оно огромное, плотное, тяжелое. С трудом, крупными пластами поворачивается вокруг меня.
Это движение меня немного пугает, честно говоря. Там, в нем, происходит что-то, меня касающееся, но мне не подвластное.
В этом пространстве мне выдают бессрочную розовую справку.
В нем Маша начинает делать наброски для обложки моей книги, а две Маринки устраивают совместный день рождения в грузинском ресторане.
В нем живет моя книга, первую часть которой никак не осилит бета-ридер.
А Рэй Бредбери подбивает на ассоциации, из которых рождаются фантастические рассказы.
Это пространство дышит, медленно перемещается и что-то обещает. Я знаю – оно не несет мне угрозу. А темный цвет – от неизвестности, от того, что я не могу заглянуть туда, внутрь.
Меня мурашит и холодит где-то на уровне плеч. От предчувствия того, что я еще не знаю, но уже ЧУВСТВУЮ.
Другой мир
Эзотерики утверждают, что покойники (сродники) с того света помогают нам здесь, в этой жизни, опекают нас. Интересно, кто присматривает за мной? Отец? Бабушка?
Что на самом деле реально? То, что мы видим? А все, чего не видим, как бы и не существует?
Вот мы здесь плачем по покойнику, а он там в то же самое время в море тонет. И это не преувеличение. Просто слезы в нашем измерении оборачиваются океаном или озером в том, невидимом мире.
Мы не знаем, как это происходит. Но реально и то, и другое.
Не зря же экстрасенсы передают послания от умерших сродников. Прямым текстом, со всякими бытовыми подробностями. И их наказы всегда мудрые, потому что оттуда все видней. Там нет мести и мелких дрязг, нет правых и виноватых. И они по мере возможности пытаются донести до нас это.
Жаль, у них руки коротки.
«Хочу» и «надо»
Продавщица в магазине оценивающе на меня смотрит и говорит:
– Как интересно вы волосы покрасили. Я бы так не решилась.
– Может, вам так и не надо.
– Нет, мне хотелось бы.
– Ну, «хотелось бы» и «оно мне надо» – это совсем разные вещи.
Для чего?
Для чего все это?
Серый, безрадостный день.
Невозможность поговорить с близкими, потому что рассорились.
Неверие в собственные силы и в искренность окружающих.
Подозрения. Скука. Мечты о несбыточном.
На самом деле, все – для регенерации любви.
Мы здесь, чтобы наполнять этот мир любовью. И это самая большая цель, какая только может быть.
Перерабатывать в любовь скуку, ссоры, грусть и неверие.
В любовь безусловную, не зависящую ни от чего.
ЛЮБОВЬ. Только это имеет смысл. И мы здесь ради нее.
А все остальное – производные.
12 декабря
Не пишется
Если с утра не пишется и голова пустая, нужно брать сумку. Обычную женскую сумку. Например, желтого цвета. Чтобы немного приукрасить это серое утреннее безмолвие за окном.
Вытряхнуть из нее содержимое и посмотреть, с чего может начаться новая история.
Со связки ключей, маленького зеркальца, кошелька, расчески, таблеток от аллергии, помады, блокнота?
Можно взять все, что захочется. Покрутить в руках, почувствовать энергию, которую хранит эта вещь, прислушаться к тому, что она может рассказать. И – вперед!
Так я нырнула в странную историю с сумкой, которую подкинули моему мужу в машину в аэропорту.
Эта история подхватила меня и понесла.
Я только успевала записывать стремительно развивающиеся события, хотя, честно говоря, в тот момент у меня были более важные дела.
Сумка привела к женщине, которой нужна была помощь, и мой муж, естественно, не мог ей отказать.
Я улетела в другую страну, а он остался в раздумьях: что делать, когда на тебя неожиданно сваливается квартира в центре Москвы, стоимость которой по нашим с ним меркам зашкаливает за все мыслимые пределы?
Он так и идет до сих пор в недоумении по Тверской с договором купли-продажи в кармане, не зная, что делать.
Думаю теперь: может, имеет смысл к той истории вернуться, дописать?
Сережа
Я пишу, а Сережа подходит сзади. Бесшумно.
– Мне не нравится, когда ты за спиной появляешься.
– Да тебе ничего не нравится. Прихожу – не нравится, ухожу – не нравится. Если я дома – не нравится, на работе – не нравится. Ничего не нравится.
– Это ты сейчас про себя?
Внуки
Так не люблю слушать рассказы о внуках. Мне это не интересно.
Особенно невыносимо рассматривать их на многочисленных фотографиях. А вокруг с возрастом все больше тех, кто с восторгом пытается со мной ими поделиться.
Когда я по молодости лет заявляла, что не люблю детей, окружающие уверяли меня: «Вот свои появятся – посмотрим!»
Он появился. Мой ребенок. И ничего не изменилось. Я не совала никому под нос его фотографии, не рассказывала взахлеб, как он сказал первое слово или как у него выпал первый зуб. Ничего такого не было.
Просто появился на свет еще один человек, который требовал внимания и новых действий с моей стороны. Временами он был очень забавным, но никаких особых «сю-сю» во мне не вызывал. А иногда я просто от него уставала.
Теперь еще более знающие люди говорят мне: «Это ты еще бабушкой не была. Ты будешь сумасшедшей бабкой. Вот увидишь!»
Что ж, как говорится, будем посмотреть.
Пироги
Валечка пекла пироги.
В доме запахло детством, праздником, чем-то родным и безусловно прекрасным.
Что с нами делают обыкновенные пироги?!
Серега таскал огненные пирожки из спрятанной в маленькой комнате миски. Совсем как когда-то делал это мой отец. Он не мог дождаться, пока они остынут. Обжигал руки, рот, причмокивал от удовольствия. Стонал. А до того несколько раз приходил на кухню на запах с мольбой в глазах: ну, скоро?
Валечка делала все так ловко. Дала мне потрогать тесто. Оно оказалось пластичным, тугим, живым. Подходило не как было принято в нашей семье, а в холодильнике. И раздавалось там на глазах.
Валечка лепила, отрывая куски теста. А через какое-то время оставшееся в холодильнике тесто обретало прежнюю форму и прежний объем. Как будто его и не трогали.
Действо было поистине волшебным.
Получилось шестьдесят два пирожка и шесть сладких бантиков из остатков.
13 декабря
Утро
Просыпалась тяжело, как старуха. Всматривалась в обрывки пугающих, беспокойных снов. Прислушивалась к хрусту в суставах. Поддавалась уму, который ни свет ни заря начал выискивать угрозы.
Может быть, поэтому захотелось начать свой день с фразы «Как много всего у меня есть!»
У меня – бездна целительных практик.
У меня – теплый дом и гибкий муж.
Вкусный кофе.
Целый список идей для реализации – успеть бы все их воплотить.
У меня потрясающая сестра, и через три дня мы с ней увидимся.
Рядом – столько потрясающе интересных людей.
У меня – полно книг, которые хочется читать и перечитывать.
У меня есть Я, которую я еще так мало знаю и которую мне так нравится каждый день узнавать.
Прочитала в старых дневниках чью-то цитату «Мир принадлежит тому, кто ему рад».
Она очень подходит к сегодняшнему дню. Да и к жизни вообще…
Поглаживания
Сегодня я ходила в поликлинику мерять глазное давление. Медсестра все время повторяла: «Расслабьтесь». Я пыталась, но когда в глаз била струя воздуха, вздрагивала и машинально съеживалась.
Тогда медсестра сказала врачу:
