скачать книгу бесплатно
Я поцеловала её в великолепной красоты волосы на макушке и ушла к себе.
Конечно, всю ночь я не могла уснуть, то и дело вертясь в кровати из стороны в сторону. Мне было то холодно, то жарко. Мысли о моей сестре не покидали меня, так же как и мысли о Микеле. Мне было стыдно признаваться себе в этом, но он меня привлекал больше всех. Его красивое и мужественное лицо, полное собственничества и власти, а также совершенно потрясающая фигура и рост заставляли чувствовать тепло и возбуждение в самом низу. Я прекрасно понимала, что он глава нашего Общества и он жесток и безжалостен, они все такие, но, признаться честно, это так же и возбуждало. Что со мной происходит? Мне необходимо перестать думать о нём, Микеле Морелло – жених сёстры. С этими мыслями я ушла в сон.
Глава 3
Изабелла
Проснувшись позже обычного, я быстро собралась и решила зайти к сестре, чтобы вместе отправиться позавтракать. Подойдя к её комнате, я обнаружила, что дверь заперта.
Я постучала, но сестра не открыла, возможно, она принимала душ. Я подождала пару минут и ещё раз постучала.
– Патриция, открой, это я.
В ответ последовала тишина.
– Изабелла, что ты так кричишь, – недовольно произнёс Рафаэле, проходя мимо меня и зевая.
– Рафаэле, – я схватила брата за руку, – постой, Патриция не открывает двери, мне кажется, что-то случилось, – нервно сказала я.
У него моментально округлились глаза, и он начал колотить в двери кулаками.
– Патриция, открой, это Рафаэле, если ты не откроешь, я выломаю двери.
В ответ тишина.
Со всей силы Рафаэле ударил ногой в дверь и вышиб её. Вот это сила. Дверь с треском упала на пол. Мы с братом ворвались в комнату Патриции, и оба замерли на полпути. Невыносимый укол ужаса впился мне в кожу, обжигая и пронизывая всё тело с головы до ног. Наша сестра лежала на кровати с закрытыми глазами и свисающей с кровати рукой, а на полу валялся стакан с пролитой жидкостью. Картина застыла в глазах. Рафаэле первым бросился к сестре и начал проверять её пульс.
– Белла, пульса не слышно. Срочно беги за помощью и зови нашего врача, он был у отца.
Я стояла неподвижно, мои глаза были устремлены на сестру, которая не шевелилась.
– Белла, чёрт возьми! Ты слышишь, что я сказал?! – закричал Рафаэле.
Я, не сказав ни слова, развернулась и умчалась вниз к отцу, ему делал капельницу наш семейный док. Отец всегда делал курс капельниц, которые давали ему силы и хорошее самочувствие.
– Отец! – кричала я, врываясь в кабинет без спроса, как он не любил.
– Белла, что случилось? – Отец подскочил с кресла.
Я бросилась на доктора и начала тянуть за руку, что было совсем не принято у нас в Обществе, мне было всё равно.
– Прошу, доктор, пойдёмте скорее, Патриции плохо, она что-то выпила, и у неё не прощупывается пульс.
– Что ты говоришь, Белла, что с Патрицией? – Отец сорвал капельницу, и мы быстро помчались в комнату сестры.
Когда мы забежали, доктор бросился к сестре, а отец схватил Рафаэле.
– Сын, что тут происходит? – Отец тряс Рафаэле со всей силы.
Но по взгляду брата я поняла, что всё кончено. В его глазах стояли слёзы, он никогда не плакал. Я покачала головой и попятилась назад.
– Нет… нет, это не правда, сестра так не поступит со мной.
Слёзы и истерический крик вырвался из меня, и я бросилась к сестре, боясь смотреть в её великолепное и бледное лицо. Я схватила её руку и поняла, что она безнадёжно ледяная.
Док подошёл к отцу и положил руку на плечо.
– Мне очень жаль, Витторио, она мертва. Это был яд, – он указал на стакан. – Прошло слишком много времени, видимо, это случилось глубокой ночью.
Отец не мог выдавить ни слова, а слёз не могло и быть. Он не мог позволить себе слёзы, отец – член мафии, а мафиози не плачут. Он подошёл к сестре и ко мне. Я держала Патрицию за руку и целовала её, мои горькие слёзы обжигали всё лицо, разум затуманился. Отец погладил сестру по голове.
– Почему ты так с нами поступила, дочка? – Он продолжал гладить её волосы, и его глаза сказали о многом, том, что он не мог произнести вслух.
Отец повернулся к брату.
– Рафаэле, позаботься о том, чтобы твоя мать и младшая сестра не заходили сюда, после того как приедут.
Но было уже поздно. Альфонсо, моя мать и сестра уже бежали наверх, наверное, наши домработницы рассказали, что что-то случилось и были крики.
Мама вбежала в комнату сестры и ахнула, когда увидела ужасную картину, но мне было всё равно, я продолжала держать сестру за руку и говорить, что я с ней.
– Джианна, не надо. – Отец подошёл к матери и взял её за руку, но мать уже на ватных ногах шла к сестре.
Она опустилась на колени перед сестрой и горько зарыдала. Она целовала руки и щёки сестры, просила её встать.
– Мама, прекрати, – сказала резко я, но она не обращала внимания и продолжала горько плакать.
– Рафаэле, уведи Адриану.
Моя маленькая сестрёнка так и осталась стоять в дверях, тихо плача. Рафаэле взял её за руку и увёл, перед этим кинув горький взгляд на нашу сестру.
– Мама, прекрати, – снова сказала я, тогда отец подошёл и положил руки ей на плечи.
– Джианна, прошу, успокойся.
Но мама продолжала свой плач, переходящий в дикий рёв, которым она ещё больше разбивала мне сердце. Я хотела, чтобы они все ушли и мы с сестрой снова остались вдвоём, как мы любили.
– Мама, прекрати, – со злостью сказала я. – Патриция мертва.
Когда я произнесла эти слова, я сама начала осознавать, что моей сёстры больше нет и это не чёртов сон. Патриция ушла, и я понимала, почему и из-за кого она ушла.
– Белла, почему Патриция так поступила? – Мама схватила меня за плечи и начала трясти.
Я заплакала ещё больше, понимая, что не могу сказать правду, не могу переложить это на них, сестра не простила бы.
– Я не знаю, – ответила я дрожащим голосом, едва сдерживаясь.
– Не ври, Изабелла! – кричала она. – Вы всё делили между собой.
– Я не знаю, мама. – Я уже тряслась от напряжения и горя. – Всё, что я знаю, это то, что она не хотела выходить замуж не по любви.
– Оставь Изабеллу, мы позже разберёмся.
Отец жестом позвал Альфонсо подойти ближе. Я мельком взглянула на него – от сильного и могучего вида Альфонсо ничего не осталось. Он так же был сломлен, он любил её как дочь. Альфонсо с рождения был рядом с нами, по его глазам я видела вину, что его не было рядом. Он подошёл к матери и попытался поднять её, но мама резко закричала.
– Нет! Не трогайте меня! – Затем она потеряла сознание.
Через несколько минут я осталась в комнате одна с сестрой. Отец пошёл к матери, перед этим поцеловав сестру в лоб, Рафаэле был с Адрианой. Док хотел забрать стакан с ядом в свою лабораторию, чтобы проверить отпечатки и какой именно яд был там, но отец его остановил, сказав оставить всё как есть. Он пояснил, что должен сообщить семье Морелло, ведь по нашим законам сестра являлась уже наполовину из их семьи, она ответственность Морелло.
Я догадывалась, откуда Патриция взяла яд. Отец хранил оружие и несколько видов яда у себя в сейфе. Конечно, мы знали пароль, отец не скрывал его от нас на случай, если нам придётся взять оружие и защищаться. Сейчас мне было всё равно на их разговоры, ведь я потеряла сестру, которая была для меня всем, моим целым миром, и даже больше, а теперь она лежала здесь, такая обречённая и холодная.
Я погладила сестру по голове и бледным щекам.
– Патриция, зачем ты так поступила? Как я буду жить без тебя, сестра? Я не смогу. Ты не имела права меня бросать, ведь мы клялись быть вместе до конца, это всё Алессио виноват.
Меня окутала злость и ненависть по отношению к этому ублюдку, только за это я могла держаться, чтобы жить дальше. Тогда я снова взяла ледяную руку моей сестры и поклялась:
– Я клянусь, что отомщу ему, сестра. Он расплатится за твою смерть. Я убью его, даже если сама погибну.
Я поцеловала её в лоб и произнесла самую сильную клятву в нашем Обществе:
– Я клянусь и даю Слово Чести, Патриция. Кровь за кровь. Он будет мёртв. Он будет.
***
Прошло где-то минут тридцать, и на улице послышался шум заезжающих во двор машин. Наверняка это семья Морелло. Спустя пару минут в комнату зашёл какой-то мужчина лет шестидесяти, за ним Микеле с братом Антонио. Я окинула их взглядом, полным пустоты. Микеле осмотрел комнату моей сестры своим сканирующим и холодным взглядом, затем он посмотрел на мою мёртвую сестру и бокал, который по-прежнему лежал на полу, его взгляд коснулся и меня, я почувствовала его физически. Я перевела глаза на сестру, не желая смотреть на них, и продолжая сжимать её руку, будто хочу согреть от этого смертельного холода.
– Лоренцо, тебе необходимо проверить всё и возьми этот бокал, нужно выявить, что это был за яд.
Он сказал это так, будто это покоится на кровати не его мёртвая невеста, а совершенно безразличный ему человек. Бездушный. В это время его брат Антонио стоял возле сломанной двери.
– Хорошо, босс, будет сделано, – сказал доктор.
Он незамедлительно начал свою работу. Я не сдвинулась с места. Мне не нравилось, что эти люди находятся с телом моей сестры, мне хотелось закрыть её от всех. Когда док закончил свою работу, он кивнул своему боссу и Антонио повёл доктора вниз. Мы остались возле моей сестры вдвоём.
Микеле подошёл ближе ко мне, так что я немного съёжилась от его близкого присутствия.
– Изабелла, есть то, что бы ты хотела мне рассказать? – спросил он, смотря в мои опухшие от слёз глаза.
Я отрицательно покачала головой.
– Ты уверена? Я могу помочь.
Но я знала, что последний, кто сможет мне помочь, так это он.
– Уверена, – ответила я хриплым от слёз и бессилия голосом.
– Хорошо, сейчас я тебя оставлю, но нам всё равно придётся поговорить.
Он вышел из комнаты. Он это так сказал, будто знал, что есть тайна между мной и сестрой. Неужели он что-то знает об Алессио? Нет, не может быть, знали только я и сестра. Я ни за что не скажу ему, я сама разберусь с этим ублюдком. Это мой долг перед сестрой.
Я не помню, сколько просидела возле тела моей любимой сестры-двойняшки, укачивая и баюкая свою боль, словно младенца, но когда пришли за мной, я уже, казалось, начала терять сознание от выплаканных слёз и горя. Я поцеловала сестру в холодную щёку на прощание, осознавая, что моя жизнь не будет прежней и я тоже не буду прежней, с уходом сестры ушла и моя невинность.
Микеле, тот же день
Когда мы собрались с отцом и братьями в кабинете для обсуждения нескольких дел, связанных с расширением поставок за границей, у отца зазвонил телефон.
– Витторио звонит, – сказал отец, смотря на экран. – Слушаю, – ответил отец, и я увидел, как его мышца на лице дёрнулась, а в глазах появилось удивление.
– Отец? – произнёс я, но он продолжал говорить.
– Мне очень жаль, Витторио, соболезную. Мы скоро будем выезжать, дождитесь нас, Лоренцо прибудет с нами.
После упоминания имени нашего доктора стало всё ясно. Отец положил трубку.
– Кто? – спросил я.
– Патриция, она мертва, скорее всего это был суицид.
– Ничего себе поворот, – среагировал Данте.
Я абсолютно ничего не почувствовал из-за её смерти. Патриция мне не была интересна, но она была моей и моей семьи, она принадлежала нам, и мы должны разобраться с этим. В мире умирало сотни людей, я и сам не чувствовал ничего, когда почти каждый день убивал, наоборот, я получал удовольствие от всаживания холодного металла в кожу ублюдков, любил забивать до смерти и калечить наших противников. Но Патриция была моей будущей женой, и то, что она совершила самоубийство, могло доставить мне много хлопот.
– Хорошо, отец, мы разберёмся, – наконец сказал я.
Он кивнул, похоже, это действительно его расстроило, его лицо было бледным.
– Сейчас необходимо поехать к ним, принести соболезнование и прояснить, в чём дело, а я останусь здесь.
Он посмотрел на меня, и я кивнул, понимая.
Мы с Антонио сели в машину и поехали за нашим доктором из Общества, пока Данте и Рик пошли тренироваться.
– Ты был прав, Микеле, когда говорил, что здесь дело нечисто, – сказал Антонио, поджигая сигарету.
– Я всегда прав, Антонио.
– Чёрт, почему эта девчонка покончила с собой, неужели из-за предстоящего слияния с нашей семьёй?
– Сомневаюсь. Как я и говорил, между сёстрами есть какой-то секрет, это дало свои плоды.
– Думаю, не составит труда расколоть её сестру.
– Я займусь этим, – сказал я. – Возможно, не сразу, но она расколется, она девушка, а значит, слаба и раздавлена, но непременно она заговорит.
– А как же быть с женитьбой? Наверняка старик Витторио уже подумывает предложить свою вторую дочь взамен старшей. По нашему закону, он теперь ещё больше должен нам.
– Так и будет. Как только он похоронит дочь, предложит вторую.
