Энциклопедия сюжетов. Аннотация-синопсис-произведение

Счёт и карту с касанием попросила аннулировать, переложив остатки средств на, какой-то, классический вклад на 6 месяцев, с максимально высоким процентом. Что-то уже около 6% годовых, с капитализацией. К моему, большому сожалению. Если бы чуть убедительнее оказались, либо сотрудница банка, либо Условия использования карты «Польза», выиграли бы все: и я, и банк.

Несколькими месяцами ранее, летом 2018 года, я открыла также накопительный счёт в «Почта – Банке» на год под 6.05% годовых. На тот момент, не самых маленьких процентов. К вкладу прилагались дебетовые карты Мир и карта «Пятёрочка». Карту Мир я оформила сразу, а до карты «Пятёрочки» от Почта-Банка, я дозрела, к дню своего рождения. По электронной почте Банк предложил мне оформить дебетовую карту «Пятёрочка», сделать покупки в течение двух недель и получить подарок, в виде 2500 бонусов (500р), на покупки в сети магазинов «Пятёрочка».

Помнится, что в этот период времени я попала также на акцию сниженных цен почти на всю линейку натурального биойогурта Активия, благодаря чему смогла перепробовать почти весь этот замечательный биойгурт.

Но в бочке мёда, как известно, всегда есть ложка дёгтя. Мне понадобились деньги. И как только закончился срок вклада, я решила его закрыть, переведя деньги на карту для дальнейшего их снятия в банкомате. Вот тут-то и началось. Оказалось, что вклад самостоятельно закрыть сама я не могу. Надо было звонить в Почта-Банк, предоставлять паспортные данные, код доступа и проходить проверку на голос с двумя сотрудницами. Кроме этого ещё и подвергнуться вопросам на предмет, зачем мне деньги и самостоятельно ли я принимаю решение о закрытии собственного счёта. Не о миллионах, поверьте, шла речь – всего лишь о 100 тыс. р.

Больше всего меня встревожили вопросы «о третьих лицах», например, о Пенсионном Фонде, который «не звонил ли и не рекомендовал ли мне этот счёт, закрыть?». Потому что, если дело, именно, так обстояло, то сотрудница банка на удалённом расстоянии, не могла гарантировать мне, что мои деньги дойдут до меня. Но так как «третьим лицом» мог быть лишь Пенсионный Фонд, или кто-то иной, а не две сотрудницы банка, которые по телефону устанавливали мою личность, то закрытие счёта, в конечном итоге, состоялось.

На смартфон мне пришло смс о переводе суммы на карту, затем я увидела сумму на карте в личном кабинете Интернет-Банка. Радоваться я не спешила, поскольку меня предупредили, что зачисление денег состоится в течение оставшегося рабочего дня по московскому времени. В этих обстоятельствах, прежде, чем направиться к банкомату, в наше почтовое отделение, я решила снова позвонить в банк на горячую линию, чтобы задать свой «глупый» вопрос:

– Деньги на карте вижу, а могу ли я их снять?

Сотрудница банка на мой «глупый» вопрос ответила уклончиво:

– Деньги на карту зачисляются в течение рабочего дня по московскому времени.

– Но я их уже вижу на своей карте.

– Пока Ваши деньги находятся в неподтверждённых операциях.

Большего мне от сотрудницы Почта-банка добиться не удалось. На свой страх и риск я направилась к банкомату и благополучно сняла всю свою так нужную мне сумму.

На этом история с Почта-Банком не закончилась. На другой день мне позвонили из банка с опросом на тему: «Зачем мне понадобились деньги и довольна ли я тем, как мне удалось закрыть свой счёт через Интернет – Банк»?

Я ответила:

– Вопрос, о том, зачем мне понадобились мои собственные деньги, странный. Вы не находите? И добавила:

– Я не довольна, тем, как мне пришлось закрывать свой счёт. В Интернет-Банке Сбербанка, я делаю это от начала до конца самостоятельно, без неприличных вопросов и, не сомневаясь в том, что переведённые на карту деньги можно будет тут же снять в банкомате.

В этот же день, в заметке на Новости Mail.ru («Вкладоискатели: банки нашли новую причину для блокировки счетов» – Режим доступа: https://news.mail.ru/economics/37615849/?frommail=1 (дата обращения 13.06.19), я получила объяснение, поведению сотрудниц Почта- банка.

Согласно «антиотмывочному» закону, а именно – Закону «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путём, и финансированию терроризма» – ФЗ -115» (в ред. от 03.2019), финансовая организация может заинтересоваться операцией. И не только в рамках «антиотмывочного» закона, но и в целях безопасности самого клиента, подозревая вмешательство мошенников.

Поэтому, как знать, может быть, мне, не получавшей денег преступным путём, и не финансировавшей террористов мошенники реально могли угрожать? И я напрасно невысоко оценила работу сотрудников Почта-Банка, стоявших на защите моих материальных интересов?

Под занавес, хочу рассказать про карту «Халва» с кредитным лимитом от Совкомбанка», объявленным, для начала, на 30 000 р. и возможностью беспроцентной рассрочки в магазинах-партнёрах банка. Кроме того, на этой карте можно было разместить собственные средства и, при условии одномоментного оборота, в месяц, на сумму не менее 10 000 р. получать до 7% годовых.

Мне край, как нужно было привести в порядок балкон, и поменять фасад шкафчика, под окном, на кухне. После трат, произведённых мною на другие нужды, рассрочка по карте «Халва» в «Омских окнах», на тот момент, партнёре Совкомбанка, была кстати. Стояло лето 2018 г. – сезон заготовок и, как говорится, ни в чём себе не хотелось отказывать.

В ближайшем отделении Совкомбанка на улице Химиков, у прекрасного менеджера Наташи, для начала, я передумала брать карту рассрочки «Халва». При заполнении анкеты выяснилось, что мне нужно предоставить три номера телефона своих знакомых. Без спросу сделать это было, как-то нехорошо, хотя, у кое-кого, я разрешения так и не спросила. Наташа, когда-то, мечтавшая стать педагогом (уверена, у неё это великолепно получилось бы), поняла меня настолько, что, в моём присутствии, разорвала на кусочки, то, что я успела написать в анкете.

Во второй свой приход, я преодолела неудобства с чужими телефонами, но чуть не ушла из банка из-за настойчивых вопросов анкеты относительно родственников за границей и, особенно – двоюродных бабушек и дедушек в Америке (кто бы о них ещё что-нибудь знал?!). Не понравились мне также и возможные санкции против моих соседей, если вдруг я окажусь должницей. Наташе удалось рассеять мои сомнения, к тому же, уйти во второй раз, в мои почти 60-т, мне показалось не серьёзным.

И я не ушла, несмотря на то, что лимит карты оказался меньше обещанного (15т.р), чем объявлялось при первом посещении банка, и недостаточным для полной оплаты отделки балкона и установки нового фасада шкафчика на кухне.

Это неудобство я разрешила путём использования всей суммы с карты «Халва» и частичной – с кредитной карты Visa Сбербанка. Неудобствами на берегу, да и в дальнейшем, казалось условие банка заходить в личный кабинет интернет-банка, или онлайн банка не менее трёх раз в месяц. Конечно, не желаешь платить 99р. за рекламные смс.

Если учесть, что карта Совкомбанка «Халва» выдаётся на 10 лет, и кредитными средствами не каждый месяц пользуешься, то когда-нибудь, об этом условии, можно и позабыть. Но главное, прежде, чем рассчитывать на рассрочку, нужно было точно знать, что покупаешь у партнёра Совкомбанка.

Но, как говорится, за удовольствия надо платить. Кстати, сказать, условие, относительно смс, для людей старшего поколения, позже было снято.

В 2019 году, на карте «Халва» для собственных средств, которые также можно было хранить на карте (и пользоваться!), от 50 000р действовала ставка до 7,8% годовых. Лимит для оплаты рассрочки в магазинах-партнёрах повысили до 30 000р. С «Халвой» я заменила, в квартире, 4-е межкомнатные двери, пол в зале и в коридоре, покупала строительные материалы, делала анализы в Гемотесте и т. п.

Позже, заёмными средствами, я оплачивала коммунальные платежи, так как, на «Халве» они шли без комиссии тогда, когда другие банки комиссию брали. А иногда, оплачивая коммунальные услуги и другое, по мелочи, я, тем самым, повышала ставку на вклад, открытый в Совкомбанке.

Первую ложку дёгтя в бочке с мёдом, я почувствовала, при установке жалюзей, в партнёре Совкомбанка – «Омских окнах». Мастер, для замеров окон, пришёл на дом и прихватил с собой терминал. Когда я рассчиталась, по принесённому терминалу, то выяснилась, что с беспроцентной рассрочкой, я пролетела, как фанера над Парижем. На беспроцентную рассрочку, оказывается, я могла рассчитывать, рассчитываясь, через терминал, в офисе «Омских окон». «Омские окна» (спасибо им) вернули мне сумму, равную комиссии, которую я должна была заплатить, воспользовавшись «Халвой» не в том месте.

Вторая ложка дёгтя оказалась гораздо более чувствительной. Запланировав дорогостоящую операцию, по смене хрусталика в клинике Интервзгляд, по информации Совкомбанка – их партнёре, в последний момент, получила отказ на проведение платежа.

Партнёры очевидно уходили от Совкомбанка (они-то платили банку комиссию), используя либо терминалы вне офисов, либо скрывая партнёрство от потенциальных пользователей беспроцентных рассрочек.

Я не рассталась с «Халвой». В том числе и потому, что Хоум Кредит Банк, с моим вкладом, влился в Совкомбанк. И время от времени, Совкомбанк, по-прежнему, оповещает меня об удлинённых рассрочках на такси, в сети магазинов, например, и т. д. «Лейбы» Совкомбанка стали появляться на кассах в магазинах-партнёрах… Но, как говорится: единожды предав17…

Жить можно, конечно, и на одну пенсию. Но без льготных кредитных периодов на возврат заёмных средств, беспроцентной рассрочки и, каких-никаких, процентов на вкладах, жизнь была бы – сложнее, скучнее, а главное, без удовлетворения, улучшающих качество жизни, потребностей.

(17.02.2019—16.09.2025)

Выход из «Чёрного квадрата»

Из компании в компанию

Несколько лет подряд, наш многоквартирный дом (МКД) №16 по улице 22 Апреля, в буквальном смысле, колбасило. Мы переходили из одной управляющей компании (УКа) к другой, с угрожающей скоростью. Благодаря, председателю Совета дома, добивающейся, лучшей доли, для дома – Иненко Ирине Павловны, мы перешли из ЖЭКа (Жилищно-эксплуатационной компании) советских времён к УКа «Сервис», переименовавшейся затем в – «Советский».

После смерти управляющего УКа «Советский» Храпана Валерия, в том числе, возможно, и из-за необходимости принимать участие в бесконечных судебных тяжбах, мы перешли в Ука «Еврокомфорт». А точнее, мы перешли к УКа, которая согласилась, на наш дом, во главе с Ириной Павловной.

Через 2 месяца фактического управления домом, до подписания Договора управления, компания «Еврокомфорт», в одностороннем порядке, отказалась от управления нашим домом. УКа отказывалась от нас потому, что подписание Договора управления приходилось согласовывать с Ириной Павловной каждый день, в течение 2-х месяцев подряд, по каждому пункту. И подписать его, не представлялось возможным.

Как говорил, впоследствии заместитель управляющего «Еврокомфорта», соглашаясь на управление нашим домом, с Ириной Павловной, он рассчитывал на своё умение договариваться с людьми, но, понял, что переоценил свои возможности.

Наш дом, с расположенными в нём магазинами, был лакомым кусочком для любой УКа, в том числе и для компании «Еврокомфорт», но согласовывать пункты Договора с Ириной Павловной, дальше было выше их сил.

К тому же, эта компания давно существовала на рынке жилья и насчитывала в управлении достаточное количество многоквартирных домов.

И вот мы остались, как говорится, на чём болтались, перейдя в разряд, так называемых, брошенных домов. Месяц, согласно, тогдашнему закону (2015г.) Ука, в случае аварийных ситуаций, должна была нас обслуживать, а далее – извиняйте!

А далее наша Ирина Павловна планировала развернуться и взять курс на создание Товарищества Собственников Недвижимости (ТСН), в котором бы она вместе с активом дома, стала бы определять жизнь нашего дома.

К слову сказать, мы, жильцы дома, от Иненко, за годы её председательства много чего пережили. Взять, хотя бы, чуть не залитый за счёт воды дома, дворовый каток, куда ходили бы кататься дети ещё из 6-ти домов, кроме, нашего.

Соседке, у которой росла дочь школьного возраста, Ирина Павловна сказала, что заливка катка обойдётся всего по 50 р. с носа, но не сказала с какой периодичностью эти 50 р. пришлось бы платить. И мать школьницы назвала соседку взрослых детей, крохоборкой за то, что та была против заливки катка за 50 р.

Площадь дворового катка составляла 12 кв. м * 20 кв. м. К тому же, он был расположен напротив 1-го подъезда, на 200 м., примерно, от нашего. Каким шлангом собирались заливать каток, непонятно, но брать воду, кроме, как из нашего, 4-го подъезда, было неоткуда. Инициативная группа сторожила двери подвала, даже ночью, чтобы никто туда не проник и не начал качать нашу воду.

В подъезде, по преимуществу, жили пенсионеры, давно вырастившие своих детей, скамеечки были нужнее, чем катки.

К тому же, счета на воду, для целей заливки катка, пришли бы астрономическими. Они и пришли астрономическими. По 6—8 кубов холодной воды, после 0.5—1 куба в графе на общедомовые нужды (ОДН), хотя каток мы так и не залили.

Через месяц «Еврокомфорт» помахал нам ручкой, а в доме произошла очередная аварийная ситуация – порыв труб. Ирина Иненко призвала на помощь сантехников из УКа – претендующей на управление нашим домом. Сантехники перекрыли холодную и горячую воду, исчезнув затем, в неизвестном направлении вместе с ключами от нашего подвала.

В результате, в 30-ти градусную жару, дом почти на сутки остался без какой-либо воды вообще.

Пока мы были предоставлены самим себе, инициативная группа из нашего 4-го подъезда позвонила в Администрацию Советского Округа, где, как мы предполагали, существовала городская или районная аварийная служба. Но не тут-то было. Ни городской, ни районных аварийных служб не существовало, в принципе. И это очень жаль, потому что, на тот момент, в городе было более 700-т брошенных домов.

Дежурный диспетчер всё, что могла сделать, так это – дать нам совет. Рядом с нашим домом, дежурной, об этом было известно, стоял кооперативный дом, в котором был собственный сантехник с допуском к таким работам. По совету дежурной, мы могли бы, упросить этого сантехника помочь нам, рассчитавшись затем, из собственных карманов.

На это мы не могли пойти, по той простой причине, что собрать деньги со всех, как оно должно было бы быть, у нас не получилось бы. К счастью, как было сказано выше, к вечеру Ирине Павловне удалось включить холодную воду. После вмешательства полиции со вскрытием подвала, нашей будущей, предположительно, УКа «Восход».

На таком фоне разворачивалась борьба управляющих компаний за наш дом. За право взять дом наш к себе под крыло, пришли на встречу: компания «Восход», компания «Левобережный» и неведомая никому вообще компания без названия. Встреча с управляющей «Восходом» произвела тяжёлое впечатление. На лице возможной управляющей, было крупными буквами написано:

– Вынесу из МКД всё, в том числе и то, что хорошо лежит.

Представьте себе, в самое ближайшее время, после встречи с нами, у компании «Восход» начались проблемы с контролирующими финансовыми органами и, выбирать эту компанию, было опасно реально.

УКа «Левобережье», наведя справки о нашем МКД, и хорошенько поразмыслив, отказалось от борьбы за наш дом. «Левобережью» не хотелось бесконечных согласований с Ириной Павловной и судебных разбирательств. Неведомая никому компания без названия тоже умыла руки от нашего дома со скандальной славой.

Однако, аварийные ситуации могли повториться впредь и две здравомыслящие соседки из нашего 4-го подъезда и одна – из 2-го подъезда, начали стучаться во все открытые двери. Одной, из таких открытых дверей, оказалась дверь чиновницы, курировавшей сектор жилищно-коммунального хозяйства (ЖКХ) Советского района. Инга Петровна, низкий ей поклон, внесла наш МКД в конкурсный лист и проследила за исходом дела.

По конкурсу, наш МКД достался малоизвестной компании «Рутас», у которой в то время, в разных частях города, числилось на балансе три или пять и совсем многоквартирных домов. По условиям конкурса, от полученного дома, компания не могла отказаться в одностороннем порядке в течение 5-ти лет.

В этой ситуации Ирина Павловна самоликвидировалась с должности председателя Совета дома. Председателем Совета дома мы уговорили стать молодую женщину из 2-го подъезда. Совет дома, для начала оказался в составе 3-человек. Эти три человека, в том числе и я, в течение нескольких часов должны были подписать Договор Управления, в котором мало, что понимали. Но, памятуя о ситуации без воды, мы его подписали.

Казалось бы на этом всё. МКД обрёл УКа и новый Совет дома. Ан, нет!

Ирина Павловна не могла смириться с очередной не идеальной, с её точки зрения, управляющей компанией и пассивным составом нового Совета дома. Её интересовали планы «Рутас» по работе с МКД. Она постоянно звонила в компанию и засыпала её запросами по электронке.

Ирина Павловна считала, что УКа, по её просьбе, должна была предоставить ей и сертификаты на материалы, которыми те собиралась ремонтировать цоколь, и сметы на выполнение работ, и отчёты по работе в аварийных случаях. Да, Ирине Павловне до всего было дело. В отличие от очень и очень многих из нас тогда.

Со стороны складывалось впечатление, что Ирину Иненко назначили аудитором для проверки финансовой деятельности компании «Рутас». УКа «Рутас», в лице управляющего Руслана Таштамирова, в любую минуту отказалась бы от нас, если бы не условия конкурса и если бы компании, имеющей в управлении не более 5-ти домов, не нужен был бы, как воздух, каждый вновь обретённый дом для продвижения на рынке жилищных услуг. Тем более такой как наш с магазинами и почтой на первом этаже, в коммерчески выгодном месте.

В конце концов, Ирина Павловна подала на «Рутас» в суд за непредставление ими всей интересующей информации, но главное – за неправильное указание квадратных метров общей нежилой площади в квитанциях. Пытаясь заручиться поддержкой собственников дома, УКа представляла дело так, как будто Ирина Павловна подала в суд, из-за увеличения размера тарифа, установленного, кстати, в Договоре, Администрацией города и не превышаемого, в то время, компанией.

Поэтому те, кто на суде собирался защищать УКа «Рутас», не превышавшей рекомендованный тариф, очень удивился, узнав, что суд рассматривает вопрос по квадратным метрам нежилой площади дома, указанных в квитанциях по ремонту и содержанию жилья. В числе удивившихся была и я – ваш покорный слуга.

Суд, по неточно указанной общей нежилой площади дома, в квитанциях Ириной Павловной, был выигран. Излишне полученные, с собственников суммы, были возвращены. Каюсь, я находилась среди большинства не понимающих Ирину Иненко и не испытывающих к ней благодарность. Хотя бы за возвращённые суммы.

А Ирина Павловна перешла в наступление.

* в обиходе, до сих пор людей, которые стоят во главе инициатив по дому и, берут на себя функции организации жизни дома называют старшими. Юридически неверно.

(записано 27.07.2016 – 24.09.2025)

Горячая вода на общедомовые нужды (2016—2019гг.)

До ноября 2018 года горячую воду, на общедомовые нужды (ОДН), мы – собственники многоквартирного дома оплачивали по общедомовому счётчику горячей воды. Для потребителя это составляло приблизительно 13-15-ть р. ежемесячно в расчёте, например на мою трёшку.

В июле 2018 года наша управляющая компании уведомила нас в квитанции по ремонту и содержанию жилья, что за период с января 2017 г. по август 2018г. она сделала перерасчёт и, начиная с января 2017г. ОДН будет начисляться по факту потребления, а не по показанию общедомового счётчика. В случае с, всё той же 3-х комнатной квартиры, прежняя сумма поднималась 13—15 р. до 352р. 30к.

Сумма шокировала. Наш дом не превратился в общежитие с ванными, душевыми комнатами или баней в подвале, подъездах на чердаке. Мы не организовывали автомойку… На какие общие нужды могло утекать столько горячей воды?

Подобное уведомление в квитанции могло было появиться только в одном случае, в случае принятого, об этом, решения собственников дома. Такого решения, насколько мне – члену Совета дома, было известно, не принималось. И это вызывало вопросы. Ещё больше вопросов вызывал тот факт, что компания «Рутас» уведомляла нас об этом спустя 1 год и 8 месяцев.

Собрание, по инициативе Ирины Иненко, в июле 2018 г. проходило заочно. Я на нём была представлена секретарём и в составе счётной комиссии. Но, как я и предполагала, считать голоса меня никто не позвал, а подписывать протоколы привезли.

А там стоял принципиальный вопрос о повышении тарифа, но главное ОДН по горячей воде. Я испортила протокол, сделав на нём приписку, что голосов не подсчитывала.

На другой день мне пришлось разговаривать с управляющим компанией Русланом Таштамировым и выслушать его, как он устал от судебных тяжб и обмороков Ирины Павловны. Далее он сообщил, что он будет отказываться от нашего дома и прекращает работы по укладке асфальта у подъездов. И, пусть, нас снова выставят торги.

Я взяла время на раздумье. В это время сделала пару звонков соседкам – решили подписывать. Позвонила представителю и спросила:

– Останется ли наш Руслан Арсентьевич, если я подпишу протоколы. Получив утвердительный ответ – дала согласие на приезд представителя Ука, кстати, оказавшегося очень похожего на и.о. губернатора Буркова, без очков.

В этот же день, очень мило со стороны Руслана Арсентьевича, весь асфальт у подъездов закатали по-новому. А через несколько дней, обустроили площадку для мусорных баков персонально, для нашего дома.

Вскоре, я среди других свидетелей из числа соседей нашего дома, была вызвана в суд, инициированный Ириной Павловной, по вопросу, связанному с уплатой сверхнормативных сумм на общедомовые нужды по горячей воде. От Ирины Павловны я уже знала, что есть протокол голосования, на котором собственники дома, якобы, на 100% проголосовали за уплату ОДН по горячей воде сверхнорматива. Более того, в протоколе стояла моя подпись.

А подписи моей в этом протоколе стоять не могло, по той простой причине, что я, во-первых, была категорически против уплаты ОДН сверхнорматива и голосовать за это не могла, в принципе. А, во-вторых, этот протокол я – не подписывала. О чём суду и сообщила. Другие свидетели также опровергали своё участие в голосовании.

Кстати, сказать, протокол, который, для опознания подписи, предъявляла мне судья, был копией. Подлинный протокол, как выяснилось, был утерян при загадочных обстоятельствах. А именно – при переезде компании «Рутас». Куда?

– Со второго этажа на третий этаж того же самого здания, в котором Ука ООО «Рутас» продолжала располагаться.

Суд собственниками был проигран по причине истёкшего срока исковой давности. Со стороны ООО «Рутас» на суде был адвокат. Видимо, адвокат и заявила о пропущенном сроке давности. Ирине Павловне помогала общественница. Они обе не знали о том, что сроки иногда восстанавливаются, и поэтому не заявили ходатайства об уважительном пропуске сроков.

Нам стали приходить квитанции с суммами ОДН по горячей воде от 220 рублей до 424 рублей с копейками, по всё той же, для примера взятой моей трёшке.

Ирина Павловна писала заявление о подложности протокола на имя начальника районной полиции. Через президентскую приёмную, она попала на приём к прокурору области. Самым действенным, в этом случае, и начальник полиции, и прокурор считали проведение нового голосования собственников и принятия нового решения.

Не сидели, сложа руки, и некоторые другие собственники нашего дома. Так, например, соседка из 56 квартиры Лена, в феврале 2018 г., ездила в компанию со своими квитанциями, где на все её вопросы был такой вот ответ:

– Сколько хотим, столько и напишем.

Рассказывая, об этом, соседка Лена советовалась относительно обращения на «Горячую линию» тогдашнего и.о. губернатора Александра Буркова.

– Почему бы и нет? – ответила я.

Искала я эту «Горячую линию» долго. Через месяц наткнулась-таки, на неё. Случайно, можно сказать. Она как-то промелькнула на сайте областной администрации.

Когда дозвонилась, по указанному телефону, то было ощущение, будто сотрудница «горячей линии» впервые слышит о том, что она должна помогать таким, как я, разбираться с начислениями по ОДН.

В конце концов, она передала меня, с моими вопросами, второй сотруднице, вторая сотрудница перенаправила – на портал государственных услуг (Госуслуг), где я должна была оставить обращение в Государственную жилищную инспекцию (ГЖИ).

На сайте Госуслуг, я так и не нашла формы для обращения и потому снова вынуждена была звонить на «горячую линию».

Очередной сотруднице «горячей линии» пришлось расколоться. Обращаться в ГЖИ нужно было, оказывается, через систему ГИС ЖКХ*. В системе ГИС ЖКХ, тоже всё оказалось не просто. Чтобы довести дело до конца, мне снова пришлось звонить на «горячую линию», а с «линии» к – системному администратору. И только после общения с системным администратором, я сумела своё обращение отправить туда, куда и надо было – в ГЖИ.